Твари, ставшие героями: красное зеркало

Запах табака воскрешал все намертво забытые эмоции. Он клубами дыма вторгался в мое тело, заполняя собой все пространство, ничего не оставляя кислороду. Я опустила руку и подняла голову. Тот же самый мост. Мост, где сейчас происходило убийство. — Черт… — сигарета упала на брусчатку, а я побежала наверх. Цвет улицы изменился на темно-красный. Я стояла посреди кровавого побоища. Феликс, мой сводный брат, будучи одержим демоническим присутствием, торопливо приковывал незнакомого мне парня к перилам моста. Дрожащие от никотина руки и едва разумное лицо. Парень уже не особо сопротивлялся и был, сдается мне, без сознания. Трудно определить по залитому кровью лицу. — Нравится, дорогая? А он ведь умрет, — сказал он таким знакомым чужим голосом, доставая едва заметный клинок. Его лицо преобразилось, отчего в животе тут же сжался тошнотворный комок. Кончики пальцев предательски задрожали, мешая собраться с силами. В голове роились пространственные мысли: неужели я виновата в том, что он отдался демонам? Или он лишь простая иллюзия, которую мне стоило победить здесь и сейчас? Тело рефлекторно поддалось вперед: привычка за столько лет тренировок. — Клянусь ангелами, Исса, еще хоть шаг и… Я ведь сделала шаг. Я попыталась. Резкий выпад, выхватила нож, тут же выскользнувший из рук. Холодный пот, покрывший руки, не позволил хоть как-то защититься от нападения. Феликс бросился вперед. Кое-как прикрыв голову руками, я сжалась, спиной облокачиваясь на перила. Из его рта неожиданно вырвался бешеный, совсем нечеловеческий рык. В тот момент, страх поглотил меня целиком — руки дрожали, и я едва ли могла соображать здраво. Опустив взгляд, поняла, чем был тот крик. Болью. Он напоролся на собственный нож. Я должна была хотеть спасти Феликса, как и оставить прикованного парня в живых, но я хотела спастись самой. Осознание, что никто не придет на помощь, никто не сможет защитить от вновь призванных тварей, я еле стояла на ногах. Отвела взгляд, но по-прежнему ощущала глаза его демона, следящие за мной. Со всех сторон от моста начали прибывать новые тени, существа с такими же алыми, бешенными глазами. — Черт, черт… Снова и снова мои губы повторяли ругательства, пока реакция «бей или беги» не сработала правильно: я сиганула к перилам моста. И как только это мероприятие разрешено Высшим Советом?! Из груди Феликса снова вырвался слабый рык, дающий знать, кто здесь враг. Однако, это было уже позади меня. Я со страхом всматривалась в щебёнку под мостом высотой с трехэтажный дом. Выбора не было, а все сознание заполонила паника. Руки наскоро нащупали определенную кнопку на черном браслете. — Эрик! Нет, я еще не готова, — еле проговорила я, едва послышался гудок, и спрыгнула вниз, сползая при помощи выступов на стенах, царапая и без того стертые ладони. В ушах гудел не только ветер, но и отчаяние, и настолько ненужная сейчас паника. Я задыхалась, но силилась набрать подходящую сторону, добежать до безопасности — до базы. Браслет слабо издал последние звуки и издох. Эрик, должно быть, отсыпался после своего успешно то сданного экзамена. Целью тех теней, то бишь, демонов, было догнать меня и убить. Моей же — не позволить им этого. Улицы проносились одна за другой. Я знала, что ни один уважающий себя демон не станет пресмыкаться по дороге, там, где бежала я, пока не будет уверен в своем нападении на все сто. Но я не знала, насколько Феликс властен над собой. Я все равно бежала, всячески избегая узких тропинок с низкими крышами и хорошим освещением, благо безлунная ночь как никогда способствовала моему спасению. Почему я уходила, а не дралась? Почему предалась панике, несмотря на ежедневное обучение обратному? Я отбросила мысли и бежала. Эрик и его молчание на той стороне заставили меня прикладывать больше усилий, ведь тело истошно говорило, что мне не спастись. — Дорогуша? — прошипел голос рядом с моим ухом, заставив меня резко оглянуться. Несколько демонов тянулись к моему телу, надеясь захватить душу. Я выскользнула, тут же нырнув в реку, полагая, что это поможет сбить врагов с пути. Проплыв несколько метров под водой, я вынырнула, затаившись под мостом, где смогла перевести дух. В висках стучала кровь, все тело дрожало при одной мысли, что через пару секунд моя жизнь может так легко оборваться. Пальцы леденели до боли, перчатки нисколько не улучшали ситуацию. Все тело охватил панический страх, дрожь и от холода, и от нескончаемой тревоги, которую прежде, казалось, не ощущал никто. Я зажмурилась, пытаясь вспомнить наставления учителя. Было где-то три часа ночи, солнце уже скоро должно было подняться ото сна. Резкий северный ветер обдувал мои вещи, вымоченные в грязной городской реке. Я открыла глаза, едва ли примирившись с мыслью о смерти. Однако нахождение в укрытии больше не представлялось возможным: высушенные демонические руки потянулись ко мне. Мое тело оказалось в плену демонов, но душа была неподвластна им. Она, казалось, была и не столь важна. — Как же ты выглядишь? — прохрипел одурманивающий голос где-то позади меня. Чьи-то пальцы коснулись края моего капюшона. Я рефлекторно отвела голову в его челюсть, отучив лезть куда не надо. Без оружия, которое не торопились выдавать до сданного экзамена, я не могла убить их, а вот они меня — с легкостью. — Как давно мы хотели почувствовать твою смерть, — тот, кто держал меня, словно облизнулся. Я что-то промычала я, продолжая вырываться и надеяться на спасение. Движения были резкими и неточными: страх уничтожал всё. — Какая упрямая, — подхватил второй. В этот момент я по рефлексу откинулась назад и тут же выкрутилась от следующего за этим удара. Кто-то резко откинул меня, заставив покинуть почти все сознание в болезненном ударе макушки об асфальт. Перед глазами проплыл черный силуэт, легко сражающий демонов одного за другим. Демоны, впрочем, не отставали от моего спасителя. Я было открыла рот, чтобы что-то сказать, но кровь, потянувшаяся за языком, не дала произнести ни слова. Силуэт оглянулся на меня, не заметив чуть сверкнувшего клинка сбоку. Тот молниеносно чиркнул по темной маске моего спасителя. Враг поплатился жизнью. Демоны быстро уменьшались в количестве, их отрезанные конечности падали к моему и без того переполненному страхом телу, тени мгновенно исчезали. Когда врагов осталось меньше половины, до меня дошло такое же трусливое и опасное предположение: кто бы меня не спас, ему нельзя видеть мое лицо. Если тот и был позванным с базы проверяющим, мне не хотелось показывать слабость. Я заставила собственные ноги поднять меня. Секунда, и улицы снова сменялись одна за другой. Предвидел ли он моего скорого ухода или нет — всё осталось позади. Впереди — лишь надежда добежать раньше, чем это сделают демоны. Суть не важна. Со сбитым дыханием я наконец добралась до базы. Находилась она, если не в самой отдаленной части города, то уж точно не в центре. Несмотря на то, что я всегда опасалась заходить одна, встречаться со столькими незнакомыми людьми, сейчас я осознавала — это мой шанс на спасение. Я старалась побыстрее проскочить внутрь из-за весеннего холода, царапающего мокрую спину, однако мой приход в этот раз не мог остаться незамеченным. Девушка, одна из рабочих штаба, оглядела меня с ног до головы, прежде чем смогла высказать хоть несколько удивленных слов, — должно быть, никому и в голову не могла прийти мысль, что буду сдавать экзамен я — тихая девочка, вечно прячущаяся за спинами друзей. — Исса, Арго назначил с тобой встречу, — немного притормозив, произнесла она, подавая мне одеяло и теплый чай. — Если тебе еще что-то потребуется, я буду неподалеку. Хорошо? Я кивнула. База представляла собой совокупность коридоров, кабинетов, лабораторий под землей, вход в которую находился в ближайшем кафе-баре. На кухне стояла дверь с надписью «Вход только для сотрудников», способная открыться только благодаря браслету. Коридоры и кабинеты, как правило, располагались по всему городу, в каждой из более семидесяти стран. Знать мне это, на тот момент, было не положено. — Доброе утро всем работягам, — поздоровалась я с теми, кто приходит на свои рабочие места настолько рано. Мое приветствие по обычаю вышло слишком тихим, невнятным, отчего никто и бровью не повел ответить мне тем же. Несколько сонных лиц уперлись в экраны ноутбуков, решая какие-то охренительно важные проблемы. Охотники и охотницы, занятые разбором каких-то бумаг, подсчетами и описями миссий в нашем городе, не обращали и толику внимания на грязные следы, тянущиеся за мной. Я прошла в гардеробную, оставив экипировочный костюм в стиральной машинке, захватив с собой лишь полотенце с твердым намереньем принять душ. Благо наша база не сильно загромождена охотниками, а в такое время и подавно. В своей комнате я уже переоделась в обычные вещи, не забыв надеть новый капюшон. Все же попытка в смелость была провальной: мне по-прежнему не было комфортно в этом месте. Может, и не из-за редкости посещения. Комната здесь была обустроена довольно бедненько, зато только я имела к ней полный доступ. Все личные апартаменты охотников были подключены к главному кабинету ректора базы, отчего пропустить важную информацию представлялось маловероятным, учитывая то, что файлы по делу приходят каждому лично в руки. Я присела на кровать, которой никогда не пользовалась, дабы не волновать отца своим отсутствием. Тогда я мечтала, что когда-то смогу провести в ней хоть одну ночь. Это было бы триумфом моей эмансипации: я наконец-то поняла бы, смогу ли жить одна, без извечной опеки родителей, нянек друзей. Прощание с комнатой длилось недолго, и сразу после отчета о миссии я поспешила в главный кабинет нашей базы. Ректор — достаточно молодой, справедливый мужчина, с которым я могла обмолвиться парочкой фраз, не больше. Он предпочитал моих друзей, этим он не сильно отличался от кого-либо еще. Эрик, Блэк и Эйми успели прославиться и хорошим, и плохим. Они по праву могли считаться ведущими бойцами в нашей организации. Будучи девушкой семнадцати лет, Блэк уже успела заработать опыт в убийствах и отправиться на центральную базу охотников, оттачивать свое мастерство. А Эрик, когда не развлекался на вечеринках, приносил огромную пользу базе своими феноменальными навыками поиска врагов. За то ему были признательны и преданы, казалось, все. Про Эйми и говорить было нечего. Она была идеальной и любимой всеми. В том числе и мною. — Исса, — поприветствовал ректор, кивком головы указывая на кресло перед собой. — Присаживайся. Я последовала его совету, стараясь не смотреть в глаза Арго. Мы были в полностью белой комнате: такова уж его слабость. Кожаные белые кресла, белый стол, заваленный старыми книгами и отчетами. По стенам также располагались белые книжные шкафы. Арго состоял в этой организации так давно, что никто и не помнит, кто был до него. Возможно, тут он родился и вырос, также как получил достаточно весомую роль. Безусловно, где-то в других городах и странах были люди намного выше его по статусу, но познакомиться с ними лично за мои семнадцать мне не представилось возможным. — Знаешь, я удивлен, что ты решилась сдавать экзамен, — он сделал паузу, явно не находя слов для начала разговора. — Результаты, как понимаешь, нельзя назвать положительными. Скажи, Исса, у тебя все хорошо? Нет никаких проблем? Может, в семье не все так гладко? Я глубоко вдохнула. Все мое детство прошло в золотой клетке. Правильная девочка с идеальной учебой, репутацией и поддержкой для необходимых отношений. Не хотелось бы ныть, и рассказывать здесь все, что обычно говорят такие как я. Мол, я иной раз не получала благодарности, что уж говорить о признании, которого мне, очевидно, так хотелось. Моем отсутствии любви и внимания родителей, свободы и смелости, чтобы хотя бы завести друзей и знакомых. Скучные предметы в школе, внеклассная деятельность, чтобы осуществить мечты бабушки об отличной успеваемости. Я резко выдохнула. Нет, совершенно не хотелось бы. — Никаких проблем, — наконец ответила я. — Если это Эрик заставил тебя пойти на экзамен, то… Я отмахнулась и подняла глаза на Арго. Неужели так трудно поверить, что это мое решение? — Нет, я сама. Он удивленно выпустил воздух из ноздрей и, сделав вид, что доверился моим словам, начал собирать папки в кучу. Должно быть, это его успокаивало. Его пальцы украшало золотое кольцо — наследство всех ректоров от членов тайной ложи в прошлом. Они, ведь на самом деле, являлись прототипом нашей базы. — Мы охотники. Дети ангела и человека, но мы также смертны. Если тебе не важна твоя жизнь, то подумай вот о чем. Демоны и падшие становятся сильнее от наших душ, понимаешь? А ты идешь к ним в качестве обеда без подготовки, без напарника, без должного оружия… — Может стоит выдавать оружие до экзаменов? — тихо огрызнулась я, но реплика не ушла от его слуха. Арго тут же остановился и с отяжеленным взглядом посмотрел прямо на меня. Сквозь капюшон. Он протянул руку, на которую я тут же положила свою. — Результаты? — спросил он в своих воспоминаниях в не таком уж далеком прошлом. — Человек был бы мертв. Найден на перилах ныне закрытого моста, — извещала девушка, схожая по одежде со мной. — Мы спасли его, следов пребывания охотников замечено не было. Арго убрал руку из моей, и его воспоминания тут же стали мне недоступны. У каждого охотника была одна из тысячи всевозможных способностей, у Арго — хранилище вместо памяти. Такая себе способность, должна признать, увеличивает риск депрессии, но помогает запоминать всякие мелкие детали. Ректор снова посмотрел на меня, и я наверное должна была ощутить некий стыд за свое позорное поражение в деле всей своей жизни. Но больше всего за то, что я так и не смогла победить ни робость, ни страх. Для чего я стремлюсь стать независимой от отца, если не могу перестать зависеть от человеческих механизмов защиты? — Исса, ты неплохая охотница. Не было еще никого, кто так бы послушно выполнял свои обязанности, — он желал похвалить меня, но то было лишь плевком в душу. — Однако пойми, порой твое поведение и поведение твоих друзей может ставить под угрозу тысячелетние труды. Ты старалась спасти людей? Нет. Проверила, были ли живы их души? Нет. Ты спасала лишь себя, девочка моя. И я считаю, что на пути к изменению мира лучше начать с себя. Я знала это: моя «выходка» и была неудачной попыткой начать с себя. Когда друзья сделали вид, что не замечают меня, достигнув успеха, которому я же и была причиной, я окончательно разочаровалась в себе. Помогать другим? Бояться заговорить с людьми о себе и своих потребностях? Что за глупость! И все-таки, я продолжала идти этим путем — быть несамостоятельной трусливой девочкой. Страх мрачной краской смешивался с тоской и виной. — И что? Это все? Ты выгонишь меня, Арго? Он не ответил, поднявшись к книжному шкафу. Внутри все сжалось, пока я наблюдала за тем, как его руки быстро скользили по листкам, в конце вытащив нужный. Ректор без единой эмоции протянул мне его. Что это? Заявление на отчисление? — Мы не можем выгнать тебя сразу, если у тебя нет на то желания, то есть эти два месяца ты все еще будешь здесь. Последующее же твое пребывание здесь зависит уже не от меня. — Договор? — спросила я, указав на лист в руках. — Договор. Два месяца испытательного срока, в течение которых я бы посоветовал нагнать весь материал и стать увереннее. В конце указанного периода, Равен решит твою дальнейшую судьбу относительно пребывания на базе, — он сделал паузу. — И экзамен тебе все же придется пересдать. При упоминании Высшего охотника меня бросило в жар. Дело было даже не в том, что он Высший, хоть это и играло важную роль. Нет, он был моим тайным парнем. Поэтому я была также осведомлена о его характере и странных привычках. Его способность, чтение мыслей, никогда не позволила бы мне так легко сдать экзамен, ведь ложь, страх, неуверенность, тут же были прочитаны им, как в открытой книге. — Я не могу отказаться? Арго через силу улыбнулся, потерев виски. По его лицу можно было понять, насколько я не соответствовала охотникам, и едва ли могла принести им хоть какую-то пользу. Даже перебирания бумажек — и то он доверить был не готов. Я прекрасно понимала это, за что лишь сильнее ненавидела свой характер. — Это решение и так далось Совету нелегко, — он пожал плечами. — Пару подписей, и можешь быть свободна. Подписав листок, хмурой я вышла из кабинета ректора. Совет, который упомянул Арго, решал в нашем мире абсолютно всё, и если уж они дали мне испытательный срок, результат будет одним: рано или поздно базу придется покинуть. На ходу натягивая одежду, я столкнулась с Эриком. Он уплетал булочку, купленную в круглосуточном кафе-баре наверху. — Ну что он сказал? Какого наказание? — он, кажется, даже не собирался извиниться за отсутствие помощи с его стороны и встречи меня после экзамена. И где же он был в это время, что ночью ест булочки у базы? — Меня ожидает встреча с Равеном, — равнодушно протянула я, поправляя капюшон с видом, что это имя не вгоняло его в панику. Эрик поперхнулся едой и удивленно поднял брови. Я невольно взглянула на его преображение. Он был в обычных джинсах и рубашке, с расчесанными светлыми волосами, достаточно красивый, и достаточно противоречивый: положиться на него в полной мере, было ошибочным решением. А ведь он был моим напарником. — Это как же нужно было напортачить, чтобы заиметь встречу с высшим? Я думал, тихоня Исса такого никогда не заслужит. Я бросила на него гневный взгляд и допила его кофе, бросив пустой стакан в мусорку. Мне претила собственная трусость. Мы вскоре разошлись по своим сторонам, оставив тайную жизнь позади. И я уже одна поспешила домой, едва ли наслаждаясь робкими лучами раннего солнца. Солнце осветило каждый уголок моей комнаты, когда мне наконец удалось добраться обратно. Я как обычно влезла на второй этаж через окно по водосточной трубе. Чаще всего я возвращалась пораньше, успевая немного прикорнуть. Охотникам, к счастью, требуется меньше сна, чем людям. Однако сегодня я не успела даже закрыть глаза: времени было слишком мало. Самым важным в моей жизни остается «предназначение» — оберегать людей от тварей ада. Сколько человечество создало интересных историй насчет них, насчет жизни таких людей, оберегающих мир, однако все они были далеки от того страха и ужаса действительности, с которой мне приходилось сталкиваться. И те минуты спокойствия и подобия нормальной жизни после всего этого казались подарком свыше. Такими красивыми словами я успокаивала себя, уверяя, что это нормально — испытывать страх. В моем распоряжении была добрая половина второго этажа, что позволяло быть полностью предоставленной себе. Другая его часть отводилась под гостиную и спальни для гостей, в одной из которых уже год жил тот самый тайный парень или «какой-то давний знакомый отца». Иногда, он спускался на ужин с моей семьей, но чаще всего мы встречались лишь по вечерам. В ванной я, наконец, смогла переодеться, снять капюшон и умыться, чтобы подготовиться к новому дню. Красноволосая девочка устало улыбнулась. Все же решение покрасить волосы было единственно верным за последние полгода: ранее тошнотворные карие глаза обрели свежий огонёк. Как на то отреагировал отец — я предпочитала не вспоминать. — Мисс, мистер Эванс желает видеть вас, — пролепетала горничная. Странно, но она мне нравилась. Чувствовалось, каким добрым человеком она была. В ее присутствии и не хотелось быть грубой. Я просто кивнула, но она не вышла. Ее лицо приняло слегка колебавшийся вид, словно у нее было что мне сказать. — Ты что-то хотела? — Вы не бываете дома ночью? — выплюнула она, всем своим видом стараясь показать, что едва ли выдаст это отчиму, но мое удивленное лицо тут же сбило ее смелость. — Извините, я просто полюбопытствовала. Мисс Пул запнулась на полуслове и практически выбежала из ванной комнаты. Я опешила, но не задумалась об этой ситуации дольше чем на пару минут. В тот момент все мои мысли были заняты базой и моем месте на ней. А горничная и ее любопытство — какое мне до нее дело? Серхио Эванс — из серьезных, работал в какой-то из областей медицинской науки преимущественно с людьми из разных стран. Я не сильно разбиралась в его делах, не только по собственной некомпетентности, но и по его скрытности. Времени на семейное общение также практически не оставалось. Однако избыток денег покрывал все эти небольшие минусы. Я быстро спустилась вниз по витиеватой лестницы из темного дуба, выкрашенного в черный. Люстра с золотыми каплями осветила просторный зал. Да, нормальный такой интерьер. — Катарина, нам нужно поговорить. Я обернулась. Отец сидел за длинным прямоугольным столом в комнате, расположенной параллельно залу. Его руки по обычаю держали телефон, отвечая на неотложные сообщения с компании. Мать уже уехала в летний дом в Испании. Бабушки не было. Должно быть, отправилась в путешествие. Я положила сумку на стул рядом с собой и села напротив, отчего отец тут же отложил мобильное устройство и поздоровался одной лишь улыбкой. — Получил результаты твоих экзаменов. Довольно неплохо, да? — легкий смех и поддержка, так необходимая мне. — Хотел, чтобы ты знала, что поддержу любой твой выбор высшего учебного заведения. Ты так и планируешь развиваться в сфере психологии? Я поерзала на стуле. Психология действительно была тем, в чем мне хотелось бы реализовать себя. Но я не знала как объединить ее с занятиями на базе, миссиями и служению высшей цели. Отец же не был осведомлен и о половине моей настоящей жизни. Я лишь неуверенно кивнула, размышляя, могу ли поделиться этим с ним. Да и стоило ли начинать после стольких лет под одной крышей? — С таким образованием, ты поможешь и нашей компании продвинуться вперед. Я бы посоветовал учиться на двух профилях, чтобы поднять твои организационные навыки. Это необходимо для будущей гендериктрисы, — он улыбнулся и с пониманием кивнул. — Да, конечно, я не посвящал тебя в дела компании, но это не значит, что она не будет твоей. — Неужели ты собираешься в отставку? — я поддержала его хорошее настроение, положив представленные прислугой салфетки на колени: подавали завтрак. Отец проверил наличие новых сообщений и, не найдя таковых, спокойно пожал плечами. Принесенная яичница заставила его и вовсе отложить все лишнее на соседние стулья. — Я хочу привлечь тебя в дела компании, после твоего выпускного, прощания со старшей школой и выбора нового пути. Нынешнему управляющему директору пора бы отдохнуть. В груди снова родилась надежда. Неужели, я наконец смогу решать что-то сама, смогу добиться самостоятельности и проверить на что способна лично я. Или это лишь обыкновенная уловка, дабы держать меня на еще более коротком поводке? Что-то внутри твердило о правильном варианте под вторым номером. Хотелось ли мне такой славы? — Но, что если я собираюсь уехать в другой город и… Отец сделал предупреждающий жест, отчего я не смогла договорить свою мысль. Его взгляд был устремлен на кухню, соединенную широкой аркой со столовой. Там появился Никлаус, — наш «постоялец». Отчим встал, чтобы поприветствовать гостя и пригласить к столу. — Благодарю мистер Эванс, но я уже завтракал. Мисс Эванс, — он чуть кивнул в знак приветствия, но задержал взгляд дольше положенного. Извечной привычкой Никлауса было бегать по утрам и завтракать быстрее, чем прислуга успевала приготовить еду. Парень делал его сам для себя, предпочитая не есть то, что приготовлено не им. По пробежкам он не пропустил ни дня за тот год, что нам довелось жить вместе. — Никлаус, не торопись, — окликнул его отец, он поудобнее устроившись на стуле, позволяя служанке поставить его кофе с намасленными тостами. — Завтра я вынужден уехать в командировку по работе. Не знаю, насколько то затянется и будет ли у меня связь, — тяжелым взглядом он тут же перервал мое ликование по поводу шанса остаться в формальном одиночестве. — Иулитта едва ли сможет приехать, а я не могу оставить Катарину на прислугу. К тому же у нее еще много дел в подготовке к выпускному и вечеринке. Я усмехнулась. Доверие не было его сильной стороной. Я не высказала это обвинение вслух, ведь то было совсем не в духе Катарины Эванс, которая была обязана соблюдать чертовы манеры. Но от темных, волнующих глаз Никлауса, мои мысли, должно быть, не остались скрытыми. — Я был бы очень признателен и мог бы доплатить, если ты сможешь проследить за ее безопасностью и передвижениями по городу, — он отпил горячего кофе. — Что скажешь? Никлаус снова кивнул в знак уважения. Его темные волосы были тут же приглажены ладонью. Великолепный актер. — Конечно, мистер Эванс. Я обязан вам за предоставленное жилье и не упущу шанс вернуть долг. Отец отпустил его, взяв обещание также тренироваться со мной хотя бы раз в неделю. В спортивном зале на цокольном этаже особняка находился тренажерный зал и несколько груш да перчаток. Отец увлекался единоборствами, прививая любовь и мне. Еще до этого, когда сводные брат с сестрой жили вместе со мной, он устраивал мини-соревнования с отличными призами. Одно из лучших воспоминаний детства. — Ты оставляешь меня на Никлауса? Мы же толком не знакомы, — подыграла я. — Да, он немногим старше тебя, однако уже зарекомендовал себя в компании Блэквуда, заняв главенствующую роль в одном предприятии, — он, казалось, сказал об этом, только потому что Никлаус был бы выгодным вложением меня. — То, что он будет лишь присматривать за тобой, никак не будет стеснять тебя и твои права, Катарина. Насладись своим выпускным и подыскивай места для подачи документов. Отец двумя глотками допил кофе, так и не притронувшись к тостам. Он снова отвечал на сообщения в телефоне. Одна из секретарш, работающих прямо в особняке, рядом с кабинетом отца, принесла какие-то папки. Отец тут же углубился в работу, пожелав хорошего дня. Разговор был окончен, и я поспешила к личному водителю. Тяжело было обращать внимание на что-то, кроме мыслей о будущей жизни с Никлаусом. Наконец-то нам выпал шанс побыть наедине. Около лицея водитель остановился. Я вышла из машины, оглядев огромную площадь учебного заведения. Именно это место и заставило меня пропускать уроки и экзамены на базе. Я так и не смогла выбрать, что мне более пригодится в жизни: демонология или психология. — Ты не поверишь, — начала я, подсаживаясь к лучшей подруге, уже находившейся в аудитории. — Мой отец собирается покинуть дом на неопределенный срок. Эйми вылупила на меня глаза, когда на ее лице начали смешиваться лукавые нотки, предвещающие веселье, отчего во мне тут же появилось безграничное умиление и любовь к жизни. Странные и неожиданные чувства, учитывая то, что происходило внутри пару минут назад. — И что, вы наконец-то останетесь наедине? — она подмигнула. Я улыбнулась, выражая свое наигранно пренебрежительное отношение к данной ситуации. Все же это событие приносило невероятную радость, как и встревоженность. Не надоедим ли мы друг другу в одном доме без кого-либо еще? — Отец также заставляет идти на выпускной. Вы с ним сговорились? — я перевела тему. — А что в этом плохого? — она улыбнулась, чуть прищурившись. — Боишься повеселиться? К тому же как ночь без родителей могла не прийтись тебе по вкусу? Я не успела ничего ответить: учитель начал почти последнее свое занятие с нами. Уже на следующей неделе ранние подъемы и переживания и тревоги по поводу учебы и экзаменов исчезнут. Наступит долгожданное лето в его привычном понимании: каникулы. Мы разойдемся по университетам и продолжим свою жизнь порознь. Все это не могло не создавать абсолютно другой атмосферы на занятиях. — Катарина, — Эйми все равно рискнула говорить. — Извини, что не смогла поддержать тебя после сегодняшнего экзамена. Я уверена, в следующий раз ты точно его сдашь. Я кивнула, чуть улыбнувшись и растворилась в последнем уроке. Психология была практически единственным, ради чего я в восемь часов утра готова была просыпаться в университет. Сейчас же, школьные занятия психологии оставались моими любимыми. Мне всегда казалось, что знать психологию людей поможет как в моей работе, так и в понимании самой себя. Или хотя бы своей человеческой половины. Так что прогуливать уроки не было моим приоритетом. Как-то было раньше… Теперь мои мысли невольно крутились вокруг Феликса. Черные зрачки, в которых виднелось небольшое красное свечение ровно там, где находилось мое отражение. Удивительно то, что люди и даже охотники не ощущают в себе демона, но некоторые чувствуют, как постепенно умирают. Как что-то идет не так, и ими словно управляют. Не знаю, как именно. К сожалению, уроки демонологии я также пропускала. Учитель задал вопрос, на который я тут же подняла руку. — Как известно всем нам, темпераментов личности существует всего четыре, — начала я свой ответ. — Перечислять их всех в столбик было бы не очень рациональным, учитывая, сколько об этом говорилось во время обучения. Первые типы представляют собой чувствительных, эмоционально неустойчивых людей, которым довольно часто дается сильная интуиция и эмпатия. — Извините, перебью, — обратился ко мне учитель, смотря на парня, болтающего со школьной спортивной командой. — Разъясните, что значит данный термин, а то по выражению лица мистера Рейха, можно подумать, что мы разбираем квантовую физику. Мы переглянулись. Когда-то и этого парня мы спасали от демонов. И вот он, снова сидит и живет: чист как раньше. — Эмпатия — это, собственно, чувства. В психологии делится на три типа. В обобщенном же смысле, способность переживать, вставать на место другого человека, а также передавать свои эмоции окружению и забирать. — Разве? — переспросил мужчина. Я взглянула на его приподнятую бровь. Преподаватель психологии был человеком едва ли консервативных взглядов, в возрасте, с небольшой щетиной. Он, получив второе высшее по философии, мог оторваться от земных взглядов и поразмышлять, так сказать, о смысле жизни. Этим он был не так уж и далек от истинной картины мира. — Да, — уверенно сказала я. — Некоторые ученые, последователями которых были писатели-фантасты, выдвинули предположение, что именно эмпатия позволяет в полной мере контролировать, изучать и понимать чувства и эмоции других людей. Мужчина одобрительно кивнул, — это была высшая похвала, учитывая с каким каменным выражением лица он обычно опрашивает обучающихся. Сердце все же постукивало от легкого волнения после несданного экзамена и ответа перед аудиторией. — А что насчет распространенности этакого феномена? — поинтересовался он. Для меня это было даже не вопросом. — Эмпатия присуща всем людям, однако всем она дана в разной степени. А некоторым и вовсе, существенно мешает жить. Скоро закончились уроки. После учебы мне пришлось целый день провести на базе, изучая пропущенный материал. Такими же нудными обещали быть и все эти два месяца. День такими темпами тоже скоро подошел к концу. Сумерки медленно клонили солнце на запад, а меня на прощание с отцом. Прибежав домой, я надеялась, что у меня будет хоть немного личного времени, дабы переодеться и привести себя в порядок, однако на деле хватило времени только на мытье рук и дороги в столовую, где ожидался ужин. — Почему бы отцу не оставить меня одну? Мне почти восемнадцать. Мисс Пул пожала плечами. Светлые локоны упали ей на плечи, и она тут же поправила их, сложив под косынку. Ее лицо в этот момент показалось относительно знакомым, но я тут же отвернулась. — Он переживает о вас, заботится, — шепнула она, провожая к столовой, как положено покорной прислуге. — Или просто зависим от меня, как от своей работы. Я остановилась у дверей и немного отряхнулась. Вздохнула и ради приличия постучала в стенку у арки. Отец и Никлаус тут же замолчали и перевели на меня взгляды. — Дорогуша, наконец-то, — донеслось откуда-то со стороны отца. Я тут же почувствовала волны уверенности и равнодушия, немного приободрившись. Как легко и приятно было находиться в его компании. От его собственных чувств ко мне или из-за времени, проведенного вместе? Я без спешки прошла на свое место, напротив старого знакомого, улыбнувшись не из простой вежливости. — Никлаус присоединился к нашему прощальному ужину. Надеюсь, ты не возражаешь, — отец привстал, чтобы подвинуть мне стул, на который я и села. Мы ужинали, обсуждая важные дела, которые мне предстоит сделать за лето. Никлаус пообещал проследить за их выполнением, лишь бы Серхио был доволен. Отец также рассказал о его ожиданиях относительно моего будущего образования, пообещав взять в компанию для знакомства с нужными людьми. «Ты такой серьезный», — подтрунивая, сказала я в одной лишь голове. Едва заметно, уголки его губ чуть поднялись ввысь, но я моргнула, и к нему вернулось прежнее выражение лица. Я, без удивления, почувствовала легкую волну радости и других знакомых чувств. Отец перешел к перечислению своих дел в поездке, пока я лишь раздумывала о том, как отказаться от этой платиновой клетки в виде компании и «нужного» образования. Я взглянула на экран телефона, который без стеснения держала в руке. «Мы можем поговорить?» — пришло сообщение от Феликса. Тут же телефон известил о его звонке. Отпросившись, я вышла в коридор. У меня не было абсолютно никакого желания вести какие-либо разговоры с братом, однако он был охотником, которому, возможно, требовалась помощь. Это был мой долг, как охотницы. — Катарина? — послышался довольно невнятный, помутненный голос. — Ты пил? — Возможно, — последовал быстрый ответ. — Мы можем встретиться? Я больше так не могу, он не оставляет меня, мне нужна твоя компания… Дальше была лишь тишина. Он не стал продолжать, однако, был там. Он дышал и ждал моего ответа. Вернее, ждал не он, ждал демон внутри него. По спине прошелся холодный пот. Вот он, подсказывал голос внутри, шанс измениться, шанс стать смелее. Руки дрогнули. — Феликс, нам нельзя видеться из-за решения Совета, и ты знаешь это, — я старалась говорить как можно увереннее, скрывая надломленный страхом голос. — Знаю-знаю, — он слегка понизил громкость своего голоса, сделав его чуть более жалобным. — Просто сейчас ты мне очень нужна… Два голоса в голове твердили противоположное. Все тело помнило холод реки, дрожь рук в перчатках и те страшные сильные руки, обвивающие тело. Я снова поддавалась панике, медленно прислоняясь к холодной стене коридора. Ноги не держали, но голос в голове упрямо твердил о собственной слабости и трусости. Стал бы раздумывать Эрик? Нет, он пошел бы спасать охотника. Чем же я хуже? — Хорошо. Я приеду. — Какие-то проблемы? — Никлаус как всегда оказался за моей спиной, отчего в миг скрученный комок страха в желудке слегка осел. — Ты пойдешь? Одна из его темных бровей с неким вопросом слезла на глаза. Другая же изогнулась полукругом, ожидая моего ответа. Он не нарушал личные границы, но и так просто пройти мимо не смог. Никлаус знал Феликса, знал, что между нами было, к чему это привело и на каком дне он меня нашел. Он знал это, но давал мне выбор и свободу действий. Это и было тем необходимым доверием, которое придавало мне сил и двигало вперед. Как я могу бояться, если вот он, тот, кто переживает за меня больше меня самой, отпускал меня на эту «миссию»? Я уверенно кивнула. — Да, кажется, на этот раз я готова. Никлаус серьезно посмотрел на меня, одним лишь взглядом говоря, что обладая эмпатией, как каждый охотник и человек, он чувствует мой страх. Чувствует страх, но верит-то в мою силу. — Я буду ждать до двух и выхожу, — предупредил он. — Если не разберешься за это время, я помогу. Его рука вложила в мой карман клинок из ангельской стали.