Я ощутила как к горлу подползает сволочной страх и оглянулась на Питера. Безумно хотелось взять его за руку, но посмотрев на свою полупрозрачную руку, я поняла, что никак не выйдет. Питер сжал кулаки и крикнул Стивену, который подбежал к нему.
— Что будем делать?
— Уж точно не ждать, пока этот чертов титан разрушит нам мир… Поэтому, — Сокол вмиг оказался рядом с мужчинами и мертвой мной. — Выходим. Пит, где Робин?
— Минутку, — Паркер уже хотел убежать в комнату, но его остановил Стрэндж.
— Пит, ищи Железного Паука. Я перенесу Робин в безопасное место, в Храм. Там Вонг и другие маги, они смогут позаботиться о ней… Черную Пантеру туда же…
Паркер схватил его за предплечье.
— Ты не смог уберечь мою жену, как я могу доверить тебе своего ребенка?
— Я обещаю. С Робби все будет хорошо. Питер, прошу тебя… Ради нее.
Паркер уступил с большой неохотой и ненавистью в карих глазах. Мимо меня пролетел Клинт с колчаном стрел, и Мстители, кроме Стивена, который отправился в Храм с моей дочерью, вышли на улицу. Галактус усмехнулся и я наконец услышала его голос в живую.
— Добыли камни, какие молодцы… Облегчили мне задачу. Одной из главных ошибок Таноса было, несомненно то, что он искал камни сам. А мне лишь нужно было намекнуть на то, что я собираюсь их искать, как вы тут же всполошились… Думал, не добудете камни души и силы, недооценил вас… — его голос был насквозь пропитан злобой и яростью, хотя он и говорил вроде бы спокойно. Я ощутила, как от нервов начал дергаться глаз.
И тут, в плотной толпе, которая окружала Галактуса как мессию, я увидела знакомое лицо — Джеймс Нортон — черный маг, черный плащ. Он усмехнулся и я успела отскочить к Питеру, как нас всех скрыл черный туман. Теперь я видела только Питера, который отключил маску и беспорядочно вертел головой из стороны в сторону, пытаясь понять где он.
Но тут…
— Питер, — вновь голос Галактуса. — Я понимаю твои чувства. Ты в смятении. Жена погибла. И будущее такое неопределенное… Ты даже не видел как она умерла, да?
— Если бы не ты, — прошипел Паркер, — она бы не умерла.
— Думаешь, я виноват в ее смерти? — голос завораживал и я приткнулась ближе к Паркеру, хотя он и не ощущал этого. Голос Галактуса звучал будто бы везде, это тоже вводило в замешательство, как и полностью темное пространство.
— А кто?
— Что тебе сказал Стивен Стрэндж? Будто бы она сама отдала свою жизнь?
Я увидела на лице Пита замешательство. Он не знал, что ответить и стоит ли вообще разговаривать с этим чокнутым титаном. Поэтому промолчал, сжав руки в кулаки.
— Но тебя ведь там не было, откуда ты можешь знать, что там творилось на самом деле? — прошелестел титан где-то совсем близко. — Я знаю всю правду.
— И что же ты знаешь? — с вызовом спросил Питер куда-то в пустоту.
— Смотри сам…
Питер и я обернулись вместе на яркую вспышку света. И вот… я вижу Вормир вновь. Хлопья снега холодными каплями ложатся на мои кудрявые волосы, Стивен рядом. Питер не отрывая взгляда смотрит на меня и его губы сами собой подрагивают в улыбке. Я сама улыбаюсь и невесомо беру его за руку; он вновь дергается.
Картинка смещается. Красный череп медленно подплывает к нам и я слышу его шелестящий голос:
— С Вормира не уходят двое… — что ж, посмотрю со стороны на свою смерть, чем не развлечение. — Плата за камень души — душа того, кого любишь.
— То есть нам нужно?.. Погоди… Вот зачем нас отправили вдвоем, — понуро говорю я и смотрю на Стрэнджа. Тот смотрит мне в глаза и его губы сжимаются в полоску. — Стивен? Все нормально?
— Прости меня… — слышу я его дрожащий голос. — Я очень люблю тебя, моя девочка.
Ту меня Стивен резко хватает за руку. Я все понимаю в одно мгновение и вспышка предательства и боли бьёт по сердцу с ужасной, смертельной силой. Я начинаю брыкаться, но Стрэндж уперто тащит меня к обрыву.
— Стивен! Стивен, пожалуйста!
Он не слышит. Я вижу, как в его голубых глазах появляются слезы, я упираюсь ногами о камни, бью его свободной рукой, но маг продолжает приближаться к обрыву, подобно каменной статуе, а я начинаю рыдать. И та я, и настоящая.
— Нет! Стивен, нет! Умоляю! — отчаянно кричу я, в глазах — ужас, действия как у раненого зверя, запуганного, пойманного, который не хочет умирать. Рука мага сжимает мою за предплечье так сильно, что останутся синяки, но… эти синяки не идут ни в какое сравнение с разбитым телом после падения. Я продолжаю дико вопить и рыдать. Красный череп смотрит на это спокойно, равнодушно.
Питер сжимает руки в кулаки. По его щекам струятся слезы, он остервенело их смазывает и размытым, расфокусированным взглядом смотрит дальше эту картину. Смерти и боли.
— Нет! Стивен! Папа, прошу, нет!
Маг делает над собой огромное усилие, после этих слов я слышу приглушенное рыдание Стрэнджа, а потом он буквально швыряет меня, как тряпичную куклу, в пропасть. Я слышу свой предсмертный крик «нет!», а Стрэндж падает на колени. Лицо Питера же опухло и покраснело вновь; мое сердце разрывается — это ведь неправда!
Галактус с помощью мага показывает Питеру ложь, фальшивую реальность, где Стивен — хладнокровный убийца, который убивает собственную, почти родную ученицу ради какого-то светящегося камня.
Питер дрожит, а сжимаю его руку сильнее. Стивен все еще на коленях, закрывает лицо и сквозь ладони текут слезы, каплями спадая ему на колени. Он начинает бить холодный камень руками, кровь от порезанной кожи стекает по руке. Маг встает и подходит к пропасти. Ракурс меняется. Я вижу свой труп. Лужа крови, разметавшиеся кудрявые волосы, открытые глаза, в которых стоят слезы и приоткрытый рот. Питер чуть ли не захлебывается слезами, его тело ломает пополам и он прячет лицо в ладонях. Я наклоняюсь с ним, но тут…
— Питер? — слышу свой голос.
Из темноты выхожу я. На щеках — крапинки крови, все то же каре как и у меня, все тот же темно-синий костюм мага, подвязки. Я тепло улыбаюсь мужу и из глаз у меня текут струйки крови. Это блеф, Пит, не верь…
— Паучок?
— Не подходи ко мне… — в ужасе шепчет он. — Не смей… ты умерла… тебя нет…
— Пусть так. Но ты не рад меня видеть? — наивно спрашиваю я и подхожу ближе. — Прости меня, Питер.
— Уходи.
— Малыш, я знаю, мне нет прощения, но… Это он меня убил, ты видел.
— Нет. Нет… не он…
— Но ты же сам видел… Видел, как он спокойно скинул меня со скалы, да? Неужели ты поверил, будто я сама сбросилась оттуда? — я подхожу и поднимаю голову Питера за подбородок к себе. Он дергается как от пощечины, но рука дотрагивается до моей, словно хотел проверить. — Потанцуем?
— Что?..
—
Что?! — меня не радует то, что Питер, возможно, будет танцевать с непонятной иллюзией меня или вообще с кем-то из отряда Галактуса. Неужели приключение с Мистерио пять лет назад его ничему не научило? Но, судя по его поведению, он слишком разбит, чтобы думать о том, что это не настоящая я и прочее. Он справился со слезами и едва я успеваю отскочить от него, та я, иллюзия, вкладывает свою руку в его и глаза Питера зажигаются чем-то странным, непонятным мне огнем.
— Ты холодная.
— Потому что это не я, Пит. Души ведь и не должны быть теплыми?
— Перестань так говорить.
— Время лечит.
— Я убью каждого, кто так скажет. Оно не лечит. Оно заставляет думать, прокручивать в голове каждый момент проведенный с любимым человеком, заставляет понимать, что… ее нет. И никогда не будет.
Питер обвил руками талию иллюзия и я захлебнулась собственными слезами и гневом, который буквально распирал меня изнутри, а также беспомощность, ведь я совершенно ничего не могу сделать. Я начала метаться из стороны в сторону, только сейчас заметив, что густой дым начинает отделять меня от Питера и блеклой копии меня.
—
Питер! Она… Это не… — я пыталась подобрать слова. Но он не услышит меня!
Они продолжали медленно, слегка покачиваясь танцевать… Я же, решив не стоять в ступоре, подбежала к ним. Может, получиться стянуть подвязку мага с одежды и придушить Паркера? Шучу.
— Ты не должен прощать его, слышишь? Я всегда любила Стивена, но то, что он сделал — отвратительно.
— Ты права, милая. Он… я… я даже не знаю, что с ним сделаю.
— Знаешь, а мы вместе с Ванессой Грин, нашей одноклассницей, сидели на задних рядах на физкультуре и хихикали над твоей прекрасной задницей, Паучок, — хихикнула иллюзия, крепче прижимая Паркера, на лице которого стал отображаться весь спектр эмоций: от непонимания до подозрения.
— Но ты ведь никогда не общалась с Ванессой. Ты ее ненавидела.
Иллюзия запнулась, а Паркер не сильно, даже мягко оттолкнул ее от себя. Это все же почти мое тело и он не хочет делать ему больно. Он всегда был осторожен и нежен со мной, начиная разговорами и заканчивая чем-то более интимным.
— Не подходи ко мне. Не смей даже.
Он включил маску Железного Паука и отошел на два шага от нее. Я втайне злорадствовала. Уж простите, ничего не могу с собой поделать. Есть такая поговорка: горбатого только могила исправит. Меня даже могила не исправила. А вообще, законно смеяться над своей смертью? У меня это способ самозащиты, чтобы просто не разреветься, вспоминая как я умерла и предполагая последствия этого действия.
Дым вдруг рассеялся, а иллюзия упала будто замертво, но через долю секунды тоже исчезла. Густая черная оболочка ушла и Питер, оглянувшись, и я вместе с ним, увидели Галактуса. Он держал в руке огромный посох-копье и белые глаза злостно поблескивали. Рядом важно стояла Эрида, Регул-Чарльз (который выглядел очень помятым и избитым) и Антарес. Его самые главные шестерки.
— Пит? — Сокол со щитом Капитана подлетел к нему и на его щеке я заметила кровь. Стрэндж молниеносно оказался рядом. — Норма?
— А теперь… — Галактус деловито вытер окровавленное орудие о плечо Регула и тот сморщился — не каждому приятно такое обращение. — А теперь отдайте мне перчатку и никто не умрет. Больше, — он улыбнулся так мерзко и отвратительно. Это стерло весь эффект от его деликатного тона, с которым он говорил ранее.
— А ты отними, — прогремел голос Барнса. В руке у профессора Халка сверкнула перчатка. А вдалеке я увидела Стражей Галактики. Тор похудел или мне кажется?
— Что ж, — Галактус выпрямился. Ростом он был с трех или четырехэтажный дом. Громадина. — Будет по вашему.
Из корабля «Ангел Смерти» тут же выскочила целая свора инопланетян. Там же, с ними вперемешку были и те Демогоргоны, что хотели убить меня. Что ж… Инопланетян было так много, они с такой искренней злобой на страшных лицах, что даже Соколу стало не по себе. Но они молча стояли.
— Держать оборону, — твердо проговорил он. — Брюс, в Штаб.
— Но…
Сокол сверкнул глазами. Что-то в нем переменилось. Что-то ускользающее.
Меня вытолкнуло из начавшейся битвы и я потеряла и Питера, и Сэма, и Баки, и Клинта, и Пеппер. Но тут я вспомнила одну деталь. Мстители в их нынешнем составе точно не справятся. Инопланетян слишком много, в отличие от горстки героев Земли. А это значит, что пора призвать мертвую армию или Мстителей всех времен.
Как только в моей голове зажглась эта идея, я зажмурилась. И тут же увидела перед собой встревоженное лицо отца. Позади него стояла такая же всклокоченная Наташа. Я отдышалась и наконец смогла сказать:
— Пап… Битва, она… началась.
— И как они? Держат оборону? Не отдают перчатку?
— Они не справятся, пап.
С секунду Тони думал. Наташа положила ему руку на плечо и что-то шепнула. Он нахмурился. «Это единственный шанс, Тони» — услышала я. «Стрэндж прожужжал мне все уши этим «единственным шансом», когда я был жив» — ответил.
— Тони, они умрут, — отчаянно предприняла попытку я. — Тони!
— И мы поможем, — я улыбнулась, увидев доброе лицо с сеточкой морщинок. Он улыбнулся. — Не пропадут Мстители. Готовы идти со мной в последний раз? — казалось, он сказал это не только нам. И да, через несколько секунд я услышала воинственные кличи.
***
— Стивен, слева! — Стрэндж успел увернутся, пока Демогоргон клацнул зубами на расстоянии двух дюймов от него. Маг в тот же миг отпилил голову порталом одному особо страшному инопланетянину и безобразная и ненужная голова инопланетной твари улетела в неизвестное место. — Сэм, сзади!
Битва принимала особо страшные обороты. Стивен оттолкнул едва приземлившуюся Пеппер от Эриды, которая замахнулась кинжалом и тот вонзился в землю с громким хрустом. Пеппер молча кивнула магу и активировав маску, взмыла в небо. Окойе вонзила копье в монстра, но тот, схватившись за него когтистой лапой, оттолкнул женщину на груду мертвых инопланетян. Но ловкий Человек-Паук, пустив паутину, поймал Окойе и та с благодарностью взглянув на него, вновь ушла с головой в пыл битвы.
Она опьяняла всех. Ванда, выпустив весь свой пыл и дав волю алой магии, крошила монстров налево и направо.
— Мы не справимся! — прокричал Баки, пока того прижали сразу три инопланетных тварей. Но тут произошло нечто странное. Монстры начали извиваться, корчиться от боли и вскоре из их глазниц полезли струйки голубой магии. Баки в ступоре и ужасе смотрел, как твари визжат, но больше его поражала неизвестная магия, но… такое чувство, будто он ее где-то видел. Монстры корчились от боли, их тела ломала мощная сила.
Инопланетяне извивались и наконец упали, порванные, и взору бывшего Зимнего Солдата предстал человек почти с такой же проблемой в прошлом.
— Эквилон! Какого хрена?!
Я усмехнулась, откинув со лба слипшиеся кудрявые пряди. Скрипнула протезом руки и вовремя отскочила от летящего щита Капитана Америка, который разрезал воздух, а вместе с ним и туловище иноземной твари. Я усмехнулась вновь:
— Думала тебе нужна помощь, Барнс, но видимо, ты и сам справился.
— Не знаю как, но черт возьми, — Баки вмиг подлетел и чуть не снес меня объятиями. — Как я рад тебя видеть!
— Эй, лоботрясы бестолковые, — раздался в наушниках всеми давно забытый голос Железного Человека. — Наведем шороху?
Описать радость от битвы, хоть сама битва — это нечто плохое, я не смогу никакими словами. Я была безумно рада, что хоть ненадолго, но я, осязаемая и в своем теле, смогу помочь своим родным, своей семье. Битва, как и пять лет назад, опьяняла меня, хотелось крушить, метать и рвать на части этих тварей, что посягнули на нашу планету.
Первое, что я сделала, так это решила сделать Питеру сюрприз, не доводя его до инфаркта. Он дрался с кучкой монстров и Демогоргонов, активировав режим мгновенного убийства, но… как казалось мне, это была вынужденная мера. В другое бы время, не испытывая всей этой боли и жажды отмщения, он бы не использовал этот режим, но сейчас.
Я, сосредоточившись и вспомнив давно забытое ощущение силы в своих руках, направила всю ярость, скопившуюся во мне, на монстров, окружавших моего мужа. Он заметил это и отключил маску. Наши взгляды встретились. Глаза в глаза.
— Эв?..
— Я позже все объясню, любимый! — крикнула я, откинув инопланетян в сторону, попутно разрывая им органы. Мой любимый прием. Питер кивнул мне, но в его взгляде читалось безумное желание обнять меня, придушить и поцеловать прямо сейчас. А потом убить, воскресить и еще раз поцеловать. Признаюсь, и мне хотелось это же сделать, но…
— Наташа! — рыжий вихрь пронесся мимо меня, просвистела стрела, неописуемая радость Клинта и странный взгляд Баки. Но тут… молот пролетел в трех дюймах от меня и его поймал… Да что ж такое!
— Стив! — взвизгнула я и голубые глаза Роджерса расширились.
— Боже, какая взрослая! Погоди… Эви, ты… — он встревоженно заглянул мне в глаза и тут я заметила еще одну пару голубых глаз, что смотрели на меня, кромсая при этом монстров. Все размылось. Стивен. Второй папа.
Он улыбнулся краешками губ и я не сдержала ни улыбки, ни слез. Хотела подбежать к нему, но увидев, как приземлился отец, к нему подбежали Наташа, Стив и стоп, что?
Локи.
Когда же ты умрешь
по-настоящему наконец?
Я неуверенно встала около него и он взглянув на меня странным взглядом, нахмурился. Это точно не тот бог обмана, которого я знала и который предал меня. Наташа успокоила меня подбадривающим взглядом и кажется, я понемногу успокоилась.
Отец взмахнул рукой и Галактус почти в одно мгновение оказался напротив нашей честной компании. Я чувствовала на себе жадный взгляд Питера и очень хотела повернуться и наплевав на все, просто обнять его, забыв о битве. Но не могла.
Галактус взмахнул огромным мечом и около всех Мстителей в миг выросла огромная стена из инопланетян, которые начинали прижимать нас к Штабу. Я задавалась вопросом, пока мою ногу чуть не оттяпал монстр: почему Халк не щелкает? Он же может уничтожить всю армию тварей и Галактуса вместе? Но… может Галактус имеет какую-то другую цель?
— Знаете, — тут же, как только я это подумала, начал он. — Перед вашей смертью… Ну, чей-то второй, кто-то умрет впервые… Я должен исповедаться. Да… Я не злодей и уж тем более не хочу разрухи или геноцида, лишь… Смерть. Мне нужна смерть. Госпожа Смерти, моя любимая, так не впечатлена мною, что я решил доказать ей, — стена из монстров стягивала нас все сильнее. «Держать!» — закричал в ярости отец. И мы продолжали, хоть это были и адски больно, сил не было. — И тогда я вспомнил про отца — пожирателя планет и про этого недоцелестиала Таноса и решил… Перчатка будет моя, половина Галактики умрет и кому как не самой Госпоже Смерти возрадоваться такому щедрому подарку, м? Разве не цель? Да и к тому же, как приятно править
целой Галактикой, когда твое имя Галактус!
Нас отбросило дальше и тут меня притянула к себе Ванда. Он схватила мою руку и сказала:
— Напряги силы. Выпусти их, все до единой. Мы должны ослабить его действие на перчатку, чтобы Халк щелкнул. Только… Ты достойна это сделать.
Я молча кивнула и как только из ее руки вырвалось алое пламя и смешалось с синим огнем из моей, между нами стал расти громадный кокон из ненависти, боли, потери любимых людей и желание отмщения всем этим чертовым титанам, что отняли у нас все. Галактус не успел среагировать, отвлёкшись на Брюса и тут Наташа испугалась. Брюс может не пережить второй Щелчок, но… Тогда… Кто же? Но по лицу Халка было видно, что только он.
Кокон из мощной силы вырвался из наших с Вандой рук и титана с его сворой буквально сбило с ног, а потом… Щелк. И тишина. Такая гробовая и страшная. Я чувствовала полное опустошение и… а потом они, эти твари, Демогоргоны начали рассыпаться. Эрида не успела выкрикнуть предсмертное слово, Антарес смиренно улыбнулся, а Чарльз взглянул на меня. Но я даже не посмотрела в его сторону. Все стихло.
Я почувствовала, как Стивен молча подошел ко мне и обернувшись, уткнулась ему в грудь, чувствуя как дрожащие руки обнимают меня. Я зарыдала, обнимая его сильнее.
— Моя храбрая девочка…
— Прости меня…
— Что дальше? Вы исчезнете?
— Наше время просто истечет. Мы помогли вам… — я шмыгнула носом, взглянув на него размыто из-за слез. Он вытер дрожащей рукой дорожки слез. Я улыбнулась. Он тоже.
— Я думаю, есть кто-то, кто хочет поговорить с тобой. Еще.
Я обернулась. Питер отключил маску и в его взгляде читалась разбитая вдребезги надежда на то, что я останусь. Я молча подошла к нему и секунду-другую мы стояли и молча смотрели друг на друга. В моей душе было так много намешано.
Наконец мы не выдержали. Я кинулась к нему на шею, разрыдавшись с новой силой и Питер обнял меня так порывисто и сильно, что я чуть не упала. Мы старались соприкасаться во всех возможных местах — живот, ноги, плечи, щеки. Он судорожно целовал мое лицо, целовал лоб, щеки, нос, глаза, губы… Из-за слез мое лицо раскраснелось и я вновь прижала его к себе.
— Питер… Питер…
— Не уходи, прошу…
— Не верь тому, что сказала тебя иллюзия насчет Стивена…
— Откуда ты?..
— Не спрашивай. Просто не верь… Я сама отдала свою жизнь, сама сбросилась со скалы ради камня души. Но… я очень люблю тебя, милый мой.
— Не уходи…
— Прости меня, — я видела как Наташа прижалась к ослабленному и почти полностью безрукому Халку, как Стив, Баки и Сокол обнимаются и как Пеппер и Тони покачиваются в такт ветру. Я сквозь слезы улыбнулась. Стрэндж подошел к нам.
— Идите сюда, мои любимые, — Стивен обнял нас и вот мы стоим втроем и просто плачем. Мое сердце разрывается от боли и понимания того, что я скоро уйду и никогда их больше не увижу, не дотронусь. Слезы душили так, что я хотела умереть прямо сейчас. Они не скрывали своих слез и стоя в этой «капусте», мы образовывали огромное заплаканное нечто, которое очень не хотело распадаться, но тут…
— Прощай, Тони… — я обернулась. Тони исчез, точно так же, как несколько минут назад наши враги. Наташа тоже… она тепло улыбнулась. Упал молот. Я вздрогнула. К горлу подкатила тошнота.
— Стивен… Питер…
— Нет, нет, нет! Прошу, нет! — Питер отчаянно хватал меня за руки. Я ласково дотронулась до его лица ладонями, обхватив его. Затем ласкающим движением до губ. Он пылко ответил, оттянув мою нижнюю губу. Я чувствовала соленый вкус своих и его слез, а перед глазами пронеслась вся жизнь.
— Я люблю тебя, мой Паучок… И тебя, мой любимый маг в красном плаще…
***
Наверное, это все же грустная история. С грустным концом. Она так сумбурно началась, так странно проходила и так закончилась. Кто-то может сказать, что я ничего не вынесла из нее. Но это не так. Я превратилась из вечно ноющей, противной девочки-подростка в девушку, которая была убита горем потери любимых людей, она прошла через это и как итог… Выросла в стойкую женщину, которая отдала свою жизнь ради тех кого любит. И родила ребенка.
Питер был для меня всем и вспоминая наши с ним жизненные моменты, я всегда улыбаюсь, ведь… Он — солнце. Он — чудо. Он — моя единственная на всю жизнь любовь.
Я очень хотела, чтобы меня любили. И хоть я не знала своих биологических родителей, у меня был Тони, Стивен, другой Стивен и Пеппер. Моя поддержка и опора.
Демогоргоны, монстры, Зимний Солдат, война бесконечности, прах, Щелчок, пять лет боли, страшная правда, ненависть и радость возвращения, годы счастья, Робин, Вормир, смерть. Если кто-то вдруг напишет мою биографию, можно черкануть это и все. Я буду рада. Шучу.
Мы и вправду все сумасшедшие. Люди, которые ходят в трико, в старомодных Плащах (моя ненависть к нему вечна), а из рук у них вырываются столбы синего пламени. Рассказать кому-то… ну бред ведь. Но нет. Это настоящая история, которая закончилась.
Но не пугайтесь и не расстраивайтесь.
Это конец моей истории, но начало чьей-то новой.
