Сегодня утро предназначено тебе, сегодня время предначертано — тобой, шальное солнце начинает свой разбег, как рыжий конь, оно летит на водопой и пьет из неба синеву, и ждет: пора — вдыхай свободу, просыпайся вместе с ним…(с)
- Марио! Если ты не прекратишь носиться по квартире, я тебя заставлю выпить литр валерьянки - Игорь полушутливо восклицает, но смеха в этой фразе вообще не слышится. Акинфеев уже пять минут, после того, как домой приехали поле матча, наблюдает за тем, как Фернандес ходит буквально из угла в угол, чем-то руки занять пытается, видно, что его колотит изнутри, но он всеми силами это подавить пытается. - Все в порядке! - бразилец уже в третий раз односложно отвечает, чашку перекладывает с одного шкафчика в другой. - Марио, швырни ты уже эту чашку в стену - легче станет! - Игорь в сердцах голос повышает. Ему самому не особо весело, а легкие все еще противно жжет от дыма фаеров, с которыми болельщики немного переборщили. - Что? - Марио осекается, смотрит на чашку в своих руках, потом на Игоря, вздрагивает как-то, размахивается и правда со всей силы швыряет чашку в стену. В тишине только хруст и звон осколков раздаются. - Ой. - Фернандес смотрит на то, что натворил, глазами хлопает, это как секундное помутнение, совершенно бездумное. - Молодец. - Игорь только одобрительно кивает, выдыхает с каким-то облегчением. - Стой на месте, я уберу. - замечает тут же, что Марио привычно босиком, потому и спешно осколки с пола сметает, вытряхивает в мусору. - Легче? - Да... - бразилец только кивает, он правда после этого совершенно безумного, на его взгляд, действия, чувствует, как тягостное липкое чувство разочарования пропадает понемногу, давая дышать полной грудью. - Спасибо. - улыбается слабо, руки к Игорю тянет, тот тут же ловит его в объятия. - Я тобой горжусь. - просто и коротко проговаривает, в висок целует. Последнее время Акинфеев чувствует, насколько ему самому легче даются пропущенные мячи и поражения. Да, горечь и недовольство собой остаются, но не приобретают больше угрожающих размахов, не цепляют сердце черной обреченностью. Не сказать, что все проще становится, наверное, это возраст. Или что-то такое, от чего меняются приоритеты. Появляется нечто, что намного важнее. - Я хотел... чтобы моя семья радовалась за нас. - голос Марио звучит как-то даже жалобно, лицо прячет у Игоря на плече. - О, они очень радовались и гордились тобой, когда ты забил гол Они всегда гордятся тобой. - Акинфеев только по голове его гладит, кудри отросшие перебирает. Понимает прекрасно, как Марио был рад тому, что все-все собрались и приехали в Москву, только Игорь знает, насколько его защитник по ним скучает. - Ты точно не хочешь с нами завтра? - Марио затихает, успокаивается, на Игоря тепло смотрит, обнимает его крепко. - Проведи время с семьей, а то знаю тебя, будешь стараться мне все переводить, чтобы я понимал, какой же это отдых? Идем спать, ты устал. - по носу его щелкает легонько, за собой в спальню утягивает.***
- Игорь, тут такое дело... - Марио, как кот нашкодивший в ванную выглядывает. В квартире непривычно шумно, вся семья Фернандес перед прогулкой к ним заглянула. - Опять разбил мою чашку? - Акинфеев только улыбается тепло. - Нет...просто... ты не мог бы пару часиков с детьми посидеть, если никуда не собираешься? Их просто оставить не с кем... - выпаливает скороговоркой, жмурится, словно ожидает что-то нехорошее. - С детьми? Я? - Игорь произносит после некоторого молчания - С детьми, которые не знают русский? - выжидающе на мужа своего смотрит. - Ну пожалуйста, ты же ладишь с детьми? А они тебя любят... - кто вообще способен отказать Марио Фернандесу, когда он смотрит так... Игорь точно не может. - Ладно, уговорил. Только я жду подробный инструктаж как с ними обращаться. - Игорь выдыхает только, головой качает. Нет, он любит детей, а особенно этих двоих, которые так похожи на его Марио, вот только чувство ответственности заставляет немного беспокоиться, а вдруг что-то не так сделает. - Ты лучший! - Марио пищит натурально, на Акинфеева напрыгивает, обнимает крепко, целует беспорядочно. - Люблю тебя! - Тише, задушишь. - Игорь смеется только, поглаживает своего бразильца по спине ласково, но в душе какое-то смутное беспокойство ощущает. Одно дело - играть с детьми полчаса в день, под бдительным присмотром того же Марио, с возможностью в любую секунду сдать их родителям, а совершенно другое - остаться с ними на несколько часов в одиночку. Но сильно задуматься об этом Акинфеев просто не успевает, такое впечатление, будто он только моргнул - а уже остался один с маленькой принцессой на руках и чуть старшим хулиганом на диване. И тишина в квартире. Что-то предательски дрогнуло в душе, понукая тут же Марио позвонить и спешно капитулировать. Но гордость и самолюбие взяли верх. В конце-концов, он справляется с целой командой вчерашних школьников, а этих всего двое и они маленькие. Что вообще может пойти не так? Алиса лепечет что-то невнятное, за уши Игоря тягает почем зря, о это даже забавно. Она так сильно похожа на Марио, что Игорь ей может и не такое простить - глазищи такие же выразительные и невинные. Что-то подсказывает, что когда она подрастет - там ой какие черти будут отсвечивать, еще похлеще, чем у дяди. - Надо было тебя в честь Марио называть! Ты же просто маленькая копия! - Акинфеев воркует с малышкой (может себе позволить, все равно никто не видит), укачивает ее, а та только маленькие ручки к нему тянет и не прекращает лопотать. - Por que todo mundo a ama mais do que? (Почему все любят ее больше, чем меня?) - голосок вдруг недовольный раздается. Артур на диване сидит, хмурится, руки скрестил на груди, смотрит исподлобья. А Игорь улыбку сдержать не может теплую - складка между бровей кого-то уж очень напоминает. - Не говори глупости! - несмотря на то, что успехи Игоря в португальском слишком позорны, худо-бедно, а многих слов понахватался, и с пятого на десятое, о иногда может уловить суть. - Todo mundo te ama! (Тебя все любят!) . - выговаривает с некоторой запинкой, Алису поудобнее перехватывает одной рукой, второй мальчишку по голове треплет ласково. - Então brinque comigo! (Тогда поиграй со мной) - Артур упрямо хмурится, носом шмыгает, в руках игрушечную машинку сжимает. - Давай, играть. - Игорь улыбается только, глядя как мальчишка просиял в одну секунду, и через пару минут оказывается сидящим на полу, вовлеченным в сложную игру с машинками, фигурками футболистов, собственным телефоном и кроссовком. И увлекается как-то, несмотря на разные языки, общее понимание с ребенком устанавливается очень быстро. И только думает о том, что все не так уж плохо, как замечает, что Алиса, до того рядом с куклами возившаяся, подозрительной затихла. - Малышка, ну что ты творишь? Принцессы не облизывают ключи от машины! Твой любимый дядя Марио точно не делал такого в детстве. - подхватывает девчулю, глупости всякие ей наговаривает, чтобы отвлечь и без расстройств отобрать уже основательно обслюнявленные ключи. - Марио принцесса? - Артур вдруг вскакивает, взвизгивает радостно - он два слова разобрал в пространной речи Игоря и теперь собой доволен, на все лады повторяет. - No! Alice - Princesa! - Игорь тщетно пытается остановить мальчишку, но тому, похоже, все равно, он дошел до какого-то своего умозаключения и отказываться от него не собирается. Акинфеев только смеется в сердцах, дети, они такие дети. Самым сложным оказывается - накормить их, точнее приготовить обед и одновременно следить за тем, чтобы ничего не сотворили. Алиса мирно на кресле сидит и жует телефон Игоря, а вот Артур сует любопытный нос во все шкафчики и пытается помогать. Так что Акинфеев уже начинает задумываться о том, что неплохо было бы связать ребенка минут на двадцать. А что, Марио же все равно не узнает... - Артур! - Игорь всего на секунду отвлекается, чтобы на сковородке кабачковые оладьи перевернуть, как в руках у мальчишки нож оказывается, он им размахивает, не удерживает и широкое лезвие, задорно поблескивая, падает вниз. Игорь только успевает собственную ногу передвинуть, а то было бы все очень печально. - Ах ты маленький негодник! - подхватывает визжащего мальчишку, поднимает, легонько потрясывает и усаживает на кресло рядом с сестрой. - Сиди смирно! - пальцем грозит, лицо максимальное суровое делает. И опять жалеет, что слишком ленится учить португальский. Но кто знал, что ему придется сидеть с детьми? Артур, кажется, внял предупреждению, а может просто устал, но сидит смирно, только за Игорем наблюдает с интересом. Еще минут через десять, Акинфеев ставит на стол тарелку с горячими овощными оладьями, вручает мальчику вилку и тот гордый, что его считают совсем взрослым, все свое внимание обращает на еду. Сам же Игорь вооружается баночкой с детским пюре, ложкой и, внутренне готовый к борьбе, усаживается рядом с Алисой. Она смотрит на него своими огромными глазищами, он на нее, ложка с пюре между ними и что-то определенно идет не так. Когда Марио с мамой и сестрой домой возвращается, ужасно удивляется полнейшей тишине в квартире, но когда в комнату заходит, в улыбке счастливой расплывается: Игорь на диване спит, в позе какой-то странной скрючившись, у него на груди Алиса посапывает. Артур на полу у дивана сидит, что-то сосредоточенно клацает в Игоревом телефоне. Марио только и успевает фото этой картины сделать, как племянник замечает его, на ноги вскакивает. - Марио принцесса! - пищит на ультразвуке и на Фернандеса накидывается. От этого звука Игорь просыпается, глаза отрывает, смотрит немного мутным взглядом, но как только Марио замечает, улыбается тут же ласково. - Привет, не слышал, как ты вернулся. - спящую девчушку осторожно перехватывает, матери отдает, что из-за спины Марио выглядывает и не может согнать максимальное умиление с лица. - Дети тебя утомили? - Фернандес с теплотой разглядывает его измазанную чем-то футболку, за плечи ласково обнимает. - Как они могли меня утомить? Их всего двое, а не десять, как в команде! - Игорь фыркает нарочито, они вдвоем с семьей прощаются, в квартире снова тишина царит. - Я сделаю нам чай. - Марио коротко целует своего капитана, с нежностью, на кухню направляется. - Эй, подожди - Игорь вспоминает запоздало об одной маленькой детали. - Игорь! Вы что, войну едой устроили? Что у нас на потолке?! - Акинфеев смеется только, слушая вполне закономерные вопросы, к Марио сзади подходит, ловит в свои объятия, лицом в кудри отросшие зарывается, ему так счастливо и мирно, что ни испачканные стены, ни потолок этому не мешают. - Алиса точно может стать спортсменкой по метанию чего-нибудь. Подумай над этим. - Акинфеев бессовестно до шеи своего бразильца добирается, поцелуями покрывает, прикусывает ровно так, чтобы прогнать все посторонние мысли из этой кудрявой головушки. - Игорь... а почему Артур решил, что я принцесса? Игорь!***
- Ola Igor! - Артур пищит, руки к капитану тянет, такой радостный, словно бы не видел его несколько месяцев, а не вис на нем по дороге до стадиона как обезьянка. - Привет. - Игорь только головой качает, улыбается, на Марио лукаво смотрит. Марио с утра переживает, что шумный стадион может напугать его племянника, и уже сто раз успел подумать, что это была плохая идея выводить ребенка перед матчем, он же маленький еще. Игорь мягко успокаивает его весь день, сам-то прекрасно понимает, что такой кадр, как Артур не то, что не испугается, а еще во вкус войдет и станет требовать, чтобы его на стадион водили регулярно, да еще в центр внимания. Перед выходом на поле Игорь только легко локтя своего бразильца касается, ободряющую улыбку посылает ему, ребенка по волосам треплет, прежде чем стать во главе колонны своего выводка. Мандраж привычный предматчевый захватывает, позволяя настроиться на нужную волну. Сегодня они должны победить. Просто должны, и не может быть никаких других вариантов. И тут уже давно дело не в удовлетворении каких-то своих амбиций, зарабатывании титулов, установлении рекордов и прочего, просто ему хочется видеть, как эти дети счастливые прыгают друг на друга, вопя что-то нечленораздельное, гордые своей победой. Ему хочется, чтобы Марио не грузился вечером на кухне из-за того, что якобы не все сделал для победы. И снова на мгновение жалеет, что не может беззаботно участвовать во всеобщих обнимашках после празднования гола, а сейчас хочется как никогда, сейчас в душе столько гордости за Марио, Игорю хочется совершенно по-глупому подхватить своего бразильца и закружить на поле, ребенка этого счастливого. И теперь уж точно они должны победить, триумф Марио должен быть полновесным, и Игорь сделает все, что от него зависит, чтобы так и случилось. В момент острой опасности у собственных ворот, какое-то внутреннее вратарское чутье подсказывает в одно мгновение, что не успеет, что не дотянется. И это не просветление, не просчет, не уверенность в правильности поступка - он просто видит перед собой мелькнувшую спину Марио, ухватывает его и буквально бросает наперерез мячу. Марио ориентируется в одно мгновение, он совершает самую настоящую магию и очень даже эффектно отбивает мяч от ворот. Оборачивается тут же, улыбкой сверкает, руки разводит, словно обнять хочет, но все, что они позволяют себе - хлопнуть ладонями друг друга, ну и капитан немного хулиганского облапывания. Игоря восхищение и гордость затапливают - невозможный его мальчишка, просто невозможный, это самое настоящее чудо, то, что он играет с ними, а не блистает сейчас в каком-нибудь звездном чемпионате. И когда Акинфеев видит, как Марио светится после финального свистка, как налетает буквально на него, сдерживаясь в последнее мгновение, понимает, что это стоит всего на свете. И детей этих тискает, никого вниманием и похвалой не обделяет, как же иначе, свою-то команду мечты. - Марио точно Месси! - Звонимир чуть ли не на одном месте в подтрибунке не подпрыгивает, носится вокруг Марио со взглядом полным обожания, и Игорь, положа руку на сердце, даже ему завидует - сам бы так носился и повизгивал. И все равно не удерживается, в камеру бурчит нарочито ворчливо, мол какие похвалы, вон Марио - самый лучший, ему все лавры и гордится бесконечно тем, что и в этот раз его бразильца признали лучшим игроком матча. Зачем вообще что-то еще думать, если можно Марио отдать все награды, предусмотренные до конца сезона. Им не удается поговорить даже, Марио на интервью дергают, потом оба попадают в объятия счастливого бразильского семейства и в этом забавном бедламе уж никак не до разговоров. На Игоре сразу оба ребенка виснут, пищат счастливо, лопочут что-то на своем, на детском. Такой же шумной толпой потом в ресторане оседают, все говорят наперебой, перекрикивают друг друга, Акинфеев уже даже не силится понять их, просто сидит с какой-то блаженной улыбкой и понимает, что совершенно счастлив.***
- Ты что, меня бросил на мяч!? - Марио смехом заливается, как только они оказываются в тишине своей квартиры. - Ты реально бросил меня на мяч! Игорь! - и хохочет, остановиться не может, Игорь только улыбается, глядя на свое солнце веселящееся. - Ну у меня не было другого выхода. - нарочито равнодушно плечами пожимает, кроссовки скидывает, рюкзак куда-то в сторону забрасывает. - Совести у тебя не было! - Фернандес как-то совершенно очаровательно хрюкает от смеха, взглядом сияющим своего капитана окидывает. - То есть я там пытался твой триумф сделать еще более офигенным, отдал тебе возможность совершить прекрасный сейв и получить очередное звание лучшего игрока, а ты смеешься надо мной? - взглядом лукаво сверкая, Игорь медленно на Марио идет, тот игру принимает и также медленно пятится назад, пока спиной в стену не упирается, улыбку очень старательно пытается спрятать, но ему это не удается. - Не ешь меня, злое чудовище, я тебе еще пригожусь! - бразилец фыркает только, губы кусает. - Лучше скажи, куда эту непонятную штуку девать? Снова. - достает из рюкзака действительно странную по внешнему виду награду, третью за этот сезон. - Можно в кладовку сложить? Или сделать подпирателем дверей? - и Марио совсем не рисуется, ему действительно безразлично все эти штуки, каких бы форм и размеров они ни были, отказывается категорически заводить полочку с наградами и все порывается раздарить их хоть кому-нибудь. - Оставь, потом придумаем. Иди лучше ко мне, мой победитель. - Игорь улыбается тепло, как-то совершенно мечтательно. - А что, тоже награждать будешь? -голос Марио неуловимо меняется, в нем мурлыкающие нотки появляются. Он и правда отставляет на пол бесполезную награду и взгляд ждущий такой из-под длинных пушистых ресниц бросает. - Непременно. - Игорь только шаг делает вперед, ловит свое чудо в объятья, наконец-то награждает долгим, чувственным поцелуем. Тем самым, многообещающим, до легкой болезненности в губах, до сорванного дыхания, тем самым, что сердечный ритм ускоряет и посылает дрожь предвкушения вдоль позвоночника. - Игорь... - это уже больше похоже на всхлип капитуляции, Марио голову в сторону отклоняет, шею тянет и сдается полностью и бесповоротно -сам же когда-то вручил в руки своему капитану знание о том, что поцелуи в шею отключают напрочь весь его здравый смысл, а теперь тот беззастенчиво этим пользуется, выцеловывая бледную нежную кожу, не обходя вниманием ни одной родинки. - Игорь... - шепот в стон вплавляется, Марио ладонью на затылок своего капитана кладет, пальцами в короткие волосы зарывается, голову к себе прижимает и от вскрика не удерживается из-за укуса ощутимого. И никогда удивляться не перестанет - сколько времени уже вместе, а заводится, огнем загорается от малейшего прикосновения, от взгляда выразительного. - Все для победителя... - Акинфеев совершенно по-кошачьи щурится, голову поднимая, губы чуть припухшие целует почти целомудренно, от чего у Марио буквально коленки подкашиваются и сам уже даже не замечает, как его в спальню подталкивают, только ступает послушно, пока на кровать уложен не оказывается. Игорь смотрит на него как на самый ценный подарок в своей жизни, каждый раз, и каждый раз в глазах его огонь все ярче горит, хотя казалось бы - изучили друг друга до мелочей, исследовали все реакции на прикосновения, все стоны слышали, но нет... все только острее и острее становится. Акинфеев обожает раздевать своего бразильца, вот так медленно, целуя где придется, любуясь им откровенно. И сейчас надолго зависает, языком прослеживая границу загара на ногах - молочно-белые бедра и золотистые коленки, почему-то на Марио это выглядет безумно горячо. - Щекотно... ну Игорь... - Марио все не разучился смущаться от такого откровенного обожания, щеки слегка краснеют, он Игоря на себя тянет, не давая ему надолго зависнуть обласкивая стройные ноги. Но уже ничего не может сделать, когда его капитан с него футболку стаскивает и к карамельным соскам губами приникает. - Игорь... - стоны не сдержать, он может только по кровати метаться, дрожать, теряться в удовольствии, потому что горячий язык и нежные губы творят нечто невообразимое. Игорь наслаждается откровенно, не торопится, любовью своей щедро делится, ласкает, нежит, дразнит, жмурится, заслышав беспомощные стоны. С особой тщательностью напряженный подрагивающий живот выцеловывает, и сжалившись, руку наконец на горячее возбуждение кладет, пальцы невесомыми прикосновениями порхают и легче отнюдь не делают. Голову чуть склоняет, губами к головке прижимается, вызывая тонкий вскрик. - Иди ко мне, пожалуйста... - Марио чувствует себя сладко беспомощным, и наконец-то сжимает сильные плечи, прижимается к горячему телу. - Почему одет? Ну Игорь! -хнычет капризно-потерянно, ему мало, взгляд туманом заволакивает. Его муж только смеется тихо, но торопливо раздевается,чтобы ровно через несколько мгновений снова прижаться, всем телом, так, чтобы чувствовать, насколько в унисон бьются их сердца. - Пожалуйста... - и кто может устоять перед этим голосом беспомощным, перед тем, как ногами обхватывает, бедрами плавно подается, уже требуя буквально. Игорь никогда не может устоять. Но как бы очаровательно Марио ни просил, время на подготовку все равно тратит, как бы ни застилала глаза страсть, как бы ни клокотало желание, но боль своему солнцу ни за что не причинит. И наградой ему - стон пронзительный, глаза широко распахнутые при первом полноценном проникновении, ногти короткие, в спину впившиеся, губы приоткрытые - это самое прекрасное, что только на свете существует. Стоны - музыкой в ответ на каждый толчок, Игорь уже сам теряется, с ума сходит, двигается, целует, кусает и касается, касается, касается. Запястья тонкие сжимает, за голову заводит, к кровати прижимает, удерживая. Долго и неспешно все равно не получается, все равно жажда сумасшедшая захлестывает их обоих до потери чувства реальности - быстрее, резче, чуть грубее, сильнее... Марио вскрикивает, выгибается, от первого же прикосновения, простыни в ладонях комкает исступленно. Игорь за ним следует через минуту, падает на него, собой накрывая. Губы к губам, вдохи выдохи обоюдные, их отдельный мир. - Такая награда нравится мне больше, чем статуэтки. - Марио смеется тихо, Игоря, что голову у него на груди устроил, по волосам гладит. - И ты можешь получать ее когда захочешь. - Акинфеев мурлычет только сонно, улыбается тепло. - А как же напряженное определение, кому все-таки награду присудить? - Фернандес лукавство даже не пытается спрятать. - Я уже все определил. Для меня ты лучший всегда. По всем параметрам.