(Rozhden) «Я не лягу под ноги к тебе Никогда-а Вот так, раненым сердцем тобою Буду страдать»
***
Они действительно пьют чай на кухне у Димы. Только он не обольщается, просто сюда было ближе всего добираться от того места, где их чуть не убили. Сколько раз Гром вытаскивал его из разных переделок? Кучу раз и всегда смотрел так... как родители смотрят на глупых подростков. А сейчас Дима ловит себя на том, что точно так же смотрит на Игоря. Они как будто бы поменялись местами. Подумать только, он восхищался Игорем с их самой первой встречи, со второй уже не мог выкинуть из головы и с третьей понял, что окончательно и бесповоротно влюбился. Он был тогда милым и наивным мальчиком, который старался делать всё так хорошо, только чтобы его похвалили и ему улыбнулись. С тех пор так многое изменилось. Хотя бы то, что мраморный пьедестал Грома пошёл трещинами и рассыпался, как что-то старое и ложное. Очень больно разочаровываться в кумирах и видеть их... слабыми? Игорь его друг и Дима знает, что нужно поддерживать и помогать. И он всё это делал. Но всё оказалось куда сложнее, чем, наверное, они оба думали. Игорь стал избегать проблемы, как обычно. Он может найти и догнать любого демона и преступника... Кроме тех, что поселились в нём.«Я не знаю, что у тебя на уме-е Да и не хочу За дикую радость, что даришь мне Не представляю, чем расплачусь»
Дима вежлив и заботлив. Он отпаивает Игоря чаем, поддерживает какую-то нелепую беседу о вампирах и даже обрабатывает тому пару ссадин и порезов. Слабый Гром действует на него ещё хуже. Он не может на это смотреть. Дима ненавидит видеть это. Но он не знает, что делать. Его бесит Гром. Надо разбираться в себе и своих отношениях с окружающими, а не думать о работе. Но что бесит больше, так это то, что тот пытается говорить с ним как раньше. При всём уважении, Дима уже не мальчик и не просто какой-то помощник, да и с психикой у него получше, хотя это спорно.«Знаешь, моя душа рваная Вся к тебе»
— Игорь, — зовёт внезапно Дима, даже не зная, о чём они сейчас говорили. — Да? — удивляется Гром. — Знаешь... извини меня, — лицо Димы больше не мягкое, а очень серьёзное. Он встаёт и уходит в свою комнату.«Пусть будешь лучше ты всегда пьяная Но ближе ко мне»
— Что? За что? — тот не очень понимает, в чём дело. — Я наверное, ужасный друг, — раздаётся из коридора. — Я очень надеюсь, что не добью тебя этим. Но сойти с ума следом я тоже не хочу, — Дубин не менее профессионально, чем сам Игорь, защелкивает на нём наручники. Еще немного и кажется, что скоро Игорь растеряет все свои навыки. "Приди в себя!" — мысленно умоляет Дима, хотя с другой стороны у него уже внутри всё дрожит от того, что происходит. Блядь, ему хотелось это сделать так давно. Может и следовало. Может ему станет легче. — Дима… ты в порядке? — Дима видит, как со скрипом у Игоря крутятся шестерёнки и он пытается разобраться, почему происходит что-то такое странно для него. «Да, Гром, когда-то надо начинать замечать что-то вокруг тебя». — Где мне… — смеётся своим мыслям Дубин и пока сыщик всё ещё в шоке и не сопротивляется, ловко наклеивает скотч тому на губы. Эта часть его тела сегодня его не интересует.«Взвесить все против и за Не можешь ? — Я понял сам»
— Прости, но я больше не могу тебя слушать и говорить ни о чём. У меня есть жизнь помимо работы. Я живой, понимаешь? — он берёт его лицо в свои ладони и смотрит в глаза так настойчиво, он отчаянно хочет вселить в него это понимание. — Может для тебя это прозвучит кощунственно, но я могу приходить домой и думать не о всех этих «бедных-несчастных», а о себе самом, о своих проблемах и заботах. А ещё о тебе, — тише добавляет Дима и ловко перекидывает ногу через колени сидящего Грома. Тот дёргается и удивлённо мычит, но слушает его.«Ведь разные части делят на два Внутри тебя там»
— Не знаю, насколько ты в курсе, — морщится Дима. — Но я с ума по тебе сходил очень долго. И до сих пор, мне так больно смотреть на тебя такого, — он чуть сильнее сжал его подбородок. — Ты отвратительный друг, знаешь? И ты мне за это должен, — он наклонился ближе, незаметно вдыхая запах Игоря около его шеи. На него уже так грозно смотрят, да-да, знает он этот взгляд, больше с ним такое не прокатывает.«Мне надо бы стать умней И чаще молчать»
На очередном приступе злости Дима вскакивает с удивлённого Грома и тащит того в собственную спальню. Игорь пытается вырваться, но куда ему... Он хорош в драке, но за Димой наручники, а ещё боевые искусства. Именно в них и уходила вся злость и страсть юного следователя. Может раньше, Гром и мог посоревноваться с ним со своими уличными боями, но не в том состоянии, в котором он сейчас.«Я просто привязал бы тебя к себе Чтоб всю жизнь целовать»
— Ты не волнуйся. Я тебя особенно мучать не буду. Никаких открыток, признаний, глупостей... Я всё это перерос. Но мне всё ещё от тебя кое-что нужно, — с силой пихнув того и сделав подсечку, Дима роняет Игоря на пол и почти сразу же садится сверху фиксируя того. — Тебе даже понравится, — обещает Дима, и через пару минут Игорь уже крепко привязан к полу, в полуметре от кровати Дубина. — Материшься? — спрашивает он у рычащего Игоря. — Со мной всё нормально, ты лучше посмотри на себя, что ты с людьми делаешь? Теми, кто вокруг тебя... Ты же их не замечаешь, кто мы все для тебя? Куклы? Фон? второстепенные персонажи, которые должны оттенять нашего героя? — Дима проводит рукой по острой брови Грома и спускается к скуле. — Ну уж нет, мне надоело, а ты нарвался, — он расстёгивает грязную рубашку на Игоре, обнажая его грудь. Дима внимательно осматривает шрамы, даже надавливает на какие-то, проверяя, больно или нет. Про какие-то он знает, про какие-то нет. Так, он запоминает Игоря, тактильно, как дети запоминают самые любимые игрушки. Как только Дима расстёгивает пояс его джинс, Игорь сильнее начинает вырываться. — Ты ещё не понял? — удивлённо поднимает на него глаза следователь. — Это не ради твоего удовольствия, а ради моего. У тебя больше нет права голоса, ты слишком долго пренебрегал моим. Дубину не надо снимать с Грома штаны полностью, он просто спускает их вместе с бельём до самых щиколоток. Ему не помешает. Игорь теперь просто внимательно следит за ним, и это хорошо. — О, теперь ты стал думать о том, что и почему я делаю? Мне нравится, — кивает Дима и принимается за свою одежду. С себя он снимает всё и аккуратно складывает на кресло. Оставляет он только очки, не может отказать себе в удовольствии смотреть. Тем более, когда Игорь снизу пялится на его член и заливается краской, этого он никогда не забудет. — Я вижу, у тебя давно никого не было? — усмехается Дима, когда снова садится поверх того бёдер, кладя рядом презервативы и смазку. — Или ты всё-таки на меня так реагируешь? — нельзя было сказать, что у Грома был стояк, но его член определённо был уже наполовину твёрд, и это без единого прикосновения. Дубин увлекается и внимательно исследует всё тело сыщика, руками проводя по каждому изгибу и шраму. Он сосредоточенно всё запоминает, игнорируя взгляд Грома, который внезапно стал выглядеть очень растерянным. — Я мог бы так много тебе предложить, но тебе ничего и этого никогда не было нужно, — очень тихо вздыхает Дима и душит в себе желание пройтись по тому же пути только уже языком, а не руками. Дмитрий приподнимается на коленях и заводит руку за спину, начиная готовить и растягивать себя. Теперь он смотрит ему в глаза. Игорь так часто хмурится, что это уже порядком начало даже его заводить. Конечно, он бы многое отдал за то, чтобы это были руки самого Грома, но... зато скоро будет его член. Закончив с растяжкой, Дима ошалело улыбается Игорю и легко опускается ниже. В его движениях всё та же сталь и уверенность даже в тот момент, когда он обхватывает член Грома своими губами. Кажется, Игорь не ожидал. Он протяжно стонет под ним и... скулит? Дима бросает внимательный и хлёсткий взгляд наверх, не отрываясь от собственного занятия. «Ну, давай, ты мне нужен в полной боевой готовности. Теперь ты можешь думать о вампирах?» — Уже готов кончить? — Дубин прерывается на самом чувствительном моменте. Но у Игоря уже стоит по полной и в продолжении нет смысла. Дима ловко надевает на того презерватив, мало ли по каким подворотням его любимый шастал. Театральность сводится на нет, теперь и самому Диме уже не терпится, он так близок к тому, чего хотел так давно. Конечно, он хотел не так, но столько всего поменялось. Он нетерпеливо ведёт бёдрами и судорожны выдыхает. Он нервничает, но широкая грудь Грома под ладонями успокаивает и помогает. Интересно, развяжи он его сейчас, Игорь бы ударил или обнял? Дима не знает, поэтому просто продолжает аккуратно насаживаться на каменный стояк друга. Его распирает от чувств и ощущений, всё тело дрожит, но он может это унять. Мышцы на ногах слишком напряжены, а ещё капелька пота стекает с кончика носа, Дима говорит себе собраться и опускается до конца.«Знаешь, моя душа рваная Вся к тебе Пусть будешь лучше ты всегда пьяная Но ближе ко мне»
Неожиданно Игорь сам дёргает бёдрами, и Дима над ним громко стонет, выгибая спину и шею. Это чертовски унизительно и приятно. Он смотрит в глаза Игорю и на секунду видит там прошлого Игоря, из прошлой жизни. Дубину хочется зацепиться за это, хочется обнять и удержать. Он сам начинает активно трахать его член, упиваясь осознанием того, что Гром ему немного, но всё же подмахивает. Вся неловкость и страх проходят окончательно, когда Дима находит нужный угол и тонет в приятных ощущениях. Толчок за толчком внутри разливается тепло и удовольствие бьёт по нервам не хуже обезболивающего. Как же ему хорошо сейчас. Он загнанно дышит и, не чувствуя, как скулы заливает алый, рассматривает каждую капельку пота на лбу Игоря. Он не отводит взгляда от него, и это приятно, это подстёгивает. Дима отпускает себя и делает с членом своего бывшего наставника всё, что ему захочется, как ему хочется. Чувствуя, что подкатывает оргазм, Дубин глупо пытается сдержаться, продлить удовольствие, но вскоре понимает, что больше не может. Мелькает мысль о том, что он очень надеется, что это не убьёт психику Грома. Дима чувствует особое садистское удовольствие, кончая ему на живот. В голове крутится только одно слово — «Компенсация. Это моя компенсация», кажется, он его даже шепчет, но он себя не слышит. Игорь внизу рычит, скалится, но двигает бёдрами, как застигнутый врасплох основным инстинктом. Нет, это не насилие. Насилие — то, что Гром с ним делает каждый раз. И каждый раз какой-то бомж или даже продажный политик важнее его, Димы, если только те стали жертвами преступления. Один вечер город проживёт без этого невозможного психопата. А Дима нет. Дубин тяжело дышит, упираясь руками в пол по бокам от Игоря. Хочется просто упасть на эту грудь, поцеловать и дождаться грубой ласки, но её не будет, так что это ни к чему, просто надо отдышаться. Задницу саднит, но Игорь тоже кончил, и это льстит Диме.«Если не берёшь телефон Значит ты сейчас со мной»
Когда ноги перестают дрожать, он встаёт, с пошлым звуком выпуская член Игоря из себя и бросая последний взгляд на вымотанного Игоря, уходит в ванную. Пол часа летят незаметно, в ванной он почти без сил падает на дно и тяжело дышит. Пытается осознать, что же он сделал и как с этим дальше жить. Дима понимает, что на этот раз злость слишком захлестнула его, он не справился с ней и с собой. Но, с другой стороны, внутри теплее чувство, что он всё сделал правильно, хотя бы раз он сделал что-то не ради Игоря, а ради себя. Может быть на этом его страдания закончатся? Он найдёт себе милую девушку и переедет в другой город с ней. Возможно... всё возможно, но он точно не планирует убегать сейчас.«Оставив все дела на потом Просто побыть вдвоем»
Закончив, Дима так же невозмутимо возвращается в комнату, где все ещё голый и немного попачканный Гром привязан, к полу. К полу, а не к кровати. «Не заслужил ты мою постель», — думает Дима и идёт разбирать себе постель, снимая покрывало и обустраивается место. Закончив со всем этим, он только тогда развязывает Игоря, сдирает скотч и отходит на пару шагов, собранный и готовый держать удар. Через пару секунд Гром уже на ногах. Ну? Будет бить? Хочет, Дима видит, что хочет… он просто ждёт, холодно и со скукой смотря на бывшего сыщика. Игорь не может его ударить, но и другого себе позволить не может тоже, он ворчит что-то вроде «доброй ночи» и, собрав вещи выметается из его квартиры прямо в неглиже. Дима неожиданно смеётся и с хорошим настроением забирается в собственную кровать, обнимая подушку. Он получил свою компенсацию, а об остальном можно будет подумать завтра.«Знаешь...»