Флаффная Эремика

      Моё утро всегда начинается с пробежки по улице. Я могу бегать десять или двадцать минут. Без разницы. Когда бегаю — мне легче думается. Улица, по которой я сейчас бегу, почти пустая. И ничего странного. Сейчас семь утра. Все ещё спят. Может, только взрослые сейчас дома завтракают, а подростки ещё нежатся в кроватях. Вот только завтра им придётся подниматься в рань. Завтра первый день осени, а это значит, что завтра придётся возвращаться в школу.       На самом деле я проснулась в шесть. Знаю, что в каникулы надо подольше отсыпаться, но это моя привычка. А привычка у меня выработалась благодаря моему дорогому двоюродному старшему брату — Леви Аккерману.       Да, я живу у моего двоюродного брата. Уже восемь лет. Он мой единственный родственник. Характер у него просто железный. Не помню, чтобы он хоть раз улыбался. Несмотря на свой маленький рост, он суров и силён. Но это не значит, что он изверг. Просто он столько натерпелся в своей жизни, что не удивительно, что он таким вырос. Своими холодными серыми глазами Леви может кого угодно напугать.       Я уважаю его. Даже очень. Но не боготворю. Единственный его минус, как я считаю — это чистоплюйство. Леви во всё любит порядок.       Что самое интересное, точнее — кто, это его жена — Ханджи Зое. Весёлая и безбашенная женщина с лохматым хвостом. Она — полнейшая противоположность Леви. Они — идеальная пара. Они, как небо и земля, как огонь и вода, создают гармонию в семье. Женаты уже как три года и ни разу не ссорились. Я счастлива за них обоих. Не только потому, что они связали свои судьбы с друг другом красными нитями, но и потому, что у них скоро будет ребёнок.       Я потеряла счёт времени. Взглянув на свои наручные часы, тут же побежала обратно домой. Я никуда не опаздывала, просто Леви срочно нужно уехать, а меня попросил присмотреть за Ханджи.       Когда я прибежала, Леви стоял на улице у машины. Увидев меня и одарив недобрым взглядом, он вручил мне листочек и уехал. В списке были обычные бытовые дела: полить клумбу с цветами, помыть посуду, пропылесосить и т.д. Внизу большим подчерком красными чернилами написано «НЕ СПУСКАТЬ ГЛАЗ С ХАНДЖИ!». Заботой так и прёт, как я смотрю. К сожалению, с друзьями погулять сегодня не смогу. Жаль, ведь я не видела их почти два месяца. Я так соскучилась. Меня ждёт день с «чокнутой» женщиной. Леви её называл «Очкастая» или «Четырёхглазая».       Уже в два часа дня я выполнила все задания брата. Сев на диван рядом с Ханджи с большим животом, смотрящую научную передачу про членистоногих, я достала из кармана своих шорт смартфон и зашла в ВК. Там уже разгоралась беседа моих одноклассников. Жан Кирштейн: Завтра в школу… Хочу сдохнуть. Армин Арлерт: Да ладно тебе, Жан. Всего один год остался учиться. Имир: Тебе легко говорить, Головастик, ты же отличник! Хистория Райсс: Все привет. Если мы поднажмём в этом году, то сможем сдать экзамены. Не надо ругаться. Райнер Браун: Хистория, гоу гулять? Имир: Только через мой труп! Хистория Райсс: Конечно, пойдём. И Имир с нами пойдёт. Давайте в 15:00 у парка. Райнер Браун: Договорились. Имир: Окей. Надо перед школой как следует оторваться. Кстати, говорят в нашем классе новенький появится. Жан Кирштейн: ЧЕГО?! Райнер Браун: Реально?! Саша Браус: Ух ты!!! Надеюсь, у него будет вкусная еда… Жан Кирштейн: ЗАТКНИСЬ, КАРТОФЕЛЬНАЯ ДЕВКА!!! Имир: ЗАТКНИСЬ, КАРТОФЕЛЬНАЯ ДЕВКА!!! Саша Браус: Злые вы… Конни Спрингер: Имир, а ты откуда знаешь? Имир: Не твоё дело!!! Конни Спрингер: Это вообще-то обидно… Армин Арлерт: Я знаю этого новенького. Это мой друг по переписке. Уже три года как общаемся. Марко Ботт: Кинешь фотку? Армин Арлерт: У него нет фоток. Жан Кирштейн: А зовут-то как? Армин Арлерт: Эрен Йегер.       На этом месте мой телефон разрядился. Как не вовремя… Жаль. Но тут Ханджи попросила принести ей яблочко, чая и…жаренной картошки. Интересно, а я тоже буду просить картошку, когда буду в положении?       Мне срочно пришлось жарить картошку. Хорошо, что у нас осталось две штуки. Дав женщине яблоко и чай, я в спешке начала чистить картошку. Потом принялась её жарить. За пятнадцать минут Ханджи уже три раза поныла и просила картошки. Заняв ей рот ещё одним яблоком и закончив жарить, я сняла фартук, убрала кожуру картофеля и помыла руки. Невольно представила, как Саша, проходя мимо моего дома, увидела на сковороде картошку и, зайдя на кухню через окно, всё схавала, не оставив после себя ничего. Лёгкий смешок сорвался с моих губ.       Пока картошка остывала, я подбежала к домашнему телефону и набрала номер Леви. Так как наш холодильник был почти пуст, я попросила его купить продукты. Возвратившись на кухню, я обнаружила, что картошки нет, а окно открыто. Неужто Саша и правда пробралась в наш дом и схомячила картошку для Ханджи? Блин, что делать?       Ответ пришёл ко мне сам. Ханджи, чьи губы поблескивали от масла, поблагодарила меня за еду и ушла дальше смотреть про своих членистоногих. Мне нечего было делать, поэтому решила составить женщине компанию. Не потому, что мне так сильно этого хотелось, просто мне делать больше нечего, а Леви попросил, точнее приказал, в оба смотреть за его «Очкастой» женой.       Два часа нудной передачи прошли для меня быстро. Сама не заметила, как увлечённо начала смотреть. Будет, что рассказать в школе на биологии. В прихожей открылась дверь. Это значит только одно. Леви вернулся. С двумя пакетами еды. На лице нет признаков усталости, как и всегда. — Как прошёл день? — спросила я, относя один пакет на кухню. — Неплохо, — хмуро ответил брат. Вот и весь разговор. Леви немногословен. Как и всегда.       Мне иногда кажется, что о своей жене заботится больше, чем обо мне. Я понимаю, что он заботится о ребёнке, но… Возможно, я немного ревную. Возможно, я немного завидую своему племяннику. Он ещё не родился, а к нему прикреплено такое внимание.       Дело в том, что я не смогла до конца почувствовать родительской любви. С девяти лет я живу с братом. Моих родителей убили работорговцы. В момент их убийства я была в начальной школе. Я не видела их тел. Леви не пускал меня. Не хотелось верить, что моих родителей больше нет. Я плакала. Вырывалась из рук. Но брат держал меня крепко. Он единственный, кто не плакал на похоронах. Леви тогда было почти 20 лет. — Ты в порядке? — вывел меня из воспоминаний его голос. — Да. Всё хорошо. Просто задумалась…       Леви больше ничего не говорил. Лишь тогда, когда продукты были разложены в холодильнике, я отпросилась у брата на прогулку где-то на час или два. Тот кивнул, ясно давая понять, что на сегодня все обязанности с меня сняты, и я могу быть свободна.       Через пятнадцать минут я вышла на улицу в джинсовых шортах и серой футболке с плеером в руках. Может друзей встречу. Хотелось бы встретить Энни.       Интересно, кто же этот Эрен Йегер? У него какая-то фамилия смутно знакомая. Где-то слышала достаточно давно.       Со мной кто-то столкнулся. Лбом. Я неловко отошла на пару шагов, потирая свой несчастный лоб. Шатен, с которым я столкнулась, делал то же самое. — Извини, я задумался. Не сильно ударилась? — начал спрашивать он, подходя ко мне. Зелёные глаза уставились на меня.       Я только кивнула головой. — Извини ещё раз. Ну, бывай, — махнул он мне рукой и ушёл в противоположном мне направлении.       Недолго смотря ему вслед, я пошла дальше. Вернулась домой уже в семь часов вечера. Мне нужно ещё подготовиться к завтрашнему дню. Друзья, новые учебники, писания в тетрадке… Я не думала, что так по этому соскучилась. Леви опять будет всех заставлять драить класс до блеска. Хи-хи… Завтрашний день обещает быть интересный. Как же выглядит этот новенький ученик — Эрен Йегер?       Кстати говоря, моё имя — Микаса. Микаса Аккерман.