Escape

      В свой очередной и очень долгожданный выходной Сергей дал себе слово, что хорошенько выспится. Так и вышло, заснул после успокаивающих травяных таблеток. Чуткий сон был пропитан видениями об Артеме, Серега несколько раз просыпался, снова засыпал и снова снился Волков. Какие-то непонятные обрывки воспоминаний, которые касались его, словно перышком щекотали, ненавязчиво так, легонько, напоминая о приятных моментах из прошлого. Впервые за три месяца проснулся отдохнувшим, с улыбкой на лице, с четким ощущением поцелуя на губах и горячего дыхания на своей коже. Такое радостное и очень уютное чувство, когда ты дома, с близкими, тебя любят и впереди много хорошего.       Распахнул глаза и понял, что рядом никого не было, в ванне шумела вода, на диванчике лежала куртка Себастиана, опять пришел без приглашения, а тепло на коже — это солнце из окна будило лучиками света. Сердце защемило после сновидений, улыбка растворилась и вся радость вылетела из души, как будто пыль смахнули. Захотелось обратно в эту нирвану, где было все хорошо, тепло и его там ждали… а еще там был Артем, который своими ладонями грел его замерзающее сердце. До сих пор стоял перед глазами его образ, его запах, то, как он рисовал на коже Сергея своими длинными пальцами нежные узоры… Сергей не мог больше себя обманывать, тянуло к нему, хоть и сильнейшая обида засела внутри. Мерзко, когда ты человека и «своим» назвать не можешь, и сердце его «чужим» не считает. Он скучал по Волкову, душа шла трещинами, когда он думал о совместно проведенных месяцах, об улыбке, его бездонных больших глазах, обжигающе-холодном взгляде, всегда слегка прищуренном, осторожном, что большинством людей воспринималось как угроза. Сергей же чувствовал Артема по-иному, словно сам на себя смотрел через эти глаза. Он видел в них невероятное количество тепла, которое грело так, что можно было мясо жарить без гриля. А потом все исчезло, в один день, наступила вечная зима и перманентный холод, не зависящий от природных условий и одежды. Просто теперь всегда холодно… без него…       Все чаще отслеживал в себе синдром побитой собаки, которая хочет вернуться домой, но заперто на засов. Иногда казалось, что он стоял лицом к забору и через щели пытался разглядеть все то, что у него забрали: любовь, семью, друзей… сердце, душу и все внутренние органы по списку. Больно приходить туда, где тебя уже никто не ждет… Он кричал в эти дыры в ограждении, но из-за сквозняка его никто не слышал; долбил ладонями по гладко обтесанным деревяшкам, но никто не обращал внимания на этот шум, считая его незначительным, чтобы обернуться. Его вычеркнули… оставили там, за забором, запретив возвращаться, а на ограждении красовалась заметная табличка «Алексу, переименованному в Сергея, вход воспрещен. Ибо от перестановки слагаемых количества дерьма в жизни не убавится. Иди на хуй, не пачкай нашу жизнь своим присутствием».       Внутренний голос добивал парня еще похлеще внешних врагов…       «Надеюсь, у тебя все хорошо, — подумал Серый, отгоняя от себя мысли о Волкове, попутно поправляя белую футболку на себе. Спать голым он больше не рисковал. — Скоро я перестану на тебя злиться, потому что не смогу больше ничего чувствовать… Может легче станет… Я слепну, глохну и черствею… микросмерть для моей сущности». — В душ пойдешь? Добрый день! — бодро заявил Себастиан, вытирая голову полотенцем и прошмыгнув голышом из ванны на кухню. — Извини, что без одежды, я намочил ее, в сушилке крутится. — Похуй… — вяло отозвался Сергей с кровати. Нет, его раздражало, что Басти стал позволять себе слишком много в его доме, но отсутствие сил бороться с этим диктовало ему успокоиться и забить на маячащий в комнате чужой член, который Басти уже спрятал под полотенцем. Внутри закрался реальный похуизм, чувства и правда отмирали, будто не с ним это все. Существенно повлияла встреча с Китом в зале заседаний. То равнодушие, смешанное с презрением, недоверием и агрессией, с которыми он говорил обидные вещи, больно кольнули тогда в суде. После этого Серега сильно сдал и еще больше замкнулся в себе, ничего не могло его ни развеселить, ни растрясти, мир давно стал опасным, с оттенками неадекватности и абсолютно черно-белым. Сергей все больше понимал бессмысленность своего существования, им овладело чувство беспробудного мрака какого-то, которое и раньше присутствовало, но росло по мощности. Проснулся, дышит — окей, еще один ебучий день, в котором боль и пустота. — Кофе тебе сварить? — донеслось из кухни.       «Когда Басти туда проскочил? — подумал Сергей. — Только же здесь стоял…» — он проморгался, почувствовав себя тотальным дебилом. Рассеянность… она стала главной характеристикой парня в последнее время. Дёмин теперь постоянно выглядел так, будто ворон считал, мог переспрашивать дважды одно и тоже, мог пойти не в ту сторону, даже забывал, зачем в шкаф полез, мысленно был где-то в другом месте. Вот и сейчас не заметил передвижений Басти, сидел и смотрел в одну точку, не видя ничего вокруг. А может, Басти для него и был как тень, чего его замечать. Впрочем Басти всегда таким был. Серега запомнил его лишь потому, что тот имел наглость клинья к нему подбивать, а так бы сроду и не знал, что они учились вместе. — Нет… ничего не хочу… — Ты серьезно?! — удивился Себастиан. — Без кофе? — Я как кусок говнины… отбитой… Я ВООБЩЕ ничего не хочу… — А я попью. Точно не будешь? Ты… и без кофе… надо же…       «Заебал…» — мелькнуло в голове у Серого. — Накапай мне три капли солнца на горизонте моей жизни, больше ни на что не стоИт… — ответил он, чтобы Басти отъебался со своими предложениями. — Такого у тебя в шкафах не лежит… — голос доносился еще глуше, будто из кабинки. — Хочешь солнца — выйди на улицу…       Себастиан гремел чем-то на кухне, похоже, что готовил. А Серый молча сидел, закутавшись в одеяло, мысленно отсылая парня на пламенный дьявольский хуище с жабрами размером с небоскреб. — Басти, зачем тебя приставили ко мне? Я ведь не денусь больше никуда… — разродился на целых два предложения Серега. — Явно ведь не для того, чтобы значиться будильником и водителем у меня. Какова твоя роль в этой игре? — Тебе не доверяют… считают, что выкинуть можешь хрень какую-нибудь… — вернулся парень в комнату. — Зачем спрашиваешь очевидные вещи? — Вспомни каким я был, а теперь посмотри на меня… что ты видишь? — Серега сам с призывом уставился на англичанина. А Басти и не переставал на него смотреть. — Можно, я не буду отвечать? — Я хожу по струнке, тени своей шарахаюсь… — говорил Серега, — приказы выполняю, уже вздрагиваю, когда меня зовут. Я больше не распоряжаюсь ни своим временем, ни своей жизнью, дышу по команде. Не этого ли вы хотели? Что мне еще сделать, чтобы начали доверять? — спросил он, изображая интерес на лице, прекрасно понимая, что если он не прильнет к ним по-настоящему, его закопают рано или поздно, потому что он и ментам больше не нужен… одно неверное движение и всё.       Басти смотрел на него, не скрывая своего удивления. Он не мог отделаться от ощущения, что его радовало видеть Алекса в таком состоянии. Не потому, что Алекс что-то осознал, а потому что кто-то, наконец, прижал его и почти обездвижил. — Не знаю… — честно ответил он, пожав плечами. — Безукоризненно работать, может быть, помириться с Тео, наладить контакт со всеми… — сказал он технически и равнодушно. — Это невозможно… Тео с самого детства меня ненавидит… А про работать… я работаю на своем максимуме… больше вы из меня не выжмете, иначе я просто сдохну за диджейским пультом… — Почему он тебя с детства ненавидит? Что вы там не поделили? Машинку или лего? — Тебе-то что? — Интересно… — Басти протянул парню кружку горячего шоколада, Серый не ожидал, замер, трижды моргнул, прежде чем взять в руки… А когда тот протянул ему печенье, вообще удивился. Он отвык от заботы, настолько отвык, что кружка с какао ввела его в ступор. Вопросительно смотрел на Басти, но тот лишь хмыкнул и уселся на кровать, недалеко от Сергея. — Пей, пока горячее… не бойся, не отравлен… и я не плюнул туда… — добавил он, видя, как Серега не торопится. — Спасибо… — он отхлебнул и прикрыл глаза. Эта кружка навеяла то далекое детство, когда мир казался не таким злым. Мама готовила ему горячий шоколад и пекла печенье…       Он сделал еще несколько глотков, а потом тихо заговорил: — В год, когда я родился, умерла его мать, буквально через месяц после моего рождения. Его мозг связал эти два события воедино. Мой отец рассказывал, что они всей семьей отмечали мой первый месяц жизни. Закатили большой праздник, Роберт и шестилетний Тео были у нас в тот день. Она попала в аварию, несчастный случай, умерла на месте. Ехала к нам на торжество… Просто стечение обстоятельств, но с тех пор он ненавидит меня. Поэтому и зовет «малыш Алекс». — Мда… — Он вырос, вроде все понимал, что я там как бы ни при чем вообще, но подсознательно продолжал меня ненавидеть, потому что наблюдал, как я расту в полной семье, с матерью… К моему брату Майклу у него не было такого, только ко мне… Мы вроде и дружили после, но он проявлял скрытую агрессию, я чувствовал это, а так как я и сам не подарок, то… — Сергей прервался, сделал глоток, — то теперь я, наверное, там, где и должен быть… — добавил он задумчиво. — Ты не подарок… это точно… — Давно ты к ним прильнул? — Неважно… — Себастиан дотянулся до куртки на диване, достал конверт и кинул к Сережке. — Твой паспорт новый… Дёмин Сергей… — Что я сделал лично тебе, Басти? Почему теперь и ты обрабатываешь меня? — спросил он, разворачивая конверт. — Неважно, сказал же… — Ну йобана… — Серега ошарашенно смотрел на последние цифры в документе, — опять 222…

***

      Пока Дёмин отсыпался дома, Тео, злой как собака, не понимающий куда спустить свой гнев, пил как не в себя. Ром запивал виски, виски запивал коньяком. — Тео, не пей столько! — Заткнись, Сева! — гаркнул он, плюнув в пол. — Ты из-за Богдана? Да бухает поди где-нибудь… объявится… И суток не прошло… — Бухает, говоришь? — проценил он через стиснутые зубы и подойдя в упор, ноздри раздувались от гнева, глаза красные от недосыпа, которого он не замечал. — Ну все может быть, он нас ни разу не подводил еще… Вроде не долбоеб, знает, чем чревато наебать нас… Ребята отслеживают сейчас весь город и ближайшие… успокойся… — Блядь, Сева! Он исчез с товаром! Понимаешь? Либо кинул нас, либо конкуренты перехватили… — Тео резко отошел в сторону. — Убью нахер суку! — Успокойся… пожалуйста… — Идите все на хуй!!! — орал Тео, пьяно зажевывая последние буквы в словах, скатываясь на акцент, от которого вроде как избавился. Только в алкогольном опьянении все огрехи выползали обратно. — Сию минуту… отправляюсь на хуй! Как скажешь! — зло отозвался телохранитель, сверля его взглядом. Когда Тео пьян или под кайфом, с ним лучше во всем соглашаться. Сева направился к выходу. — Стой! Вызови мне бабу какую-нибудь! Сука, член аж ноет… надо напряжение снять… — Стандартно? — Да…       Пока напитки огненной рекой расходились по организму Тео, наводя шухер и беспорядок внутри, Сева заказывал ему девчонку. А Тео тем временем набирал и набирал один и тот же номер, Богдан не отвечал на телефон, парень просто пропал с радаров, прихватив партию героина. Испарился в героиновых облачках, так сказать… — Я ему яйца оторву! — Тео отбросил телефон и опрокинул очередную рюмку, закашлялся и алкоголь прыснул изо рта на рубашку. Потный, злой, теперь еще и грязный. — Сева, замени Алекса сегодня на кого-нибудь, поедем отдохнем вечерком… — сказал он, внезапно успокоившись. — С собой его возьмешь что ли? — Да, хочу глянуть на него вне рабочей обстановки… — Парню гроб заказывать? Или ты реально смягчился к нему? — Он теперь никто… пыль… Да, кстати, и Лёшу возьми… — Тео как-то злорадно улыбнулся, что даже Сева насторожился. — Ясно, столкнуть их хочешь? И с чего я решил, что ты подобрел… — буркнул Сева себе под нос. — Ты же хотел, чтобы они полюбовно договорились? — Ты забыл, что я хотел Лешу к себе в команду? А? Память отшибло? Я ведь думал, Алекс его перетя-я-янет, — Тео растянул презерватив, внимательно следя за линией глазами и высунув кончик языка на бок, — а получилось, что перетянул к нам его Я-я-я! Помощь Алекса и не понадобилась… Так что мне их конфликт снова приятен… — Тео отпустил один конец и резинка с рывком полетела к стене, громко впечаталась и осталась там висеть, потому что прилипла на смазку как кусок говна. — Алекса надо держать на коротком поводке, у ноги, чтобы не сорвался в бега. А если и сорвется, то ногой успею его пиздануть, ползком он недалеко съебется… — Тео блаженно растирал шею, предвкушая скорый секс с уже проплаченной проституткой, которую вот-вот привезут. — Да никуда он не съебется больше… Может, на иглу его посадить тогда? Уж наверняка никуда не денется… — Ну, если слушаться не будет, сделаем… это недолго… — ответил Тео, расстегивая пуговицы на манжетах. — Как там мент наш, Волчара? — Да никак, живет своей жизнью, ребята пасут его до сих пор… — Пешечки наши… — рассмеялся Тео, зажмурившись. — Дернется, сразу не вали. Может пригодиться… — Да забил он давно, как фото Алекса глянул, так и ебал он всех тут… — Мне такой человек не помешал бы… У него связей много… — призадумался Тео. — И чем ты его прижмешь к стене? Алекс не вариант вообще. — Надо подумать…

***

      Серега решил сменить локации с кровати на ванную комнату, принимал душ с закрытыми глазами, сначала наслаждался водой, а потом почти уснул стоя, настолько теплая вода его расслабила. Очнулся, когда чуть равновесие не потерял. Стоя под водой, потянулся за шампунем вслепую, услышал хлопок где-то сверху, открыл глаза — почему-то стало значительнее темнее. Моргнул свет и одна лампочка окончательно потухла, от второй света как через ноздрю у жирафа. Заебись! В полутьме перепутал шампунь с бальзамом, бальзам с шампунем, гель со стиральным порошком, жопу с пальцем, не врубаясь, откуда у него столько бутыльков с какой-то непотребной хуйней в ванной. Когда он это купил вообще? Чье это всё? Выдавил геля для душа, получилось пены на целую пенную вечеринку. Еще минут десять потом топил ее душем. Отключил воду, промокнул волосы полотенцем, затем привычно намотал его на бедра, даже особо вытираться не стал, захотелось хлебнуть кофе и снова залезть в постель. За дверью послышался приглушенный шум. Вспомнил, что Себастиан ошивается в квартире. Распахнул дверь и тихо охуел…

***

      Себастиан лежал мордой в пол, руки за головой, рядом с ним огромный мужчина в военной форме и бронежилете поверх, он держал Басти на мушке. Серега так и замер в проеме, пока омоновец не дернул его за руку и не швырнул к стене с громким возгласом: «Поднял руки вверх! Быстро!» Серега пытался сообразить, что происходит! Он нерешительно поднял руки, два автомата смотрели на него, его держали на прицеле, зажав почти в угол. — Больше никого! Только эти двое! — Ясно!       Фигура приблизилась к напрочь охреневшему Сереге, который так и стоял весь мокрый в полотенце и таращился на происходящее, ничего не понимая. — Так, кто это у нас тут? Диджей в количестве одна штука… Дёмин… и снова здравствуй!.. — мужчина ткнул в лицо свое удостоверение на полторы секунды, за которые можно только разглядеть форму этого удостоверения, но Сергей узнал его по голосу, это Нестеров… — Что все это значит? — А это ты нам расскажешь, что за темные делишки ты тут проворачиваешь… — Вы о чем вообще? — Нам поступил анонимный звонок о том, что у тебя тут герыч завалялся… Вынуждены отреагировать… А если найдем, то пиздец тебе, парень, — он приблизился и встал почти в упор, Серега почувствовал обнаженной кожей холод от его одежды. Они только с улицы. Моментально стало зябко, кожа преобразилась в гусиную, приобретя характерный рельеф. — Сам отдашь или мы поищем? — Какой еще герыч? — сквозь зубы процедил Дёмин. — Вы совсем охренели? Где разрешение на обыск? Ордер покажи!       Нестеров тут же ткнул ему в нос бумагу «Постановление на обыск», составленное им же недавно. — Судебное будет завтра, и если мы найдем что-нибудь, ох, тебе не поздоровится, Сережка… После убийства Антона Шкварного, вы все клубовские под подозрением… Лицом к стене, ноги на ширине плеч, руки сцепи за головой! — скомандовал он и резко развернул Серегу, буквально вжал щекой в стену, удерживая предплечьем его голову, мощными ботинками чуть расставил ему ноги, а сам грубо прошарил рукой по его бедрам, вдруг он что прятал под полотенцем. Остальные мужчины рассредоточились по комнате и были заняты своими делами, ожидая приказа. Кто-то в телефоне даже завис. — Ты ж пидор у нас… там ниче не прячешь, а? — сказал Нестеров почти на ухо, чтобы другие не слышали, и незаметно ткнул стволом между ягодиц через полотенце, Серёга вжался в стену от неожиданности, пытаясь отодвинуться. Сердце колотилось, как будто адреналина впрыснули. — А то можем и досмотреть… был у нас случай один… — Нестеров заржал, вспоминая…       Еще две пары глаз наблюдали за ними. Мужчина, что стоял слева, видел, как Сергей себя перебарывал, как морщился от отвращения, когда мент касался его. Омоновца аж передернуло, он заметил, что Нестеров давно перешел все полномочия, незаметно для всех проведя рукой по ягодицам парня через мокрое полотенце, Серега попытался вырваться, но тот сильнее вжал его в стену. Серый прерывисто дышал, сильно стиснув зубы. Мужчина все это наблюдал, но даже с места не дернулся, чтобы прекратить, он лишь держал парня на мушке и не имел ни малейшего желания обозначить себя. — Дёмин, как думаешь, найдем мы у тебя что-нибудь, а? — голос от мужика справа. Это оказался Бодровский по кличке Бодрый, тоже псих. В отличие от Нестерова, которого бесил Дёмин, Бодрый не любил Волкова, но и здесь в стороне остаться не захотел.       Серега не отвечал, ему было морально плохо… тошнило от этого мужика сзади и двоих по бокам, держащих его под прицелом… Нестеров отпустил его и разрешил развернуться, все это выглядело как издевательство или игра на публику, чтобы унизить и показать, кто тут главный. — В комнату его! — скомандовал опер. Мужчина слева подтолкнул Серого и они увели парня в основную комнату, снова заставив поднять руки, хотя он был безоружен и не опасен.       В этот момент другие люди в форме начали обыск, переворачивали всю его квартиру вверх дном в поисках наркотиков. В качестве понятых — двое стажеров из того же отдела. Себастиан лежал на полу в шоке, не дергался, ему было страшно. Он хотя бы одеться успел, в отличие от Сергея.       Нестеров сновал туда-сюда, наблюдая, как его ребята наводили бардак в съемной квартире. Сергей почувствовал, как полотенце начало соскальзывать, он хотел его поймать, дернул рукой вниз, как второй рявкнул: — Э… руки! Поднял! — скомандовал Бодрый раскатистым голосом.       Сергей поднял, а в этот момент полотенце медленно, но легко скользнуло по его бедрам вниз и упало к ногам, обнажив его полностью перед всей этой оравой. Двое присвистнули, кто-то заржал. Серега не дышал, он напугано смотрел в одну точку, щеки моментально стали покрываться румянцем. Было настолько неловко, что на мгновение зашумело в ушах. Сереге показалось, что смех у этих парней был каким-то слишком вымученным, как будто смеяться не хотели, но вроде как надо поддержать атмосферу угнетения слабых. Но в следующую секунду он услышал такое, от чего вполне можно было лишиться дара речи. — Теперь понятно, почему Волков в свое время запал на него, — сказал Нестеров, пялясь на наготу, и все заржали. Серегу как током ударило. — Наверное, мальчик хорошо трахается! — послышалось из комнаты. — Проверить хочешь? — ответил ему Нестеров, смеясь. Тот парень заржал в ответ. — А этот на полу, твой новый бойфренд? — нагло спросил Нестеров уже у Дёмина. — Простите, что помешали вам! — снова грубый мужской хохот. — Дёмин… да у тебя яйца есть… дай потрогать… — отозвался Бодрый и сделал шаг к Сергею, тот ошарашенно сделал шаг назад и уперся в стену, бежать некуда. — Чё шугаешься? Ну дай! — Бодрый рассмеялся, но отступил, Нестеров взглядом его остановил.       Не смеялись только трое: Себастиан на полу, напрочь растерянный Серега и мужчина слева от Дёмина, который держал на мушке обнаженного парня и молчал все это время. Сергей скользнул взглядом по массивной фигуре слева: мощные ботинки, штаны, дальше шла куртка омона и бронежилет. Он был в маске, лишь глаза виднелись. Они встретились взглядом. Серега сразу узнал его, волна ненависти прокатилась по всему телу, он возненавидел сейчас его всем сердцем, за все эти мерзкие унижения, за то, что он до сих пор стоял весь мокрый и ему не позволяли одеться, за то, что на него пялились все эти гориллы и отпускали пошлые шуточки, а эта тварь позволяла им это делать. Мужчина слева — это Кит. Он ведь видел, как Нестеров щупал Дёмина и промолчал… на этих мыслях Сергей сглотнул вязкую слюну и опустил взгляд в пол. Жестоко. Даже для него. Сергею стало вдруг все равно: и что он голый, и что холодно от распахнутого окна, только полное разочарование в душе. Показалось даже, что притяжение к земле стало сильнее, он ощутил, будто кто-то скомкал внутренности и натоптал в душе. Хотелось то ли помереть, то ли пойти убивать, то ли уколоться, то ли накуриться, лишь бы ничего не чувствовать…       Кит считал все его состояние, в груди ныло не меньше. Когда-то они почти друзьями стали, а теперь это… Кит внимательно рассматривал парня, увидел еле заметные синяки на шее, бёдрах. Отметил про себя, что Серега возможно до сих пор не забросил тренировки, тело стало более рельефным по сравнению с весной. Раньше Кит лично контролировал каждую тренировку, гонял парня будь здоров, поэтому видел разницу. — Прикройся! — рявкнул он, стараясь не показать своего волнения. Дёмин медленно опустил одну руку и хотел поднять полотенце, но Бодрый ногой отодвинул ткань в сторону. Кит охуел, Серёга побледнел, Нестеров хмыкнул. — И так нормально… — нагло сказал Бодрый. — Руки подними! Давай, за голову! — Сергей повиновался, скотское отношение… Снова стоял с поднятыми руками, как опасный преступник, голый… — Пожалуйста… — попросил он, начиная дрожать от нервов. — Мне холодно… позвольте мне одеться… — Кит заметил, как Дёмин часто заморгал. Как Кит не пытался еще раз поймать его взгляд, Сережка больше не смотрел на него. — Боишься отморозить? — Бодрый подошел еще ближе и стволом автомата прошелся по гениталиям парня. Серёга машинально сжался, за что получил грубый толчок в плечо, отлетел на метр и окончательно забился в угол, сжавшись в дрожащий комочек.       Бодрый отошёл только тогда, когда Кит молча направил на него дуло автомата. Этот взгляд Бодрый запомнит надолго. — Держи… — Кит протянул парню плед, Серёга беззвучно взял его и укутался, не поднимая глаз.       В квартиру также стремительно ворвались кинологи с собаками, обычно начинали всегда с них, но сегодня это их вторая операция, поэтому пришлось ждать. — Это не обыск… это налет… — прошептал Серега, безжизненно пялясь на всю эту картину, Себастиану так и не разрешили подняться, но он и с пола все прекрасно видел. — Именно! — отозвался Нестеров. — Там, где речь идет о тяжелых наркотиках, не может быть человеческого отношения… Тебе ли не знать об этом, Дёмин… — съязвил следак.       Обыск подходил к концу, собаки активно шерстили по всем вещам жильца, обнюхивая. Одна овчарка потянулась к Сережке, он замер, сидя в углу. — Не дергайся, дай себя обнюхать! — приказал Бодрый. Собака, поскуливая и выдыхая из ноздрей холодный воздух, обнюхала волосы, мимолетно прошлась по всему телу и на пару секунд остановилась на руках, затем также без интереса отошла в сторону и улеглась у порога. Серега нервно выдохнул.       Ни омон, ни следователи, ни собаки не нашли ничего… — На кухню! — скомандовал Нестеров, Сергей неуклюже поднялся и медленно шагнул на свою разгромленную кухню, ему приказали присесть, он покорно опустился на небольшой кожаный диванчик. Чувствовал себя куклой-марионеткой. — Ну что, дракончик, снова повезло тебе. Подпиши здесь… и до скорых встреч! — послышалось уже из коридора. Двое других еще были в комнате, заполняли какие-то свои документы.       Сергей с Китом остались вдвоем на кухне. Кит не снимал маску и хладнокровно проверял протокол, изредка косясь на парня. Сереге было не по себе под его тяжелым взглядом, он чувствовал, что следак не сводил с него глаз, бумага была лишь предлогом. Сергей достал с полки сигареты и закурил, откинулся на спинку, глубоко и нервно затягивался, пытаясь успокоиться, и стал в наглую рассматривать мента из полуприкрытых глаз. — Я ненавижу тебя… слышишь? — прошептал Дёмин.       Кит молчал. — А если бы эти ублюдки дальше пошли? — он говорил почти беззвучно. — Что бы ты сделал? Также бы стоял в стороне? Или помогал бы им меня держать, чтобы я не вырывался, пока они издеваются? — у Сереги дрожали губы, хоть он и говорил тихо.       Кит все также молчал с бумагами в руках. — Ты нервничаешь, Кит, у тебя пальцы дрожат… — заметил Серега. — Тебе показалось… — следователь постарался ответить максимально равнодушно. По его лицу невозможно было прочитать, о чем он думал, маска не давала добраться до его эмоций. Это бесило Серегу. Быть может за этим равнодушием скрывалось что-то еще? Он не мог угадать. — За что ты так со мной… — произнес Сергей одними губами. — Это все еще Я… — Подпиши здесь и здесь… — Кит протянул лист и Сергей быстро оставил свой автограф. Кит тихо вышел в коридор, завидя Себастиана, а потом захлопнулась входная дверь, стало вдруг тихо.       Себастиан забрел на кухню, отходя от всего, что произошло. — Хочешь кофе? — спросил Серега. — А мы найдем его сейчас? — Ну попробуем, где-то видел вон там, — Серега улыбнулся, точнее сделал попытку улыбки, и опустился к шкафам, замотавшись в плед, было уже все равно, будто в душе перегорели провода. Нашёл телефон и сразу набрал Тео, сообщил об обыске, выслушал порцию обвинений пьяным голосом и список дальнейших действий. — Кто их натравил, интересно… — сказал Басти, косясь на Дёмина. — Без понятия… суки, блядь, ненавижу… — сказал он с отвращением. — Любят они тебя… всем отделом… Не упускают возможности унизить и подъебнуть… — Я для них второсортный мусор, как и для вас… — Я помогу тебе все здесь убрать, вечером к Тео… — Зачем? — Не знаю, вроде просто отдохнуть…       «Черт… у этого говнюка ничего просто так не бывает… — подумал Сергей и наткнулся на календарь на полу, в котором был обведен кружочком один день, день рождения Артема. Двадцать второе февраля. Серега впал в ступор. — Вот они, три двойки… Почему я раньше не вспомнил? Что это значит? Это с тобой что ли как-то связано? Почему я везде эти двойки вижу?! — сердце снова забилось чаще только от одного упоминая о Волкове. — Мистика какая-то…

***

      Кит вышел из подъезда последним, он сделал бы это еще десять минут назад, но дрожали пальцы, Серега правда подметил. Кит не железный, особенно, когда дело касалось его окружения. Он просидел на лестничной площадке несколько минут, между восьмым и девятым этажами, обдумывая все, а потом спустился на лифте. — Что-то долго ты! Одевал пацанчика? — протянул Бодрый. — Пасть завалите, придурки… я по лестнице шел, тело затекло столько с автоматом стоять… — соврал он. — Стареешь, Кит…       «Умнею, наконец…» — подумал Кит, вспоминая Сережку в углу и исхудавшего друга.