Летний лагерь

— Ты чего такой нервный? — Кристофер не сразу заметил состояние парня. Они уже успели искупаться и теперь сидели на берегу, расслабленные и готовые возобновить общение, ведь последние несколько дней у вожатого не было времени ни на что. — Тебя опять начали обижать? Или в чём дело? Ещё чуть-чуть и начнешь заикаться при мне. Выкладывай. И не вздумай соврать. Ложь за версту чую. Ты же не хочешь потерять единственного друга здесь, правда? Небольшой, возможно неуместный, шантаж, но главное добраться до истины сразу, а не через час размусоливания, чего Крис не любил. На днях он задумывался о том, что чувствует к этому подростку. Вроде бы и ничего ему не должен, помог только из жалости, но предложение приехать в августе было неожиданным даже для самого Лэнга, но он этого хотел по-настоящему. — Ну… — подросток замялся, не решаясь говорить откровенно о том, что его так беспокоило все эти дни. — Просто многие тут… ну, они уже целовались… Нет-нет, конечно, благодаря тебе и у меня это было, но… но многие уже и занимались сексом, а я ещё нет… и я не уверен, хотел бы… Хотя, нет, конечно, хотел бы. Я имею в виду… есть только один человек, с кем бы я хотел и мог… Наверное, его речь была спутанной и смешной, ведь парень сильно переживал, теребя в руках край полотенца и смотря куда-то себе под ноги, боясь поднять головы. — Кхм… — Крис едва не поперхнулся воздухом, слушая то, о чем ему говорит Майк. — Черт, да ты всё решил перепробовать? Я могу организовать поцелуй, но где я тебе найду девчонку, чтобы переспала с тобой? Не буду же я ходить и договариваться? Только проститутку заказать могу, малыш, но руководство лагеря меня не поймет… Вожатый сделал вид, что не понимает, о чем говорит Майк, стараясь его самого уберечь от подобных вещей. Ребенок явно был под действием подростковых гормонов и не понимал, о чём говорит, считал Лэнг. Секс с девушкой и парнем — разные. Хотя бы тем, что Крис не даст этому любознательному сорванцу трахнуть себя. Но неужели тот готов пойти на такой шаг? Сам? Без принуждения? В Априлл бы это выглядело совсем иначе. Кристофер всё сравнивал с Априлл. — Майк, — резко прекращая улыбаться, вожатый крепче обнял юношу за плечи, касаясь открытой шеи губами, — ты не понимаешь, о чём говоришь. Я ведь не твой одногодка. Я старше. И вижу всё иначе. Сомневаюсь, что тот «секс», о котором вы там хвастаетесь в домике имеет хоть что-то общего с настоящим сексом. Наверняка они просто подрочили при девчонке, а тебе там рассказали то, что видели в порнофильмах. Половина из них наверняка и яйца собственные не трогали… — Ясно, — Терон нахмурился и тихо буркнув в ответ, выпутался из объятий, уходя вновь в воду. Ему вновь было обидно и неприятно за себя, свои порывы, за свою искренность. Хотелось остудиться и привести мысли в порядок. Дурацкий возраст — слишком ранимый, яркий, чувствительный. Либо всё, либо ничего. Юноша видел мир четко разделённым — на черное и белое — только учась распознавать другие оттенки и понимать людей. Кристофер наблюдал за парнем несколько секунд, понимая, что тот сейчас чувствует. И что-то не позволило ему проигнорировать подростка и его желание. Поднявшись, он догнал Майка, налетев со спины и, не удержав равновесия, упал вместе с ним в воду. — Ну чего ты, мелкий? — весело улыбаясь, Лэнг вынырнул, обнимая Майка за талию и неспешными шагами направился спиной вперёд на глубину, останавливаясь лишь когда вода достигла шеи. — Ты хоть сам понимаешь, чего просишь? Я же не девчонка. А ты не гей, так ведь? И я не гей. Зачем нам спать? — Знаю, не гей, но… — Терон прикусил нижнюю губу, хватаясь пальцами за плечи студента, а ногами обнимая его теплое тело, пока сам Крис поддерживал Майка за ягодицы. Выглядел подросток практически как обиженный ребёнок, осталось лишь губки надуть. Наивный и робкий, в своей первой серьезной влюбленности. — Я ведь туда полезу. Готов предоставить свой анал в моё распоряжение? Первый раз будет больно. И никто не говорит, что тебе это понравится. Такой секс действительно на любителя… — Кристофер поцеловал Майка в щеку, снова улыбнувшись. — Зачем оно тебе надо, мелкий? Тебе же не тридцать, чтобы беспокоиться о собственной девственности? — А разве ты не видишь? — Тот взглянул старшему прямо в глаза, надеясь, что не придется произносить это вслух, но после отрицательного мотания головой вожатого, пришлось сдаться и тихо сказать: — Ты мне нравишься. Очень. И я не хочу, чтобы первый раз у меня был с кем-то… просто так. А тебя я люблю. — Глупый ребенок, — Кристофер не стал переубеждать парня дальше, лишь крепче его обнял, прижимая к себе. Так они ещё какое-то время пробыли в воде, лениво плескаясь и больше обнимаясь, пока не замерзли. Уже в самом домике, вытеревшись насухо и готовясь ко сну, что стало чем-то обыденным вместе вот так засыпать, вожатый поднял эту тему вновь. — Через пару дней будет «прощальный вечер». После большого костра многие из персонала будут уже в кондиции. Если сможешь напоить пятый домик, чтобы проблем мне не сделали, то приходи ночью. Будет тебе секс с любимым человеком. Бросив в парнишку его рубашку, Кристофер вдруг вытолкал Майка за дверь, отправляя спать к себе. В наказание, так сказать. Да и выспаться им не мешало бы, а на узкой кровати качество сна, так или иначе, ухудшалось. У Лэнга уж точно. Он вообще не привык спать на чём-то столько узком, как односпальная кровать. Завтра, сразу после завтрака, начинались сотни различных мероприятий, в том числе и спортивных, в которых участвовали и вожатые. В отличие от Терона, Крис — заводила и душа компаний — получал много удовольствия от спорта и возможности вкусить дух соперничества, поэтому вызвался на участие ещё в первые дни работы. И сейчас не жалел о своём выборе. Он не просто обошёл многих, но и проявил хорошую смекалку. Посмотреть на то, как перетягивают канаты молодые и сильные парни, сошлись все девчонки лагеря. К третьему туру Крис уже был без рубашки, оставив её у своих новоиспеченных фанаток, что кричали громко и оглушительно. Они-то явно многое бы отдали за ночь с таким, как вожатый пятого домика. Терон затерялся в толпе многих, кто пришёл посмотреть на красавчика-студента, впервые осознавая, что среди всех, кто пускал на него слюни, только у него что-то с ним было. И светило даже больше. Эти эмоции были в новинку, оказавшись в чём-то приятными и забавными. Хотя Майк не был уверен, что станет обсуждать это с вожатым. Как и то: расскажет ли ему о лёгком возбуждении, которое испытал, глядя на возлюбленного, что с таким азартом обходил всех и побеждал. К вечеру в лагере уже был свой победитель, как среди детей, так и взрослых. Затем наступило время ужина, а после песни у костра, страшилки и смешные истории. Допоздна засиживались лишь самые старшие из детей, а вожатые к этому времени уже открывали первые баночки пива, наконец позволяя себе расслабиться и вспомнить, что они и сами-то не так уж и старше самих отдыхающих. Майк сидел у костра вместе со всеми, ощущая себя, пожалуй впервые, так легко и свободно в этом месте. Он с интересом слушал истории, общался с другими ребятами и даже хлебнул немного пива, которое ему предложил Кристофер. Лучший вечер за последнее время. Впору было бы даже пожалеть, что всё это скоро закончится. Однако главным событием в лагере для подростка была влюбленность, а остальное лишь фон, что стал приятным и веселым только благодаря вниманию Криса. Когда же все начали неспешно расходиться, Майк улизнул с Лэнгом в его домик. — Ты сегодня был таким клевым, — воодушевленно шептал подросток, укладываясь спать рядом с вожатым. — И таким красивым… Знаешь, раньше мне так парни не нравились, но ты… — Терон бессильно расплылся в широкой счастливой улыбке, не в силах выразить как много чувств бурлило в его душе, а потому поскорее потянулся за поцелуем, что тоже неплохо выражал его эмоции.

***

Кристофер был занят с утра и до самого вечера. Один из вожатых заболел и все его обязанности перекинули на Лэнга, который знатно прифигел от происходящего. Он бегал целый день от одного пункта до следующего и так по сотню раз, опаздывая на завтрак и обед. Есть приходилось в одиночестве и самым последним. Благо в столовой работали молоденькие девушки, что с радостью дожидались парня и разогревали ему его порцию, а не кивали на остывшую массу в тарелке, на которую могли даже мухи сесть. К вечеру, когда костры уже были объяты огнём, а вокруг них толпились детишки, распевая песенки, Крис наконец отдохнул, открывая в тени бутылку пива и расслабляясь. Это всё напоминало университет, только никто не дерётся, нет нормального алкоголя и сплошного насилия. Зато есть хорошие мальчики, что не сводят с тебя глаз и, судя по всему, не могут дождаться ночи. К середине представления, где остальные вожатые продолжали развлекать детей и выжимать из них очередные порции слёз, давя словами о прощании, Крис подозвал к себе Майка. — Ну что? Придумал, как улизнешь на всю ночь ко мне? Пятый домик, судя по всему, спать не собирается этой ночью… — Лэнг широко улыбался. — Там и выдумывать не надо, — искренне улыбнулся в ответ подросток, предвкушая, — они вроде как-то достали выпивку и собираются позвать девчонок. Меня тоже звали, но я выкрутился. Они постояли ещё немного в темноте, смотря на отдыхающих и языки пламени огромного костра, вокруг которого все и танцевали. Затем Крис скрутил жестяную опустевшую банку, что было сигналом к отступлению, и они неспешно, словно гуляя и стараясь никому не попадаться на глаза, ушли в домик, где Майк начал вновь нервничать. — А у тебя раньше было, ну… с парнями? — Исходя из того, с каким удовольствием они целовались, можно было предположить, что да. Однако юноше хотелось услышать ответ лично от Кристофера. Раньше они не поднимали эту тему, но теперь подросток не мог не спросить. — Было, — студент немного замешкался прежде, чем ответь, но какой смысл говорить неправду? Особенно, когда всё станет ясно через каких-то минут десять, как только они приступят к делу. Он закрыл плотно дверь, проверил замок и начал неспешно снимать с себя одежду. — Но мы ведь не будем это обсуждать, правда?  — Не будем, — Майку и правда не хотелось слушать истории о бывшем любовнике или любовниках, с которым Лэнг познавал прелести однополого секса и благо старшему хватило то ли ума, то ли опыта, не развивать эту тему, чтобы не портить такой вечер разговорами о других парнях. Подойдя к подростку ближе, Крис обнял его, начиная нежно целовать в шею, плавно поднимаясь всё выше, к губам, пока руки опускались всё ниже. Сначала под футболку, с удовольствием оглаживая юное тело, затем в шорты, ощутимо и властно сжимая ягодицы. Но Терон вдруг застыл посреди комнаты, боясь сделать что-то не так. Волнение разливалось по всему телу, концентрируясь где-то в животе, вызывая приступ не то паники, не то тошноты. — Не передумал? Если страшно или не хочешь — давай остановимся. Мне бы не хотелось тебя насиловать. — Я хочу, — заверил Майк вожатого, — и мне совсем не страшно. Просто… это в первый раз… Пожалуйста, не останавливайся. Юноша чуть отстранился, наконец принявшись за свою одежду сам. В одних трусах Кристофер его уже видел и не раз, да и голым тоже, если вспомнить первый поход в душ, но теперь всё казалось совсем иным. Как только последний элемент одежды был снят и отброшен, щеки Майка залил нежный румянец, ярко выделявшийся на бледной коже. Немного помявшись, он всё же решился преодолеть смущение и прижавшись к студенту, вовлек его в долгий поцелуй. Кристофер обнимал Майка аккуратно, удивляясь собственному трепетному отношению к нему. Хотелось сделать всё правильно, так, чтобы этот парнишка получил удовольствие. Обычно он был куда грубее и такой секс являлся лишь быстрым и приятным способом снять напряжение в теле. И чаще всего Крис был очень пьян. Теперь же, пожалуй переживая своеобразный «первый раз», он тоже нервничал, но скрывался куда лучше, чем подрагивающий от волнения и страха Майк. Позволив ему немного прийти в себя, студент снял и своё бельё, обнажая последнюю часть тела, которую подросток ещё не видел, но по утрам отчётливо ощущал. Выключив свет, они легли в постель, принимаясь неспешно ласкать друг друга руками и губами. Крис покрывал тело Майка серией поцелуев, опускаясь всё ниже и ниже: к груди, плоскому животу, лобку. Юноша млел и таял в руках вожатого, полностью доверяясь ему и ощущая уже знакомое томление — то самое чувство, что так долго и упорно преследовало его при каждой встрече с Лэнгом. Майк жался ближе, теснее, крепче, хватался пальцами за сильные широкие плечи любовника, прерывисто и шумно дыша. Ему было невдомек, как действовать, как отвечать на откровенные ласки, но опьянённый новыми эмоциями он старался сделать хоть что-то в ответ. Кристофер не спешил, изучал тело парня, ласкал его, а уж после, когда рукой ощутил значительную твердость в паху Майка, то достал смазку из тумбы, за которой пришлось ехать в город. — Ну что, готов, мелкий? — с улыбкой спросил Крис, привыкнув к темноте, что была не густой из-за полной луны, освещающей через небольшое окошко большую часть комнаты, — повернись на живот. Вот так. Приподними ягодицы… Крис подложил подушку под низ подростка, а прохладная гелевая смазка, коснувшись тёплого колечка мышц, создала контраст ощущений отвлекая Майка, после чего Крис принялся за дело, добавляя смазки всё больше и больше. Он весьма нежно и осторожно разрабатывал Майка сначала одним пальцем, после двумя, иногда целуя его спину, ребра, позвонки, поглаживая внутреннюю часть бёдер и не забывая о мошонке с членом, массируя эту часть юного тела так же интенсивно, как и анал. — Ахх, — тело юноши горело под пальцами и губами умелого любовника. Подросток тихо сопел, а порой и постанывал, даже не веря, что может быть настолько хорошо. Впрочем, поцелуи и поглаживания члена не смогли до конца перекрыть дискомфорт от проникновения пальцами. Майк ёрзал, стараясь привыкнуть и расслабиться, заодно прислушиваясь к новым ощущениям. Жжение проходило, тело привыкало, пока не осталось лишь приятное давление и жар, что распространялся от паха по всему организму, оставляя только одно желание — испытать оргазм. Кристофер не спешил, потратив много времени на растяжение мышц, на то, чтобы парень привык к чему-то постороннему в анальном проходе. Его собственное в возбуждение то проходило, то вновь накатывало волнами. Когда же подросток перестал морщиться от двух пальцев в себе, к разработанному колечку Крис приставил головку члена, болезненно пульсирующего от желания, начиная медленно проникать внутрь. Конечно, член ощущался гораздо ярче, чем пальцы и Майк не сдержал всхлип, инстинктивно сжимая простынь в руках, словно это облегчило бы боль. К счастью для него, Кристофер подошел к подготовке основательно и через какое-то время к юному телу вновь вернулось возбуждение. Правда, в большей степени это была заслуга сознания. Стоило пробраться сквозь завесу новых ощущений и вернувшись в реальность, осознать, что он лежит под сильным телом Кристофера, а внутри — его твердый член, так мгновенно бросило в жар. Вожатый был сверху, прижимался своим горячим телом к спине Майка, влажно целовал его плечи и шею, глубоко дыша от наслаждения. По сравнению с этим — тянущая боль внизу была ничем. Её можно было игнорировать, сосредоточившись исключительно на мыслях о близости с Кристофером, на его запахе, голосе, на чавкающих и хлюпающих звуках внизу в конце-то концов, что по своему были возбуждающими. А когда ласковая рука вожатого ловко сжала подрагивающий член Майка и подрочила в такт движениям тел, тот и вовсе кончил, застонав в голос. Лэнг так же не сдержал себя: парнишка был горячим, узким и так сексуально, сладко простонал, подрагивая всем телом во время оргазма, что вожатый даже зажмурился, пока волна наслаждения накрывала его собственно тело. По сравнению с прелюдией, секс был до неприличного короткий, но это было не важно — они были счастливы. Майк устало развалился на постели, пока Крис нависал сверху, тяжело дыша, почти рыча, испуская последние капли семени в горячее нутро и мягко толкаясь, пока член полностью не опал. Подростку понравилось: он не мог это видеть, но щекочущие ощущения скользящей по мошонке спермы никуда не делись, а воображение всё живо представило. — Ну как ты, живой? — пальцы Кристофера зарылись в слегка вспотевшие волосы парня, пока его собственное дыхание приходило в норму. Терона всё ещё мелко, едва заметно, потряхивало, спина вспотела, а все конечности ощущались ватными. Он с трудом придвинулся ближе к любовнику, жарко выдыхая в ответ: — Живой, — и губы невольно растянулись в улыбке: он получил чего хотел! Перевернувшись на другой бок, лицом к вожатому, подросток поцеловал его.— Было так классно! Ты супер! А тебе… как? Понравилось? Ты прости, я совсем ничего не делал…  — Ты молодец… — прошептал вожатый, вспоминая, куда положил влажные салфетки, за которыми вскоре и потянулся, вручив упаковку Майку, а себе оставляя лишь парочку. — Хорошо вытирайся, а то всё обратно вытечет, а другого постельного у меня нет. Достаточно и того, что будем спать на твоей сперме. — Хорошо, — широко улыбнувшись, парень принялся очищать себя, густо краснея. — Надеюсь, ты и правда приедешь. У меня день рождения скоро. Отпразднуем вместе?.. — Когда у тебя Днюха? В июле я ещё здесь буду работать. Только в августе освобожусь… — В августе и будет. Приезжай, я буду тебя очень ждать. Он аккуратно всё стёр и устало откинулся на постель, протяжно выдохнув. Мечта осуществилась и было даже лучше, чем представлялось. Его влюбленность цвела буйным цветом, окрыляя и заставляя видеть Кристофера, как минимум, идеальным. — А теперь спать. Мне завтра тебя ещё домой отправлять, — парень поцеловал Майка в шею, укладываясь после «водных процедур». Конечно, полноценный душ был бы кстати, но так можно было легко раскрыть себя, ведь по территории всё ещё слонялись самые стойкие, не смотря на предрассветный час. На сон оставалось совсем мало времени, заснули они почти мгновенно, но к сожалению — ненадолго. Лэнг разбудил Майка рано, в седьмом часу. Нужно было успеть принять душ, пока большая часть лагеря ещё отсыпалась. Подъём сегодня был поздний, от того даже многие взрослые позволили себе подольше поваляться в постелях. А потом были поцелуи. Море поцелуев и крепкие объятья до самого завтрака. Это была лучшая ночь и лучшее утро из возможных, но Майка огорчал отъезд. Вещи собраны, автобусы поданы, а на душе — тоска и прощание с любимым. Крис снова был завален работой, но успел показаться перед тем, как Терон уехал. Вожатый лишь улыбнулся и помахал рукой — мелочь, но это единственное, что Лэнг мог позволить себе на публике. А стоило автобусу отъехать, как Майк превратился в себя прежнего: нелюдимого, угрюмого, молчаливого. Он воткнул в уши наушники и печально смотрел на сменяющийся пейзаж за окном, молясь, чтобы Кристофер поскорее приехал к нему и даже позволив себе помечтать о том, как они проведут время вместе.