Нерассказаная история

      Вот уже прошло несколько месяцев. В Облачных Глубинах снова появляются белоснежные призраки, ученики которые встали в пять часов утра и сейчас бегут (извините) идут медленным шагом по маленьким тропинкам. Эти белоснежные призраки всегда безупречны. Хотя наверное стоит их называть ангелами, а вот наши бездари… как всегда несутся понимая что снова опаздывают. Уже как три месяца они обучаются здесь, но вставать в пять часов утра так и не научились (ну серьезно попробуйте вставать в пять). И даже сейчас они неслись, так будто от этого зависит их жизнь. Им было все равно на осуждающие взгляды, которые им бросали в спины адепты ордена Лань. Они вновь все ночь провели не в своих комнатах, снова гуляли на просторе, также они нашли удивительное место. Это место было затеряно среди высоких гор, его огораживала роща деревьев. Это был рай для русалок — это было глубокое озеро. Но к сожалению они не смогли искупаться в нем, но сегодня ночью они выполнят свою задачу. Конечно если их не заставят переписывать правила под надзором второго молодого господина Ланя. Один раз их уже заставили писать правила, и закончили они только в полночь. Так что для них сейчас опоздание и наказание которое следовало за этим, были равносильны смертному приговору. Цзян Чэн уже тысячи раз пожалел, что вчера так поздно лег спать. И вот заветная дверь.....как? КАК Вэй Ин уже здесь? Урок уже идет? Я опоздал. Вот такие были мысли в голове Цзян Чэна. Вэй Ин бежал вместе с ним, но оказался здесь раньше. То есть наказание получит только Цзян Чэн. Лань Цижэнь посмотрел на него так, что даже взгляд мадам Юй уступает в холодности и ярости. Сразу понятно кто доводит до такого состояния учителя Лань Цижэня, чуть ли не каждый день. А сам Вэй Ин довольный как кот, ага конечно ведь не ему придется сидеть чуть ли не самой ночи с книгами. — Молодой человек, пожалуйста объясните свое опоздание? — Ученик не может объяснить уважаемому учителю свое опоздание. — почти правда. Ну не может Цзян Чэн сказать что за все месяцы до сих пор иногда теряется в этих каменных лабиринтах, а Вэй Ин даже помочь не хочет. Вот тебе и брат. — Ну что ж, тогда сегодняшний вечер вы молодой человек проведете в компании старых книг, и перепишите тридцать раз все правила ордена. — Что???! — вырвалось против воли из уст Цзян Чэна, он всего опоздал на пять минут, а они ему сказали переписать правила целых тридцать раз, это же жестокость. Сидеть весь вечер с каменной глыбой, никакого удовольствия. — Но к сожалению мой дорогой племянник сегодня очень занят, потому за вами будет приглядывать другой адепт. Надеюсь тогда вы выучите правила и не будете их нарушать. Ну вообще круто. Он проведет весь вечер за книгами, а Вэй Усянь будет отдыхать в воде. Хотя что-то радует, ему придется писать не под надзором каменной глыбы. Но тогда с кем ему придется провести вечер? *** Как только уроки подошли к концу Вэй Ин просто растворился в воздухе. Он конечно побежал готовиться к своему отдыху. А сам Цзян Чэн грустно плетется в библиотеку, и именно она заменит ему свою родную стихию. Библиотека — это такое место где…где чувствуешь себя как идиот. Не ну серьезно, ты сидишь среди тысячи книг, которые написали умнейшие люди своего времени, ты читаешь эти книги. И понимаешь, что ничего не понимаешь. А эти Лани еще заставляют их переписывать, будто им нужны каракули учеников. Кстати что же делают со свитками которые мы переписали, ну зачем они им? Хотя чего я удивляюсь эти Лани отдельный вид. О, Вэй Ин, и конечно рядом с ним Не Хуайсан. Они теперь не разлучные близнецы, что ли? — Вэй Ин!!! — Ой, меня здесь нет. Ты нас не видел, ок? — Видел, видел. Что же вы здесь делаете? Неужели решили составить мне компанию? — Неа, я ведь очень добрый брат и потому позволю тебе страдать самому. Причем я и Не Хуайсан сейчас немного заняты, но что бы ты не обижался мы можем проводить тебя к дверям святого места. — Вэй Ин как всегда быстро нашел как выйти из ситуации. Он конечно очень сильно сочувствовал своему шиди, но когда сам он был наказан Цзян Чэн не протянул ему руку помощи, почему же он должен помогать ему? — Хорошо, проводите. — Эх, что же с тобой делать? Неужели заблудишься? Ай, ну зачем сразу биться, — Вэй Ин быстро ретировался за спину Не Хуайсана. Но Цзян Чэн всеже ударил его кулаком в плечо. — Цзян Чэн, ну кто уже успел вывести тебя из себя? Кому мне нужно сказать огромное спасибо за больное плечо? — Скажи это себе!!! — Так, так успокойтесь. Давайте решим все мирно. Зачем сразу драться? Успокойтесь! — В первые в жизни Не Хуайсан на кого-то кричал. Это подействовало на братьев русалок как ведро холодной воды на спящего. Они тут же остановились. Они знали что злить кого-то из клана Не чревато кровавой драке, все же у них в крови инстинкт убивать. А сам Не Хуайсан очень редко позволял инстинкту взять над собой верх. Они видели его в обличье волка много раз, по размеру он уступал своему брату и по силе тоже, но у него была красивая шерсть и он напоминал маленького щенка, а не грозного волка. Но даже если так, лучше его не злить. — Ладно, просто проводите. Дальше они старались идти мирно, тихо о чем-то переговариваясь. Как их взгляд упал на то что не могло существовать. Перед ними стояли два…два Лань Чжаня. Вэй Ин застыл как громом пораженный, у него и с одним Лань Чжанем отношения были как с кошкой и с собакой. А здесь их целых два!!! Это же ад на земле. Все стояли и смотрели как эти двое спокойно о чем-то тихо говорят. Цзян Чэн уже начал гадать было ли что-то запрещённое в чае, которой они пили на завтрак или он выпил вино? Как их второй раз сильно удивил Не Хуайсан. Он даже не заметил на лицах учеников Юньмэня удивление и даже шок. А сам спокойно подошел к эти одинаковым молодым людям и сказал. — Старший брат, здравствуй. Я думал, что ты медитируешь высоко в горах, постигая глубины этого мира в одинокой пещере. Если бы я знал, что ты уже вернулся, обязательно пришел чтобы поприветствовать тебя, — сказал Не Хуайсан и учтиво как полагает этикет поклонился. — Не часто можно увидеть сразу двух легендарных нефритов ордена Лань. А еще чаще можно увидеть их крылья. И правда за спиной У Лань Чжаня были два белоснежно-голубых крыла. Они как алмазы сияли на солнце и человек который не сведущ в мире совершенствия тот час бы решил, что передним сам небожитель. Это был первый раз когда Вэй Ин и Цзян Чэн увидели столь прекрасный цвет, но почему-то Вэй Ину показалось что он видел и раньше этот оттенок цвета. Но где же он мог видеть эти крылья. Вот и вопрос. Но теперь все трое смотрели на полностью обескураженных учеников в фиолетовых тканях. Сами они даже не знали имя второго заклинателя в белоснежных одеждах. И потому просто смотрели. Но на устах второго заклинателя сияла улыбка, улыбка которая просто завораживала. Она напоминала улыбку матери, она была улыбкой нежного и душевного человека. И сам того не понимая почему Цзян Чэну стало очень больно. Болело не тело, а его душа. Боль была не сильная, но которая заставила застелить его глаза слезами. Просто никогда ни мать, ни отец не улыбались ему такой нежной и любящий улыбкой. Он смотрел на прекрасного заклинателя перед собой, а в мыслях был лишь один вопрос. Настоящия ли эта улыбка? Не фальшивая ли она? Но посмотреть в глубокие как человеческая душа карие газа, у него не хватило сил. Может потому что он боялся найти подтверждение, того что улыбка фальшива. Но взгляд заклинателя в белом тоже стал другим. Теперь о смотрел с явным беспокойством. Может он просто заметил одинокую слезу на лице. Вэй Усянь тоже заметил перемену во взгляде человека напротив и проследив куда же он так смотрит, увидел своего шиду из глаз которого катились слезы. Вэй Ин и так весь день был сильно удивлен, но здесь удивление достигло своего пика. Ни когда прежде Цзян Чэн не плакал при всех, обычно он позволял себе показать слабость только когда один. И потому Вэй Ин не знал что ему делать обнять, успокоить, увести от сюда. Но это была всего лишь секунда, секунда слабости и через миг слез уже не было. Цзян Чэн понял что, что-то мокрое текло по его щекам и тут же вытер эти проклятые слезы. Слезы не выплаканной души. Слезы ребенка которого не одарили теплом и заботой, а множеством ожиданий и обязанностями. Но Цзян Чэн взял себя в руки, так же быстро как и отпустил. В следующую секунду он уже гордо подняв голову обошел всех заклинателей, и прошел в библиотеку. Те кто заметил быструю перемену в душе Ваньиня, с беспокойством смотрели в след, а те кто не заметил, смотрели на удивлённых Вэй Ина и на Лань Сичэня. *** Цзян Чэн был очень зол на себя, за проявление слабости. Он готов был убить любого кто хоть словом обмолвиться с ним на чет этого происшествия. И потому не заметил как его ладонь слишком сильно сжала кисть для каллиграфии, а в следующую секунду его ладонь обожгла сильная боль. Это быстро сняло гнев и опустив взгляд на руку понял, что просто сломал кисть и теперь его рука была вся в порезах и от туда капала чистая красная кровь. Заклинатель в белом которого зовут Лань Сичен и тот кто сегодня заменяет своего оказывается брата. Смотрел на него, его чуткий слух уловил звук сломанного дерева и теперь он с паникой и с беспокойством взирал на него. Его взгляд был прикован к каплям крови которые текли по ладони Цзян Чэна. Капли падали на свиток который он переписывал пару минут назад. И вот вся работа коту под хвост, пара капель растекались на белоснежной бумаги. Среди черных иероглифов на белоснежной бумаги они смотрелись, как лепестки роз на белом снегу. Но Лань Сичень так не считал он пришел в полный ужас когда понял, что сам Цзян Чэн с порезанной ладонью ни чего делать не собирается. Встав он подошел к нему и понял, что ладонь очень сильно повреждена и, что крови намного больше чем он видел когда сидел за своим столом. Вытащив белоснежный платок, он присел рядом и взяв в свои ладони чужую ладонь, стал перевязывать ее. Он знал что такой порез оставит шрам на руке заклинателя, но он не знал что ладони Цзян Чэна такие нежные и мягкие. Как он хотел что бы ни один шрам не покрывал настолько нежную кожу. Он хотел чтобы эти руки сами тянулись к нему, хотел трогать эту кожу всегда и даже так где это неприлично и даже запретно. Но он прекрасно научился хранить в сердце все свои мысли и фантазии. Ведь человек которого он так любит сейчас здесь с ним на едине. Он так рядом, что можно услышать его дыхание. Его губы с лишком близко. Когда он закончил с перевязкой. Цзян Чэн будто отошел от сна в котором пребывал рении, он заметно вздрогнул и посмотрев на Лань Хуаня хотел, что-то сказать, но ему не позволили. Когда на Лань Хуаня посмотрели два чистейшего цвета серебра ока, он не смог сдержаться. Его годовое самообладание раскололось на частицы и рассыпалось. Он даже не дал сказать ничего Ваньинь, его губы накрыли губы обескураженного заклинателя. " А, они мягкие» пронеслось в мыслях Лань Хуаня. Ваньинь не ожидал этого потому сначала сильно удивился, затем он стал еле-еле вырываться. Но у них с Лань Хуанем были слишком разные силы. Поняв что вырваться ему не удаться, он стал не умело отвечать на поцелуй. Лань Хуань хотел еще больше и просунул язык в чужой рот. Он стал еще сильней углублять поцелуй. Но Ваньинь не мог просто взять и сдаться, и он тоже просунул свой язык. И их языки сплелись в неумелом, но таком жарком танце. Цзян Чэн таял как снежинка в руках Лань Хуаня. Лишь когда им обоим стало слишком не хватать воздуха они оторвались от друг друга, лишь для того чтобы потом снова прижаться к друг другу. Лань Хуань сам не мог описать свои чувства, он был рад ведь ему ответили на нежданный поцелуй, но чувство беспокойства все же овладело им. И тихо так чтобы только Ваньинь, а не весь мир мог слышать. Тихи прошептал. — Я люблю тебя. Цзян Чэн на эти слова лишь сильней прижался к груди заклинателя в белом. Он слышал слова, заветные слова. Которые слышал редко даже от своих родителей. Но все же собрав всю свою силу и выдержку. Он поднял на Лань Хауня свои глаза. И также тихо прошептал. — Тогда никогда не оставляй меня одного. Я тоже люблю тебя. Лань Хуань чувствовал себя счастливее тысячи людей на земле. Его не нужно было просить он и так знал, что никогда не отпустит своего любимого. Никогда не оставить его одного. Он всегда будет защищать этот невинный лотос. Он единственный кто может касаться его лепестков. За его спиной появились такие же крылья, как у его младшего брата, но они были чуть больше. Подумав немного он решил что свое наказание Цзян Чэн уже выполнили потому ему можно позволить немного отдохнуть. За тем его крылья укрыли его и Цзян Чэна от всего мира. А сам Лань Хаунь снова припал к таким манящим и мягким губам.