О двух народах

Два народа были в ссоре. Один синий, другой зелёный. Они магией обладали, Равносильны были оба. Сколько войн не воевали, Были жертвы лишь напрасны. Не могли догнать друг друга, Ведь бежали всегда рядом. Столько войн кровопролитных, Столько трупов зелено-синих… Воевали они за право Своим цветом мир окрасить. Ведь к чему не прикасались — Заливалось будто краской. Мир их был почти двухцветен, Был прозрачным только ветер. Но сквозь долгие века, Старшие из двух народов Примирились, с договором, Что отделятся стеною. Вознеслась в лесу преграда, Что создали оба мага, Разделилась их планета На два полушария, Синего и зелёного цвета. Никто больше и никогда б Границу народов не пересекал. Но девочка, что потерялась в лесу В мгновение Исторического разделения, Ступила вперед, прешагнув ту черту. Назад для неё уж дорога закрыта была, Осталась малютка в лесу одна. Бродила она среди страшных высоких стволов, И путалась из-за своих же зеленых следов. Вдруг голос прорвался чрез рощи лесной покой. «Откуда ты, девочка, что же случилось с тобой?» И сзади стояла женщина с лицом голубым, в ободранных тряпках, Что девочка оцепенела от страха. Чем дольше стояла на месте одном, Земля становилась зелёным пятном. «Пошли, пока в город ты путь не нашла, Тебе места нет там, малютка моя. Дорогу скажу я, иди впереди Следами своими закрою твои». Оставшись без крова, Устав от скитаний, Не молвив ни слова, Послушалась Айри. Так девочку звали, В родном милом доме, И звали бы дальше, Коль в лес не пошла бы. Зашли они в хижину С котлом в её центре, «Желаешь ли жить? Подумай над этим». «Меня зовут Айри». «Мне это не важно. Но если уж так, То Рейя мне имя. Решай же, жить будешь Средь нас, людей синих, Иль жизнь тебе будет Тяжка и не мила?» «Не знаю…» «Плевать мне! В котёл уже лезь, Одной стань из нас, Забудь, кто ты есть!» Схватила за ноги Рейя девчонку, В котёл окунув с головой, Смотрела, как кожа её Красилась в голубой. Он полон был магической краски, Скрывающей род И цвет кожи ребёнка. Зелеными лишь её ноги остались. Лежала теперь на полу, чуть дыша, Айри, потерявшая себя. Забыла семью и имя забыла, Осталось лишь тело, что стало вдруг синим. «Где я нахожусь? Кто я? Что же со мной?» «Ты дома, Саир, Подвернулась ногой, Упала в лесу, Только встать не смогла, Спасли тебя эти Два сапога». Взглянула на ноги — Блестящая обувь Из белого золота Их обвивала. Она попыталась их снять безуспешно, Но обувь с ногами была одним целым. И как не старалась уставшая Айри Одни лишь провалы её ожидали. Уснула она у синего пламя Камина, стоявшего возле кровати, В той хижине Рейи, её новой матери, Которая Айри в лесу разыскала. Заботилась Рейя о дочке своей, Судьба Саир ей была небезразлична. Народов двух ненависть зная отлично, Волшебную обувь изобрела. Так жили спокойно они много лет, Бродили по лесу и ездили в город. И бывшая Айри, что стала Саир Для Рейи была послушною дочерью. Когда подросла стала в школу ходить, Всё в тех сапогах, что росли вместе с нею, И снять их она позабыла идею, Ведь смысл что-то делать, коль толку в том нет? Она была только обычным холстом, И Рейя на нем для себя рисовала Такого ребёнка, какого желала, О дочери мечты свои воплощая. Саир не имела ни целей, ни прошлого, Всегда говоря, что другие хотели услышать, Любимицей стала тщеславных людей, Взбираясь по лестнице статуса выше и выше. Отличница в школе, добра и мила, Без горечи капли, вся приторно-сладкая, Но это не Айри была, Настоящая Айри Была в заточеньи магической обуви. И девочки личность росла вместе с телом, Над коим контроль она не имела. И ей оставалось смотреть свысока, На то, как Саир в её теле жила. И Айри была вне себя от досады, Смотря, как вокруг оскорбляют зелёных, Когда на уроках истории в школе Саир проходила Войну Двух Народов. Не мил стал для Айри синий народ, Из девочки чистосердечной Она превратилась В жестокую девушку, полную гнева. Борясь каждый день с отвращеньем К Саир, синим людям, себе, и конечно же, Рейе, Жила каждый час, каждый день и неделю, Желая вернуться домой, на зелёную землю. Но жизнь для Саир протекала спокойно и мирно, Без водопадов, потопов, отливов. И следовало чередом все своим, Пока не случился Случай один. Когда через лес возвращалась из школы, Напали на девушку синие волки. Их зубы, снабженные магией дикой Сапог прокусили. И небольшим криком Она отмахнулась. Тогда, услыхав своей дочери голос, Рейя примчалась, но было уж поздно. Не смерть, не погибель настила её. Все хуже. Нога её Кровоточит. «Снова я на свободе» «Пустяк. Исцелю!» — отмахнулась старушка, Но смотрит, не двигаясь, Айри на лужу. Кровавую лужу. Зелёную лужу. Что прятала Рейя, то вышло наружу. Умчался вглубь леса злочасный тот волк, На волчьих клыках изумрудная кровь. «Пойдем же, дочурка, скорее домой» «Я помню, я помню несносную боль! Как я задыхалась в котле с синей краской, Как мучила ты ребёнка напрасно!» «Я ради тебя…» «Смысла не было в том! Убейся, убейся же этим котлом! «Послушай, Саир, починив сапоги, Ты вновь заживешь, как всегда жила ты» «Саир больше нет, этой жалкой пустышки, А я равнодушна к заботам твоим. Ты враг мне. Ты лгунья. Какая ты мать? Лишь я могу цвет своей кожи сменять. С чего ты решила, что я среди вас Должна жить, как вы? Чей был это указ? Хотела б сразиться я с вашим народом, И мир, весь зелёный, был бы итогом. Но из-за тебя столько лет я жила Среди давних врагов, забывая себя». «Не нужно нам битв, бесполезно-кровавых, Зачем сеять ссору? Война вспыхнет снова. Сквозь стену тебе не добраться до дома, Лишь жертвуешь днями ты жизни нормальной». «Не хочешь войны? Тогда я пойду И ярости силой разрушу барьер, Я буду стоять там, пока не умру, Послужит уроком вам этот пример». И Айри пошла, вперёд и вперёд, Вглубь леса, где встретила Рейя её, Как в детстве следы оставляя свои, Она снова Айри, уже не Саир. И вот та стена, роковая преграда, Заплакала Айри слезами зелеными. Один только шаг на землю врага Отнял её право вернуться домой. Стучит кулаками и бьётся в истерике, Бьёт стену ногой, сдирая колени. «Брось, силу двух магов тебе не разрушить». На Айри смотрел обессиленый юноша. Метис бирюзовый, дитя двух цветов, Который давно потерял уже кров. Любили когда-то, в бесстенное время, Два человека, как мята и небо. «Ты кто?» «Меня Эрином звали давно, Сейчас же я просто обычный изгой. Хотел я к отцу, но сразившись с стеной, Я был побежден. Вот, что стало со мной. Мертва моя мать, близок мой смертный час, Нет места нигде полукровке, как я. Боюсь, даже стену эту разрушив, На зелёной земле мне бы было не лучше». Поведала Айри тогда свой рассказ, О девочке зелёной в зачарованных ногах, Об обуви волшебной, о Рейе и обмане, Как вместо неё Саир жила годами. «Мне бы в тот котёл… — вздохнул печально Эрин, — Я бы избежал многие потери, Но, пожалуй, поздно сожалеть теперь…» «Брось! Изгоем лучше быть, Чем предавать себя!» «Я хотел спокойной жизни, Ты не осознаешь Счастья своего!» «Не трожь меня! Я не вернусь к старухе! И если хочешь, Сам иди туда!» «Я тут умру, Уж слишком поздно! Пожалуйста, добей, чтоб я не мучился.» После той фразы лес застыл в тиши. Прозрачный ветер замолчал и Айри Промямлила чуть слышно: «Не могу…», А Эрин очень тихо рассмеялся. «И ты войну хотела развязать? Пытаться стену проломить Взамен обычной жизни?» «Убью! Да, я убью» «Убьешь?» «Конечно!» И руками схватила за шею Эрина, И душила, пока он не умер совсем. «Что я натворила?» «Что происходит?» «Подожди, а последние слова?»