Ватное небо

      Проводив последнего запоздалого покупателя, Дуйгу еще немного задержалась, бесцельно перекладывая пухлые упаковки с ватой и расставляя разноцветные пузырьки с антисептиками. Между тем она беспокойно вглядывалась в пустынную темноту улицы, освещенную для нее и еще парочки таких же полуночников, как и она. Родители наверняка волнуются, — ведь ей было пора домой еще час назад, — но Дуйгу отчего-то не спешила повесить на дверь табличку «Закрыто». Еще немного помявшись, она подхватила свою сумку и вышла на улицу. Нарочито медленно поворачивая ключ в замке до характерного щелчка, Дуйгу задумчиво смотрела в отражение на стеклянной двери аптеки, все еще не вполне понимая, что именно она хочет там найти. Так и не увидев там ничего, кроме собственного отражения, девушка вздохнула и направилась вниз по улице. Уже пройдя приличное расстояние, Дуйгу внезапно остановилась — она поняла, что именно ее беспокоило весь день и чью темную фигуру она выискивала за витринами своей аптеки. Надо же, она так привыкла к его присутствию, что даже не сразу заметила его исчезновение. Казалось само собой разумеющимся, что Пилот-бей, этот странный загадочный знакомец, совсем недавно появившийся в ее спокойной, размеренной жизни, каждый день попадался ей на глаза, то и дело норовя пригласить ее куда-нибудь или напроситься в провожатые. Впрочем — при мысли об этом Дуйгу не смогла сдержать улыбки — как раз на последнее разрешения ему не требовалось. Если она не разрешала ему идти рядом, Пилот неизменно следовал за ней на некотором расстоянии, что вызывало у ней причудливую смесь легкого раздражения и чего-то еще, очень похожего на удовлетворение от осознания того, что он не слушал ее притворных возражений.       Вспомнив все это, Дуйгу вдруг решила изменить свой маршрут и, вместо того, чтобы повернуть к дому, перешла на другую сторону улицы и пошла по направлению к аптечному складу Пилот-бея. Это небольшое двухэтажное здание вызывало у нее противоречивые чувства. Здесь она помогала его арендатору с обустройством на новом месте и здесь же она подверглась обстрелу — какие-то неизвестные и, судя по всему, очень опасные люди несколько минут палили по ним из своих пистолетов. Дуйгу до сих пор слышала эти выстрелы, звучащие у нее в ушах. И хотя Пилот и уверял ее в своей непричастности к этим людям, что-то в ней постоянно сомневалось в нем. Слишком уж много темных пятен проступало за его милыми улыбками, чуть заикающимся голосом и неуклюжими жестами. Она не могла утверждать что-либо с абсолютной убежденностью, но в одном Дуйгу была уверена: с его появлением в ее жизни с ней то и дело случались какие-то события, в которых непременно были замешаны подозрительные криминальные личности. Конечно, ей не хватало смелости оговаривать человека без весомых на то причин, но и отделаться от ощущения, что он не просто случайный свидетель этих событий, а их непосредственный участник, Дуйгу тоже не могла.       Эту неясную цепочку хаотичных размышлений, в несколько секунд пронесшихся в голове Дуйгу, разрушила фигура Эзги, стремительно удаляющаяся от склада. Одна лишь мысль о том, что Пилот мог провести весь вечер с Эзги, невероятно ее разозлила. Подойдя ближе к зданию, Дуйгу не увидела ничего, что свидетельствовало бы о присутствии внутри живого человека. Окна были плотно зашторены, а стены не отражали ни единого звука. Все это только усилило подозрение Дуйгу. В голове очень кстати всплыло воспоминание о недавней встрече с Эзги на улице, когда та сказала о данном ей Пилотом обещании пригласить ее в его кафе-самолет. Пилот тогда все отрицал, но теперь Дуйгу решила, что Эзги не отступилась просто так и сейчас так спешит именно к нему на свидание. Совершенно не понимая, какое это все имеет отношение к ней, Дуйгу машинально двинулась за фигурой потенциальной соперницы, маячившей впереди, попутно доставая из сумки телефон и отправляя родителям короткое смс о том, что задержалась у подруги. На всякий случай она включила в телефоне навигатор, чтобы не заблудиться, если вдруг все же потеряет Эзги из виду. Судя по траектории движения Эзги, девушка действительно направлялась по указанному адресу. Но так это или нет, точно Дуйгу установить так и не удалось. На полпути Эзги неожиданно остановилась. Приглядевшись, Дуйгу увидела рядом с ней Худаверди. Эзги неловко переминалась с ноги на ногу, дергала ремешок сумки, смотрела по сторонам — словом, всячески демонстрировала свое нетерпение и желание поскорее закончить разговор. К счастью для Дуйгу, Худаверди явно не спешил его прерывать, а потом и вовсе повел ее куда-то в глубь улицы. Дуйгу почувствовала, как против ее воли на ее лице сама собой расплывается злорадная улыбка. Неудача Эзги радовала ее и сулила удачу ей, Дуйгу. Но она тут же одернула себя. О Господи, о чем она только думает? И зачем вообще пошла за ней, как бы она выглядела, если бы Эзги или кто-то еще заметил ее?       И тут, словно опровергая разумное начало, заложенное в ней, телефон в ее руке тихо пикнул, оповещая, что до конца маршрута осталось пятьсот метров. Решив, что пройдено гораздо больше, а любопытство нисколько не удовлетворено, а даже, напротив, только усилилось, Дуйгу пошла вперед, сама не зная, куда и зачем идет. Судьба Пилота оставалась все еще неясной, но что она будет делать, когда все выяснит, что ему скажет? Ответ на этот вопрос мог понадобиться очень скоро: Дуйгу внезапно вышла на широкую площадку, посередине которой стоял огромный самолет. В отличие от складских окон, горящие иллюминаторы и его темный силуэт на их фоне говорили ей, что владелец самолета здесь. Других фигур видно не было, но ведь это не значит, что их там нет. Дуйгу медлила. У нее не было четкого плана, и, дойдя до своей конечной цели, она остановилась в нерешительности, явно не зная, что предпринять. Она уже хотела развернуться и уйти, коря себя за такую опрометчивость, — действительно, что она здесь забыла? — как вдруг на выходе у трапа появился сам Пилот. Его удивленно-хриплое: «Дуйгу-ханым?» окончательно решило исход ее нелепой авантюры. Она молча поднялась к нему, мучительно ища мало-мальски вменяемую версию своего нахождения здесь в такой час. — Вы здесь?.. — было непонятно, он утверждает или спрашивает. Дуйгу решила, что спрашивает. — Да, вы, кажется, обещали мне показать ваше кафе, — Дуйгу сама опешила от своей наглости, но отступать было уже поздно. — Только вы забыли уточнить часы работы. Надеюсь, я не слишком поздно? — Ну что вы, Дуйгу-ханым, — в темноте его глаза лихорадочно блестели. — Для вас двери моего сердца всегда открыты. — Простите? — если и можно было увеличить степень неловкости ее положения, то его слова только поспособствовали этому. — Ээ… То есть… — руки Пилота машинально потянулись к пиджаку, одергивая его. — Я хотел сказать… Мое кафе — это мое сердце же, моя душа… В этом смысле, то есть… — Ладно, не продолжайте, я поняла, — Дуйгу поспешила прервать поток его бессвязных речей, пока он не зашел еще дальше. — Я могу войти? — Да, прошу вас, — он отошел, галантно пропуская ее вперед, попутно стараясь замаскировать свое волнение, вызванное ее приходом, неловким покашливанием.       Войдя внутрь, Дуйгу огляделась. Это и вправду был салон настоящего самолета, только вместо сидений стояли столы, а вместо бортпроводников — вышколенные официанты. Сейчас здесь никого, кроме них, не было, но в воображении Дуйгу все было именно так. Обернувшись, она увидела Пилота, стоящего поодаль и внимательно наблюдавшего за ней. Только сейчас она заметила на его лице свежий синяк и следы запекшейся крови. — Пилот-бей, — Дуйгу так и застыла от увиденной картины. — Вы опять подрались? — А… Это… — Пилот небрежно махнул рукой. — Пустяки. Небольшие разногласия. — Заметив ее прищуренный взгляд, он осекся и поспешил добавить: — Но я уже все уладил. Не беспокойтесь.       Но Дуйгу уже развила бурную деятельность по ликвидации последствий «улаживания недопониманий», как он это называл. Под неодобрительным взглядом своей докторши Пилоту было предложено присесть на одно из кресел и запрокинуть голову кверху. Пилот безропотно покорился судьбе и отдал себя в ее руки так же, как ранее уже отдал ей свое сердце. Любуясь ее нахмурившимся и сосредоточенным лицом, он почти не слышал, о чем она говорила. — Вы, конечно же, не вызвали полицию, — уверенным тоном утверждала она, пока ее пальцы проворно сновали по лицу Пилота, смачивая ранки антисептиком, который вместе с ватой она всегда предусмотрительно носила с собой. Как оказалось, не зря. — Вы всегда решаете проблемы таким способом? — Вы стали моей главной проблемой, — ответил он прежде, чем осознать, что именно сказал. — Что? — ее брови удивленно взметнулись вверх в немом вопросе. — В смысле… — его лицо приобрело более осмысленное и вместе с тем несколько испуганное выражение. — Я хотел сказать, моя проблема, она… До встречи с вами у меня была одна мечта, а теперь появилась еще одна. Я бы хотел быть более сдержанным и решать проблемы более цивилизованным путем, да, — Пилот облегченно выдохнул и потянул вниз свой пиджак. — И какая же она, ваша первая мечта? — с интересом спросила Дуйгу, протирая ранку на подбородке. — Небо, — он улыбнулся, глядя в ее распахнутые глаза, устремленные прямо на него. — Я всегда мечтал о небе. Но, как вы когда-то правильно заметили, я смог стать только фальшивым пилотом и купить фальшивый самолет.       При этих словах рука Дуйгу дрогнула; она отвела взгляд, случайно мазнув ваткой по губам Пилота, вместо подбородка. — Да, я тогда сказала слова, о которых теперь жалею, — Дуйгу не хотелось вспоминать тот день, когда она обидела Пилота слишком резким суждением о его мечте. — Ведь у меня тоже когда-то было свое небо. — Правда? — его глаза заинтересованно блеснули в ожидании рассказа. Все, что было связано с Дуйгу, живо волновало его. — И что же случилось с ним? — Я выросла, — просто ответила она, закручивая пузырек с лекарством. — В детстве я любила рисовать на вате желтые и синие точки и воображала, что это звезды. Мама всегда говорила, что небо не может быть белым, а звезды синими, но я упорно изображала их именно так. — Как прекрасно, — Пилот сглотнул комок, вставший в горле. — Как прекрасно разделить с вами вашу мечту. — Не преувеличивайте, — Дуйгу сразу посерьезнела, возвращаясь к себе прежней. — Я просто поддержала разговор. — Можно мне попросить вас кое о чем? — О чем? — Не могли бы вы оставить мне вату и лекарство? — он приподнялся, подходя ближе. — Это еще зачем? — Дуйгу не сомневалась, что с его образом жизни подобные лекарства понадобятся ему еще не раз, и все же его просьба сильно удивила ее. — Я тоже хотел бы нарисовать свое ватное небо, — он улыбнулся, видя, как она смутилась после его слов. — Это полная глупость, конечно, но если вы хотите… — Дуйгу протянула ему то, что он просил, всего лишь на секунду позволив его пальцам слегка сжать ее собственные. — Уже поздно, — она поспешила выдернуть руку из его теплой ладони. — Дома будут волноваться обо мне. — Я провожу вас, — Пилот осторожно поставил пузырек на стол и направился к выходу. — В этом совершенно нет никакой необходимости, я прекрасно могу дойти сама, — ответила Дуйгу больше по привычке, зная, что Пилот ни за что не отпустит ее одну. — Конечно, можете, но я сегодня весь день просидел здесь вместе со скучными людьми и теперь хотел бы размять ноги перед сном. К тому же, — добавил он, пропуская ее вперед, — вы показали мне свою мечту, теперь моя очередь. — Это как? — они уже вышли на широкую дорогу и теперь шли рядом, что было редкостью для их обычных прогулок, если их можно было так назвать. — Вы знали, что над вашим домом светят удивительно красивые звезды? — сколько раз ему приходилось наблюдать их, стоя под ее балконом в ночи, надеясь, что ей, как и ему, не спится. — Я как-то не обращала на это внимания, — если ей и случалось сидеть под звездным покрывалом, мысли ее всегда были далеки от созерцания небесных тел. — Хотя главная звезда, конечно, внутри, — пробормотал Пилот куда-то в сторону. — Почему вы все время говорите себе под нос? Совершенно невозможно разобрать ваших слов. — Простите, я просто думал, о какой звезде рассказать в первую очередь. — А вы знаете о многих? — Дуйгу и сама не заметила, как начала улыбаться. Он казался ей все забавнее. — Не то чтобы… Но ради вас выучу всю звездную карту. — Ладно, пойдемте быстрее, уже совсем темно, — ее звонкий смех лишь на мгновение сменил извечную суровую сосредоточенность, коротким эхом прокатившись по безлюдной улице.       Теперь все вернулось на свои места. Дуйгу стремительно шагала вперед, олицетворяя оплот неприступности, Пилот шел на уже привычном для него расстоянии и счастливо улыбался, глядя ей вслед. Ее упрямство потихоньку начинало таять. Он с самого начала знал, что так будет. Сегодня он это увидел. Подняв голову вверх, Пилот заметил мерцающий блеск. Над ними сияли звезды.