Козерог

      Традиционно Вестминстер считался обителью серьёзных чиновников в дорогих костюмах, вечно спешащих куда-нибудь по своим делам. Возможно, как раз именно из-за местных жителей этот респектабельный и чопорный район Лондона был напрочь лишён ночной жизни — ни тебе клубов, ни ресторанов. Одни только пабы, и то закрывающиеся строго в десять вечера. Тем не менее Вестминстер всегда привлекал толпы туристов, которые, правда, самым волшебным образом исчезали с заходом солнца, но все эти «недочёты» никогда особо не влияли на цену недвижимости, считающейся одной из самой высокой в Лондоне. Проживать в Вестминстере было престижно, и многие британцы бы не задумываясь принесли в жертву свою любовь к увеселительным заведениям, лишь бы пустить здесь корни. Чтобы удовлетворить спрос в полной мере, на протяжении последних лет новые жилые массивы в Вестминстере росли как на дрожжах, а старые министерские здания переоборудовались в жилые многоквартирные дома, тем самым навсегда закрепляя за политическим и культурным районом клеймо «спального».       Дом доктора Соичи Томо располагался на окраине Вестминстера. Он стоял у кромки заснеженного сквера, что в разы повышало его стоимость, несмотря на немного странное архитектурное решение — двухэтажное строение в готическом стиле с разноцветными витражными окнами и черепичной крышей, на которой Минако насчитала не менее пятнадцати громоотводов; напоминало дом сказочной колдуньи или волшебника, нежели серьёзного человека, увлечённого наукой.       Впрочем, доктора Томо, по мнению большинства членов научного сообщества Великобритании, вряд ли можно было назвать человеком серьёзным. Его абсолютная и непреклонная вера в сверхъестественные силы давно изгнала его из рядов учёных мужей, закрепив за ним прозвище «чудика-шарлатана». Тем не менее самого доктора Томо сей факт никогда особо не тревожил. Он продолжал собирать вокруг себя толпы почитателей, разъезжая по всему миру со своими лекциями по практической магии, оккультизму и демонологии. Именно с этим человеком сегодня предстояло встретиться Минако Айно.       Минако вырулила на подъездную аллею и припарковалась рядом с синим фордом.       — Эй! Вы детектив Айно? — окликнул её чей-то громкий голос, когда она вышла из машины.       Молодая женщина с длинными рыжими волосами, стоявшая на крыльце, отчаянно махала Минако рукой.       — Будьте осторожны. Тут скользко! Всё никак не дойдут руки попросить прислугу посыпать аллею песком. Без практичной обуви здесь можно шею свернуть!       Выражение «практичная обувь» явно отсутствовало в повседневной жизни этой рыжей, заметила Минако, поднявшись по ступенькам и пожимая ей руку.       — Моё имя Каори Найт. Я личный ассистент доктора Томо, — представилась незнакомка.       На ассистенте доктора Томо было обтягивающее красное мини-платье с чудовищным вырезом на груди и того же цвета лаковые туфельки на таких высоких каблуках, что было непонятно, как она вообще на них могла передвигаться — словом, полный боевой комплект, будто у какой-нибудь танцовщицы в стрип-баре. Впрочем, мисс Каори Найт явно нравилось изображать из себя таковую, судя по тому, как она пританцовывала на месте и томно вздыхала.       — Я поставила чайник, — сообщила Каори Найт, приглашая Минако в дом. — У нас имеется очень много сортов отменного чая. Так что вы вполне можете выбрать какой захотите, — она закрыла дверь и деловито прошлась по прихожей, цокая каблуками, словно модель по подиуму.       — Если можно, то я бы хотела чёрный чай с корицей, апельсиновой цедрой, мёдом, имбирём и кардамоном. У вас такой найдётся?       — Господи, ну конечно же! Давайте-ка сюда свою куртку…       Раздеваясь, Минако с любопытством осматривала обстановку в доме. Прежде всего детектива привлекли четыре человеческие мумии в стеклянных кубах, свисавших с потолочных балок, которые украшали штук пятьдесят черепов разных форм и размеров. Рядом стояли стеллажи, заполненные разными диковинными вещицами в виде глиняных кувшинчиков, костяных ножей и чашек с отломанными ручками, а также потемневших от времени скелетов лягушек, рыб и летучих мышей.       «Какое-то кладбище, а не дом!» — фыркнула про себя Минако.       — Отец доктора Томо был антропологом. И коллекционером. Он любил собирать всякие древности и человеческие останки, — пояснила Каори Найт, она указала на четыре мумии. — Это были его самые ценные экспонаты в коллекции. Мумии из Египта, которые он обнаружил на раскопках в районе Накады. И хотя им место в музее, доктору Томо они дороги как память…       Пока Каори вешала куртку Минако в стенной шкаф, детектив успела насмотреться на мумий и черепа. «Такой треш, — подумала Айно, — я бы уж точно не стала бы держать дома ради памяти о родителях!»       Услышав свист чайника, Каори посмотрела в конец коридора.       — Пройдёмте на кухню, — сказала она. — Соичи предупредил, что у вас к нему много вопросов… А он бы так хотел помочь подруге Хотару с расследованием…       — Почему вы решили, что я подруга Хотару?       — Потому что вы позвонили по номеру, который могла знать только она. А Хотару не из тех, кто доверяет номера для личного пользования всем встречным-поперечным.       Свист чайника внезапно стих, и до Минако донёсся звук плеска воды.       Каори поспешила на кухню и воскликнула, всплеснув руками:       — Соичи! Но это же моя обязанность подавать гостям чай! Давайте-ка я сама…       — Не беспокойся, Каори! Я уже заварил чай с корицей, цедрой апельсина, мёдом, имбирём и кардамоном. Мисс Айно хотела ведь такой, так?       За столом спиной к двери сидел мужчина в белом халате. Когда он обернулся, первое, что Минако бросилось в глаза, были седые волосы и круглые очки, одна линза которых была заклеена пластырем с изображением пентаграммы. Единственный серый глаз смотрел на детектива с любопытством. Выглядел доктор Томо довольно молодо несмотря на седину и взрослую дочь. Говорил он громко, как и Каори, и Минако не нашла в нём родственного сходства с Хотару.       — Здравствуйте, доктор. Меня зовут Минако Айно. Я — детектив Скотланд-Ярда…       — Приятно с вами познакомиться, детектив. Присаживайтесь. А Каори пока сходит наверх за подарочной флешкой…       — За подарочной флешкой? — спросила Минако.       — Ну да. Там содержатся файлы с моими лекциями по оккультизму. Полное собрание с двухтысячного года! Очень рекомендую к просмотру на ночь!       — Ну что вы! Не стоит беспокоиться… — растерялась Минако. Но её никто не услышал. Каори Найт вышла из кухни, и на лестнице послышался стук её каблуков.       — Хороша она, правда? И так услужлива! — восхищённо воскликнул доктор Томо. — Никогда не думал, что смогу найти такую расторопную ассистентку! — он поманил Минако. — Итак, детектив, я хотел бы выслушать ваши вопросы…       Минако подошла к столу и выложила перед доктором фотографии исписанных кровью стен из дома Серенити Мун, в реальности оказавшейся Усаги Цукино.       — Вот, видите, — она указала на надписи. — Это не просто набор букв… Это латынь, но прочесть её можно только с помощью зеркала… Из любопытства я забила полученный текст в Google-переводчик и получила что-то вроде взывания к какому-то Азазелю… Таким способом были исписаны стены на месте преступления, где был найден обезглавленный труп молодой… женщины…       Доктор Томо вскинул брови:       — Вы ведь знаете, что обозначает зеркальное письмо, мисс Айно?       — Нет…       — Когда демон или сам дьявол заключает сделку, собираясь купить душу, договор составляется и подписывается зеркальным способом…       — То есть вы хотите сказать, что жертва пыталась заключить сделку с дьяволом, продав ему душу?!       — Не просто с дьяволом, мисс Айно… — покачал головой доктор Томо. — В доме были найдены какие-нибудь предметы или следы оккультного ритуала?       — Да, — кивнула Минако, протягивая фотографию с головой козла в центре тринадцатиконечной звезды и остатками сгоревших чёрных свечей.       — Ну конечно… — улыбнулся доктор. — Так я и думал… Налицо все признаки призыва демона Азазеля. Тринадцатиконечная звезда, тринадцать чёрных свечей, голова козла и гимн, написанный кровью во славу его…       — Демона Азазеля?       — Никогда не слышали о нём?       — Если честно, то нет, — пожала плечами Минако.       — И напрасно! Азазель — уникальный демон. Но если обратиться к истории, то можно выяснить, что изначально Азазелем называли не демона, а знаменитого козла отпущения — ритуального животного, которого иудеи ежегодно отправляли в пустыню, навесив на него все грехи народа Израиля. В ходе праздника Йом-Киппур во времена Иерусалимского Храма ритуально сжигали одного козла, а другого отводили в пустыню. Согласно поверью, тогда и происходило чудо — перед тем, как увести козла, жрец разрывал надвое кусок красной ткани. Один привязывался возле Храма, а второй вешался на шею козла. Если раскаяние израильтян в своих грехах было искренним, то после того, как этот козёл отпущения выводился за пределы города — флажок возле Храма менял свой цвет с красного — на белый. Значение имени Азазель изначально было не что иное, как отпущение греха. Демон же Азазель упоминается в одном из апокрифов — знаменитой книге Еноха. В ней он предстаёт падшим ангелом, повелителем пустынь, который научил мужчин оружейному делу, а женщин пользоваться косметикой…       — Выходит, наша жертва была в секте сатанистов?       — Не обязательно, — покачал головой доктор Томо. — Демон Азазель имеет много ассоциаций и в других культурах. Например, в Древнем Египте существовал бог Сет, повелитель ярости и пустыни, которого демонизировали только со времён Нового Царства. Чем вам не падший ангел, как у христиан? Или бог Баал гиксосов, которые завоевали Египет. Они, между прочим, ассоциировали его с Сетом… Как видите, имён много, а суть одна, из которой следует, что Азазель — это некое божество, ранее принадлежавшее к миру света, а потом по какой-то причине перешедшее на сторону Тьмы. В книге Еноха он описывается крайне хитрым и могущественным демоном, который может исполнить любое желание. Только если ритуал проведён правильно…       — А если ритуал проводится неправильно?       — Тогда он забирает жизнь посмевшего вызвать его. Видите ли, мисс Айно, любой призыв демона связан с его подчинением. И если воля мага сильна и ритуал проведён по всем правилам, то демона можно подчинить и заставить его исполнить волю мага. Призыв такого могущественного демона как Азазель никогда не проводится в одиночку. Магов должно быть тринадцать по количеству чёрных свечей и лучей звезды.       — Согласно экспертизе криминалистов, в доме жертвы не было следов других людей. Поэтому мы сделали вывод, что она сама совершила этот ритуал…       — Тогда вашей жертве стоит только посочувствовать. Она явно была дилетантом. Это видно даже по ошибкам в тексте призыва демона, которым она исписала стены. У этой женщины явно были нелады с латынью…       — То есть вы хотите сказать, что жертва попыталась вызвать Азазеля, но напортачила с ритуалом, а тот явился и прикончил её? Да это же бред!       — Но именно за этим бредом вы и пришли ко мне, а не к кому-то другому, детектив! — усмехнулся доктор Томо. — И тот факт, что женщина мертва, доказывает эту теорию. Ведь в смерти этой бедняжки вы обнаружили много странных и непонятных вещей, которые невозможно объяснить обычной логикой, я прав?       Минако поджала губы. Ей вдруг вспомнился разговор Усаги Цукино с диспетчером девять-один-один, когда та предложила сыграть бедняжке в игру «Стук»:       Диспетчер: Это мужчина, не животное? Правильно?       Стук. Стук.       Диспетчер: Значит, животное?       Стук. Стук.       Диспетчер: Не поняла… Это женщина?       Стук. Стук.       Диспетчер: Тогда что это, мэм?       Что же увидела Усаги перед своей смертью? Это было не животное, не женщина и не мужчина, а нечто иное. Демон? Мог ли это быть самый настоящий демон во плоти? От этих мыслей Минако почувствовала неприятный холодок в области позвоночника. И чтобы не дать своему воображению дорисовать картину мучительной смерти Цукино, она решила спросить доктора Томо ещё об одном изображении. Минако достала последние несколько снимков, которые сделала судмедэксперт Ами Мицуно и протянула их доктору.       — При вскрытии тела мы обнаружили эти странные татуировки под кожей жертвы. Как видите, они очень сильно напоминают ракушки, но есть ещё одна — что-то вроде перекрещенных ломанных линий — имеющая вид своеобразного якоря… Может, вы встречали такие символы? Доктор Томо?       На него было страшно смотреть. Если ещё мгновение назад перед Минако сидел уверенный в себе человек, то сейчас Соичи Томо производил впечатление жалкого забитого существа. Его единственный глаз потрясённо расширился, руки задрожали, а на лбу выступила испарина. Внезапно он отшвырнул от себя фотографии, вскочил из-за стола и бросился к противоположной стене.       — Sed libera nos a malo! Забирайте отсюда эту мерзость, детектив, и покиньте мой дом немедленно! — заорал он.       — Что случилось, доктор Томо? — удивлённо спросила Минако, с недоумением глядя в его испуганное лицо.       — Sed libera nos a malo!       Тут на кухню вернулась Каори Найт с флешкой в руках.       — Соичи, что с вами? — участливо спросила она.       — Sed libera nos a malo! — заверещал доктор Томо, сильнее вжимаясь в стену.       — Я не совсем понимаю, почему вы… — начала было Минако, но не успела закончить фразу, потому что доктор Томо взревел словно раненый зверь и бросился вон из кухни. Поднявшись по ступенькам на второй этаж, он громко хлопнул дверью так, что посыпалась штукатурка, а подвешенные к балкам мумии в стеклянных коробах опасно закачались.       Потрясённые реакцией доктора Каори и Минако ещё какое-то время стояли словно в ступоре.       — Что такое «Sed libera nos a malo»? — спросила детектив.       — Избави нас от зла… — ответила Каори, сглотнув слюну. — Это часть молитвы «Отче наш», которая взывает к защите от демонов. Вероятно, Соичи почувствовал, что они рядом…       Минако даже не знала, что можно ответить. «Наверное, она шутит», — подумала детектив, но взгляд у Каори был совершенно непоколебимым.       — Демоны… зло… Это, конечно же, фигура речи? — наконец промолвила Минако.       — Понимаю. Вы не верите, что они существуют?       — Вы это о демонах? — не сдержав смешка, спросила Минако.       — Большинство людей верят в Бога. И это не вызывает насмешек. Но вдумайтесь, если есть свет, значит существует и тьма…       — Но вы же сейчас говорите о сверхъестественных существах! О демонах!       — Я говорю о зле в чистом виде, воплощённого в живой плоти и крови. Эти существа выглядят как люди, но на самом деле таковыми не являются!       — И вы серьёзно верите в то, что они существуют? Демоны?       — Я знаю, что они существуют, — спокойно ответила Каори Найт.       От внезапного звонка своего телефона Минако вздрогнула. Она тут же узнала номер — звонил Рио Увара из криминалистической лаборатории.       — Айно, — тут же ответила на звонок Минако.       — Здравствуйте, детектив, — поприветствовал её Рио. — Помните, вы просили меня сделать анализ среза трубы водостока в ванной Серенити Мун в тайне от детектива Тэно. Так вот я провел анализы…       — И что выяснили?       — В водостоке есть следы крови козла… Но человеческой крови там нет…

☆☆☆

      Из утерянных воспоминаний Минако Айно.       Я не умею смотреть, но могу лишь внимать и слушать… Песок въедается в мою кожу, высушивая её до состояния бумаги под пропитанными маслом бинтами… Кровь моя застывает в жилах и становится смолой, глаза лазуритом, а волосы и лицо покрываются золотом. Шаг за шагом пустыня поглощает меня, разворачивая спиной к миру живых. Миллионы песчинок образуют целый океан, несущий свою жертву в бесконечность…       Я совсем-совсем не хочу жить… Одиночество… В нём сокрыт целый мир, в котором нет для меня ни гнева, ни страха. Моё бренное тело обрывает все связи, включая способность страдать и испытывать отвращение. Искупавшись в погребальном масле, оно парит, необыкновенно расслабленное и лёгкое в блистающем мире тепла, омываясь волнами цвета утренней зари. Барьеров больше нет. Моя тюрьма обычной смертной рухнула. Огромная новая Вселенная, испещрённая молниями и вспышками, отливающая всеми цветами радуги, словно философский камень, открылась передо мной. Бесконечно сияющая, я плыву в невесомости посреди фантастических форм и необыкновенной красоты мёртвого космоса. Говорят, что в нём спят вечным сном те, кто ещё сотворён не был. Ибо там, посреди холодного пронизывающего до костей мрака, рядом с телами древних Иных, сливаясь друг с другом, плывут Их истинные имена, написанные волей Того, чьё имя всегда считалось священным, на каком бы языке оно не звучало. Я не знаю этого имени, но сейчас могу легко коснуться Его пальцами, разбивая на знаки и фонемы, что легко льются с губ поминальной песней…       Вы слышите? Я пою… Это радость, залившая меня до кончиков пальцев, имеющая еле уловимый аромат амбры и ладана… Столетие за столетием. А мои губы по-прежнему сведены навечно застывшей улыбкой. Что такое жизнь? Не спрашивайте — не отвечу. Для меня есть только песок пустыни, серебро Его волос и равнодушный взгляд цвета весенней зелени, обещающий все блага и ад этого мира…       Сладостная поминальная песня обрывается… Я больше не умею говорить. Только слушать. Ведь мёртвые могут лишь внимать…       Мгновенно всё изменилось и стало чёрным. Футуристические видения поглотила непроглядная тьма. Моя кожа горела огнём. Запах сырого камня и песка и… ещё чего-то непонятного. Пряного…       Я широко раскрыла глаза, но ничего не увидела перед собой. Ни проблеска света, ни смутных очертаний или теней. Ничего…       «Господи! Я ослепла!»       «Где я?!»       Я лежала на чём-то жёстком и прохладном, отчего спину неприятно ломило. Что это? Пол? Нет… потому что я чувствовала гладкий отполированный камень. Ах, если бы мою кожу так не жгло… Ощупав лицо, я поняла, что его покрывала маска из металла. Так вот почему я ничего не вижу! Однако сорвав маску и отшвырнув её — ничего не изменилось. Вокруг по-прежнему была темнота.       Я закрыла глаза, с трудом сдерживая рвотные позывы. Пытаясь успокоиться, я стала вспоминать, как могла оказаться в этом месте. Ятен… Мы шли через пустыню… Потом я очутилась во дворце посреди огромных пирамид и прекрасного оазиса… Он мыл меня в своей купальне, а потом дал выпить нечто тёмное и сладкое с металлическим привкусом… При воспоминании об этом напитке, в который, я уверена, была добавлена кровь Ятена, моё горло свело судорогой, а во рту стала ощущаться такая сухость, будто я вновь умирала от жажды в пустыне.       Я вновь открыла глаза. Вокруг было также темно…       «Плохо дело, Сейлор-Венера, — подумала я про себя. — Всё очень и очень плохо. Твоя кожа горит огнём, ты мучишься от жажды и ни черта не видишь!»       — Ятен! Абряиян! — громко позвала я, но услышала только своё сбившееся дыхание и громкий стук своего сердца.       Я должна была встать. Обязательно встать! Позвать на помощь… или хотя бы отыскать источник света!       Перекатившись на живот, чтобы оттолкнуться от пола, я ударилась лицом о каменную стену. Удар отбросил меня назад и какое-то время я видела перед глазами светящиеся точки. Придя немного в себя, я вытянула вперёд руку и ощупала гладкий отполированный камень. Оттолкнувшись от пола, я стукнулась головой и вновь рухнула на спину. Ладони стали ощупывать пространство вокруг — оно оказалось совсем небольшим. Это была западня!       «Господи! Только не это!»       Меня охватила паника. Я стучала ладонями по холодному камню и всюду натыкалась на препятствие. Камень ранил мою кожу. Я чувствовала, как об него ломаются мои ногти и не узнавала собственного голоса, охрипшего от крика. Я была погребена в мраморном гробу! Одна! На веки вечные!       Я брыкалась и долбила кулаками по камню, пока не разбила руки в кровь и не обессилила настолько, что уже не смогла пошевелиться. Постепенно мои крики сменились всхлипами и наконец воцарилась мёртвая тишина… Вдох. Выдох. Я дышала кислородом и выдыхала углекислый газ. Значит, он скоро кончится, а я просто задохнусь… Наверное, это будет лёгкая смерть…       Внезапно моё естество раздвоилось и я увидела будто со стороны, что лежала в большом чёрном каменном саркофаге посреди прямоугольного склепа без окон, освещённого лишь только свечами из чёрного воска, испускавшими едкий зеленоватый дымок. Я парила под низким потолком. Это было так странно, что мне хотелось вновь закричать, но ни единого звука не сорвалось с моих губ.       И тут я увидела, как из тёмного угла склепа вышел Ятен Коу. Одетый в длинное чёрное одеяние с глубоким треугольным вырезом на груди, он медленно шёл по направлению к каменному саркофагу. Подойдя достаточно близко, Ятен без усилий сдвинул одной рукой массивную крышку, весившую по меньшей мере несколько тонн. Затем он достал моё неподвижное тело, которое, как оказалось, было обмотано тонкими бинтами, пропитанными чем-то маслянистым. В этот момент охвативший меня ужас достиг того предела, что мой дух вновь вернулся в покинутую им оболочку и обрёл плоть.       Ятен нёс меня на руках по узкому каменному коридору. Я чувствовала его ледяные пальцы на своих плечах и спине сквозь тонкую ткань бинтов. Однако вместе с тем от близости Ятена мою воспалённую кожу пронзали короткие уколы тепла и почему-то это было так приятно.       Если вы спросите меня, что произошло потом и как я вновь оказалась в купальне Ятена, я не смогу вам ответить. Вначале мне показалось, будто меня вынесли из чёрной пирамиды, потом я вдруг осознала, что сижу в кресле возле золотой ванны-ракушки, а Ятен осторожно снимает с меня бинты. Оглядев свою кожу, я с удивлением отметила, что она оказалась покрыта многочисленными ожогами в виде странных символов, напоминавших ломанные линии.       Когда моё тело было избавлено от бинтов, Ятен вновь взял меня на руки и бережно поставил в ванну, наполненную голубоватой водой. Вооружившись мочалкой и душистым мылом, он начал меня мыть, не говоря ни слова. Попытки заговорить с бывшим одноклассником не принесли результатов, и я смирилась. К тому же голубая вода охладила мою кожу, заставив ожоги побледнеть и засохнуть, как будто им было по меньшей мере несколько недель. Закончив водные процедуры, Ятен насухо вытер меня, а затем стал натирать моё тело маслом с приятным цветочным ароматом, которое полностью сняло усталость с моих мускулов. Его руки оказались такими нежными, что я чуть было не замурлыкала от удовольствия.       Вновь усадив меня на кресло, Ятен принялся расчёсывать мои распущенные волосы, пока они не стали напоминать жидкое золото. В качестве одежды мне была предложена чёрная полупрозрачная туника из муслина. И когда мой туалет был полностью закончен, Ятен подкрасил мне глаза, тем самым зрительно увеличив их, а потом отошёл на несколько шагов, чтобы оценить своё творение.       — Ну, вот! Теперь на тебя хотя бы можно смотреть без слёз, — холодно констатировал он.       — Она прекрасна, Господин! Вы просто непревзойденный мастер! — восхищённо промолвил Абряиян, неожиданно появившийся в купальне. — Сама Изида и Хатхор не выглядели бы лучше мисс Айно!       — Не льсти мне. Сравнивать великих богинь прошлого с этой дворняжкой из подворотни — настоящее кощунство! — фыркнул Ятен, закатив глаза.       — И тем не менее ваша новая служанка великолепна! Но я удивлён, что вы вновь выбрали блондинку с голубыми глазами…       Ятен взглянул на дворецкого с таким презрением, что Абряиян невольно сглотнул слюну и поспешно пробормотал извинения.       — А теперь по порядку, — невозмутимо проговорил Ятен, вновь поворачиваясь ко мне. — Я отлично поработал над тобой. Отныне ты моя рабыня, а я твой Господин. И хотя цель твоей никчёмной жизни — служить мне и помогать во всём, у тебя будет всего одна единственная обязанность — добывать мне еду.       — Еду? — удивилась я, растерянно глядя в его очень красивое и злое лицо.       — Ну да, — сказал он, не отрывая от меня пытливого недоброго взгляда. — Еду.       — Э-э-э… И где мне её добывать? Вы хотите, чтобы я собирала фрукты в лесу и готовила?       — Нет. Я хочу, чтобы ты охотилась.       — Охотилась? Но… я никогда этого не делала…       — Значит, придется научиться, если не хочешь, чтобы я убил тебя.       — Х-хорошо, — промямлила я. — Тогда мне выдадут какое-нибудь оружие? На какое животное мне здесь охотиться?       — Нет, оружия тебе не дадут. А охотиться тебе предстоит не в оазисе на животных, а в Токио на людей. Точнее меня интересуют не сами люди, а их кровь…