Лишняя

      Спустя пару часов слёз, объятий и извинений, сёстры, всё в той же спальне, расположились за небольшим чайным столиком, чтобы продолжить беседу за чашкой чая с тортом и свежими фруктами.       Но разговор дальше не клеился — никому не хотелось нарушать атмосферу тёплого семейного счастья, что царила теперь в комнате. Луна и Селестия просто сидели рядом, прижавшись друг к другу, улыбались — каждая чему-то своему, аккуратно, стараясь не греметь посудой, пили чай. Все слова уже были сказаны, и воссоединившиеся сёстры просто наслаждались тишиной и обществом друг друга.       Идиллию нарушил показавшийся неуместно громким в этой благодатной тишине осторожный стук в дверь.       — Я сейчас, — Селестия со вздохом отставила чашку обратно на стол и поднялась на ноги.       Луна понятливо кивнула — государственные дела снова требуют внимания принцессы, никуда-то от них не денешься. Принцесса… Тия изрядно удивила, когда сказала, что теперь носит этот титул. «Да, титул королевы присвоил мне народ Эквестрии, но я из своей гордыни даже не подумала потребовать для тебя того же, хотя твои заслуги перед народом пони были не менее весомы, чем мои! Тогда казалось, что это логично и правильно, ведь я старше… Я не должна была, не имела никакого права возвышать себя над тобой! Но возвысила. Привыкла к привилегиям и власти, начала кичиться титулом перед тобой — и вот к чему это привело в итоге. Я никогда больше не повторю такой ошибки! Потому теперь я — принцесса, как и ты, сестра» — пояснила Селестия удивлённой Луне.       Пока старшая сестра разговаривала с кем-то в коридоре, младшая задумчиво изучала обстановку спальни, на которую ранее не обратила внимания. Сравнительно небольшое уютное помещение, выполненное в светлых тонах. Большая, под габариты аликорна, кровать. «И не одного аликорна, как выяснилось!» — весело отметила про себя Луна. — «Мы с сестрой замечательно поместились вдвоём!» Помимо этого, наличествовал красивый пушистый ковёр и чайный столик с подушками вокруг вместо кресел или стульев — Селестия не изменила своим привычкам. Да и принцессе ночи подушки импонировали больше. Большие окна, почти от пола и до потолка, с необычайно чистыми и прозрачными стёклами — раньше таких не делали. Две двери — одна в коридор, вторая, не бросающаяся в глаза — проход в рабочий кабинет. Помещение не поражало ни роскошью обстановки, ни размерами. На фоне украшений дворца оно выглядело, скорее, наоборот, несколько аскетично. Это была не большая «Спальня Её Высочества» в основных покоях принцессы, а комната для отдыха в течение рабочего дня или сна в том случае, когда идти до этих самых покоев нет сил и желания. Впрочем, Луне было всё равно — большая это спальня, малая или ещё какая. «Наконец-то мы с Тией снова вместе!» — пела её душа.       Тихие шаги вернули Луну к действительности — Селестия возвращалась к столу, держа в облаках телекинеза чернильницу с пером, печать и несколько листов бумаги.       — Что там? — поинтересовалась принцесса ночи. — Снова неотложные государственные дела?       — Насчёт дел не беспокойся, Лу: я с завтрашнего дня в недельном отпуске. Для чего мне министры и заместители, в конце концов? — улыбнулась принцесса дня, усаживаясь рядом с сестрой. — А эти документы я специально попросила принести, когда посылала за чаем. — Луна заинтересованно выгнула бровь. — Вот, посмотри сама. Думаю, тебе понравится, — Селестия аккуратно отодвинула пустые уже тарелку и чашку и положила бумаги перед сестрой.       — Так… «Указ о воссоздании Ночной Гвардии»? — удивилась та, прочтя шапку документа.       — Именно! — улыбнулась Тия. — Указ «О Диархии» был подготовлен мной ещё шесть веков назад, остаётся только подписать его, официально сделав тебя второй правительницей нашей страны. А как правительница и принцесса без верной гвардии? Ты нуждаешься в гвардии, фестралы — в тебе, ну а я надеюсь, что такой шаг поможет сблизить ночной народ с остальными пони и вывести его из изоляции. В конце концов, я просто хочу сделать для тебя что-то приятное. И, с запозданием на тысячу лет, попытаться исправить свою очередную ошибку: я хорошо помню, как жестоко оскорбила и тебя, и твоих гвардейцев недоверием, — на грустной ноте закончила свою, поначалу оптимистичную, речь солнечная принцесса.       — Я же простила тебя, Тия! — вздохнула Луна и обняла понурившуюся старшую сестру. — И про какую изоляцию ты говоришь? Ты, вроде, упоминала, что сейчас фестралы имеют равные с остальными пони права и возможности?       — Верно, имеют, — кивнула белая аликорна. — Но пользуются ими считанные единицы, остальные предпочитают жить в своих горных поселениях, контактируя с другими жителями Эквестрии изредка, в основном — в целях торговли. Когда я осознала, что натворила, я бросилась исправлять содеянное. Но даже просто мою помощь их народ согласился принять лишь спустя годы! Они тогда с горем пополам выживали в своих горах, гибли от голода и холода, им нужна была помощь! И они охотно принимали её от кого угодно — но не от меня. Со временем, конечно, удалось наладить хоть какое-то жалкое подобие отношений, но, боюсь, дружбы между нами уже никогда не будет. Зловещую королеву Селестию там запомнили слишком хорошо. Ночные пони до сих пор пугают моим именем непослушных жеребят… И ругаются им ещё, как мы — «Дискорд!» — несколько смущённо закончила Селестия.       — С-селестия тебя побери! — злобно прошипела Луна и хихикнула, а поймав укоряющий взгляд сестры, рассмеялась.       — Как жеребёнок маленький, — возвела очи горе Тия, вызвав этим очередную порцию смеха. — Между прочим, у нас Лунной Пони, Кобылой-С-Луны тоже малышей пугают.       — Это что, мной, что ли?! — поражённо воскликнула немедленно переставшая смеяться Луна, с неверием глядя на сестру.       — Ну… не совсем тобой. Официальная версия, напечатанная в современных учебниках, гласит, что принцесса Луна доблестно пожертвовала собой и запечатала себя на луне вместе с чудовищной Найтмер Мун, ради защиты Эквестрии и спасения своей старшей сестры.       — М-да. Хотя, в чём-то даже близко к истине. Очень отдалённо, — усмехнулась принцесса ночи. — Вот, кстати, о Найтмер Мун… Ты, извини за прямоту, в своём уме?       Селестия непонимающе воззрилась на явно недовольную младшую сестру.       — Я в своей жизни совершила множество ошибок, Луна. И важнейший урок, который я извлекла из них — не действовать сгоряча. Поэтому…       — Сгоряча?! Тия, она — чудовище! Ты помнишь, как мы сражались с Сомброй? Найтмер Мун не лучше, если даже не хуже него! Всё то время, что мы провели с ней, все её желания сводились к мести тебе! Всё, что она делала, было посвящено этой цели! Даже когда она помогала мне улучшать заклинание создания кирпичей для строительства замка, она делала это для моего успокоения, потому что спокойная и сосредоточенная Луна лучше работает над боевыми заклинаниями или планами побега! Я размышляла, переосмысливала свои поступки, менялась! А она так и оставалась сгустком концентрированной злобы и ненависти!       — А могла ли она стать другой? — неожиданно спросила Селестия.       — Что ты имеешь в виду? — недоумённо поинтересовалась сбитая с толку принцесса ночи.       — Прости, я не хочу задеть тебя, но… Она — твоё отражение, часть тебя. Ты, по сути, создала её…       — Я поняла, что ты хочешь сказать, — напряжённым голосом перебила Луна. — Она сама и её поступки — моя ответственность…       — Прости, я совсем не это!.. — Селестия бросила на сестру отчаянный взгляд, но та не обратила на её слова никакого внимания.       — …И я не пренебрегала этой ответственностью. Когда я сама осознала свои ошибки, поняла и простила тебя, я попыталась объяснить всё это ей. И у меня совершенно ничего не вышло! Найтмер Мун оказалась просто не способна понять меня! Хуже того, ей словно было незнакомо само понятие положительных, позитивных эмоций! Она долго внимательно слушала мой мысленный монолог, а потом поинтересовалась: «Что такое радость?» Она — моя тёмная сторона, ты права. И эта тёмная сторона столь ужасна, что неспособна понять сущность добра в принципе! Надеюсь, теперь ты понимаешь, насколько опасно оставлять её здесь, — Луна посмотрела на сестру, ожидая её реакции, но та сосредоточенно о чём-то размышляла, глядя в пустоту.       — Я поняла, — медленно произнесла Тия наконец и перевела взгляд на младшую сестру. — Скажи мне: как объяснить незрячему с рождения, что такое цвет?       — А… — замешкалась та. — Постой, какое отношение это имеет к Найтмер Мун?       — Самое прямое, Луна. Как невозможно объяснить понятие цвета тому, кто его никогда не видел, так ты не смогла объяснить Найтмер понятие той же радости…       — Потому что она никогда её не испытывала! — потрясённо закончила принцесса ночи за сестру. — Но… Нет, не может быть, — справившись с мимолётным удивлением, отрицательно мотнула она головой своим мыслям. — Она имела мою память, а мне знакомо это чувство!       — Имела твою память… А всю ли? — печально спросила Селестия. — Ты создала её неосознанно, в те времена, когда, по твоим же словам, самым позитивным испытанным за последнее время чувством было злорадство, когда я случайно пролила чернила на план финансовой реформы, над которым не спала уже третьи сутки…       — Не напоминай. До сих пор вспоминать стыдно, — смутилась Луна. — Что же насчёт памяти… Если она имела всю мою память, значит, была монстром вполне осознанно. Если нет — значит, научить её добру всё равно уже не получится, потому что сама его сущность ей просто чужда. Она опасна для нас и в том, и в другом случае, — решительно припечатала принцесса ночи, — и, наконец, мне совершенно не понятно, зачем она тебе. Почему ты не изгнала её снова?       Луна непроизвольно вздрогнула, когда ей на мгновение показалось, что во взгляде старшей сестры промелькнул тяжёлый, равнодушный взгляд королевы Селестии. Но наваждение схлынуло, оставив в розовых глазах солнечной принцессы лишь лёгкое разочарование и ещё что-то нечитаемое.       — Тогда ответь мне на вопрос: если мне следует изгнать её, то почему не следует изгонять тебя, м? — с пристальным прищуром спросила Селестия. — Ты ведь, следуя такой логике, тоже опасна, разве нет? Ты, тогда ещё совместно с Найтмер, отправила меня на солнце, подняла луну, атаковала и ранила нескольких стражников, сражалась с моей личной ученицей… Так почему мне не следовало отправить тебя обратно на луну ещё там, в замке Двух Сестёр?       — ?!.. — абсолютно ошарашенная Луна, широко распахнув глаза, не отрываясь смотрела на сестру, беспомощно открывая рот и не находя слов, чтобы ответить.       — Извини меня, сестрёнка, — солнечная принцесса мягко обняла оглушённую вопросом сестру крылом, — я не знаю, что на меня нашло. Прости, я… Я перегнула палку. Но, надеюсь, теперь ты поняла меня? — отстранилась Тия от немного успокоившейся принцессы ночи. — Если ты достойна второго шанса, почему она — нет? Признаться, я бы, наверное, поступила иначе, если бы не Флаттершай, — тихо вздохнула Селестия, устремив задумчивый взгляд в окно, — но её поступок заставил меня взглянуть на происходящее под другим углом. Впору было бы написать письмо о том, что нового я узнала о дружбе, как вчера наказала делать это моей ученице, да жаль — некому. Не самой себе же писать?       Сёстры переглянулись и тихонько рассмеялись — немудрёная шутка помогла несколько разрядить нервозную обстановку.       — Я не смотрела на это с такой стороны. Ты так это описала… — Луна сделала копытом неопределённый жест, — но мне всё равно не нравится твоё решение доставить Найтмер сюда, в столицу. Ты представляешь, во что это может вылиться, если твои, откровенно говоря, эфемерные надежды не оправдаются? Положим, ты окажешься права и с ней возможно найти общий язык, хоть я в это и не верю. А если права я? Разумно ли подвергать опасности и себя, и подданных, и всю столицу? Если она всё-таки сбежит из тюрьмы…       — Она не в тюрьме, сестра. Я поселила её в гостевых покоях твоей половины…       — ЧТО?! — Луна вскочила с подушек, как ошпаренная и, резко оперевшись передними ногами на столик, вонзила в Селестию совершенно дикий взгляд. Жалобно хрустнула под левым копытом светло-синей аликорны чашка, превращаясь в кучку блестящих осколков.       Вопреки ожиданиям солнечной принцессы, однако, эмоционального и громкого продолжения так и не последовало. Вместо этого Луна, посверлив свою старшую сестру взглядом несколько секунд, как-то беспомощно стекла на подушки, будто шарик, из которого выпустили весь воздух.       — Ты сумасшедшая, — заключила измученным голосом она. — Мало тебе было притащить в густонаселённую столицу, во дворец, воплощение ненависти, так ты ещё и охраной не посчитала нужным озаботиться… И правда, зачем это? Что может пойти не так? — язвительно закончила принцесса ночи.       — Позволь, я объясню. Во-первых, Найтмер сейчас не в том состоянии, чтобы справиться даже со мной, хоть я и, прямо скажем, не выдающийся воин. С переломом опорной ноги и нестабильной магией она не представляет серьёзной угрозы, особенно теперь, когда со мной ты, — улыбнулась сестре солнечная принцесса. — Ну, а во-вторых, есть разница — очнуться за решёткой в тёмной, сырой камере или на мягкой кровати в светлой спальне? Я думаю, второй вариант вызовет у неё больше доверия, что поможет наладить контакт. Я, кстати, планирую навестить её через полчаса — проверить, как она, попробовать поговорить… Составишь компанию?       — Ты действительно так изменилась… — покачала головой Луна. — Я почти не узнаю тебя. Эти твои рассказы про гармонию, добро и дружбу… Я ведь тебе сначала не поверила, но теперь… Ты же… А-а, Дискорд! Просто будь осторожна. Пожалуйста. Я не хочу потерять тебя снова. По любой причине, — младшая сестра потёрлась мордочкой о шею старшей. — А я лучше останусь здесь. Если вдруг ты окажешься права насчёт Найтмер, то… А, впрочем, неважно, — неожиданно скомкала фразу Луна.       — Что-то случилось? — обеспокоенно спросила сестру Тия.       — Может быть, — ушла та от прямого ответа. — Зависит от того, права ты окажешься насчёт Найтмер или нет. Давай потом об этом, хорошо? — вымученно улыбнулась тёмно-синяя аликорна, — на меня столько всего свалилось в последние дни…       Когда сёстры распрощались, и Селестия ушла, Луна ещё долго рассматривала осколки чашки на столе и думала над тем, как ей быть в том случае, если предположение старшей сестры окажется верным и Найтмер Мун — разумное живое существо, а не дух злобы, как всё это время считала принцесса ночи. И ей было по-настоящему страшно думать о том, что тогда, на луне, она могла допустить ошибку.