Лишняя

      — Приветик, Эпплджек! Рада тебя видеть! — оперевшись о заборчик, замахала фермерше копытом Пинки Пай.       — Привет, сахарок! — добродушно усмехнулась та, поправив шляпу, но тут же растеряла свой энтузиазм, заметив меня. — Приветствую, Найтмер, — прохладно поздоровалась Эпплджек уже со мной. Я молча кивнул в ответ.       — А я тут провожу Найтмер экскурсию по городу! — словно не заметила никакой напряжённости Пинки. — Я сегодня свободна, поэтому решила зайти к Найтмер, потому что она вчера попала в больницу, но с ней, к счастью, оказалось всё в порядке, только Твайлайт сегодня занята и не могла ей всё показать, как хотела, зато я свободна и, поэтому, решила познакомить её с Понивиллем вместо Твайлайт!!! — протараторила на одном дыхании Пинки и широко улыбнулась. Мы с фермершей перекинулись одинаково тоскливыми взглядами.       Пинки — хороший собеседник, когда она серьёзная, а она, неожиданно, умеет быть серьёзной. Но иногда её начинает заносить…       — Полегче, сахарок, — выставила копыто перед собой в останавливающем жесте Эпплджек. — Не поняла, кто чем занят и как Твайлайт попала в больницу? Что с ней? — обеспокоенно взглянула оранжевая кобылка на мою спутницу.       — Ты всё не так поняла! — весело хихикнула розовая поняша. — Я услышала, что Найтмер вчера попала в больницу, но уже должна быть дома. Я решила зайти к ней, узнать, как она. С ней всё оказалось в порядке, кроме того, что Твайлайт сегодня не могла показать ей Понивилль. Зато могла я! Ну и мы решили начать с твоей замечательной фермы! — медленно, как детям малым, пересказала нам свою молниеносную мысль Пинки. Издевается.       — А-а… Про эт я слыхала уже… Сама вчерась в больницу под вечер заходила, Дэши попроведать. Вся больница ток и судачит, как твоя подружка чёрная вчерась с угрозами за этим, как его… Зубником, короч, гонялась, лавками в него кидаясь. Бедняга от такого едва чердаком не поехал, — с неприязнью смерила меня взглядом фермерша. — А тут ты так сказанула, что я подумала, что терь и Твайлайт тож от неё досталось, — кивнула оранжевая пони в мою сторону.       Я не удержался и прыснул, приложив копыто ко лбу. Сами придумали — сами испугались.       — Сделала гадость — сердцу радость, — мрачно буркнула ЭйДжей, скосив на меня холодный взгляд.       — Просто подумала, что история звучала бы интереснее, если добавить в неё, как я его ещё и съесть хотела. Вместе с халатом, — кобылки, заметно побледнев, синхронно отодвинулись от меня на пару шагов. — Зайди в психиатрическое, там спроси, как было дело. Если, конечно, тебе интересно правду узнать, а не насобирать про меня побольше домыслов.       — А сама, значит, рассказать не хочешь? — прищурилась пони в шляпе.       — Не хочу, — отрезал я. — Смысл? Услышать от тебя какое-нибудь: «ну-ну, ври дальше, злодейка»? Захочешь — разберёшься сама. Меня все эти сказки мало волнуют, хотите бояться — бойтесь. Пока мне это не мешает — мне всё равно, — флегматично повёл я крылом.       — Но ведь когда тебя боятся — это плохо! — поражённо возразила Пинки. — Если тебя избегают, то у тебя будет мало друзей!       — Зато это будут настоящие друзья, — возразил я. — Те, кто способен разглядеть меня саму за моей внешностью и репутацией. А те, кто не способен — пусть и дальше забиваются по подвалам, я не собираюсь им ничего доказывать.       На самом деле, я несколько слукавил, пожалуй. Собираюсь, но так, чтобы это не бросалось в глаза. Когда тебя боятся — это, с одной стороны, конечно, действительно забавно. А с другой — раздражает, особенно когда все эти чужие страхи доставляют неудобства и создают проблемы. Вот как вчера, со стоматологом. Испугался он, а с недолеченной щекой теперь хожу я. Другой вопрос, что фанатично набиваться всем в друзья и показательно гладить собак направо и налево я тоже не собираюсь… В общем, наверное, пусть идёт как идёт. Привыкнут со временем, никуда не денутся.       — Да уж… — потёрла затылок Эпплджек, но сформулировать мысль уже не успела: из-за близлежащих кустов вынырнул холёный жеребец-земнопони в галстуке и с модной причёской, показавшийся мне смутно знакомым.       — День добрый, Эпплджек! — на ходу поздоровался понь. — Я хотел…       Что он хотел, мы так и не узнали: тот заметил меня и, заткнувшись на полуслове, встал как вкопанный.       — О-ой, л-леди Найтмер, я, право, не… не ожидал, — выдавил жеребец неестественную улыбку, одновременно прижав уши и нервно забегав взглядом.       — Филси Рич! Здрасьте! — с облегчением поприветствовала его фермерша. То-то мне он знакомым показался… Помню, был такой в мультике и, вроде как, вёл какие-то дела с Эпплами.       — Я… Э-э… Я п-потом зайду, Эпплджек. Когда ты освободишься… — понь, бросив на меня опасливый взгляд, торопливо отступил обратно за кусты и через секунду оттуда донёсся быстро удаляющийся куда-то в сторону топот копыт.       — Вот же!.. — раздосадованно тряхнула гривой оранжевая земнопони. — Мож, зайдёте как-нить потом? — обратилась она к нам с Пинки тоном, не подразумевающим отказа.       — Ничего личного — только бизнес, — хмыкнув, покивал я. — Идём? — взглянул на розовую поняшу, которая выглядела несколько расстроенной. Та молча кивнула, и мы, под облегчённый вздох Эпплджек, двинулись прочь от фермы.       — Филси! Подождите! Я… А, с-сено! — раздалось позади через несколько секунд — успешная бизнес-кобыла бросилась догонять своего важного делового партнёра.       — Филси, вернись, я всё прощу-у! — вполголоса спародировал я и усмехнулся.       — Эпплджек важно процветание фермы, но она никогда раньше не ставила подобные дела выше друзей… — не обратив внимания на мою фразу, грустно проронила Пинки. — И, Найтмер… Пожалуйста, не шути так больше. «Съесть», бр-р… — зябко поёжилась она.       — Да ладно тебе! Хорошая шутка, мне понравилась, — оскалился я.       — Совсем не хорошая! Страшная! Только не так страшная, когда весело, а совсем-совсем страшная! Не надо, пожалуйста… — опасливо сжавшаяся земнопони кинула на меня испуганный и какой-то разочарованный взгляд.       — Хорошо, постараюсь, — буркнул я.       Пинки лишь облегчённо выдохнула.       — Ну, а Эпплджек… Очевидно, что она от меня не в восторге, — продолжил я иную тему, чтобы разбить повисшую тишину. — Как только появилась возможность под благовидным предлогом от меня отделаться — она им воспользовалась, вот и всё.       — Но так нельзя! — подняла на меня возмущённый взгляд моя спутница. — Нужно стараться подружиться, сгладить углы и понять друг друга, а не избегать! А она себя повела как все остальные — сбежала!       — Не вижу в этом трагедии, — проводил я взглядом стремительно шарахнувшуюся от меня какую-то птичку, сидящую на ветке деревца рядом с дорогой.       — Я надеялась, что такая честная пони, как Эпплджек, сможет увидеть, что ты изменилась и принять это! А она… — вздохнула Пинки.       — Да ладно тебе, — взмахнул я крылом. — Может, у неё и правда там что-то неотложное, в конце концов.       — Может быть… — задумалась на пару секунд поняша и, тряхнув кудрявой гривой, посмотрела на меня уже своим нормальным, весёлым взглядом. — Куда дальше пойдём, Найт? К Рарити или к Флаттершай?       Ну, к пегаске я без подарка не пойду, значит, в город всё одно возвращаться. Поэтому…       — Давай сначала к Рарити, — заодно, кстати, модельерша может и насчёт подарка что-то посоветовать — вроде бы они с Флатти довольно плотно в каноне общались.       — Хорошо, пошли! Нам туда! — махнула ногой в сторону центра городка Пинки и вприпрыжку устремилась вперёд. Я, усмехнувшись, последовал за ней. Ещё бы нам не туда было — мы на прямой дороге, которая ведёт только из Понивилля к «Яблочным акрам», на ней даже перекрёстков нет…       В Понивилле всё было уже привычно: народ бодро раздавался в стороны, прижимаясь к стенам и ускоряя шаг, стараясь огибать меня по максимально большой дуге, а самые нестойкие и вовсе торопились скрыться с глаз в переулках или запереться дома. Я развлекался тем, что выбирал кого-то из осмелившихся взглянуть на меня прохожих и начинал пристально, не мигая, сверлить взглядом в ответ, внутренне потешаясь над реакцией, чаще всего — нервной или даже откровенно испуганной, благо, защищённые, вероятно, какой-то магией, глаза пони позволяли спокойно не мигать несколько минут, непрерывно давя встречных тяжёлым взглядом. Дополняла картину Пинки Пай, бодро гарцующая рядом со мной, рассылающая окружающим улыбки и приветствия, зарабатывая в ответ ошеломлённые и остекленевшие взгляды — видать, не лезла в шаблон местных компания из весёлой розовой кондитерши и чёрной аликорны-тёмного властелина в отставке. Твайлайт вчера такой реакции не вызывала. Впрочем, это Пинки здесь каждая собака знает, а лавандовая библиотекарша тут живёт едва ли неделю, да и то, что она — ученица самой принцессы в курсе далеко не все.       Вскоре наши копыта зацокали по мостовой — мы добрались до центральных улиц городка. Ага, вон, крыша приметная: ярко-синяя, с цветным флюгером — запомнилась мне, когда сам исследовал город в первый день здесь — значит и «Карусель» уже рядом.       Не ошибся — к помпезному зданию мы вышли буквально через пару минут. Вывеска на двери гласила, что у владелицы сегодня выходной, однако она будет рада видеть гостей.       Пинки чуть приотстала, чтобы перекинуться приветствиями с кем-то знакомым. Решив не ждать непоседливую поняшу, я подошёл к двери и осторожно постучал.       К моему немалому удивлению, открыл мне Спайк. Так вот куда он ушёл с утра пораньше… Фиолетовый дракончик распахнул дверь, уткнулся глазами в мои ноги и медленно поднял взгляд вверх, словно не веря своему «счастью». Я приветливо улыбнулся, демонстрируя ему пилу из клыков, ящер вздрогнул и отшатнулся на полшага, нервно отведя взгляд в сторону.       — Привет, Спайк. Я к Рарити, — обрисовал я цель визита.       — А-а… Э-э… А её сейчас нет, — занервничал мелкий, забегав взглядом. — Мне, это, очень жаль, Найтмер, но… — неестественно лыбясь, сделал он попытку закрыть передо мной дверь. Не преуспел — дерево стукнуло по накопытнику вовремя подставленной ноги. Так я тебе и поверю. «Нет её», ага. Обломись.       — Ну, это не страшно, — преувеличенно бодро отозвался я, вновь послав дракончику широкую улыбку. — Подожду её возвращения здесь. Говорят, в её бутике есть на что взглянуть, так что, полагаю, скучно мне не будет. — Я сделал шаг вперёд, нависая над Спайком и вынуждая его пятиться.       — Р… Рарити просила, чтобы я… Чтобы никто её не беспокоил… Э-э… В смысле, не беспокоил её магазин, пока её нет… — нервно зачастил ящер, заламывая пальцы на лапках.       — Спайки! Там кто-то пришёл? — заставил дракончика посереть лучащийся хорошим настроением голос хозяйки дома откуда-то со второго этажа.       — Что и требовалось доказать, — довольно кивнул я сам себе и смерил взглядом сжавшегося под ним незадачливого дракона. — Н-да-а, мелкий, даже Элемент Честности врёт лучше тебя! — оценил я его потуги и, покачав головой, — парень безнадёжен — вошёл, телекинезом сдвинув с прохода застывшего от страха горе-привратника.       — Здравствуйте! Сегодня у меня выходной, но я рада буду… Ой… — на мгновение замерла на лестнице белая единорожка, увидев меня. — Здравствуй, Найтмер! Чем я могу помочь? — быстро пришла она в себя, возвращая на лицо приветливое выражение, впрочем, заметно менее искреннее, чем парой секунд назад.       — Приветики, Рарити!!! — неожиданно вылетела из-за меня розовая ракета, прежде чем я успел рот раскрыть. — Я так рада тебя видеть! — кудрявая земнопони моментально оказалась рядом с уже спустившейся единорожкой и сграбастала ту в объятия.       — Пинки!!! — взвыла та. — Моя грива! Я её только что уложила!       — Ой, прости, пожалуйста! — отскочила гиперактивная поняша от подруги, покаянно повесив ушки. — Но я правда-правда очень рада тебя увидеть!       — Мы виделись вчера, дорогуша, — закатила глаза Рарити, создавая у меня забавное впечатление, словно она пытается разглядеть изъяны на гриве без зеркала.       — Ну и что? Я всё равно соскучилась! — искренне не поняла претензию «дорогуша». Единорожка вздохнула и покачала головой.       — Ох, ладно. Подожди немного, Пинки, прошу тебя! — взмолилась она. — Итак, что привело тебя в «Карусель», Найтмер? — вновь обратилась ко мне модельер, изобразив на лице дежурную доброжелательность.       — Я показываю Найт город и знакомлю её со своими лучшими друзьями! Здорово, правда? — опять не дав мне сказать ни слова, вклинилась неугомонная кобылка.       — Так вы вместе? — удивилась Рарити.       — Ага! К тебе в гости! — с энтузиазмом подтвердила Пинки, широко улыбнувшись.       — О, ужас… — выдохнула единорожка, прикрыв копытцем рот. — У меня же почти ничего нет! Ох, это чудовищно! Мне нечем вас угостить! — заметалась единорожка. Я, задумчиво следя за ней взглядом, пытался понять, всерьёз она или играет на публику. Честно говоря, паники в голосе у неё было столько, что с ходу отмести первый вариант я не смог.       — Рарити! Может, я могу чем-то помочь? — отмер, наконец, дракончик и теперь поедал элегантную кобылку преданным взглядом.       — Ох, Спайки! Ты бы очень меня выручил, если бы сходил к Кейкам и купил у них чего-нибудь подходящего для встречи гостей! — приложила единорожка копытце к груди и подарила дракону проникновенный взгляд. Вот же манипуляторша!       — Конечно, Рарити! Можешь на меня положиться! — выкатил грудь колесом и выставил вперёд нижнюю челюсть польщённый доверием прекрасной леди рыцарь. Я стиснул зубы, чтобы не заржать.       — Я знала, что могу на тебя рассчитывать, Спайк! Спасибо тебе! — лучезарно улыбнулась кобылка, протягивая тому кошелёк.       — Обязательно возьми шоколадных кексов! Они замечательные! — напутствовала ящера Пинки. — И клубничный торт с безе тоже! И ещё не забудь кремовых пирожных! И круассаны со сгущёнкой захвати! И…       — Э-э… Я скоро! — Спайк, не выдержав напора, поспешил ретироваться на улицу.       — Погоди! Я ещё не всё… — бросилась следом за ним Пинки. Дверь захлопнулась, отрезая конец фразы и оставляя меня с Рарити наедине.       Ну молодец, блин, порождение хаоса… Я-то рассчитывал, что говорить, в основном, будет она, а я — кивать и поддакивать в нужных местах, просто чтобы на меня посмотрели и пообвыклись… Впрочем, долго тупить мне, к счастью, не позволила хозяйка дома.       — Может… Выпьешь чаю? — принуждённо поинтересовалась она.       — Не откажусь, — кивнул я в ответ. Да уж, знакомства без веской причины — не мой конёк, уйти мне бы хотелось больше, пожалуй. Но налаживать контакты всё равно как-то надо и, очевидно, лучше начинать с тех, кто меня уже маленько знает и не боится. Точнее, боится в меру, а не как некоторые, теряющие при виде меня голову…       — К сожалению, сейчас мне нечего к нему предложить, — вздохнула единорожка, жестом пригласив меня следовать за ней. — Разве что, может, осталось ещё немного печенья…       — Не страшно, — улыбнулся я краем губ, вспомнив, как в иные периоды жизни чай без сахара и хлеб с майонезом за милую душу шли. Почему так получилось — память ответа не давала…       Устроившись за столом, я с интересом принялся наблюдать, как суетится по хозяйству умелый единорог: стоит на одном месте, провожая взглядом летящие на свои места столовые приборы, одновременно засыпая телекинезом чай в заварник, и ставя кипяток… В общем, наслаждался зрелищем и завидовал: таскать столько раздельных объектов, по разным траекториям, да ещё и не наблюдая визуально часть из них…       К сожалению, никакой темы, на которую можно поговорить с малознакомой пони, в голову не приходило. Молча же пить чай… Погоди, почему «никакой»? Была же у меня мысль, попробовать разузнать у Рарити, что может понравиться Флаттершай и что той подарить. Нравится мне эта новая жизнь или нет, но пегаска за свой поступок, как мне кажется, заслуживает благодарности.       Единорожка, тем временем, разлила чай по пиалам и устроилась за столом напротив меня. За всё то время, что мы провели на кухне, она не проронила ни слова: моё присутствие её явно не вдохновляло, а просто выставить либо было страшно, либо не позволяло воспитание.       — Спасибо, — принял я поставленный передо мной чай и вазочку с полудюжиной печенюшек на донышке. — К слову, я надеялась, что ты сможешь помочь мне в одном вопросе…       — Смотря в чём дело, — осторожно ответила помешивающая чай ложечкой кобылка, кинув на меня быстрый взгляд.       — Ты хорошо знаешь Флаттершай? Какой подарок ей бы понравился?       — Подарок?! — изумилась Рарити, от удивления даже забыв про ложечку и перестав мешать.       — Принцесса Селестия рассказала, что если бы не её слова, то решение моей судьбы… могло бы быть иным, — я непроизвольно поёжился. — Так что, полагаю, мне стоит отблагодарить вашу подругу за её доброту, — пояснил я и пригубил чай, подняв пиалу телекинезом. Приятный напиток, даже без сахара, но немного не такой, как у Твайлайт.       — М-м… Отблагодарить?! — подвисла единорожка, не донеся пиалу до рта. Да уж, невысокого местные мнения о Лунной Кобылице, раз отказывают ей даже в простом чувстве благодарности к другим…       — Ох, прости меня, Найтмер, — покаянно прижала ушки собеседница. Видимо, выражение моего лица оказалось очень красноречиво. — Я не ожидала… Нет, не пойми меня неправильно!..       — Да говори как есть, Щедрость: что не ожидала наличия положительных эмоций у зловещей древней легенды. Не ты первая, не ты последняя, — невесело усмехнувшись, подытожил я.       — Ох, я не желала тебя оскорбить! — совсем понурилась та. — Раз Её Высочество принцесса Селестия приняла и поверила в тебя, то и я постараюсь тоже, но… Это сложно: читать в учебнике про жестокого злого духа, потом сражаться с ним, а теперь… пить чай за одним столом! — недоверчиво покачала головой единорожка.       — Так что насчёт подарка? — с изяществом тяжёлого танка попытался сменить тему я.       — Подожди, пожалуйста, — жестом остановила меня поняша. — Я что-то… — она встала из-за стола и направилась к холодильнику, спустя полминуты вернувшись с ведёрком мороженого.       Достав небольшую тарелку, единорожка вскрыла упаковку и, отложив себе несколько ложек лакомства, поставила остальное передо мной.       — Последняя, на крайний случай берегла, — пояснила она свой поступок. — И, пожалуйста, прости мою вопиющую бестактность. Мне не следовало так реагировать, — опустила она глаза к тарелке и, помедлив, отправила в рот первую порцию.       Посмотрев, как она успокаивает нервы, сосредоточенно работая ложкой, я, покачав головой, тоже обратил внимание на ведёрко перед собой. Посмотрим-ка на местное мороженое…       Совсем капельку подтаявший, мягкий, нежный пломбир, да ещё и приятно холодящий повреждённую щеку, оказался выше всяких похвал. Я смолотил угощение быстрее модельерши, хотя приступил к делу позднее, а порции она поделила заметно в мою пользу! В чувство пришёл только когда поймал себя на попытке вылизать опустевшее ведёрко — к счастью, Рарити была настолько поглощена своим мороженым, что, похоже, ничего не заметила.       — Бесподобно, — вынес я вердикт угощению, отодвигая порожнюю ёмкость в сторону.       Единорожка, хмыкнув, неуверенно улыбнулась, но было заметно, что ей польстила моя оценка.       — Ты умеешь вкусно извиниться, Рарити, — тронула мои губы усмешка, когда кобылка покончила со своей порцией и взглянула на меня. Проверенный способ ей явно помог: выглядела она теперь спокойнее и увереннее.       — Это мороженое производят пегасы в Клаудсдейле. К сожалению, достать его не так-то просто… И оно почему-то всегда заканчивается быстрее, чем до меня добирается следующая доставка! — посетовала модельерша, вызвав у меня смешок. — Но я рада, если оно помогло сгладить впечатление от моей предвзятости, — кинула на меня быстрый взгляд и тут же его отвела хозяйка бутика.       — Помогло, — на мгновение улыбнулся я краем губ. — Но только с впечатлением. Предвзятость же, как я вижу, никуда не делась. Почему, например, ты — да и почти все остальные — боитесь смотреть мне в глаза?       — Ох… — напряжённо потёрла лоб над рогом Рарити. — Мне бы не хотелось тебя вновь обидеть…       — Я не из обидчивых, — флегматично поведя крылом, перебил я единорожку. — И я хочу понять, откуда такая реакция.       — Ладно, — нехотя согласилась она и напряжённо затихла, подбирая слова. — Видишь ли… Твои глаза, они…       — Зрачки вертикальные? Светятся?       — Нет, не в этом дело, — мотнула она головой. — У тебя взгляд такой… Знаешь… Тяжёлый. Пустой. Равнодушный и безжизненный, словно тебе ни до кого и ни до чего дела нет. Даже до самой себя. И ты ещё не улыбаешься почти, — немного скомканно пояснила Рарити, нервно ковыряя табурет копытом.       Ни до кого и ни до чего… А она в чём-то права, пожалуй. Ведь в этом мире меня и правда никто и ничто не держит… Нет, разумом-то я понимаю, что возврата к старому нет, что нужно обживаться здесь, но… Словно до сих пор не верю в произошедшее. Порой кажется, что всё это происходит не со мной, а я лишь наблюдаю со стороны. Здесь — не мой дом. Здесь нет ничего, что когда-то было мне дорого…       — Совсем ничего? — я дёрнулся от тихого и какого-то пришибленного голоса единорожки. Я что, вслух последнюю фразу сказал?       — Совсем, — отрезал я. — Всё, что было, осталось там, в прошлом, — выделил я голосом. В моём прошлом, не в вашем… Но это уже не твоего ума дело, Зефирка.       — Мне так жаль, — неожиданно, эта стандартная дежурная фраза, сказанная ей, почему-то показалась очень искренней. — Знаешь… Мне… Непросто преодолеть своё отношение к тебе, но… Я постараюсь. Если тебе понадобится моя помощь — обращайся. Может, это как-то поддержит тебя… — Рарити подняла на меня подозрительно блестящие глаза. Её взгляд было вильнул в сторону, но единорожка с видимым усилием вернула его обратно, заставляя себя смотреть прямо.       — Зачем это тебе? — смерил я её мрачным взглядом.       — Знаю, как это сложно, когда никого нет рядом, когда ты для всех чужая и непонятно, что ждёт тебя дальше, — тихо ответила Рарити.       Я с сомнением смерил её взглядом.       — Когда я только приехала в Понивилль после ссоры с родителями, у меня, как и у тебя сейчас, тоже ничего и никого не было, — отстранённо, погрузившись в воспоминания, начала свой рассказ модельерша. — Мечта накопить денег и обустроиться в Кантерлоте, забыв эту любимую родителями «тихую сельскую пастораль» как страшный сон, кошелёк с полусотней битов, пустой бок да кое-какие навыки шитья — вот и всё, с чем я прибыла сюда, по ходу своего побега из дома вовремя сообразив, что для Кантерлота этого будет недостаточно. Учитывая же, насколько непросто оказалось даже здесь, а не в столице… Пустобокий жеребёнок в моём тогдашнем возрасте — нонсенс, поэтому со мной не больно-то общались, да и найти какую-никакую работу, не имея кьютимарки, было крайне тяжело. Одно время, когда деньги подошли к концу, доводилось и спать на улице, на скамейке в парке, и траву щипать, чтобы перебить чувство голода… Но неприятие окружающих, некая отчуждённость по отношению к, как я, порой, слышала, «ненормальной» молодой кобылке, которой уже два-три года как положено найти своё призвание, было хуже всего, — Рарити со вздохом поднялась из-за стола и подошла к окну, направив в него невидящий взгляд.       Офиге-еть… Спящая на скамейке укрывшись старой газетой Рарити представлялась откровенно плохо. Никогда бы не подумал, что у этой элегантной леди, картинно паникующей из-за растрёпанной причёски и стремящейся к аристократическому лоску, могла быть такая история…       — Не знаю, чем бы это всё кончилось, если бы не помощь мадам Эмбродери, ставшей мне в те годы подругой и наставницей. А теперь, когда ты находишься в подобной ситуации, я… Я не могу и не должна оставлять всё как есть, — произнесла она, когда я уже было начал думать, что продолжения не последует. — Потому что по себе знаю, как тебе сейчас нужна поддержка, — повернулась ко мне единорожка.       — Спасибо, Рарити, — тихо проронил я, прикрыв глаза. Искреннее сочувствие и старание этой пони всё же понять и принять меня приятно отзывалось в душе. Быть может, благодаря таким, как она, как Пинки, как принцесса Селестия, я, когда-нибудь, смогу принять этот мир не только разумом, но и сердцем…       Кухня погрузилась в тишину. Я бездумно крутил перед глазами пустую пиалу, отрешённо сетуя в уме на то, что поле телекинеза своим светом мешает её разглядывать, а Рарити размышляла о чём-то своём, глядя в окно…

…

      — Найтмер, я больше не могу на это смотреть! — жалобно взмолилась единорожка, спустя распитые в молчании ещё две кружки чая.       — М? — обозначил я свой интерес к проблеме.       — Знаю, не пристало приличной пони, мечтающей попасть в высшее общество, говорить такое в лицо другим, но… — прикусила губу Рарити.       — Но-о? — выгнул я бровь.       — Твоя грива — это какой-то кошмар!!! — выпалила она, тут же стеснительно прикрыв рот копытцем.       — Не напоминай, а? — из моей груди вырвался тяжкий вздох. — Эта мочалка на голове меня скоро с ума сведёт! Щекочет уши, лезет в глаза и рот, цепляется при надевании брони, сбивается в колтун после сна… — я жестом тоски и безысходности положил голову на стол и прикрыл глаза передней ногой. — Ты даже не представляешь, как я порой скучаю по своей магической гриве со звёздочками… — пожаловался я единорожке на судьбу.       Грива и впрямь была сущим бедствием, на которое, к моему огромному сожалению, было очень трудно не обращать внимания. Длинный волос постоянно лез куда не надо, цеплялся, путался и всячески выводил из себя. А что-либо поделать с этим, приведя воронье гнездо на голове в адекватный вид, у меня так и не вышло: уверенно применять телекинез на визуально ненаблюдаемых предметах — вроде расчёски где-то на затылке — у меня пока не получалось, зеркало делало всё только хуже. Даже расчесать пальцами, как в старые-добрые времена, по какой-то абсолютно непонятной причине, никак не удавалось… В конце концов, я просто забил и жил как есть, пытаясь не обращать на эту беду внимания и наивно надеясь, что рано или поздно каноничная эфирная грива ко мне вернётся и проблема исчезнет сама собой. К сожалению, это знаменательное событие происходить никак не торопилось…       — Тебе обязательно нужно посетить спа! — лучась энтузиазмом посоветовала Рарити. — Причёска, маска шёрстки, копытокюр, массаж, баня, ароматические ванны, профессиональная чистка зубов… — восторженно разрекламировала она.       Массаж, говоришь… Массаж — это тема, да. Ради него можно, пожалуй, и наведаться. А, ну и, конечно, профессиональная чистка зубов тоже очень интересная идея. Если моя «пила» из клыков будет ещё и блестеть — она будет на двадцать процентов круче, чем сейчас, хе-хе-хе…       — Подумаю, — решил пока неопределённо ответить я. — Не сегодня точно. А, да, и, конечно, только в том случае, если это ваше спа не закроется при одном моём приближении, — на моё лицо выползла кривая усмешка.       — Пусть только попробуют закрыться! — воинственно тряхнула гривой Рарити. — Если они меня вынудят ходить неопрятной только из-за того, что ты со мной пришла — я им такое устрою! — недобро насупилась кобылка.       — Надо будет их заранее предупредить о моём визите. С врачами помогло: тряслись, но латали. За рядом исключений, — пожал я крыльями. Получилось. Жаль, не так эмоционально выглядит, как плечами, но ими — никак…       — Попробую, — кивнула единорожка. — И да, я тебе так и не ответила про подарок… Просто это было так… Неожиданно, — немного нервно улыбнулась она.       — Итак, что нравится Флаттершай? — сдёрнул я собеседницу на нужную тему.       — Ну… — задумалась та. — Для начала — Флаттершай вообще не очень любит подарки сами по себе: она их жутко стесняется, так что подарить ей что-либо может быть непросто. И если уговорить её принять какую-нибудь безделушку ещё возможно, то что-то дорогое она не примет ни за что, тем более от малознакомой пони.       — Интересно… — задумчиво помассировал лоб над рогом я. — Почему она так?       — Наша Флатти — само воплощение робости, — вздохнула модельерша. — Честно говоря, я не уверена, что у тебя вообще получится с ней пообщаться. И это не только потому, что ты — Лунная Пони, но и потому, что она в принципе очень стесняется незнакомцев.       — Мы знакомы. Относительно, — хмыкнул я. — И потом — она ведь за меня вступилась.       — Флаттершай не могла по-другому, Найтмер, — покачала головой кобылка. — В той ситуации она вступилась бы за кого угодно. Недаром её Элементом стала Доброта.       — С твоих описаний мне удивительно, что она вообще пошла с вами, — мне и правда было интересно, что тогда сподвигло эту тихую и стеснительную пегаску пойти против страшной Лунной Кобылицы, сквозь пугающий Вечнодикий лес и мрачные руины древнего замка…       — У неё немного друзей, как ты могла понять, — вновь тихо вздохнула Рарити. — Поэтому она так ценит их. Бедняжка Флаттершай хоть и дрожала, как осиновый лист, но пошла тогда с нами. Потому что её дружба сильнее её страхов, — решительным голосом подвела черту единорожка.       — Ясно… Итак, значит, золотая статуя в три её роста отпадает… Жа-аль, — расстроенно протянул я и усмехнулся, увидев, как вытянулось лицо моей собеседницы. — Шучу.       — Жа-аль, — спародировала меня Рарити. — А я уже хотела попросить у тебя свою такую же, — притворно вздохнула она, и мы вместе рассмеялись.       — Так, что не любит — ясно. А что она любит? — уточнил я, когда мы отсмеялись.       — Животных, книги о животных, всякие милые безделушки для животных… — начала перечислилять кобылка.       — Понятно, — прервал я её через несколько секунд, поняв, что пунктов без упоминания животных, похоже, не будет. Книгу дарить не возьмусь — велик шанс, что у неё уже будет такая. Дарить безделушки, честно, рука не поднимается: и несолидно, и просто совершенно несопоставимо… — Слушай, а в твоём магазине ей что-то нравилось особенно? — обратился я к единорожке.       — То, что нравилось, уже либо она сама купила, либо ей подарили другие, — покачала головой Рарити. И тут облом, ёлки.       — Тогда даже и не знаю… — растерянно потёр я лоб. Идей не было, за исключением, очевидно, несерьёзной: укусить пегаску — вдруг она от этого превратится в няшную Флаттербет?       — Хм… Знаешь, попробуй подобрать какое-нибудь недорогое украшение на природную тему. Вроде заколки в виде листика, например, — спустя пару секунд посоветовала собеседница. Дельно.       — Попробую, — коротко кивнул я в ответ. — Интересный совет.       — Рада помочь, Найтмер, — как-то немного грустно улыбнулась единорожка и плавным движением поднялась из-за стола.       — Спасибо, Рарити, — последовав её примеру, кивнул я кобылке. — И за чай тоже, жаль, без тортика… — я хотел было улыбнуться, но неожиданно сообразил одну вещь… Модельерша, судя по её обеспокоенному взгляду на часы — тоже. Дело уже к вечеру, а Спайк с Пинки до сих пор не вернулись! Я озвучил своё недоумение.       — Я догадываюсь, что могло произойти, — протянула в ответ модельерша. — Несчастного Спайки схватили и теперь силой удерживают в «Сахарном уголке»! — на пару секунд картинно приложила копыто ко лбу она и направилась к выходу. Я, усмехнувшись, двинулся следом.       — Ты сейчас к Флаттершай? — осведомилась Рарити уже в прихожей.       — Сначала на рынок, а потом — да, к ней, — уточнил я.       — Извини, я не смогу тебя сейчас проводить: нужно вызволять Спайки, а то Пинки, похоже… немного увлеклась там с выпечкой, — чуть расстроенно призналась единорожка. — Ты не обидишься, если я просто объясню, как дойти?       — Да нет, с чего бы? — удивлённо взглянул я на кобылку. — Не стоит заставлять вашего кавалера в беде ждать, миледи, дорога каждая секунда! — патетично приложил я копыто к груди и, не сдержавшись, рассмеялся. Мгновение спустя ко мне своим мелодичным смехом присоединилась и модельерша.       — Ладно, пойду, — взмахнул я кобылке крылом, когда мы отсмеялись и она провела мне инструктаж по маршруту к рынку и к домику жёлтой пегаски. — Пока, Рарити. Приятно было с тобой познакомиться.       — До встречи, Найтмер Мун. Мне тоже, — кивнула она в ответ.       Я развернулся и, цокая накопытниками по камню улицы, двинулся прочь. Время к вечеру, пора бы уже раздобыть подарок для Флаттершай да наведаться к ней, пока не стемнело.       — И, Найтмер… — окликнули меня сзади. Я обернулся на задумчивую единорожку, провожающую меня каким-то странным взглядом. — Смейся чаще, пожалуйста. Когда ты смеёшься, у тебя живой взгляд.