Любовь на доверии

К полигону стремительно подлетел синий спидер одной из современных моделей. Он снизился точно рядом с ругавшимися пилотами и верхняя часть его тут же откинулась, являя взору высокого стройного и судя по стремительности движений, очень молодого мужчину в чёрных кожаных брюках, белой рубашке и коричневом жилете. Голову скрывал синий лётный шлем и потому лица было не видно, лишь жёсткие пепельно-русые волосы, торчавшие вверх. Он выскочил из кабины и словно вырос перед коллегами, и стянув с рук короткие чёрный перчатки, громко заявил старшему: — Так, и по какому поводу спор? Седовласый повернулся и видно подумав, что нашёл благодарного слушателя, с готовностью выкрикнул грубым и злым голосом: — Да в том, что этот урод потерял где-то в космосе двенадцать тонн гипертоплива! Мужчина видимо так расчувствовался от этой потери, что вместо того, чтобы пустить слезу, отвесил молодому коллеге, понуро стоявшему перед ним, звонкий подзатыльник. Тот вздрогнул и вяло начал оправдываться, в любой момент готовый разреветься: — Я не хотел. Это было в последний раз! Клянусь вам! Зуб даю! — На протезах зубных разоришься! Знаешь, сколько дантисты сейчас дерут! У тебя уже зубов столько нет, сколько раз ты мне клялся! — снова завёлся старший и ещё раз от души приложил юношу. Тут уже не выдержал третий и схватив старшего за руку, третий раз занесённую над провинившимся, сказал ему, спокойно и холодно: — Оставьте его, уважаемый, я сам с ним разберусь! Вот, надеюсь это покроет ваши расходы! И с этими словами протянул ему горсть кредитов. Старший пилот довольно пересчитал полученное и погрозив пальцем виноватому, пошёл в здание, а третий хлопнул товарища по плечу и сказал ободряющим тоном: — Вот так, шустрее надо быть, сбыл и сразу ко мне! Сам знаешь, я прикрою, ну если ты конечно и правда отдал топливо Энфис Нэт, а не продал втридорога конкурентам, а? Последнюю фразу он произнёс с подозрением и чуть сильнее, чем нужно, сжав плечо вопрошаемого. — Что ты, конечно нет, — испуганно пискнул пилот, судя по голосу совсем мальчишка — Я всегда его Энфис доставляю, знаю, что оно тогда на благое дело пойдёт. — Отлично, брат, ну ладно, иди, а то я смотрю, ко мне уже пришли — отпустил его странный юноша и когда тот ушёл, снял с головы шлем и вытерев потный лоб, наконец повернулся к троим, прилетевшим к нему с далекого Корусанта, заставив двоих из них радостно вскрикнуть, а одну радостно заулыбаться. *** Эзра решил никуда не ходить. Выходной день был в разгаре и выдался неожиданно тёплым для зимы и все его ровесники, да и вообще те, кто был сегодня свободен, поспешили этим воспользоваться, ведь кто знает, когда ещё природа преподнесет такой царский подарок. Поэтому с раннего утра на всех уровнях Корусанта можно было увидеть праздно гулящих прохожих. Влюблённые парочки шли обнявшись и никогда не замечали, молодежь шумными стайками проносилась мимо, щебеча что-то о последних новостях из жизни товарищей, мимо них чинно прохаживались пенсионеры, ведя тихую неспешную беседу. Все они нашли свою нишу на этом празднике, один только Бриджер ощущал себя не у дел. Леи не было на Корусанте, Сабин сказала, что ещё утром Асока взяла их с собой, смотреть нового пилота и те с восторгом согласились. При этом даже не предупредив друга о том, что их сегодня не будет, а ведь он, Эзра, так ждал, что они вернутся, особенно, Лею, с которой они вот уже полгода были не просто друзьями. На то, что Лея давно и безответно была влюблена в Бриджера, ему не раз недвусмысленно намекали общие знакомые, а ехидная Мара так и вообще не упускала случая поддеть обоих на эту тему. В общем, о влюблённости Леи в Эзру знали все, кроме самого Бриджера, которого в ту пору вообще не интересовали чувства. Нет, не потому, что их не было, а просто направлены они были на совершенно другой объект, но заведомо недоступный и потому особенно притягательный. Им была мачеха Леи, Асока Тано, женщина, годившаяся ему в матери, но бывшая настолько совершенной, что не любить её возможным не представлялось. И Эзра любил, издалека, тайком от всех, не признаваясь в этом даже близким. Он знал, что его чувству никогда не стать взаимным, ведь Асока любила своего мужа и никого другого просто не замечала, полюбив его примерно в таком же возрасте, в котором был сейчас Эзра, но от этого оно не становилось меньше. Это продолжалось долго, и лишь только оказавшись перед лицом смертельной опасности, когда старший брат Асоки, находясь под влиянием духа Лорда Ситхов, похитил Люка, Лею и самого Эзру, чтобы потом убить из мести отцу близнецов за прошлые счёты, юному Бриджеру открылось, кто на самом деле предназначен ему судьбой. Именно тогда, когда смерть заглянула в глаза, сверкая янтарными глазами ситха и кроваво-красным мечом, прочертившим глубокую линию на правой руке, Бриджер увидел истинную природу своих чувств ко всем, кто в тот момент был с ним рядом. И уже потом, когда всё закончилось и их, детей, везли домой, Эзра и Лея признались друг другу во взаимных чувствах и с тех пор не разлучались. Что же теперь? Почему вернувшись с Явина, Лея стала медленно, но верно отдаляться от него, хотя, учитывая месяц в разлуке, она должна была наоборот, не избегать встреч с ним, а искать и радоваться любой, даже короткой, соскучившись по любимому. Вот у Люка с Сабин как раз так вот так. Он как прилетел, так сразу же, этим же вечером к ней побежал, с цветами и подарком, Сабин потом звонила и хвасталась. Голос такой счастливый. Они и на другой день куда-то вместе пошли. Вот так и должно быть у настоящих влюблённых, у тех, кто на самом деле любит и рад каждой встрече. Когда друг без друга ни есть, ни спать невозможно и далее по тексту. А Лея, что творит? Эзра встал с дивана и подошёл к окну. Смотреть было не на что, обычный двор, заставленный спидерами, за то на подоконнике примостился Буян — белый лотальский кот, принадлежавший Эзре ещё до того, как он попал в дом дяди. Он долгое время был единственным другом мальчика, с которым они вместе прятались на улице, согревая друг друга холодными ночами. Вот и сейчас, почуяв, что у хозяина не всё на душе гладко, повернул голову и прищурив глаза, ткнулся головой в его руку и потеревшись, громко замурчал. Эзра погладил кота правой рукой и при этом рукав свободной толстовки немного сполз, являя взору тонкий шрам, идущий от запястья к локтю. Он специально тогда попросил врача его оставить, чтобы никогда не забыть о том, как плохо быть самоуверенным и как хорошо слышать когда тебя любят и запомнить дату того, когда он сделал оба открытия. И вот теперь этот самый шрам превратился в чёрную метку обманутого в своих ожиданиях. А как же иначе, если тебе даже не позвонили, рассказать как прошла поездка. Если бы Эзра не пришёл сам, то он бы так никогда и не узнал подробностей. Да и то, по большей части Лея тогда говорила о том, как сильно переживаемо из-за ухода Геры и о том, что не знает сможет ли дальше заниматься полетами. Впрочем, и о поездке тоже рассказала, о том, как хорошо умеют летать явинские пилоты. «Пилоты-полеты, полеты-пилоты. Тьфу ты, и не надоело ещё?» — подумал Эзра, едва ли не сплёвывая — «Когда же это закончится?» Нет, он не спорит, об этом тоже надо поговорить, но не всё же время. Нужно хоть иногда и о чувствах вспомнить, особенно учитывая, что они не виделись месяц. Не час, не день и даже не неделю, как это иногда бывало раньше, а целый месяц. Уж неужели она совсем не скучала? Вот он да, каждый день представлял себе их встречу, видел её во сне, представляя, как придёт к ней с букетом цветов и поцелует её, долго и нежно, а потом скажет, что любит и дальше они пойдут вместе в парк, как влюблённые и весь вечер проведут вместе. А по факту... Пустые равнодушные глаза, лицо, покрасневшее от недавних слез из-за ухода Геры, рассеянность и полное нежелание кого-то видеть и куда-то идти. Да он выглядел тогда как идиот с этим букетом и улыбкой восторженного падавана. И вместо ожидаемого романтического свидания был вынужден целый вечер убеждать её и брата в том, что на уходе преподавателя жизнь не закончена. И того кажется не сумел сделать, оба ушли такие же недовольные. А те самые цветы Лея и вовсе оставила у него в вазе, забыв о них тут же, как поставила туда. Эзра был глубоко расстроен и сильно разочарован, правда, будучи по натуре добрым и открытым, изо всех сил пытался оправдать возлюбленную. — Я просто пришёл не вовремя, Асока ведь говорила, что Гера уходит, а я сам знал, как сильно важны для Леи полеты, мог бы и догадаться, что она сейчас чувствует, но нет, даже и не задумался об этом, вот мне и наказание. Другой раз думать буду, прежде, чем делать — вслух произнёс Бриджер, но легче от этого ему не стали, наоборот, чувство одиночества и ненужности миру только сильнее завладело его душой. Он не знал, что это только начало.