Любовь на доверии

Как много всего произошло за последние дни, неизвестно у кого больше, но несомненно перемены коснулись каждой из трёх семей, связанных между собой. Иначе просто невозможно, ибо по судьбам всех этих семей так иди по-другому прошёлся один человек, точнее, тогрут. Имя ему было Алехандро, Шанде, доброе и светлое, которое он, хотя и не по своей воле заменил иным. Альгон, что значило причиняющий боль и страдание. Школьная кличка, данная ему товарищами вскоре полностью заместило ему настоящее имя, и последние много лет этот тогрут иначе не представлялся. Даже родная сестра до недавних пор не знала об этом. И будучи с ранних лет ужасно завистливым, Альгон ещё до того, как связался с духом побеждённого Дарта Сидиуса, успел наделать немало бед, а уж после этого... Самому тяжело было вспомнить, но он должен был, каждый день из всех полугода, что был на переобучении, вспоминать и не понимать, как можно быть таким чудовищем. Как возможно было взять и едва не убить ту, которая была ему ближе и дороже всех. Родную младшую сестру. Альгон помнит и по сей день, как держал её тогда на руках, истекавшую кровью, как до этого безжалостно проткнул своим мечом. Он не хотел этого, но так вышло и на тот момент никакого раскаяния не наблюдалось. За то появилось потом, и длилось по сей день. Но сестра не хотела общаться и даже ни разу не навестила. Что ж, Асоку можно понять, ей есть за что вычеркнуть брата из жизни. Альгон не желал давить на неё, решил дать сестре время, а пока просто тайком приходил в её двор и надев на голову глубокий капюшон, наблюдал за подъездом сестры. Иногда ему удавалось увидеть Энакина, либо близнецов, а иногда и её саму. Сегодня же Альгон увидев сперва Лею, вбежавшую в подъезд, а вслед за ней и Люка, потом их тетю. При взгляде на Солу мужчина содрогнулся. Его с этой женщиной связывали годы странных отношений, которые она считала серьёзными, он же просто привычно решал свои дела за счёт женщины. Сколько же она вытерпела от него, да все вытерпели, по которым он проехался, но эта всё-таки больше. Об этом ему комиссар Бриджер сказал, когда возле здания суда совершенно непрофессионально заехал ему в морду. Это за то, видимо, что Сола таблеток наглоталась, узнав о том, что он когда-то заказал убийство её сестры, чтобы освободить место рядом с Энакином для Асоки. А потом через неё перехватить управление Становлением и готовить из учеников будущих ситхов. Сола даже на суд не пришла, просто не смогла его видеть, как и Асока, но та лежала в больнице. Сейчас же обе они выглядели хорошо, вот Сола сейчас идёт и улыбается, меховая накидка из серебристого меха летит вслед за ней, а сама она кажется моложе, потому, что счастлива. Что ж, наверное она сошлась с этим комиссаром, если так, то он только рад. Но тут, едва она скрылась в подъезде, из соседнего вышла другая женщина. Вернее, девушка, хотя, нет, женщина, причём, именно благодаря ему. Год или чуть больше назад их связал короткий роман. Один из немногих, что был не из корысти, а чисто «для здоровья». Хорошая девчонка была, жаль только с проблемами, хоть бы она решила их. Или не решила? Коляска, которую она катила перед собой могла означать, что угодно. Альгон приблизился, встав таким образом, чтобы девушка его не видела, но сам он мог хорошо разглядеть тонкую фигурку в темно-бежевом плаще и сером берете. Руки в перчатках неспешно везли зеленую коляску, с которой мирно спал малыш, от силы полугодовалый и... О небеса! Он был тогрутом! Неужели эта дурочка тогда сохранила ребёнка и не сделала аборт. Альгон был в таком шоке, что сразу не догадался сопоставить возраст ребёнка со сроком беременности бывшей любовницы. Его беспокоили лишь возможные проблемы. «Хотя, что это я переживаю, может она замуж вышла» — подумал Альгон, продолжая смотреть на неё — «Живет в таком престижном районе, в доме сенаторов. Зачем ей напоминания о прошлом? А муж скорее всего любит ребёнка, как своего, вон как одевает». И Альгон решил не подходить к девушке, а лучше вообще уйти со двора, пока не стемнело. И вовремя, ибо девица с коляской как раз повернула голову туда, где он стоял секунду назад и успела увидеть лишь его исчезавший в дали силуэт. И погуляв ещё немного, она направилась обратно, ведь скоро вернётся хозяйка и надо ещё готовить ужин. Она же придёт усталая. И Нора, а это была она, ловко втащив коляску в подъезд, взяла Морвейна на руки и поднялась к квартире. Там она застыла обоих близнецов, Люк был в своей комнате, а вот Лея, даже не сняв куртку и сапоги, сидела в прихожей, на табуретке для обувания и смотрела в пол. Няня унесла ребёнка в комнату, чтобы переодеть и отнести кормить. Вернувшись же Нора застала примерно ту же картину, с той разницей только, что куртку и сапоги Лея сняла и сейчас что-то искала на полу. — Лея, что ты ищешь? Может тебе помочь? — участливо спросила девушка, но когда та обернулась, Нору встретил злой, недружелюбный взгляд. — Тапки свои найти не могу — буркнула Лея, вызывающе глядя на собеседницу. Настроение у неё было ужасным. Разговор с Витором окончательно испортил его. Неужели и так мало достаётся ей из-за этого Эзры, так ещё и дядюшка его нарисовался. Достали. Когда же все уже от неё отвяжутся! И теперь, словно бы радуясь возможности отыграться хоть на ком-то, и теперь с удовольствием слила на няню свою накопившуюся злость. — Так вот же они — ласково сказала Нора, открывая выдвижной ящик прихожей — Я их в шкаф убрала. — Ну и кто тебя просил? — недовольно крикнула Лея — Тебя вообще сюда для ребёнка взяли, вот и вали к нему, а меня оставь в покое и вещи мои трогать не смей! Ты меня поняла? Но не дождавшись ответа, рывком нацепила тапки и бросилась в комнату. Там, за плотно закрытой дверью, Лея окончательно дала волю своему раздражению, ожесточённо пиная диванную подушку и выкрикивая злостные оскорбления, адресованные непонятно кому и за что. — Уроды! Свиньи! Ненавижу! Чтобы вас всех сожрал гандарк! — ругалась она на весь свет, ожесточённо торча подушку. Она едва не пропустила стук в дверь, настойчивый и противный. — Уйди отсюда! Я сказала уже, что не желаю видеть тебя! — крикнула Лея в сторону дверей, думая, что это няня, но в ответ раздалось: — Лея, открой мне. Это оказалась Асока, она пришла сказать падчерице что-то важное. Лея устыдилась своих слов и поспешила исправить это. — Лея, с тобой всё хорошо? А то Нора сказала, что ты пришла очень возбуждённой — сказала тогрута, входя в комнату девочки. — Всё нормально, просто голова очень болит — стандартно отмазалась Лея. — Вот жалость — искренне огорчилась Асока — Значит к гостям мы с Люком одни выйдем. — Да, наверное, я сейчас точно не в состоянии — безразлично пожала плечами Лея, отворачиваясь от Асоки. — Плохо, я думаю, Хан очень расстроиться — буднично сказала тогрута и уже развернулась, чтобы выйти из комнаты, как была оглушена громким радостным криком: — Что ты сказала? Это Хан! Хан здесь! Хан у нас в гостях! Ой, какой ужас! Я же совершенно не готова! И бросившись к зеркалу, Лея начала одновременно расплетать косу, расчесывать волосы и поправлять макияж. А Хан уже ждал их на кухне, беседуя с Люком о последних моделях кораблей. Он и правда был рад увидеть Лею, тем более, что чай подала именно она. Кстати, заваривала тоже, что не осталось без внимания Хана. — Вы знаете, я никогда не думал, что буду учителем работать — откровенно произнёс Соло — Но вот как только я вас увидел, так сразу и решился, если бы не эта личная встреча. — Лея, ты слышала, да? Если бы он нас не увидел, то не согласился бы работать у нас — повернулась Асока к падчерице. Та же в ответ поднялась и начала готовить угощение к чаю. Тут пришла и Нора с Морвейном на руках. Внимание Хана перешло к малышу: — Это ваш сын, да? Хотя, и так знаю, такой красивый малыш мог родиться только у такой очаровательной мамы. — Хан, а раньше вы где работали? — спросила Асока, меняя странную тему на более подходящую. — Много где, контрабанду возил, грузы перетаскивал, агентом Ордена был, в общем, всё, что с полётами связано. Полёты — это моя жизнь! — перечислил Соло самое приличное из своей биографии, то, о чем из этого можно рассказать женщинам и детям. Точнее, всего одной личности, ради которой Соло и был здесь. Интересно, а когда она об этом догадается?