Любовь на доверии

Витор вышел из дома в крайне взвинченном состоянии, ему не нравилось то, что Джена смогла-таки вывести его из себя. Требовалось немедленно куда-то уйти, как можно дальше, чтобы хоть на время не видеть того бедлама, в который превратился ещё недавно тихий и мирный дом Эзра легко мог пойти сейчас к друзьям, а вот у него с этим было сложнее, даже к Соле не полетишь. Она улетела к себе, на Набу, навестить родных и отдохнуть, туда он прилетать не мог, ибо родители Солы, люди не совсем здоровые психически, весьма странно относились к незнакомым. Да, честно сказать, дело было не столько и в них, сколько в самой Соле, ясно давшей понять Витору, что не переступит порога его квартиры, пока там находятся Джена и её дочь. Ему и самому это не нравилось, однако, как ни крути, мужчина был сам виноват в этой ситуации, потому, что за столько лет не развёлся с давно уже нелюбимой женой, хотя повод имелся и не единственный. А уж дочь—это вообще отдельный разговор. Анхела выросла совершеннейшей копией матери, такая же осовремененная и наглая стерва, хотя и нехорошо говорить так о своём ребёнке. Да и не считал он Анхелу таковой, по крайней мере, в этот момент, дочь была для него словно чужая. Она и сама не проявляла прежде особого рвения общаться с папой, Эзра был ему куда ближе все эти годы и как бы не пришлось Витору защищать племянника от этих сумасшедших женщин. «Удалить бы его из дома на время» — размышлял Бриджер по дороге к полицейскому участку — «Пока не разрешится история с разводом. Вот только куда? Не на Бендомир же в самом деле. Это вообще путь в никуда. Отстойник для отбросов храма». Но так пока ничего и не сообразив, мужчина вошёл в родной участок, где проработал более двадцати лет, придя сюда ещё молодым и стройным гвардейцем, в последствии дослужившись до комиссара. Тут ему всегда были рады, а работы всегда было столько, что вопроса, чем занять себя здесь не существовало. Поэтому никто не удивился тому, что Витор пришёл сюда в свой законный выходной, а один даже искренне обрадовался. Это был его личный помощник, совсем ещё молодой мужчина-тогрут, недавно получивший звание лейтенанта, не без помощи Витора, которого искреннее уважал, считая своим наставником и почти вторым отцом. — Здравствуйте, комиссар — сказал он с улыбкой, отдавая честь правой рукой — Хорошо, что заглянули, а то мне тут задачку подкинули, никак не могу сообразить, может подскажете. — А что не так? Ситхи опять буянят? — спросил Витор, устраиваясь за столом и включая чайник, крепкий кофе всегда помогал сосредоточится на главном — Ну так это не беда, сейчас мы им быстренько их глазки-то янтарные повырываем! — Да нет, комиссар, не придётся — рассмеялся тогрут, которого звали Грэм — С племяшкой моей проблема. Слава заела беднягу, проходу совсем не дают, в школу и то нормально ходить не может. — Ясно, хочешь телохранителя приставить? — просек ситуацию Витор, к которому уже не раз обращались с такими просьбами знаменитости и их дети. — Вот именно — с радостью кивнул Грэм — Брат попросил ему найти подходящего, вот только не здоровенного амбала-мужика, а кого-то, не привлекающего внимание, желательно такого, кто сошёл бы за приятеля. Только вот где такого найти? Наши ребята сами знаете как выглядят. От них за версту полицией разит. — Так, а что требуется от него? — спросил Витор, загораясь пока ещё смутной догадкой. — В общем-то ничего особенного — ответил Грэм, припоминая требования брата — Просто сопровождать её в школу, встречать возле неё и провожать на концерты, а потом отгонять поклонников. Ашле всего тринадцать лет, но она уже успешная и популярная актриса детских спектаклей. Играет принцесс и юных крестьянок. — Слушай — совсем уже загорелся Витор — А как она к джедаям относится? Если неплохо, то кажется я знаю, кто ей поможет. Молодой, амбициозный, но очень умелый и бесстрашный. Опора и надежда своего курса. — Да, нормально, вроде — с сомнением сказал Грэм — По крайней мере я не слышал, чтобы брат отзывался плохо об адептах Силы. — Тогда звони ему срочно, кандидат сейчас придёт — решительно произнёс Витор, доставая коммуникатор и набирая на нем знакомый контакт. *** После очередной тренировки Лея настолько устала, что едва донесла себя до кровати, где тотчас же отключилась, едва донеся голову до подушки. Не было даже сил поговорить с Асокой и Люком, а точнее, поделиться недовольством решением Хана. И с раннего утра, проснувшись раньше обычного, вяло ковырялась в тарелке, не в силах поглотить не куска. — Лея, ну, что же ты, давай ешь скорее, а то опоздаешь в школу — сказала Асока, входя на кухню. — Да не могу я, Асока — устало произнесла девочка — Мне кусок не идёт в горло, ведь после вчерашнего я просто не знаю как мне быть. Зачем Хан притащил на наши тренировки этого Кима? Я так хотела с ним вместе выступай, но нет же! Теперь, спасибо ему, я буду лететь с этим болваном! Лея в сердцах грохнула чашку с чаем об стол и разлила коричневую жидкость. — Лея, но ведь Хан всё равно не смог бы выступать с тобой — сказала тогрута спокойно, вытирая лужицу на столе — Ведь он учитель, а выступать могут только студенты. — Вот и именно, учитель — легко нашла Лея за что зацепиться — Это лишний раз показывает, что я для него только лишь ученица и более ничего! Ужас! Никогда не смирюсь с этим! И с тем, что на тренировках мы будем теперь втроем! — Поговори сама с ним об этом — улыбнулась Асока в ответ на её эмоции — Возьми и спроси, в этом нет ничего плохого, ведь он выделяет тебя из всех, поэтому не удивится. — Попробую, лишь бы он только не подумал, что я навязываюсь — с сомнением сказала Лея и отодвинула от себя так и не съеденный завтрак. Нужно было и правда уже идти, на Основы дипломатии нельзя опаздывать. *** У Асоки сегодня занятий не было и она осталась дома, чтобы впервые за долгое время побыть с мужем наедине. Он как раз придёт пораньше, только отчитается в храме о последнем задании и придёт. Вот и хорошо, а то они так скучали друг по другу. Энакин и правда вернулся буквально через час после того, как ушли дети, а Нора увезла Морвейна на прогулку и супруги наконец получили возможность остаться наедине. — Энакин, ты прости, что я не смогла тебя встретить, я очень хотела, но сам понимаешь — сказала Асока самое важное из того, что было на душе, что волновало сильнее остального. — Ничего страшного, Шпилька, я видел, как ты ждала меня — улыбнулся Энакин, садясь на диван с ней рядом — Ты столько всего наготовила, а главное того именно, что я люблю, когда ты только успела? — Ой, так это не я — Асоке тут же сделалось неловко — Это я Нору попросила, сама бы я не смогла успеть. — Правда? Ой, как же неловко вышло, она так старалась, а я её до слез довёл — теперь очередь стыдиться пришла уже ему. — А зачем ты это сделал? В чем она провинилась перед тобой? — бросилась Асока на защиту прислуги — Она же всё для нас делает, старается, будто мы ей родные. — Ой, да из-за полной ерунды — принялся пояснять Энакин — Пока я с сыном гулял, она вытащила мою форму из шкафа и хотела почистить, а ты знаешь, как трепетно отношусь к этому мероприятию. — Вот не стоило так делать, у неё была очень сложная жизнь, я сама удивилась, как узнала — усовестила мужа Асока — Пожалуйста, будь и ты с ней помягче, я очень тебя прошу. — Я уже извинился перед ней, могу это сделать снова — сказал Энакин всё сильнее ощущая неловкость перед Норой. — Не думаю, что она на это укажет — смилостивилась тогрута над ним — А на самом деле я переживаю ещё вот за что, Беру сегодня сказала, что к Витору приехала его жена и привезла с собой дочь. Вернуться решила, когда узнала, что он на Соле женится. Представь, какого ей. — Ну это временно, вот договорятся они и всё разрешится — не видел Скайуокер причины таких волнений — Поймёт же она, что не нужна ему. — Это да, а ребёнок, что дочь почувствует при этом — переживала Асока за незнакомых людей. — Так для неё ничего и не изменится, он же никогда с ней и не жил, ну будет прилетать теперь к ней и всё, он же не с дочерью разводиться — сказал Энакин свою позицию — А вообще, Шпилька, скажи, я нормальный? — Ты самый лучший — искренне сказала Асока и обняв его, прижалась затылком к его груди. — Просто когда ты рассказала ситуацию Витора, то я вдруг понял, что появись ты в моей жизни раньше, когда Падме была ещё жива, я всё равно ушёл бы к тебе, и близнецы меня бы не остановили — почувствованно сказал Скайуокер, соединив руки на животе тогруты. — То есть, ушёл бы из семьи? — не поверила ему та, вспомнив его отношение к Падме. — Ну детей бы я не бросил, они жили бы с матерью, я бы помогал, все остались бы довольны — улыбнулся Энакин, целуя её в макушку и притягивая к себе. Асока умиротворённо вздохнула и прижалась к нему, на время забыв о трудностях, позволила себе растворится в потоке взаимного чувства. Всегда бы так.