Твои дьяволы

      В заброшенном складе горел слабый свет, посередине наскоро нарисованной ловушки для демонов стоял, угрожающе рыча ругательства, парень в черной одежде, весь покрытый татуировками. Двое охотников, отошедших на пару шагов от круга, тихо обсуждали дальнейший план действий. Наконец, один из них подошёл ближе. — Шутки про то, что в татуированных сидят демоны больше не шутки, а?       Несмотря на попытку в юмор, охотник явно был напуган. Демон мысленно удивился сам себе, как он мог попасться двум новичкам и застрять с ними. Отвечать что-либо совершенно не хотелось, так что он молча, терпеливо ждал. Долго стоять истуканом не пришлось, через несколько секунд после нелепой реплики, дверь в склад с шумом распахнулась. Быстрым уверенным шагом к ловушке подошёл очень высокий мужчина в дорогом чёрном костюме и с полупрезрительной улыбкой оглядел охотников. — Мальчики, я вам не помешаю? — охотники резко выплеснули ему в лицо святой воды, заставив недовольно поморщиться, — Эд, нам здесь не рады, уходим.       Парни попытались напасть на незванного гостя, но оказались прижатыми к стене какой-то неведомой силой. Он нагнулся к ловушке и соскоблил часть краски валявшимся на полу ножом. Демон вышел из круга и, взяв его за локоть, вздохнул. — Отпусти их, — в следующее мгновение оба исчезли, охотники упали на пол.       Появились они недалеко от небольшого кафе и молча пошли к нему. Эд чувствовал недовольство своего спутника, но предпринимать ничего не собирался, подуется и успокоится. Уставшая официантка с натянутой улыбкой спрашивает заказ и быстро удаляется, услышав «как обычно». Молчаливую драму неожиданно прервали не самым приятным образом. К столу подвинул ещё один стул мужчина довольно приятной внешности, но к сожалению, с совсем неприятными чёрными глазами. — Адам, — он подаёт руку, но её игнорируют, — Простите, что помешал вашему семейному ужину, дорогой Плутос. — Антон, — фыркнул парень. — Просто Скруджи… — Эдуард, — снова прерывает. -… всё ещё является демоном, нашим подчинённым, — он игнорирует исправления, продолжая говорить с ними таким голосом, будто убеждает маленьких детей, — Он должен вернуться или хотя бы предоставлять отчёты. Иначе попадёт в черный список, а там и до смерти недалёко. — Вы угрожаете богу? — наигранно-удивлённо спрашивает Антон. — Я предупреждаю демона, — Адам делает вид, что говорит с Антоном, но смотрит исключительно на Эда, — Вы не спрячетесь. Скруджи, — показательно напирает он на демонический вариант имени, — вернётся домой. — Я, блять, не вещь, чтобы переставлять меня с полки на полку.       Всем приходится замолчать — подают кофе. Пришедший демон заказывает дорогое мясное блюдо, незнакомое Эду, на что он сразу закатывает глаза. Мясо приносят тут же, Антон платит за всех и оставляет огромные чаевые. Эд во второй раз закатывает глаза, когда видит это. — Я бог богатства, могу себе позволить, — улыбается приторно Антон.       В этот раз негромко фыркает уже официантка и быстро удаляется. — Но ад не интересуют деньги, так что вам придётся уступить, — Адам утыкается в тарелку, давая понять, что сказать ему больше нечего. — До свидания, — презрительно, дразня скорчив рожицу, отвечает Эд и, снова сжав руку Антона, исчезает.       Антон расслабленно падает на кровать. — Ты придурок, что ли, посреди кафе перемещаться? — Да не было никого. Заебали все, демон-демон, все другие там покончались, что ли, каждого на учёт ставят? Тысячи идиотов на ад горбатятся, но нет, Скруджи, иди ты сюда. — У меня есть идея, — чуть поразмыслив, заявляет Антон. — Скажи, пожалуйста, что мы не умрём, — Антон довольный идёт к своему заколдованному сейфу, — О мой бог… — Да, я здесь, чего зовешь? — Ты невыносим.       Бог надевает перчатки и открывает замок, а потом и дверцу сейфа. На свет показывается малахитовая шкатулка, на которой белой краской кто-то, видимо, очень давно нарисовал защитные символы. Эд разбирается в этом плохо, но защиту от проклятья отличать умеет. В таких шкатулках почти никогда не хранят что-то хорошее, обычно наоборот, жутко опасное и страшное. Судя по предосторожностям Антона, в ней точно лежит какая-то богомерзкая, во всех возможных в их ситуации смыслах, гадость. — Нахуя ты достал эту коробку? — Будем вызывать демона.       Тогда Эд убедился, что его личный бог ебанутый на всю голову, но это не помешало им за полчаса собрать всё необходимое для вызова и отправиться на перекрёсток.       Затея была так себе, тем более Антон не хотел рассказывать план полностью, а искать какие-то подвохи Эд не любил. Ну и какой из него злобный демон? Но на перекрестке они стояли оба. Через минуту за их спинами негромко прокашлялись. Обернувшись, Антон удивлённо выгнул бровь. — Ты реально демон? Сейчас и без сотни лет страданий можно так подняться по карьерной лестнице? — Почему вас это интересует? — явившийся демон был обладателем слишком смазливого личика и абсолютно не страдавшей души. Бог подумал, что тот похож на только устроившегося на работу новичка, который каким-то образом пропустил долгий жуткий период обучения в соответствующем заведении, а знания о том, как, по идее, всё должно быть, в голову ему кто-то запихал. Как это возможно — понятно не очень. — Ладно, похуй, — Антон ненадолго зависает, разглядывая демона, Эд поднимает с дороги камешек и кидает ему в спину, — Ай! Вот свяжешься с вами, демонами. Если коротко, хочу заключить сделку, не на душу, а на артефакт, а если прям конкретно: я отдаю аду ожерелье Гармонии, а он мне Скруджи и… как тебя зовут? — Арсений, — сверкнул он глазами. — И тебя, Арсений, на постоянное, так сказать, пользование.       У Эда не хватает сил чтобы возмутиться насчёт существительного «пользование», так как он завис ещё на ожерелье, такую штуку иметь дома, а теперь ещё и отдавать в ад. А уж услышав неожиданный конец просьбы, и вовсе остолбенел. — Мне нужно посоветоваться с начальством, — вызванный демон исчезает. — Ты охуел, что ли? Зачем нам этот лохматый зелёный демон? — Он прикольный, — равнодушно жмёт плечами, про себя посмеиваясь над реакцией. — Антон! Я те щас наколдую так прикольно!       Посмеяться и послать его бог не успевает, Арсений возвращается и забавно озадаченный подходит к Антону. — Сделка может состояться. Только артефакт вперёд. — Разумеется, — шутливо кланяется Антон, вытягивая вперёд левую руку, на которой в ту же секунду появляется шкатулка.       Арсений вцепляется в неё обеими руками. Антон резко протягивает к нему ещё и правую, но хватает лишь воздух — демон исчез. — Зачем ты его себе оставляешь, не видишь, что он не такой милый, каким кажется. Его внутренняя сучка ещё потанцует, — Антон громко смеётся, почти складываясь пополам, но согласно кивает. Эд ворчит, — Надеюсь, он достаточно умён для того, чтобы не открывать шкатулку.       Демон возвращается в ту же секунду, протягивая, очевидно, копию подписанного договора. — Пошли уже, — вновь бурчит Эд, замечая заминку обоих. — Нет, — вся милость спадает с лица Арсения, и в его проглядывающей и сначала демонической сущности теперь точно не может быть сомнений, — Сделка заключается поцелуем.       Эд закатывает глаза и складывает руки на груди, не отрывая взгляда от приближающегося к Антону демона. Арсений ужасно довольно улыбается, становясь на носочки и притягивая бога за шею ближе к себе. Целует жадно, ненасытно, будто впервые за последнюю сотню лет. Антон тоже втягивается, явно не собираясь быстро останавливаться. Эд почему-то не кривится и не отворачивается, а мысль о том, что эти двое выглядят слишком красиво в этом поцелуе, предпочитает близко не рассматривать. *       Наверняка, вселенная где-то схлопнулась, иначе как Арсений, выглядящий как невинный мальчик, может быть такой сучкой; в то время как матерящийся Эд, весь в черной не только одежде, но и татуировках, на самом деле выпускает мух через форточку, потому что: «бля, живые же, жалко». Эд правда не понимает, как такое произошло. И откуда вообще вылез этот Арсений. — Из ада, как и ты вообще-то. — Блять, дьяволёнок недоделанный, заебал свои штучки-дрючки на мне практиковать! — подскакивает на диване Эд. — Ты сам открыл проход в свою голову. — Антон, убери его, эти ужасные предложения из его уст меня убивают. — Он же говорит не святые вещи и слюной освящённой не брызжет, чё ты, — тот меланхолично нарезает морковку в суп и отвечает на их глупые перепалки голосом почтенного старца. — Очень смешно.       Они втроем живут в квартире Антона, благо, его силы позволяют роскошничать, уже месяц. Это самый сумасшедший месяц в их жизнях (пусть Антон и утверждает, что во время троянской войны было больше сумасшествия, ему никто не верит). Арсений мило улыбался и кивал головой на все их наставления, а потом пытался купить душу у атеиста, живущего в квартире напротив. Аргумент «я демон, я зло» он считал вседействующим. Хотя Эд каждый раз фыркал: «демон в памперсах, сучье зло», вопрос, как эти два эпитета совмещались в Арсении оставался открытым.       Арс всё время рвался гулять. Антон запрещал. Но гоняться за сбегающим демоном почему-то всё равно приходилось Эду. Он уже чувствовал себя нянькой, бегающей за избалованным и порой злым ребёнком. А ещё роль «делаю вид, что меня нет в комнате» хорошо приелась. На Арсения периодически находили приступы демонической любвеобильности, и он усердно соблазнял Антона. Тот откровенно ржал, а иногда затыкал поцелуем. Эд через пару часов язвил и отказывался целоваться «после какого-то Арсения». В природе Антона не было заложено понятий о долгих диалогах и поисках себя. За свой греческий период существования он привык брать всё, что получится, и строить сложные отношения не хотелось. Так что в этой квартире они плыли по течению. Что злило Эда и вызывало непонимание у метающегося между ними, временами, привычками и точками мировоззрения Арса. Но это продолжалось недолго.       Антон иногда уходил по своим божественным делам, оставляя своих демонов одних дома. Эд в это время объяснял правила общения и поведения среди людей и пытался вдолбить в древнюю (он правда не уверен, почему так говорит, тоже нашли древнего) Арсову голову, что смыслом его существования не является творить зло. — Но я же демон. — Дурья твоя башка, ты даже напакостить нормально не можешь, в тебе нет страданий и того количества зла, что в других демонах. Вас там наштамповали, чтобы сделки на перекрёстках совершать, а вы в зло пытаетесь. — В зло не надо пытаться? — Эд решительно машет головой, — А во что мне тогда пытаться? — В любовь и бабочки! — он вспыхивает, поднимая голос и размахивая перед носом Арсения руками. — Давай.       Арсений спрыгивает со стола, на котором сидел во время разговора и приближается к Эду. — Я всё думал про эту сделку. Мы же ей связаны, объединены. Но вы-то вдвоем были, а каким образом я к вам попал? — Засосать хочешь? — он витиеватых разговоров не любил, легче по делу всё сказать и быстро разобраться. — Хочу, — Арсений в ответ меняет тактику, расслабляясь и позволяя демонической энергии выплёскиваться наружу.       Эд почти равнодушно начинает целовать его, но с каждой секундой растет желание искусать бледные губы демона так, чтобы Антон сразу понял, как без него весело. А потом на его реакцию стало плевать. Арсений слишком приторный, ненастоящий — это злит. Он будто ждал, надеялся именно на сегодня и что-то там себе наколдовал. Но Эд знает, как легко отправить всё это к чертям. Он напирает сильнее, обнимает одной рукой за шею. Глаза Арсения чернеют. — Контролируй, — Эд чуть отстраняется, — Я продолжу, как только увижу твою радужку, контролируй.       Арсений с тихим рыком справляется с демоническим цветом глаз и вновь продолжает целовать. Вся его сосредоточенность уходит на контроль этой черноты, и Эд больше не чувствует кукольной сладости. Живой, горящий, насколько вообще таковым может быть глупый демон.       Арсений пытается забраться ледяными руками ему под одежду, но получает отпор. Эд, не удержавшись, взмахом руки поправляет его растрепавшуюся чёлку и идёт заваривать чай. Арсений убегает в комнату и возвращается в пиджаке. — Куда полетел? — Надо рассказать Антону. Я за подарком, — демон исчезает. — Все они ебанутые, — жалуется кружке Эд и, чуть поразмыслив, добавляет, — Да и я тоже.       Арсений жил на белом свете не то чтобы много, да и на чёрном всего пару лет, до тысячей Антона ему не достать, конечно. И относился он ко многим вещам по-другому и, несмотря на свои глупые недодемонические замашки, — разумнее. Пускать всё на самотёк он не любил. Всё-таки речь дана, чтобы договариваться. Сегодня Арсений изображает приличного гражданина и, придя в цветочный,  вежливо просит букет. Правда, покинув магазин, немного изменяет вид цветов, но это так, мелочи. Домой демон решает добираться по земле и даже воспользоваться автобусом (денег у него, конечно, нет, но там уж и переместиться можно будет). — К девушке идёшь?  — ласково спрашивает улыбчивая старушка, когда он подходит с букетом к остановке. — Нет, это мне подарили, — Арс разворачивается лицом к ней, демонстрируя бутоны слишком неестественных цветов и свои чёрные глаза. — Господь всемогущий, — пугается старушка и поспешно уходит подальше от остановки. *       Вернувшись в квартиру, Арсений с гордостью рассказывает про свою прогулку и напуганную старушку, в конце уже не сдерживая смеха. — Ты ебанутый с этого ржать, а если она расскажет кому? — пытается спасти остатки общего здравомыслия Эд, — Прекрати ухахатываться, иначе я тебя этим букетом отпизжу, а потом запихаю стебли в жопу.       Угроза демона только смешила, но на помощь пришёл Антон, наконец-то вернувшийся. Арсений сразу подобрался и вышел в прихожую с решительным видом. — Мы с Эдом целовались, — гордо сообщает он, Антон приподнимает бровь, Эд на кухне звонко бьёт себя по лицу. — И что мне с этим делать? — И с тобой мы оба целовались. Значит можем целоваться втроём. Вот. — Технически, получится так себе… — всерьёз задумался Антон, застыв в дверях и так и не разувшись. — Да не все сразу! — А, ну тогда ладно, — он наконец-то отмирает.       Арсений не полностью, но удовлетворённый разговором, всучивает Антону букет, Эд на кухне заваривает всем чай, усиленно пытаясь сохранять спокойствие и адекватность. * — Зачем тебе спать? — Арс уселся на ноги Эда, с любопытством заглядывая тому в лицо. — Блять, ты тяжёлый, пиздец, — Эд нехотя приоткрывает глаза, сонно щурясь, — Попробовал бы сам поспать, получше их Рая будет. — Ну встань, — нежно тянет, строя глазки, — Ты обещал сводить меня к зверушкам. — В зоомагазин, древняя твоя башка. Ладно, собирайся, — глаза Арса вспыхнули довольным дьявольским огоньком.       Эд не любил никуда выбираться с Арсением, потому что ничем хорошим это для него не заканчивалось. Демон умел находить приключения различной тяжести, заставляя Антона каждый раз всё больше удивляться. — Нет. Антон отправит нас обоих обратно в ад, мы не можем взять его. — Мы его уговорим! — Эд качает головой, — Пожалуйста, этот котёнок так похож на… меня. — Арсе-е-ений, — вздыхает Эд и подзывает консультанта.       Антон смиряться с новым сожителем долго не хотел, очень долго, дня три. На второй день его убедили, что самый большой вред от этого котёнка — черная шерсть на коврике. На четвертый Эд, вернувшись из магазина, застал бога в обнимку с Арсением и котёнком. Обе руки тот запустил в волосы, одну — Арса, вторую — котёнка. Животное обозвали Картошкой, Эд сочувствующе потрепал его по голове.       Арсений по несколько часов таскал кота на руках, периодически приземляя кому-нибудь на голову. Неделю он вместе с Картошкой спал в отдельной комнате, потому что на кровать кота пускать не хотели. Но пришлось смириться и с этим, после того, как Арсений умоляющим взглядом гипнотизировал их ночью — Эд спать так не мог, просыпался каждые полчаса. На следующий день все четверо забрались на одну кровать, Антону пришлось ее расширять. Картошка, конечно же, положил хвост на лица Эда и Антона. Второй демон отделался лапами на груди. Засыпая, Эд раздумывал, что аду пора добавить новый вид пыток в свой арсенал. — Я говорил, что Антон невыносим, но нет, Арсений, ты ещё невыносимее.