Моя вечность: бессмертие

      — Чан! — Дверь стремительно открылась, с грохотом стукнувшись об вторую створку. — Чан!       — Джун… — Спустившийся вниз парень в изумлении остановился, уставившись на старшего. — Хи… Это что, мать нахрен его, такое?       — Что случилось? — Следом за Чаном спустился ещё один парень, кутаясь в коричневый махровый халат. Увидев пришедшего, держащего на руках незнакомца, он недовольно свёл брови.       — Джунхи, кто это нахрен? Почему от вас тащит мокрой псиной и какого чёрта вообще происходит?!       — Пошли в подвал. — Проигнорировав все вопросы, Джун перехватил парня, что держал на руках, и направился в сторону двери, что вела в подвал.       — Донхун, — Чан повернулся к парню, — останься тут.       Чуть кивнув для пущей уверенности, Чан направился за старшим в подвал.       Стены подвала были выкрашены в тёмно-синий цвет, небрежно пачкая засохшими каплями краски серый бетонный пол. На всей передней стенке было по несколько пар цепей, на концах которых были самые настоящие оковы. От другой стены на цепи, чуть длиннее, был прицеплен металлический ошейник. Под лестницей стоял самый дешёвый стул, который доверия, если на него сесть, явно не внушал.       — Помоги мне. — Усадив незнакомца на пол, Джунхи взял один из оков и, расцепив, нацепил на одну руку пареньку.       — Ты какого хера творишь?! — Шипит Чан, приседая рядом и проделывая тоже самое со второй рукой. — На кой ляд нам оборотень?! Ты в своём уме вообще?!       — Заткнись уже! — Раздражённо шипит старший, морщась от своей же злости. — У меня не было времени на то, чтобы его прибить.       Чан прыскает слюной от возмущения, гневно сверля взглядом Джунхи.       — Времени не было?!       — Я чуть в ловушку не попал, — продолжил тот, помассировав указательным пальцем переносицу, — в Пусане охотники.       — Что? — Тон младшего сразу же изумился, а пыл в глазах тут же утих. — Охотники?       — Их было не так уж и много, но Я уверен, что это были не все. Этот оборотень, — Джун перевёл взгляд на парня без сознания, — Он оказался там быстрее меня на какие-то пять минут. Не знаю, что он там делал, но благодаря ему жив и Я. А вот его немного зацепили.       Только сейчас, отойдя от возмущения и гнева, Чан почувствовал, что в воздухе пахнет кровью. Проследив за взглядом Джунхи он увидел, что нога незнакомца кровоточит, но на чёрной ткани ужасно узких джинс этого не было видно.       — Волчий аконит в серебряной пуле. — Джунхи касается того самого места, словно раздумывая, стоит ли вытаскивать пулю.       — Блять, — Снова вспыхивает младший, поднимаясь на ноги. — Ты же не будешь её вытаскивать? Пускай подохнет тут, проблем-то!       — Я тут принимаю решения. — Не отводя взгляда ровным тоном произносит Джунхи.       — А если он сорвётся с цепи? Кто знает, что может произойти! У нас в доме живёт человек и он, напоминаю, смертный.       — Переродится. — Старший всё так же смотрел на ногу незнакомца, сам того не осознавая растирая его кровь указательным и большим пальцами на своей руке.       — Ты охерел?       — Чан. — Наконец он отрывается от оборотня и, поднявшись, касается большим пальцем своих губ. Нижняя губа тут же пачкается кровью незнакомца и парень, чуть улыбнувшись, слизывает эту кровавую метку. — Я не позволю ему выбраться и навредить тебе или твоему драгоценному Донхуну. Мы немного подержим его тут, а затем прикончим. Ты же умеешь быть благодарным? Он, как ни как, помог мне сохранить мою не такую уж и бессмертную, кстати, жизнь.       Младший, пару минут раздражённо пялясь на Джунхи, сдаётся и вздыхает, вновь переводя взгляд на оборотня.       — Кто он и откуда вообще. Выглядит неплохо, но он явно не альфа. Чей он бета? Если это так, то альфа будет искать его, и мы опять будем в опасности. Вернее, Хун.       — Что у вас случилось? — С лестницы послышались шаги, а затем показался и сам парень. Увидев незнакомца сидящим на полу и прикованным кандалами, он изогнул бровь, укутываясь в халат сильнее. — Что это за человек?..       — Донхун, — Чан, резко переменившийся в настроении, буквально подлетел к нему. — Тебе лучше уйти. Не нужно этого видеть.       — Это оборотень. — Джуна, казалось, вообще ничего не смущало. — Он не опасен, не бойся.       Чан вновь бросил злой взгляд на старшего и, приласкавшись к Хуну, словно котёнок, затолкал его наверх, требуя подчиниться действиям.       — Чан, принеси пинцет и иглу со спиртом.       Крикнув вдогонку, Джунхи, посмотрев на оборотня ещё раз, подошёл и взял тот самый стул. Поставив его напротив, он уселся и стал ждать.       Топот Чана долго ждать не пришлось. Он спустился, неся всё, что попросил старший и, проворчав «прикончи его как можно скорее», ушёл назад наверх.       Джунхи и Чан были знакомы не одну сотню лет, но таким счастливым старший его никогда не видел. Чан никогда не излучал каких-либо особых эмоций. Он всегда был холоден в своих решениях и желаниях. В отличии от Джуна, Чан не шибко пользовался дарами современной жизни. Ему не было важно, как он выглядит, как он одет, за сколько тысяч долларов на нём лакированные ботинки. Чан жил так, словно до сих пор находился в династии Чосон, как минимум. Его, казалось, совсем ничего не интересовало, если только так, по мелочи. И странная, неизменная любовь к арахису. Всё, это всё, что он, в принципе, делал. Минимум интереса и максимум любви к орехам. Джунхи же, напротив, брал от жизни абсолютно всё. Дорогие рестораны, одежда, машины, дома. Он бывал в лучших заведениях мира, кокетливо соблазняя людей, а на утро стирая им память о своих похождениях по отношению к ним. Если можно так выразиться, то он был воплощением современного Дориана Грэя, только более расчётливого, безжалостного и чертовски обаятельного. Джунхи был падок на красивые лица, приятный аромат, а ещё он просто обожал вино. Всё, до недавнего времени, шло, как и всегда, пока Чан каким-то образом не познакомился с этим самым Донхуном. Чёртов Донхун вскружил ему голову и младший попался в вечные сети вампирского проклятия. Джунхи сотню раз успел пожалеть о том, что сделал Чана ответственным по работе с покупателями. Их совместный бизнес по производству и разливу вин (да, слабость Джунхи переросла в его собственный бизнес) был очень востребованным. Чан являлся генеральным директором, а также вёл переговоры о закупке их алкоголя другими компаниями и странами. Так он и познакомился с этим несчастным Хуном, который после ещё и жить стал с ними. Поначалу Джун бесился, даже грозился перегрызть последнему глотку, но Чан, влипнув по самые гланды в это дерьмо, яро защищал смертного, а когда находился с ним, то менялся во всех отношениях. Он становился таким робким и стеснительным, в нем просыпалась какая-то нелепая нежность, а его взгляд делался мягким и безобидным. Он готов был молиться на этого человека, не вылазить из его постели и до скончания века бегать за ним, словно влюблённая кошка в брачный сезон.       — Если Я оставлю пулю внутри, — Произнёс Джун сам себе, глядя на ногу парня, — то ты помрёшь через несколько дней от отравления. Если Я достану её, — он повертел в руках пинцет, щёлкнув щипчиками, — то смогу прикончить тебя тогда, когда сам этого захочу. Думаю, что второй вариант будет интереснее. Посмотрим, станешь ли ты нашей сторожевой собачкой.       Поднявшись со стула, парень положил всё на это место, где сидел, а сам склонился над оборотнем, расстёгивая его ремень на джинсах. Мельком он смотрел на его спокойное лицо отмечая про себя, что оно довольно симметричное и симпатичное. Волосы, пепельного цвета, были неряшливо растрёпаны, а губы приоткрыты. Парень ровно и спокойно дышал, прислонённый спиной к стене.       Закончив с ремнём, Джунхи попытался стянуть с его бёдер джинсы.       — Мы ещё не знакомы, а ты уже штаны с меня стягиваешь. — Оборотень подал голос. Он был немного сиповатым, но ровным и понятным. Вампир, шикнув, вновь посмотрел на его лицо. — Я бы тебе дал, не будь ты упырём. — На губах парня появилась едва заметная ухмылка. Он медленно открыл глаза и, не сразу сфокусировавшись, посмотрел на Джунхи.       — Заткнись и приподними свою задницу.       Вновь прикрыв глаза, незнакомец дёрнул рукой. Цепь с характерным звуком стукнулась о бетонный пол. Ухмылка на лице оборотня стала только шире.       — Серебряные оковы. Умно.       — Мне тебя самому поднять или ты всё же дашь мне сделать то, что Я хочу? — Джунхи выпрямился, сидя на корточках рядом, и расправился с потрёпанными кроссовками парня, откинув их в сторону. — У тебя в ноге аконитовая пуля.       — А ты, типа, беспокоишься об этом? — Тяжело переведя дыхание, парень вновь открыл глаза, посмотрев на свою ногу. Серебряные оковы действовали как транквилизаторы, не давая применять свою силу.       Рыкнув, Джун с силой толкнул парня, от чего тот перевернулся на бок, и сдёрнул джинсы с его бёдер. Засмеявшись, незнакомец медленно поднялся и принял старое положение.       — Я бы определённо дал тебе, будь ты человеком.       — Заткнись. — Вампир спустил штаны почти до самых пяток, оставляя оборотня сидеть в одних трусах на бетонном полу. Незнакомец зашикал, когда Джун небрежно задел простреленное место.       Рана кровоточила, но не сильно. Пуля мешала, запуская процесс отравления. Кожа вокруг приобрела сероватый цвет, а вены, что находились близко, окрашивались в чёрный.       — Выглядит неплохо. — Оборотень, посмотрев на ногу, перестал смеяться лишь изредка хмыкая. — Я думал, что тут намного всё хуже и мне не пришлось бы слушать твою никому не нужную болтовню.       — Заткнись сказал. — Взяв со стула стеклянный бутылёк со спиртом, Джунхи, не церемонясь, вылил одну треть прямо на рану. Незнакомец напрягся, а затем закричал, изогнувшись в спине. Его глаза приобрели серебряный оттенок, на лице появился оскал, обнажая длинные клыки. Вампир, немного переждав, взял пинцет и, с ловкостью врача без диплома, принялся в буквальном смысле «копаться» в простреле. Кровь хлынула с новой силой, но Джунхи это не останавливало. Он даже внимания не обращал на её запах, просто делал то, что запланировал. Оборотень дёргался, рычал, пытался сорвать оковы, подогнуть ногу, но Джун прерывал каждую попытку, упорно идя к своей цели. — Почти. — Процедил он сквозь зубы, нащупывая щипчиками металлический шарик. — Не дёргайся!       Ещё пара секунд и пуля оказалась у него в зажиме. Вытащив, он вновь залил рану спиртом. На полу образовалась кровавая лужа с характерным спирту запахом.       — До свадьбы заживёт. — Откинув пинцет на стул он повернулся лицом к оборотню. На его лице играла самодовольная улыбка, трудно было не заметить, что он не гордился собой.       Оборотень откинул голову на стенку, прикрыв глаза. Его сердцебиение участилось, на лбу выступила испарина. Он буквально обмяк на холодной стенке, прислонившись к ней спиной.       — Регенерация будет медленной, но всё же будет. — Сведя губы трубочкой, Джунхи оглядел его стройные ноги, перепачканные кровью, а затем перевёл взгляд на спущенные джинсы. — Привстань. — Потянув за них, он ожидал, что парень послушается, но понял, что тот снова отключился. Шикнув, вампир поднялся на ноги и, с горем пополам, натянул узкие джинсы назад на задницу незнакомца.       Отряхнув руки без нужды а, скорее, из-за привычки, он убрал стул и, посмотрев на иглу с ниткой, решил, что это будет всё же лишним.       — Чан! — Подойдя к лестнице, он пошёл наверх. — Плесни мне вина, будь добр.       Уходя из подвала, Джун погасил свет.