Broken

Максин сглатывает, опуская бинокль на свои худые ноги. Тошнота поднимается к горлу, но Макс не сводит пристального взгляда с Билли, который сидит на вышке у бассейна, укутавшись в белое полотенце, и сжимает в длинных пальцах кубик льда. — Я надеюсь, что это не ты, — шепчет она самой себе, испытывая нечто странное. Недоверие, страх и какое-то туманное беспокойство, пробивающееся сквозь пелену ее внешней беспечности. Макс не помнила момента, когда перестала ненавидеть старшего брата. Сводного брата, была вынуждена добавить она, который внезапно появился на пороге ее дома вскоре после свадьбы их родителей. Сьюзан и Нил выглядели как счастливая пара, и какое-то время все было хорошо. До тех пор, пока к ним не переехал Билли. Билли был красивым. По-настоящему красивым, словно юный Роджер Тейлор сошедший с обложки журнала Rolling Stone. Нужно быть слепой, чтобы не признать это. И Макс признавала. Как признавала и то, что Билли был тем еще ублюдком. В какие-то дни больше, в какие-то меньше, но факт оставался фактом: Билли Харгроув портил ей жизнь. И довольно сильно. Иногда Макс казалось, что он специально изводит ее. Чтобы поставить на место, показать что он старше или в очередной раз напомнить по какой причине их семья оказалась в Хоукинсе. Ее неудавшийся побег к отцу, сломанная рука ее друга, было много причин, и в каждой из них Билли винил ее. — Хуже этой дыры разве что окраина Бруклина, где живут всякие отбросы, — сказал Билли однажды после школы, пока вез Макс домой. Он делал это лишь потому, что отец заставил его, и теперь всеми силами пытался показать девчонке, насколько сильно его это раздражает. Насколько она его раздражает. Макс молчала, зная, что если ответит, между ними снова вспыхнет ссора. Вместо этого она перевела на него взгляд. Длинные светлые волосы парня были небрежно уложены назад, и от него так сильно пахло резким одеколоном, что Макс была уверена, она будет чувствовать его запах на своих волосах еще несколько часов. Билли опустил руку вниз на свои колени, обтянутые узкими синими джинсами. — А ты, наверное, привыкла, — продолжал он, бросив на нее быстрый взгляд. — Уже подружилась с кучкой мелких фриков? — Хватит. — Так я прав, — усмехнулся Билли, облизнув ровные белые зубы. — Хочешь стать одной из них? Ты тоже фрик, Макс? — Говоришь так, словно ты лучше, — едва слышно пробормотала она, но Билли ее услышал. — Что ты сказала? — парень смотрел на дорогу, но ей казалось, будто его тяжелый взгляд прожигал ее насквозь. — Повтори. — Ничего, — ответила Макс, проглотив ком в горле. — Просто прекрати доставать моих… — Закрой рот, если не хочешь, чтобы я вышвырнул тебя из машины на полной скорости. Отличный разговор. Макс сжала в тонких пальцах ремень безопасности, стараясь держать себя в руках. А после этого наступал новый этап. Безразличие. Но это не было так, словно они продолжали жить в одном доме и просто не замечать друг друга. Нет. Все было иначе. Билли умел игнорировать так, что Макс хотелось кричать от бессилия и какой-то невероятной злости на него. Да, он заперт в этом городке на ближайшие два года и да, его отец, возможно, самый большой подонок в Индиане, но это не значит, что и он должен вести себя также. Почему он не мог быть обычным старшим братом? Почему он был таким? Был. Макс вздрагивает от собственной формулировки, нервно заправив за ухо прядь длинных рыжих волос. Билли стал другим. Что-то в нем изменилось, но Макс никак не могла понять что именно. После происшествия в доме семьи Байерс, Харгроув стал относиться к ней немного лучше, и между ними даже возникло некое перемирие, которое не продлилось долго. Макс знала, что в ту ночь что-то изменилось. Когда Билли вернулся домой около четырех утра, едва держась на ногах. Ему повезло, что дома не было Нила и Сьюзан, лишь Макс, которая проснулась от звука разбитой в коридоре вазы. — Что случилось? — спросила она, выглянув из своей комнаты в коридор. Билли ничего не ответил, просто молча прошел к себе, закрыв дверь за своей спиной. Макс не вспоминала об этом долгое время, до сегодняшнего дня, если быть точнее. Когда Уилл высказал подозрение, что Истязатель Разума вернулся. — Проследи за ним, — сказал Майк несколько часов спустя, когда они поднимались в гостиную из подвала его дома. — С твоим братом что-то не так. — С Билли всегда что-то не так, — усмехнулась она, в тот момент не придавая значения словам друга, но сейчас ей было не смешно. Макс не покидало чувство тревоги несколько часов, и в глубине души она понимала, что для этого на самом деле была причина. Она вздрагивает, сквозь сон услышав резкий звук. Потирая глаза, Мэйфилд поднимается на ноги и идет к двери. Повернув ручку, она осторожно выходит в коридор, замечая полоску яркого света из-под двери комнаты Билли. Она делает несколько шагов и стучит. — Эй, все хорошо? — она открывает дверь шире, заглядывая в комнату. Здесь пусто, и Макс идет дальше в сторону его ванной комнаты. Он стоит спиной к ней около раковины, опустив голову вниз. — Билли? — это звучит как вопрос, но парень не реагирует. Белая футболка на его спине влажная от пота и Мэйфилд замечает, что он дрожит. — Билли, — повторяет она и делает шаг. — Ты в порядке? Свет лампы над ее головой мигает и Макс чувствует знакомую тревогу. — Уходи, — говорит блондин, не поворачиваясь к ней. Ee сердце бьется быстрее, и она облизывает сухие губы. — Я... могу помочь тебе, — Макс не знает, зачем делает это. Ее ладонь касается плеча парня, и она замечает, насколько холодная у него кожа. — Мы можем. Она слышит обреченный смех Билли, и он оборачивается, заставив ее убрать руку. Под его глазами пролегли глубокие тени, а на бледных губах играет усмешка. — Да, конечно, как я мог забыть. Ты, наконец, добилась этого, — он делает шаг к ней и Макс отстраняется. Билли больше не улыбается, лишь приближается к Мэйфилд, не сводя с нее пристального взгляда. Она идет назад, пока не упирается спиной в стену, как в каком-нибудь клишированном женском романе, который она тайком читала в комнате Сьюзан. — Стала частью команды мелких фриков, которые лезут не в свое дело. Макс становится страшно, но она не может заставить себя пошевелиться. Еще один шаг и Билли возвышается над ней, не сводя голубых глаз с ее синих, будто обдумывая что-то. Его рука касается кафельной стены около ее лица и Макс замечает на бледной коже темные разводы. Она не понимает, что происходит. Хмурится, возвращая взгляд к его осунувшемуся лицу, пытаясь понять, почему Билли ведет себя так, словно одержим чем-то. От парня пахнет сигаретами, бензином и почему-то землей. Синие глаза Макс скользят вниз к вздувшимся черным венам на его шее, и ее пробивает озноб. Это Билли. Он носитель. Ладонь блондина на удивление нежно ложится на ее плечо, и он наклоняется к ней. — Я могу сделать из тебя нечто большее, Макс, — его шепот касается ее лица и она зажмуривается от страха, чувствуя подступающие слезы. — Ты станешь сильной, значимой и... такой красивой. От парня веет холодом и она почти ощущает его кожу на своей, когда распахивает глаза, встречаясь с его ледяным взглядом. — Ты нужна нам, Макс, — повторяет Билли и улыбается, почти как прежде, в Калифорнии, когда они еще не пытались испортить друг другу жизнь. — Ты нужна мне. Макс сгибает руки в локтях, невольно подпуская Билли ближе, когда из его груди вырывается хрип, и он отшатывается от нее, как от удара. Свет начинает мерцать, но Макс не может заставить себя пошевелиться, продолжая стоять у стены, широко распахнув глаза. Харгроув смотрит на нее с непониманием. — Что... Из его рта рвется крик, и Билли падает на колени. Спина выгибается дугой, и Макс с ужасом наблюдает за тем, как на его предплечьях бугрится кожа, расчерченная выступившими черными венами. С губ парня срывается полный боли стон, и он сжимает руки в кулаки. — Беги, — шепчет он и в тот момент она будто возвращается в реальность. — Уходи отсюда, черт возьми! И Макс бежит. Добирается до своей спальни и, захлопнув дверь, щелкает замком. Падает на колени, крепко зажмурив глаза, и закрывает уши ладонями, не в силах сдержать всхлипы. Снова. Будто воспоминания из прошлой жизни, когда она молча сидела в своей комнате, и делала вид, что за ее пределами ничего не происходит. До нее долетает приглушенный звук разбитого стекла, отчего Макс вздрагивает. Она поднимается на ноги и идет к окну, выглядывая на улицу. Размытый силуэт быстро движется в сторону леса. Медленно, словно во сне она берет в руки рацию и подносит к губам. — Майк, — ее голос дрожит, и она неловко вытирает слезы рукавом кофты. Чувство вины, полоснувшее ее грудь изнутри острым лезвием, заставляет ее замолчать на мгновение. В рации слышится шум, а затем Уиллер выходит на связь. — Майк на связи, прием. — Это Билли, — выдыхает Макс, после чего отключается, чувствуя, как внутри у нее что-то ломается на мелкие кусочки.