Пока не надоест

В обители Хэ Сюаня темно и прохладно. В некоторых комнатах пахнет плесенью. Но это не важно. Зачем создавать какое-то подобие дома в месте, где бываешь крайне редко? Зачем делать вид человеческого жилища в обители давно мёртвого, а значит не нуждающегося в тепле и сухости, существа? Все это ненужный фарс. Пусть Хуа Чэн делает в своём Доме Блаженств что хочет, хоть императорский дворец, но Хэ Сюань питает какую-то изврещенную симпатию к той мрачности, что его окружает. Ци Жун приходит как всегда без предупреждения  и громко ругаясь. Они не договариваются о встречах заранее, просто так получается, что каждый месяц в один и тот же день падальщик приходит сюда. Являясь он презрительно фыркает "у тебя тут ёбаная пещера,только капель с потолка и блядских летучих мышей не хватает". Ци Жун всегда груб и своенравен, делает то, что ему хочется. Черновод позволяет ему это, пока дело не доходит до постели. Там Хэ Сюань пресекает любые попытки захватить контроль и играет только по своим правилам. Ци Жун никогда не знает, что его партнёр сделает или скажет в следующую секунду. А Хэ Сюань не знает, как Ци Жун поведёт себя на тот или иной жест и как себя поведёт. Именно потому они до сих пор вместе. Им интересно узнавать и испытывать терпение друг друга. Ци Жун приходит и оценивающе окидывает взглядом Черновода. Бесцеремонно устраивается на край стола, отодвинув миску. -- Опять жрёшь? Хэ Сюань молчит и втягивает носом воздух. От гостя пахнет кровью и хвоей. Владелец костяных рыб отставляет чашу и молча встаёт. Ци Жун хмыкает и направляется за любовником. Комната в золотисто-черных тонах встречает их слабым запахом благовоний. Ци Жун направляется к постели, но демон его останавливает. --Нет. Сядь на пол. Лазурный Фонарь В Ночи покорно опускается на колени и смотрит на любовника снизу вверх. Но в его взгляде вместо покорности насмешка и вызов. Хэ Сюаню нравится. Если бы падальщик был абсолютно покорным он бы уже давно наскучил. Но пока он так смотрит... Это не надоест никогда. Хэ Сюань поднимает ногу и давит сапогом в чужое плечо. Внимательно смотрит в лицо. Губы Лазурного демона растягиваются в усмешке и он напрягается, не позволяя себя опрокинуть. -- Дай руки. Хэ Сюань достаёт из складок одежд тёмную ленту. Ци Жун безропотно протягивает ему обе руки. Чёрный шёлк обвивается вокруг запястий, стягивая их вместе. Ци Жун смотрит на связанные руки и хмыкает, цокнув языком. -- Думаешь, я не смогу разорвать или сжечь эту ёбаную ленту? -- Не сможешь. Я купил её в Призрачном Городе. Хэ Сюань опять опускает ногу на чужое плечо и давит. Ци Жун неохотно ложится на спину. Несмотря на ковёр, пол все же твёрдый. Черновод сверху вниз смотрит на любовника. Ведёт носком сапога по груди, то надавливая сильнее, то отпуская. Дойдя до рёбер он с силой надавливает и слышит влажный треск, смешанный с грязными ругательствами. -- Ты блядский кусок тухлой рыбны... Ци Жун рычит от боли и с ненавистью смотрит на Черновода. Демон опускается на пол рядом с жертвой. Тянет за волосы, заставляя запрокинуть голову и вгрызается в бедную шею, прокусывая тонкую кожу до крови. Ци Жун вскрикивает, дёргается, но Хэ Сюань только сильнее стискивает зубы, сглатывая обилие собравшейся во рту крови. Алые дорожки бегут по шее, пропитывая одежду. Ци Жун расслабляется и прикрыв глаза облизывает пересохшие губы. Черновод спускается ниже, рукой резко распахивая одежды и проводит ногтями по чужой груди, оставляя алеющие полосы. Оторвавшись от шеи он смотрит в  глаза Ци Жуна. Тихо рыкнув припадает к чужим губам, целуя мокро и развратно, вталкивая в рот демона его же собственную кровь. Хэ Сюань всегда теряет маску безразличия рядом с Ци Жуном. Этот язвительный падальщик будоражит кровь и притягивает, заставляя терять голову от желания подчинить и обладать. Ци Жун не знает, куда деть связанные руки, поэтому просто чуть отводит их в сторону, что бы они не мешали Хэ Сюаню прижиматься теснее. Чужие руки уже шарят под одеждой, царапая и гладя бледную кожу. Рёбра ноют, регенерация идёт медленно, но от нарастающего возбуждения это почти незаметно. Ци Жун ёрзает на ковре, стараясь сесть удобнее и упирается коленом в пах любовника. Хэ Сюань сильнее кусает демона за нижнюю губу, добавляя их поцелую крови. Лазурный Фонарь морщится, но сильнее давит коленом, проводя им то вверх, то вниз. -- Ногу сломаю. - предупреждающе шипит. Ци Жун лишь презрительно фыркает и только сильнее давит. Он прекрасно знает, Хэ Сюань не позволит ему перехватить инициативу, но продолжает бороться. Так интереснее. Так приятнее. Им обоим, не смотря на показательное отрицание. Оторвавшись от чужих губ, Хэ Сюань опрокидывает падальщика обратно на ковёр. Ци Жун смотрит выжидающе и насмешливо, мысленно гадая, что на этот раз придумал любовник. Несколько секунд они просто смотрят друг другу в глаза, словно желая увидеть что-то, что обычно скрыто за масками. Потом Хэ Сюань встаёт и идёт к постели. Он не спит здесь. Эта комната только для них двоих. Находиться здесь в одиночку невыносимо. Почему так, Черновод не знает. Просто когда он здесь один его посещают мысли, что однажды это всё закончится. Он будет сидеть за столом, а Ци Жун не придёт. И он опять останется один в этом тёмном месте. Когда здесь Ци Жун... не так одиноко. Хэ Сюань хмурится и встряхивает головой, стремясь отогнать сентиментальные мысли прочь. Достав из покрытого пылью комода баночку масла и что-то ещё, вещь он быстро спрятал в рукаве, не дав Ци Жуну увидеть её, направился обратно. -- Развернись. Ци Жун недовольно бурчит, но поворачивается на живот. Прижавшись подбородком к ковру он разводит колени и бедра, помещая туда связанные руки. Стоять, опираясь на плечи и колени не удобно, но сложиться животом на связанные руки будет ещё хуже. Ягодицы вздернуты высоко вверх, что бы удобнее было лежать. Хэ Сюань невольно засматривается. Что не говори, а этот падальщик хорош и знает это. Знает и нагло пользуется. Хэ Сюань садится на пол и запускает руку под край одежд. Пройдясь по пояснице он поднимается выше и очерчивает тонкими пальцами позвоночник, улавливая тихий вздох. Поставив масло на пол, второй рукой он стягивает чужие штаны, оставляя болтаться их на коленях. Оглаживает икры, чуть царапая кожу и грубо сжимает ягодицы, несколько раз сжимая их. Ци Жун от неожиданной смены вскрикивает и тут же утыкается лбом в пол, когда чужая рука, пройдясь по спине, переходит на грудь и сжимает сосок, чуть оттягивая. Тем временем Черновод откупоривает крышечку и ароматное масло льётся на бедра падальщика. Приставив узкое горлышко ко входу он чуть наклоняет бутыль и масло течёт в внутрь. Хэ Сюань недовольно хмурится. В последний раз ущипнув грудь он выпутывает руку из чужих одежд и шлепает падальщика по бледной ягодице, на которой тут же начинает алеть след от удара. -- Я хотел растянуть тебя, но похоже, ты уже подготовился. Ци Жун лишь фыркает, чуть качнув бёдрами, отчего масло потекло быстрее. -- Сожми их. - Черновод оставляет пузырёк и извлекает из рукава обглоданную человеческую кость. На ней не было ни волокнышка мяса, очевидно время или чьи-то старания отполировали её, сделав гладкой. Хэ Сюань приставил утолщенную часть кости ко входу и чуть надавил, проталкивая её внутрь. Падальщик, почувствовав посторонний и прохладный предмет, попытался повернуть голову, что бы обернуться, но Хэ Сюань прижал его за шею к полу. Кость входила глубже, заставляя Ци Жуна прогибаться в пояснице и двигать бёдрами навстречу. Введя кость до половины Хэ Сюань остановился и убрал с неё руку. Несколько секунд полюбовавшись демон с силой шепнул по ягодице, от чего кость внутри чуть сместилась. Возбуждение становилось почти болезненным, но сейчас Хэ Сюань не хотел торопиться. Ударив ещё несколько раз он склонился к уху любовника. -- Как думаешь, чем я сейчас тебя трахаю? Возможно, твоей бывшей едой. Представь, как ты сейчас выглядишь... Лежишь здесь на полу, со связаными руками и костью в заднице... Ци Жун утыкается лицом в пол и судорожно вздыхает. Он двигает бёдрами, стараясь потереться пахом о свои руки, но Черновод предупреждающе шипит и вгоняет кость глубже. -- Не смей. Ци Жун вскрикивает и сильнее прогибается. Он запрокидывает голову, пока Хэ Сюань оставляет засосы и укусы на спине и лопатках. Одной рукой Хэ Сюань наконец касается чужого, давно сочащегося смазкой, члена. Несколько раз проведя по стволу в такт движениям кости Хэ Сюань отстраняется и резким движением вытягивает кость, отбросив в сторону. -- Ааахн... Плечи Ци Жуна вздрагивают и последние крупицы самообладания их обоих летят к небожителям. Хэ Сюань грубо переворачивает Ци Жуна на спину и окончательно разрывает одежды на его груди. Быстро стаскивает с себя верхние одежды и снимает штаны. Лёгкий румянец окрашивает светлую и давно мёртвую кожу. Закинув чужие ноги себе на бёдра Хэ Сюань с хлюпаньем входит в подготовленое тело. Торопливо распутывает ленту и позволяет падальщику себя обнимать, прижимаясь грудью к груди. Хэ Сюань двигается резко и грубо, стараясь вдавить любовника в жёсткий пол. Наклоняется, меняя угол проникновения и целует Ци Жуна в окровавленные губы, терзая их и зализывая ранки. Падальщик извивается на полу, царапает чужие плечи и спину, оставляя на них кровоточащие полосы. Ци Жун изливается себе на живот, забрызгав грудь. Черновод вдавливает его плечо в пол, вгоняя ногти под кожу и после нескольких толчков кончает внутрь. Частые вдохи, румянец на мертвенно бледных щеках, растрепанные волосы и следы недавней страсти. Кто глядя на них скажет, что они много веков мертвы и им чужды человеческие эмоции. Они молча лежат на полу некоторое время, просто касаясь друг друга плечами, руками, бёдрами. Потом Ци Жун завозился и встал. Из отверстия тонкой струйкой спускалась по ноге сперма и Хэ Сюань прикрыл глаза, решая, что пока достаточно. Может если сегодня, но чуть позже. -- Я в купальню. Помнится, гребаный кусок костлявой рыбы, в прошлый раз ты обещал совместный ужин... Учти, если мне не понравится твоя стряпня ёбаная тарелка окажется на твоей пустой бошке. Ци Жун прихрамывая идёт в купальню, а Хэ Сюань улыбается уголками губ. Он позволяет Ци Жуну эту грубость и своенравность, так же, как Ци Жун позволяет брать себя. Так интереснее. Хэ Сюань знает, они не скоро надоедят друг другу. Втайне он надеется, что этого никогда не случится.