Едрит твою через кочерыжку... Или фемина против мракобесия

      Вскоре Хап вернулся и мы потопали уже всей толпой, прихватив с собой кучу подарков. Что ж, налаживать добрососедские и торговые отношения нам сам бог велел: а как иначе выжить?       В крепости оказалось довольно много народа. Особенно мужиков с копьями. И то, какими глазами они пялились на меня, мне ужас как не понравилось. Но пришлось терпеть и делать вид, что я этого совершенно не замечаю.       Народ тут жил довольно богато. По крайней мере, во многих домах имелась в наличии медная посуда. А это уже говорит о многом. Либо есть мастера, работающие с металлом, либо имеются средства, позволяющие приобрести изделия у этих мастеров. А может, и то, и другое разом.       Оказалось, с медью работали, но не здесь.       Местного начальника Хап, отчего-то, называл лугалем*. Что за слово - понятия не имею. Но в шумерском означает “большой человек”. В смысле, важный.       Кто бы спорил! Хотя, для меня он - бугорок на ровном месте. Здесь таких полно: в каждой общине есть такой “бугор”. Но - дипломатия, ети его. Нужно проявить уважение, хоть этот индюк надутый мне совсем не нравится. Особенно его хитрые кабанячьи бегающие глазки, которыми он то и дело охаживает мою фигуру. Только от жрецов смылась - тут новая напасть. Да что ж эти самцы от бедной девушки хотят? “Большой и чистой любви?”**       Та молода я ишшо! Мне ещё на медика выучиться надо. И не встретила ещё своего “шпрЫнца” на белом кабриолете. А если встречу - первым делом заставлю движок перебрать. Руками. А то знаем мы таких: как под юбку лезть - первый герой в местном клоповнике. А как сделать что-то полезное - и куда что девается?       В общем, после не особо длительных церемоний дозволение на торговлю мы получили. Но вот беда - местные “цены” оказались высокими. Такими темпами металла мы здесь не выторгуем. Зато оказалось, что кожа тут дешёвая. А потому, немного затарившись выделанными из бычьих шкур кожами, снова засобирались в дорогу.       Пройдя по реке немного ближе к истоку, упёрлись в узкие протоки с сильным течением. Пришлось притормозить и искать место для высадки на берег: дальше течение было столь сильным, что на вёслах выгрести стало просто нереально. Нужно ждать попутного ветра.       Местность снова оказалась безлюдной: ну да, по этим узким отрогам не особо-то и попрыгаешь. Однако, даже в этих диких местах нашёлся причал для нашей лодчонки: узкий и плоский клочок суши, подступавший прямо к воде, просто тащил к себе магнитом. Но оказалось - место занято.       Недалеко от воды горел костёр, рядом с которым обнаружился шалаш и девчушка, уже наложившая стрелу на тетиву лука. Вид у неё был какой-то “растрёпанный”: девушка явно нервничала и не могла ни на что решиться.       Действительно: выпустив в нашу сторону стрелу, сразу станет по другую сторону баррикад. Она одна. Нас четверо. Вторую стрелу выпустить, скорее всего, уже просто не успеет: получит по кумполу, а там - как повезёт. Либо сразу коньки отбросит, либо попадёт к разозлённым парням под горячую руку. Ведь так оприходуют - неделю встать на ноги не сможет. И ещё неизвестно, что лучше: сразу на тот свет отправиться или помучиться напоследок.       На какое-то мгновение всё повисло буквально на волоске: девушка колебалась, а парни мёртвой хваткой вцепились в шесты.       - Привет! - крикнула я по-шумерски,- Мы пришли с миром! Никто тебя не обидит. Слово даю. Опусти лук!       Девушка по-прежнему колебалась, но напряжение в глазах стало немного меньше. Хотя, на её месте всяким встречным-поперечным уж точно бы не доверяла.       - Ты понимаешь по-шумерски? - вновь спросила я.       В ответ незнакомка чуть склонила голову, давая утвердительный ответ. Но всё равно держалась настороже: уж если стрелять и не будет, так вполне может задать стрекача.       - Мы из Урука, - вновь подала я голос, - Торгуем зерном и ещё кое-чем по мелочи. Ищем мастеров, что делают медную посуду. Знаете, где их можно найти?       Девушка нахмурила брови и нерешительно приопустила своё оружие, буркнув скорее для самой себя, нежели для нас:       - Здесь их точно нет.       “О, у девушки, оказывается, и голос имеется” - усмехнулась я мысленно. Однако, говор девушки больше напоминал персидский, как его обозвал Ылш. Тем не менее, друг друга мы прекрасно поняли.       - Мы долго путешествовали. И нам необходим отдых. Разрешите разместиться рядом с вами? Сильно вас не стесним, зато можем расплатиться продуктами.       - Конечно. Располагайтесь, - девушка, наконец, опустила лук и отошла к шалашу, дав нам возможность выйти на сушу.       Ребята не стали ждать отдельного приглашения и тут же выскочили на берег, тщательно закрепив катамаран. Течение здесь быстрое - не дай бог унесёт.       Не проявляя никаких признаков агрессии, наша команда “чинно и благородно” расселась у костра. Поняв, что мы не пытаемся причинить ей вред, девушка отложила в сторону лук и уселась напротив меня. Пламя было невысоким, вечер ещё не полностью вступил в свои права, поэтому видели мы друг друга прекрасно.       Я улыбнулась:       - Мы сильно проголодались. Разделите с нами наш скромный ужин.       И пока говорила, сделала знак ребятам, чтобы несли съестное. За время общения успела рассмотреть весь небогатый скарб собеседницы. Судя по всему, с продуктами у неё был полный швах: даже посуды - и той не обнаружилось.       А пока размещались и раскладывали угощение, сверху с обрывистого берега спустился парнишка с охапкой дров. Видя, что мы не проявляем никакой агрессии, сложил дрова недалеко от огня и, перехватив копьё поудобнее, умостился рядом, всё ещё настороженно поглядывая на незваных пришельцев - то есть, нас.       Оценив новую диспозицию и “прикинув полено к носу”, мы поняли, что на шестерых едоков продуктов уже явно недостаточно. Пришлось ребятам ещё раз смотаться к катамарану за новой порцией продуктового довольствия.       Но так как зерно у нас было цельным, я попросила ребят прихватить ещё и камни, чтобы можно было его измельчить.       Пока наши занимались обустройством лагеря и таскали туда-сюда всё, что нужно для организации ночлега, я принялась потихоньку перетирать зерно, параллельно пытаясь общаться с угрюмой девицей. Расшевелить её спутника пока не планировала - очень уж тот вёл себя нелюдимо. Но налаживать контакт было необходимо: девушка могла знать много интересного. Да и через неё гораздо легче будет найти пути подхода к парнишке.       Слово за слово - я щебетала, словно ранняя пташка, не зная продыху. Рассказывала о наших путешествиях, не раскрывая, впрочем, подробностей. И старалась как можно больше улыбаться. Стена недоверия к нам у девушки дала значительную трещину в тот момент, когда я попросила помочь её с готовкой. И хмурая незнакомка присоединилась, помогая растирать зерно меж камней, попутно удивляясь невиданному ей доселе действу: явно видно, что подобного никогда раньше не делала. Но так как в самом процессе не было ничего сложного - быстро втянулась. Пока мы с ней на пару занимались производством муки крупного помола, а потом месили тесто - и вовсе оттаяла.       Потихоньку-помаленьку разговорилась. Оказалось, зовут девушку Тэра. И она вместе с братом - тем самым хмурым молчаливым парнем с копьём - сейчас в бегах.       Братцу на вид можно было дать не больше двенадцати. Тэра - значительно старше. Выживали тем, что по дороге собирали коренья, ловили рыбу, да братец проявил некоторые навыки охотника, пытаясь доказать сестре, что уже взрослый и сможет её прокормить и защитить. Оттого и нелюдим: видит, что все кругом значительно старше, а потому банально боится влезть “не по ранжиру”***.       Появилась возможность перекинуться парой словечек и с Курушем (братом Тэры): видя, что сестра, не испытывая никакого смущения, активно общается с пришелицей, посчитал, что принять участие в разговоре для него не зазорно. И поделился своим видением причины бегства из общины.       Старикан (по местным меркам если человеку за сорок - это уже весьма глубокий старик), за которого сосватали Тэру, прослыл довольно жестоким типом, совершенно не церемонящимся с окружающими. Но был очень “уважаемым человеком”, за которым чётко прослеживалась власть неких “высших” покровителей, из-за чего спорить с ним никто не рисковал - выйдет себе дороже. Тем более, власть этого гегемона**** держалась не только на эфемерном “уважении”, но и на кулаках нескольких “боевиков” из его ближайшего окружения.       Естественно, девушке этот тип совершенно не импонировал. А так как кроме брата из родных не осталось больше никого, пришлось срочно хватать ноги в руки и бежать. Община - есть община: своих вещей у парочки беглецов практически не было, так что сбежали, фактически, налегке.       Оттого и маялись, не зная, куда приткнуться. Когда позади ожидают большие проблемы, а впереди - лишь зыбкая неопределённость, поневоле ухватишься за соломинку, коей и оказалась наша компания, свалившаяся им как снег на голову.       Вкратце обрисовав Ылшу обстоятельства, заставившие брата и сестру пуститься в далёкое путешествие, продолжила и дальше общаться с Тэрой, потихоньку повышая градус доверия между нами. Куруша благоразумно сплавила брату-попаданцу: пусть теперь Ылш его пытает. А то реально испугалась восхищённо-внимательного взгляда юного “падавана”: по годам-то ему, вроде, рано ещё думать о тесном общении с небесными гуриями***** в моём лице, но то, с каким вожделением сей сын местных пейзан пялился на мою пятую точку, очень нервировало.       А уж момент, когда я вынужденно наклонилась и этот нехороший отпрыск узрел чуть более, чем необходимо, заставил побыстрее избавиться от столь падкого на женские прелести вьюноша. Как говорится, “не по Сеньке шапка”******: я, конечно, не железная. И организм, зараза этакая, упорно намекает на некие “толстые” обстоятельства. Но воспитание, увы, не позволяет вот так, без любви, кидаться на первого встречного. Тем более, что этот встречный - мелкокалиберный пацан, в лучшем случае подходящий на роль брата, нежели любовника. Однако, сам он об этом, похоже, не догадывается. Вон как глазками в мою сторону стреляет, охламон... А потому: “с глаз долой - из сердца вон!”*******       О чём там Ылш говорил с Курушем - понятия не имею. Главное, чтобы пацан больше возле меня не отирался. А то глазами уже дырку во всех моих выпуклостях прожёг. Свои-то уже попривыкли малость: если и подглядывают, то весьма неназойливо. Без фанатизма, так сказать. А этот - молодой, да ранний ещё. Боюсь, как бы не пришлось леща от меня отхватить: руки так и чешутся. Но не при Тэре же!       Вообще, конечно, интересно получается: с одной стороны, недостаток (или избыток - это уж с какой стороны посмотреть) внимания со стороны сильного пола воспринимаю вполне адекватно. “Бешенством матки” не страдаю и не кидаюсь на каждого встречного-поперечного. А с другой,- иногда так хочется отхватить хоть маленький кусочек своего (женского) счастья, что хоть волком вой (то есть, волчицей). И сны эти треклятые уже замучили вконец. Один лишь способ избавиться от одуряющей похоти - с головой окунуться в работу. Вот и использую каждую минуту, чтобы побольше узнать о лекарственных свойствах растений, да двигать вперёд науку врачевания у местных. Да и сама активно учусь всему новому. А то даже если и сорвёт у меня окончательно “башню” - ну не в антисанитарных же условиях заниматься “этим самым”!       Это Ылшу, вон, похоже, всё по-шарабану: он-то по ментальному возрасту мне в деды годится. А тело молодое. Думаю, ему теперь и в шалаше, и на прелой соломе - в самый раз. Только вот, бедняга, тоже не нашёл ещё себе “грелку на всё тело”. Весь в делах и заботах. На местных баб хоть иногда и засматривается, но волю рукам не даёт. Просто кремень, а не человек! А может, просто пенёк замшелый? Хе-хе...       Меж тем, на пару с Тэрой успели приготовить почти царское в местных условиях угощение, на которое и набросились уже изрядно изголодавшиеся мужики. Мы с Тэрой не отставали. Куруш, глядя на это дело, тоже активно набивал себе брюхо. Как говорится, “голод - не тётка”.       А есть всем хотелось просто зверски. Наконец, ужин подошёл к концу, о чём недвусмысленно намекали совсем уже осоловевшие взгляды едоков, лениво обшаривающих окрестности в поисках спального места поудобнее.       Но оставлять бардак на сон грядущий - последнее дело. Пришлось “накрутить хвоста” всем присутствующим для активной уборки территории, чем мы напоследок и занялись. Зато утром не нужно будет изображать из себя “ужаленных в пятую точку” путешественников, пытающихся сделать сотню дел одновременно. Да мало ли: вдруг придётся срочно отчалить.       Зато на ночлег общим решением мы с Тэрой отправились вместе в шалаш. А ночным дежурством озаботился уже мужской контингент, распределив меж собой вахты. Малыш Куруш тоже принял в этом посильное участие. Но ему доверили самую лёгкую - первую. Мы же с Тэрой продрыхли аж до самого утра. Зато выспались на месяц вперёд: давненько я так бока не отдавливала.       Однако, утром не преминула над непосвящённой девушкой поизгаляться: чуть не силком заставила умыться, почистить зубы (кроме мела, хвойного отвара и размочаленной на конце палочки, к сожалению, предложить больше было нечего - но и то хлеб) и расчесаться. Да ещё и одежду почистить. Ведь не дело девице-красавице ходить нечёсаной и грязной страхолюдиной.       Ибо когда она, наконец, соскоблила с себя многодневные наслоения - под толстым слоем пыли и грязи оказалась весьма миловидная красотка местного разлива. Узрев такую новую и посвежевшую девицу, практически все парни сделали на неё стойку. Даже Куруш слегка подзавис от увиденного. Видимо, не смог поверить, что это его сестра********.       Пришлось заставить и парней привести себя в порядок. Я, конечно, понимаю, что “крутой” мужик должен быть “могуч, колюч и вонюч”, но обонять весь день это “счастье” не намерена совершенно. А потому - всем мыться! И возражения не принимаются!       Ишь, как забегали: прям как тараканы под тапком, хе-хе...       Эх, женской руководящей руки им не хватает. Иначе значительно серьёзнее к утреннему и вечернему моциону бы относились. Тем более, после произведённого Тэрой эффекта (я её ещё специально расчесала и заплела********) парни не захотели ударить лицом в грязь - побежали мыться даже почти без моего “волшебного животворящего пендаля”. Что поделать - сила примера!       Наконец, счастье произошло и мы снова отправились в путь. На этот раз проводником вызвался быть Куруш. Похоже, он знал места, где можно достать то, что нам нужно. По крайней мере, Ылш разговором с пареньком остался доволен.       Сначала мы вернулись к слиянию двух рек, затем вошли в правый приток. Местность оказалась равнинной, река - извилистой и неширокой. Следы разумной деятельности человека наблюдались буквально везде: возделанные участки полей тянулись с обеих сторон реки, буквально наползая друг на друга. Наконец, впереди по курсу показалась довольно плотная группа домиков - небольшое селение.       - Вон там делают металл, - Куруш махнул в сторону строений рукой.       В селении действительно обнаружились искомые кузнецы. Ылш так этому факту обрадовался, что тут же помчался договариваться с ними о поставках.       Кузнецы оказались “с подвохом”: уже вполне умели ковать инструменты. И это просто великолепно! Именно то, что нам нужно. Так что встанем мы здесь на прикол, похоже, надолго: тут есть и строительный лес, и так интересующие меня лекарственные травы. В общем, заняться есть чем.