Месть

Райт

Сейчас Я понял, что ничего не получится. Я бесполезен для женского эго. Да и для своего тоже. Когда я увидел Хлою с этим мудилой с ее курса, я было подумал нарваться на драку, но потом я решил отомстить ей самым жестоким способом известным мне – вычеркнув ее навсегда из своей чертовой памяти, которая по крупицам воссоздавала в моей голове образ этой паршивой шлюхи, из-за которой я оказался там и трахнул ту девчонку, потому что она всегда оказывалась рядом. Она стонала, кричала, царапалась. Не уверен, что я так на нее влиял, вероятно, она просто хотела приручить «плохого парня». Только она еще не знала, насколько я мог быть плохим...Как не знала и Хлоя. Как и все вокруг. Там, в тюрьме, людей вроде меня не особенно жалуют. Преступников, виновных в насилии ждет тяжкая ноша, особенно, если тебе нечем откупиться. Мама едва сводила концы с концами когда я оказался в тюрьме, потратив все до цента на бесполезных юристов, которые даже не смогли уменьшить срок моего заключения. Я был мальчишкой, защищавшим свою честь поначалу, а потом...Потом я стал таким же тираном, какими были и все остальные. - Она все видела? Я, вообще-то, не посылал ее туда, она сама бросилась в комнату, а я просто не стал останавливать ее, - говорит Райан, вытирая мазуту со своих рук. Наутро после вечеринки мы решили разбирать движок на моем Врангеле. Из-под капота вытекало масло, и, скорее всего, нужно было менять ремень ГРМ, сальники и прокладку, которые сгнили с течением времени. Неудивительно, ведь машиной не пользовались почти пять лет. - Она видела достаточно, - ответил я, откинув волосы со лба и вновь склонившись над движком. Я вспомнил лицо Хлои в тот момент: смесь удивления, шока, отвращения, страха и бесконечной боли. Но самое удивительное – это мои чувства. Точнее, их отсутствие. Мне казалось, что я делал это зря, что я буду жалеть о том, что пересплю с другой девчонкой, что предам Хлою и нашу «неземную любовь», но, черт возьми, как же я был не прав! Я почувствовал абсолютное удовлетворение, когда увидел боль в ее глазах. Признаюсь: удовлетворение носило извращенный и мерзкий характер, ведь я получил удовольствие, причиняя боль бывшей любимой девушке, а не потому, что занимался сексом с одной из самых горячих цыпочек нашего курса (поэтому я и решил, что бесполезен для женского эго). Мне казалось, что я отомстил Хлое и стал к ней достаточно равнодушным, а значит, теперь наши пути окончательно разошлись и уже никогда не сойдутся вновь. Мне было пора искать альтернативу для своего дальнейшего пребывания в реальной жизни, а не тюремной камере. Мама была уверена, что я должен закончить учебу, учитывая, что я экстерном попал на последний курс (она даже не подозревала, что я поступил туда – подкупив ректора), а это просто подарок судьбы, ведь мне не придется учиться сначала и терять еще больше времени. Кстати, она держалась достаточно хорошо, учитывая, что ее сын - бывший тюремщик. Она не спрашивала про семейство Дели и даже не стала уговаривать меня поступить в другой вуз, зная, что Хлоя учится там. Наверное, она думала, что я достаточно натерпелся, или надеялась, что мы с Хлоей сможем простить друг-друга однажды... Дело в том, что мама была самым добрым человеком на земле и верила в мир во всем мире. Но я был заключен целых пять лет и знаю наверняка, что мир во всем мире всего лишь утопия. Я знал людей, заслуживающих смерти. И я думал, что знал людей, заслуживающих любви, но они оказывались лишь прогнившими изнутри свиньями. Я не верил в людей. Не верил в добро. Не верил в любовь... Ровно, как и в любые другие чувства, кроме ненависти. А ненавистью я был пресыщен. В частности, ненавистью к женщинам, точнее, одной конкретной женщине. Я откинул крышку корбюратора и стал промачивать ватными тампонами масляные подтеки. Очевидно, что масло горело при больших скоростях, отчего приобретало черный цвет. Райан встал рядом и облокотился на открытый капот движка. - Не жалеешь об этом? Я знал наверняка, что он пытается из меня вытянуть, но тем не менее включил дурака. - Не понимаю, о чем речь. - О Хлое, о том, что она видела на вечеринке, - протягивает он, создавая вид, что он тоже что-то делает. - Нет, - отрезаю я. - Ты уверен? - Абсолютно. - И чем планируешь заниматься теперь? Кажется, универ ты захотел бросить, но и на мое предложение с работой - не соглашаешься. После судебных разбирательств – ФИБА отказалась от любого сотрудничества со мной, расторгли мой контракт со сборной США по баскетболу и прикрыли доступ к моему финансовому счету, поскольку, договор был разорван. Мама устраивалась на любую грязную работенку бросив гуманитарную работу, которую она так любила, чтобы оплачивать счета за услуги юристов, но этого постоянно не хватало, поэтому Райан предложил свою помощь: он перегонял машины, делал их и продавал вдвое дороже, а я финансировал его деятельность, опустошив свой трастовый фонд, потому что я, наконец, понял, что в тюрьме он мне не понадобится. Сейчас – перепродажа машин стала моим единственным и нелегальным заработком. Райан считал, что нам пора расширить наше дело, и приобретать юридический вес, а не просто перегонять , собирать и перепродавать машины, но я не видел себя в этом деле и комфортнее чувствовал себя за рулем автомобиля, нежели под крышкой капота. Но мое вложение принесло определенную пользу, потому что сейчас, после освобождения, у меня имелись финансы, ведь я не рассчитывал получить достойную работу с хорошей оплатой, имея судимость. - Не уверен, что это мое дело. - Слушай, брат, мир не сошёлся на ней одной. Нужно двигаться дальше и постараться вычеркнуть ее из памяти. Не нужно губить свою жизнь из-за вагины, - Райан закинул руку на мое плечо. - Мой выбор никогда не будет связан с Дели, - резко отвечаю я, скинув руку Райана со своего плеча. - Я просто ещё не решил, чем стану зарабатывать в дальнейшем, - вру я. На самом деле все давно решено, только я пока ещё не готов об этом распространяться. Я схватил промоченное в растворителе полотенце и стал вытирать им руки. Не знаю, почему мне всегда было так сложно говорить о своих чувствах с другими людьми. Особенно с родными. Другое дело - прежняя Хлоя. Мне казалось, что я пережил особенные чувства, большую любовь и страсть, однако, как оказалось - все это было лишь красивой иллюзией, с которой я до сих пор борюсь. Удивительно, но Хлоя стала тем человеком, с которым я мог говорить о душе, о чувствах, о мире. Разговоры с ней никогда не казались лишенными смысла, а когда я прикасался к ней - все тело словно горело. Секс с ней был просто крышесносным, а на фоне его, сейчас все казалось пресным. Я фонтанировал эмоциями, особенно после дня, в который Хлоя призналась в своей симпатии ко мне - я знал, что для неё выдать такое - равносильно прыжку выше своей головы. Хлоя всегда была старше, мудрее, глубже всех своих сверстников. Иногда мне казалось, что она взрослее наших родителей. Хлоя всегда рассуждала с холодным рассудком, тем не менее была добра и справедлива. Эта женщина стала единственной, с кем мне было хорошо. Я разговаривал с ней часами. Но что было ещё лучше - это запах. Запах Хлои словно был моим наркотиком. Я никогда не встречал женщину до неё и не встретил до сих пор, которая бы обладала определенным запахом тела. После бега, или занятий спортом, когда Хлоя подбегала ко мне - от неё никогда не веяло потом - от неё всегда исходил тончайший аромат, который оставил тату в моей памяти. От неё не пахло парфюмом - нет, скорее, свежевыстиранным бельём, и каким-то ещё, более нежным и чистым ароматом. И, наконец, последнее - Хлоя принадлежала только мне. До меня ее не знал ни один мужчина. Я был ее первым, от осознания этого раньше - меня распирала гордость. Я носил свою девочку на руках, целовал ее во всех укромных уголках школы, я внушал Хлое свои убеждения и в итоге она начинала разделять их со мной. Она прогнулась под меня, давала мне власть над собой, которой я уповал... Вместе с большими хорошими чувствами пришли и плохие - я часто срывался на ней из-за ревности, контролировал почти каждый ее шаг, не разрешал шататься где бы то ни было без меня. Мы много спорили и я часто навязывал ей свои убеждения. Каждый раз, когда в споре в итоге она соглашалась со мной - я считал себя победителем. Но я был не согласен со стоимостью такой победы. Цена за Хлою оказалась слишком высокой. А за большую любовь пришлось заплатить ценой собственных стремлений. Я больше никогда не вернусь в большой спорт. Больше никогда не стану тем мальчишкой, который был активен и амбициозен. В своей душе я посеял семена недоверия и ненависти ко всем женщинам, несмотря на то, что моей ахилловой пятой стала всего одна. Я старался держаться ото всех них подальше и испытывал к ним отвращение. Сейчас я не мог сказать, что испытывал отвращение к Хлое, но я ненавидел ее - это я знал наверняка. Мне просто было нужно отказаться от неё и перестать ошиваться где-то неподалёку, чтобы навсегда вычеркнуть ее из памяти. Каждый день, словно мантру, я повторял все, через что она заставила меня пройти - через тюрьму, через предательство и измену (которая кончилась беременностью), хотя Хлоя знала, что я никогда не прощу ее за это. Я никогда не приму женщину после такой оплошности. Она стала грязной и великолепный аромат тела теперь не изменит факта, что она грязная, что от неё пахло другими мужчинами. А в ее теле развивалась новая жизнь, которую запустил не я. Хлоя знала, что я никогда не прощу ей измены - она была со мной достаточно, чтобы усвоить это наверняка. Возможно, моя одержимость ей раньше - была моим пороком. Моя жажда контроля, ревность, всепоглощающая страсть... но Хлоя никогда не жаловалась. Она говорила, что искала меня - именно такого. Она сама меня выбрала и просто смирялась с последствиями. Только с одним не смирилась... Я глубоко вдохнул, отбросил тряпку и вышел из гаража. Нужно меньше о ней думать и больше думать о будущем, как ранее говорил Райан. Один раз я уже оступился с этой сукой и я буду полнейшим идиотом, если оступлюсь и второй.