Месть

Хлоя

Сейчас Первые мысли, которые одолевают меня, когда мы заходим, это «что я, черт возьми, творю?». Райт стоит прямо позади меня и щёлкает по выключателю освещения. Тусклый свет загорается у входа и я снимаю адские плетеные босоножки. Господи, как я вообще на них проходила столько времени? Ноги ноют, и я слегка потираю их пальцами рук. На них остались следы переплетений. - Зачем так издеваться над собой? - ворчит Райт позади, когда видит, как я разминаю ступни. - Красота требует жертв. К счастью, вам - мужчинам, - поясняю я, - не нужно жертвовать чем-то ради красоты. - Каким родился, таким и сгодился, - шутит он. Я фыркаю. - Не преувеличивай. - Что это значит? - с прищуром глядит на меня он. Я выпрямляюсь, глядя в почти чёрные глаза. Господи, какой же он красивый, просто не передать словами. Сейчас я едва достаю до его мощной груди, облаченную в чёрную толстовку. Я обожаю, когда он в спортивной одежде. У него прекрасное, атлетичное тело, а спортивная одежда лишь подчеркивает жёсткие контуры его фигуры. Он весь вечер вёл себя хорошо и, кажется, я снова начинаю млеть перед его взором... И он много сегодня улыбался. Не то, чтобы он делал это намеренно. Он пытается поддерживать репутацию строгого и плохого парня, но...он делал это бессознательно. Улыбка смягчает черты его лица, делая его молодым и прекрасным. Беззаботным. Внутри словно образуется камень, который давит на органы дыхания, поэтому я тяжело вздыхаю. - Это значит, что большинству парней не так повезло, как тебе, - шепчу я. - Ну, теперь все встало на свои места. Значит, это комплимент, Хлоя? - с серьезным видом спрашивает он, хотя уголок его губ все равно слегка подрагивает, словно он сдерживает улыбку. - Думаешь, ты его заслужил? - подначиваю его я. Райт пожимает плечами. - Я вёл себя неплохо. - Попробую чай, а потом решу - заслужил, или нет. Внутри меня мерзкий голосок пищит «ТЫ С УМА СОШЛА!? Ты что, ФЛИРТУЕШЬ С НИМ!?!?!?». Это так странно. Всего несколько часов назад я ненавидела его больше всех на этой планете, а сейчас я разговариваю с ним? И, да, кажется, кокетничаю. Но совсем немного. Голос внутри просто слегка преувеличивает. Райт ухмыляется и проходит мимо меня. Он не просит пройти за ним, или располагаться поудобнее. Это так не по-джентельменски, но..почему-то мне это нравится. Это подкупает меня. Мы женщины такие странные. У каждой бывал парень, который обхаживал ее и сдувал с неё пылинки, как с хрустальной вазы - и нас это отталкивало. Но тут появляется дьявол, который плюет на твои истерики, а иногда даже, устраивает их сам, который может исчезнуть из твоей жизни, а потом снова появиться без каких-либо оправданий и причин, который скорее спрыгнет с моста, чем признается в своей слабости, который не бежит тебя успокаивать по первому зову и вообще, иногда ведёт себя как примитивное животное - и тут ты попадаешься на крючок. Я на носочках двигаюсь за ним по пятам, чтобы немного размять ноющие ступни. Широкая спина двигается на кухню. Я уже бывала здесь несколько раз, когда мы встречались и в целом, была впечатлена. Дом Райта и Лиллит Прескот был на порядок меньше и пафосные моего, но зато он не был лишён уюта. Старенькие белые столешницы и ящики на кухне симпатично гармонировали с бледно-голубыми стенами на кухне, а островок посередине добавлял кухне определенного шарма. Здесь не было столовой, как у нас. У островка, за которым, нужно полагать, они обедали - стояло только два барных стула с бежевой бархатной обтяжкой. Только на двоих. Я знала про маму Райта только по его рассказам - в живую я никогда ее не видела, тем не менее она создавала образ прекрасной женщины с чистой и доброй душой, которая не проходит мимо ни одной беды. По крайней мере, Райт никогда не отзывался о ней плохо, а ведь многие подростки просто ненавидят своих родителей. Он достаёт две кружки и кладёт туда сахар. Вообще-то, раньше он пил чай без сахара, говоря, что сахар перебивает вкус самого чая, тем не менее я не вижу здесь третьего, значит, он делает его для себя. - А как же нравоучения про то, что сахар вызывает риск сердечно-сосудистых заболеваний? - выгибаю бровь я, указывая на второй стакан. - Некоторые вещи, скажем, изменились, - пожимает плечами он. - Райт, я... - я не знаю, с каких слов начать. То, что я собираюсь сказать может на 360 градусов изменить атмосферу, сложившуюся между нами, тем не менее я продолжаю, - Я сожалею. Клянусь, я бы никогда не захотела, чтобы ты прошёл через это. Он слегка вздрагивает, глядя на меня с подозрением. Он точно ещё не уверен, стоит ли мне верить, но я намерена доказать парню свою невиновность. - Я не знаю, в чем дело, но, думаю, мы должны это выяснить, - продолжаю я, напрягаясь из-за молчания. Вероятнее всего я зашла на запретную территорию, но я не собираюсь останавливаться. - Я надеюсь, что мы доберёмся до истины. Начну с мамы, расспрошу ее. - Хлоя, будем откровенны: конечно, я не особенно доверяю тебе сейчас, - чайник закипает, и, кажется, обстановка накаляется, как нагревательное дно электроприбора, - но я могу признать, что возможно - только возможно - всей этой истории есть оправдание. Райт смотрит на тумбу перед собой, уперевшись в неё кулаками. Я даже не представляю, что произошло с парнем, пока он был там. Мама имела дела с разными заключёнными и некоторых из них я видела воочию, но никто из них не был Райтом. Они все были дерзкими, высокомерными придурками, уверенными в том, что никакого наказания не последует. Но парень, стоявший передо мной... Представляю растерянного и отчаянного девятнадцатилетнего Райта, чьи мечты и планы разваливаются, как и часть его души - навсегда. Да, он был раздражающим, острым на язык, высокомерным отчасти и импульсивным, но он бы никогда не причинил кому-то осознанный вред. Мне хочется подойти и обнять его, попросить рассказать, что происходило с ним там, чтобы дать парню возможность выговориться, но я не стану делать ничего из вышеперечисленного, чтобы не спугнуть его. Чайник громко кипит, и, наконец, выключается. Райт поворачивается, чтобы взять его и налить воду в кружки. Я вижу, как рука его тянется ко лбу и потирает височную зону. - Прости, что тебе пришлось пережить такое из-за меня, - тихо говорю я. - Надеюсь, я снова не пожалею, что подпустил тебя к себе... У меня сердце разрывается от этих слов. Я сожалею, что то светлое, что было между нами кто-то намеренно очернил. Теперь те прекрасные чувства будут вызывать у него ассоциацию с отвратительными, грубыми последствиями. - Но я тоже должен сказать, что сожалею о твоей... - он подыскивает слова, и кажется, я начинаю понимать, что он хочет сказать, - утрате. Я киваю, слегка приобняв себя. Мне не хочется об этом говорить, по крайней мере сейчас. - Есть что-нибудь сладкое? Райт усмехается. - Из всех знакомых мне людей - только ты пьёшь сладкий чай с чем-то сладеньким, - говорит он, подойдя к одному из шкафов. - Кажется, что-то оставалось. Он вытягивает руки и из-под толстовки виднеется кусочек кожи. Мой рот тут же наполняется слюной. - Только это, - он протягивает мне картонную упаковку с печеньем и я сползаю со стула, чтобы подойти поближе и рассмотреть. Я вытягиваю коробку из его рук, слегка дотронувшись пальцами до его руки. Это прикосновение не было спланированным и я чувствую, как маленькие искорки пробегают между нами. Конечно, это не то пламя, что возникало между нами раньше, но уже неплохо. - Пойдёт, - говорю я, занимая свой стул. Сегодня я выпила 4 бокала Маргариты, но чувствую себя отлично. Конечно, я слегка охмелела (иначе, почему я сейчас сижу дома у Райта Кинга и собираюсь распивать с ним чай?) и возможно даже с утра я буду болеть, поскольку я не особенно часто выпиваю, но в эту минуту мне невероятно хорошо. Райт присаживается на соседний стул и пододвигает к себе свой стакан, глядя на то, как я с остервенением открываю упаковку печенья. - Помочь? - улыбается он. - Было бы неплохо. Я протягиваю ему пачку, и он ловко ее разрывает. - Нужно походить в спортзал, - говорю себе под нос. Райт снова ухмыляется. Я смотрю на него, и у меня невольно растягиваются губы в довольной улыбочке. Мол, вот, смотрите - он улыбается, потому что я его смешу. Есть американское ток-шоу - рассмеши комика, куда приходят обычные ребята и читают свои шутки. Их задача - рассмешить жюри, и чем больше его членов засмеются - тем больше они заберут денег. Если бы Райт сел в кресло - бедные ребята всегда получали бы на несколько сотен долларов меньше - такой он вот серьёзный парень. Я достаю квадратное печенье и кладу его на язык. Наверняка, моя помада уже размазалась, но так я хотя бы сохраню ее остатки на своих губах. - Отлично выглядишь, - комментирует Райт, показывая на мое платье. Я чуть не давлюсь печеньем, которое только что начала жевать. Что!? - Значит, это комплимент, Райт? - возвращаю я его вопрос, который он задал мне раньше. Он делает большой глоток из своей кружки и смотрит на меня поверх неё. Когда он сглатывает - я его дублирую. Я не специально это делаю, просто когда очень сексуальный парень сидит рядом и смотрит на тебя так, словно ты Сальма Хайек из фильма «От рассвета до заката» - то можно нечаянно умереть от такой картины, подавившись своим языком. Он медленно ставит стакан на стол. - А похоже на что-то другое? Я качаю головой. Райт магнетизирует меня взглядом карих глаз. Я знаю этот приём, поскольку попадалась на него не один раз. Так он смотрит, когда хочет распалить меня. Или раздеть. Или свести с ума. На каком-то бессознательном уровне меня тянет к нему. Мне жизненно необходимо касаться его, ощущать его близость и говорить с ним. Кажется, пока мы говорим - все хорошо, но когда он пропадает - я места себе не нахожу. Я все жду, когда кто-то выпрыгнет из центра столешницы, как стриптизерши из тортов на мальчишниках, и крикнет: «розыгрыш!». Я начинаю быстро доедать остатки своего печенья, потому что Райт, кажется, уже допил свой чай. Мне пора покидать его убежище и ехать в общежитие, ворочаясь в кровати до утра, вспоминая события прошедшего дня. Я вспоминаю своего отца и мои плечи тут же поникают. - Что-то не так? Райт моментально улавливает мое настроение. Должно быть, оно отразилось на моем лице. - Не могу сложить в своей голове некоторые детали, связанные с моим отцом, - говорю я, отставив стакан в сторону и перестав пережёвывать еду. - А что, если мы что-то упустили? Может, это его деловые партнёры, или... - Хлоя... - останавливает он меня, качая головой. Словно, он не хочет спорить, потому что все итак достаточно очевидно. - Думаешь, это глупо, да? Искать ему оправдание? - Я не думаю, что это глупо. Но я также не думаю, что наши глаза обманывали нас. - Нас, это..? - Райан, Виктория, Тристан - они тоже это видели. Мы были вместе, когда я сделал снимки, - говорит он, сложив руки в замок под широкой грудью. - Черт возьми, значит они тоже в курсе всего? - восклицаю я. Отлично, переживать этот позор с Томом - дело привычное, но с остальными? Господи, они наверное думают, что моя семейка просто сборище уродов. Уши горят и я чувствую, как мне неловко в собственном теле. - Эй, - шепчет Райт, - перестань. Они не расскажут никому. Он протягивает руку к моему лицу, но тут же ее убирает. - Хочешь, я помогу тебе все выяснить? - спрашивает он. Будем играть в шпионаж и камуфляж? Если отец увидит меня, да ещё и с Райтом, у которого есть неопровержимые доказательства того, что мой отец (по взаимному согласию, или же без) спит с молодыми девушками - он просто его уничтожит. Очевидно, ему легко далось это однажды, что не даст ему возможности повторить этот трюк ещё раз? - Это опасно, Райт. Мы вмешиваемся не в своё дело, - говорю я, бездумно водя пальцем по столешнице. - Я взрослый парень и в состоянии постоять за себя. Теперь. Если ты переживаешь об этом, - говорит он, следя за движениями моих пальцев. - Если ты встанешь на мою сторону и не потеряешься, то правда будет на моей стороне так или иначе. Я не занимаюсь чем-то незаконным и притянуть меня к ответственности за какое-либо преступление невозможно. Только если не подкинуть мне наркоту, к примеру. Вопрос крутится на языке. Раз уж мы начали говорить об этом - я спрошу у него обо всем начистоту. - Райт, как это было? - поднимаю глаза я. - Что - это? - спрашивает он, внимательно наблюдая за мной. - Весь...ну... судебный процесс? Я готова внимать все, что он готов мне открыть, поэтому я навостряю уши. - Ну, это произошло через несколько дней после выпускного. Ты была с родителями в Провиденсе и этим вечером должна была приехать. Представители закона постучали в нашу дверь, показали ордер на арест моей матери и почти ничего не сказали. Я пребывал в шоке, ну, а мама просто бежала за нами, плакала и просила все объяснить, - Райт берет упаковку от печенья, загибая и разгибая ее углы. Он нервничает, но все же продолжает: - Меня привезли в участок. Один из служащих покачал головой и посочувствовал мне, сжав мое плечо перед тем, как закрыть меня в камере. Он сказал что-то типа «Друг, ты просто оказался в неправильном месте в ненужное время. Эту семью интересуют только деньги». Я думал, что причинил боль тебе, или... - он останавливается, - я все думал от том, что скажет директорат команды, в которую я вступил. Я был самым молодым и только получил своё место - все внимание было приковано ко мне, но я стал игроком с обременением. Если бы это всплыло - вся команда была бы под пристальным наблюдением СМИ. Он начинает отрывать кусочки от картонной коробки и я протягиваю руку, чтобы поддержать его. Когда я кладу ладони на его руку - он останавливается, заглянув в мои глаза. Я переплетаю наши пальцы, двигаясь на стуле поближе к нему. Он, как и я, потерял абсолютно все, что приносило ему радость. Самое малое, что я могу для него сделать - это показать ему, что сейчас он не один. Я здесь. И я никогда его не предавала. Глядя на наши переплетенные пальцы он продолжает. - Той ночью мама ночевала там, со мной. Ее ознакомили с заявлением, подробно зачитав мне мои права и статью, по которой хотели меня судить. В заявлении было сказано, что Хлоя Дели заявила об изнасиловании. Ее слова были подтверждены кем-то из школы, кто, якобы, подтвердил, что я часто проявлял враждебность и агрессию по отношению к тебе, а однажды кто-то видел нас, выходящими из бара. Было сказано, что я волок тебя за руку, а ты отбивалась. Ярость наполняет мое тело. Я никогда не позволила бы себе сказать кому-то, что Райт физически издевался надо мной. Мне хочется подскочить со стула и разбить его о чью-то голову. Свидетель явно был подкуплен! - Но это же неправда, - комментирую я, - такого не было. Как и изнасилования! Райт слегка сжимает мои пальцы, глядя в мои глаза. - Я не мог поверить, что ты жаловалась на меня, но все сводилось к этому. Ты перестала отвечать мне сразу же, как только уехала, ты была с родителями. Я думал...возможно они надавили на тебя, заставив написать заявление. Но когда меня отпустили до судебного разбирательства, я звонил тебе, но так и не дождался ответа. Даже приходил к тебе. Твоя мать сказала, что ты уехала с каким-то парнем пару часов назад. В моей голове постепенно начинает складываться пазл. Мы действительно уезжали в Провиденс, но мы были там в загородном доме нашей семьи. Моя сим-карта, кажется, размагнитилась, потому что связь постоянно прерывалась. Через пару дней мне пришлось заменить ее. Мама уехала на несколько дней раньше меня и папы. Должно быть, в этот день она и встретила Райта на пороге нашего дома. Господи, какой же дурой я себя сейчас ощущаю. Из-за стечения каких-то глупых обстоятельств наша история сложилась именно таким образом. - Я заставлял себя думать о хорошем, но в итоге - просто смирился с тем, что ты предала меня, а избавиться от моей назойливости решила таким образом, - говорит он. - Ты ведь знала меня, знала, что я не дам покоя тебе с тем парнем. Но для меня все было иначе. Когда я приехала - Райт не объявлялся в школе и Рони сказала мне, по какой причине. Я думала, что события произошли на той неделе, когда я отсутствовала. Тем более, Вероника даже назвала имя потерпевшей девушки. Мое сердце было разбито, я собиралась игнорировать Райта, хотя, он итак не объявлялся. Но я не собиралась его искать. Тогда же началась травля. Вик наклеила на мой шкафчик слово «шлюха». В итоге я сдалась и решила, что должна с ним поговорить. Когда я приходила к нему - никого не было. Райан был уверен в моей вине и просил меня отвязаться, отчитывая за то, что я просто конченая сука. - В общем, в итоге все было слишком просто: я отказался признавать вину, а на суде отказались сокращать срок отбывания. Мне присудили 8 лет, ссылаясь на твоё заявление, слова очевидца и мнение твоей матери, как специалиста. Она даже притащила какие-то документы о сдаче анализов и меня попросили сдать мои. Все совпало и...на тебя наложили запрет на приближение. Если бы я пришёл к тебе, требуя объясниться - мой срок бы только увеличился. Но я не сдавала никаких анализов! - Райт, я умоляю тебе мне поверить, но я не сдавала никаких анализов и даже не знала о запрете на приближение! Боже, я прошу у тебя прощения за то, что тебе пришлось пережить из-за меня и моей семьи, - я встаю перед ним, заглядывая в тоскливые карие глаза. Райт выглядит таким измученным и грустным, что у меня сердце сжимается. Я обнимаю крепкое тело, но он не отвечает на мои объятия. Он неподвижно сидит на стуле, а его руки повисли вдоль тела. Я слушаю его тяжелое дыхание, прислонив голову к крепкой груди. Что выпало на его долю из-за глупой любви? Неудивительно, что Райт так меня ненавидел и не доверяет мне сейчас. У него есть на то причины. Я отодвигаюсь, и начинаю рассказывать Райту все, что происходило тогда со мной. Рассказываю про Провиденс, про сим-карту, про маму, которая уехала раньше, про рассказ Рони и про Вик с Райаном. Я рассказываю все, что мне удаётся вспомнить о том проклятом месяце, скидывая с себя груз прошлого, который я носила на своих плечах долгие годы. Очевидно, что это сделали мои родители, но что ими мотивировало? То, что у Райта нет богатых родителей и машины за несколько миллионов? Это слишком примитивно, чтобы быть правдой. Очевидно, тут зарыто что-то ещё, что-то более мерзкое. После того, как Райт покинул мою жизнь - меня стали меньше контролировать, а сейчас я вообще живу в общежитии, где никто из родственников надо мной не властен. Райт внимательно меня слушает, но не делится своими эмоциями. Он просто впитывает каждое мое слово, как губка, и внимательно меня рассматривает. Я заканчиваю говорить, когда на улице уже расцветает. Солнце заглядывает в окно, а птицы начали свою утреннюю песню. Мы, наконец, вывернули наизнанку свои души, полностью открывшись друг-другу, и теперь, узнав все события глазами обеих сторон - мы складываем детали всей этой длинной истории. Райт действительно стал пешкой в какой-то большой игре моих родителей. Я так зла на них, что мне не хочется дожидаться дня, чтобы позвонить им и потребовать объяснений. Или выбрать более простой путь - игнорировать их. У меня есть трастовый фонд, оставленный мне моими бабушкой и дедушкой. Я получаю стипендию. Мне хватит на жизнь, я как-нибудь справлюсь. Тем более через год я закончу университет и стану специалистом в области лингвистики и найду работу. Но здравый смысл призывает не терять остатки рассудка, а выяснить все, напрямую расспросив родителей. А ещё я думаю, что прямо сейчас я не могу подвести Райта снова, показавшись с ним перед родителями. История может повториться, потому что они все ещё при деньгах и связях, тогда как наш единственный козырь - правда. И пусть все философы этого мира засунут в свои задницы мнение о том, что правда - самый мощный рычаг давления. Деньги. Вот главный деспот наш и наша кара. Со временем наша беседа плавно перетекает на более банальные темы типа универа и планов на будущее. Последние полчаса мы болтаем о том, как Райт подкупил нашего ректора, чтобы экстерном поступить на третий курс. Я смеюсь, выпивая уже третью кружку чая. Мой мочевой, кажется, скоро лопнет. Когда я смотрю на часы, то с каким-то мирным спокойствием осознаю, что сегодня не пойду на учебу, как и он, очевидно, потому что сейчас уже 9 часов утра. Я зеваю и Райт предлагает остаться у него. Он говорит это без какого-то пошлого намёка. Очевидно, ему тоже нужно выспаться, и он не хочет меня везти, ведь мы не спали уже больше 24-х часов, а этот период с момента возвращения из бара и до настоящего времени - вообще кажется бесконечно долгим. Я выжата, словно цитрусовый в соковыжималке. Этот день эмоционально истощил меня целиком. Я злилась, ругалась, была услужливой, кричала, плакала, следила за отцом и снова плакала. Слушала историю Райта, плакала и опять возвращалась к злости, столкнувшись с несправедливостью. Райт готовит для меня спальное место, а я стою сзади, облокотившись на дверной косяк и наблюдая, как он раскладывает диван и стелит простынь. В моей груди что-то екает. Наверное, это моя утопия. Я и Райт. Вот так. Не спим до утра, говоря о самых банальных и глупых вещах, много смеёмся, а потом вместе ложимся в постель. Занимаемся сексом, признаёмся друг другу в любви, целуемся, засыпаем и просыпаемся. Вместе. Переживаем день за днём, рука об руку. Каждый Чертов день до окончания наших жизней. Райт уходит на второй этаж за дополнительными подушками и футболкой для сна для меня, а я отправляюсь в ванную комнату. Там я умываюсь, и распускаю волосы из тугого хвоста. Это блаженное чувство невозможно передать словами. Только носители густой шевелюры смогут понять, какой это кайф. Похоже на ощущение, когда ты снимаешь неудобную обувь, только удовольствие от него умножено в несколько раз. Я наспех умываюсь и полощу рот с зубной пастой. Когда я выхожу - Райт уже сидит на краю дивана с одеждой в руке. Сам он уже в одних пижамных штанах, опущенных так низко, что я вижу полоску его серых боксёров. Я тяжело сглатываю, забирая из его рук одежду и прошу его отвернуться. Да, я запросто могла уйти в туалет и переодеться там, но... Я хочу поддаться влиянию момента. Хочу разжечь в нем огонь. Заставить его охотиться на меня, следить за мной, желать меня. Райт медленно поворачивается ко мне спиной, но я вижу его взгляд в отражении старого шкафа со стеклянными дверцами. Он видит меня, а я вижу его. Взгляд темный и жадный. Я медленно отпускаю бретели, легко опуская с себя платье и обнажаю грудь, проведя по ней кончиками пальцев. Я представляю, будто это он трогает меня, сходящий с ума от жажды насытится моим телом. В отражении я наблюдаю, как его кадык дергается, а глаза медленно закрываются и вновь открываются. Он слегка отпускает голову, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц и приоткрыв манящие губы. Я тихонько стону, отпуская платье вдоль своего тела до самого пола. С вызовом смотрю прямо в его глаза и мысленно умоляю его подойти ко мне. Прикоснуться. Я слежу за реакциями его тела: он неподвижен, словно скала, и только движение рук и выражение глаз выдают его желание. Животную похоть. Он сводит челюсть и я слышу тихое утробное рычание. Он не собирался отводить взгляд, он хотел досмотреть мое представление до конца. И совершенно очевидно - он не испытывает и толики стыда за то, что смотрел на меня в отражении. Ещё я смотрю на выпуклость в его штанах и закусываю губу, проведя пальцами по своим бёдрам. Райт подрывается с дивана, вплотную приблизившись ко мне. На его лице застыла гримаса яростного желания, а кулаки постоянно сжимаются и разжимаются, штаны в области паха неестественно топорщатся. «Поцелуй меня» - мысленно прошу я, но Райт закрывает глаза, и прислоняется своим лбом к моему, тяжело и громко вздыхая рядом с моими губами. - Соблазняешь меня, Хлоя? - рычит он, проведя своим языком по моей нижней губе. Я тихо скулю. Меня словно током прошибает, влажность давно собралась на моих бёдрах и внутри все начинает гореть оттого, как хочется, чтобы он меня потрогал. - Доводишь, да? - вновь заговаривает он, проведя пальцем по моему соску. Я не собираюсь ему уступать, поэтому стою практически неподвижно, вплотную прижимаясь к обнажённому телу. Райт резко обхватывает мою талию, развернув меня спиной к себе и качнув тазом. Его твёрдый член касается моей попы, но он тут же отстраняется, заставляя меня всхлипывать. Он берет мои руки и закидывает их за свою голову. Проводит пальцами рук от моих локтей к подмышкам, а потом по груди, задевая соски. Я извиваюсь, пытаясь прикоснуться к его телу хоть какой нибудь своей частью кроме рук, но Райт крепко держит меня, не давая доступа к своему телу. - Представить себе не можешь, как я хотел это тело весь вечер, - выдыхает он мне прямо в ухо. Я начинаю щекой тереться о его губы, но Райт отстраняется, вытянув мои руки вверх. Он прерывается на несколько секунд, отойдя от меня, а затем одним ловким, быстрым движением, стоя за моей спиной, натягивает на меня свою футболку. Мои руки падают от досады и я поворачиваюсь к нему. Момент безнадежно испорчен. - Но я прикоснусь к этому телу тогда, когда ты с Ума будешь сходить, изнывая от желания быть на мне, или подо мной, - медленно говорит он, - и будешь абсолютно трезвой, - он пальцем задевает кончик моего носа и отстраняется. - Я на втором этаже. Буду спать в комнате справа, если тебе что-то понадобится, то ты знаешь, где меня искать, - совершенно будничным тоном заявляет он. Когда Райт разворачивается и идёт к лестнице, я с громким стоном разочарования валюсь на диван. Сердце стучит так, словно я пробежала марафон, а ноги сводит от желания. Я тихо хнычу, лицом уперевшись в подушки. Я ещё долго не могу уснуть, да и сна ни в одном глазу после моего маленького представления... я испытываю дикое, безудержное желание. В какой-то момент я даже ловлю себя на мысли, что если я заявлюсь в его комнату абсолютно голой и просто залезу на него, то он не сможет устоять, но я вовремя себя останавливаю, приказывая гормонам внутри угомониться и лечь, наконец, спать! Меня успокаивает только одна мысль: сейчас он наверняка тоже мечется в кровати, пытаясь уснуть, и не решаясь прикоснуться к себе. Что-ж, Райт, хочешь поиграть в кошки-мышки? Я не спасую и позволю тебе поохотиться.