"Я чертовых четыре года искал тебя..."

      Начало осени. Это именно то время, благодаря которому всё сильнее ощущается, что лето уходит, изредка оставляя за собой лишь остатки приятного тепла, что с каждым новым днём, казалось, безвозвратно растворяется в затянутом тучами небе. И тот неизбежно наступающий момент, когда ни кратковременная позолота деревьев, ни лживое холодное солнце не способны скрыть надвигающейся тоски, окутывающей всё живое, приносит полное осознание невозможности вернуть прошедшее. Этот вечер, видимо, окончательно решил сообщить о том, что осенняя пора захватила власть над миром: холодный порывистый ветер пробирал до костей, а ливень, сопровождающий его, полностью дополнил угрюмую картину увядающей на глазах природы.       Но далеко не всё поддавалось влиянию этого момента. Бывают места, в которых время будто застывает, навсегда сохраняя в себе эмоции, события и воспоминания, вложенные в них людьми. Одним из таких мест является бар, где на своём привычном месте за слегка потёртой столешницей сидел Дазай. В воздухе витала уютная, отчасти даже родная, атмосфера, предоставляющая возможность с головой погрузиться в свои мысли. Она ни на минуту не разрывалась из-за устоявшейся тишины, ведь замотанный в бинты посетитель пришёл один... Снова... После смерти Оды Сакуноске — лучшего, и, возможно, единственного друга, он всё также продолжал сидеть в этом чёртовом баре... их баре...       — Снова пьёшь один? — сзади послышался мужской голос. — Заканчивай тут сидеть! Босс вызывал, а ты не пришёл... Не создавай мне проблем.       Дазай прекрасно знал, кто его окликнул. В бар зашёл рыжеволосый, стройный, даже немного худощавый, парень в чёрном пальто и со шляпой на голове. Это был один из членов портовой мафии, преступной организации, в которой состоял и сам Осаму — Чуя Накахара. В пару шагов он подошёл к стойке и, досадно выдохнув, тем самым показывая своё раздражение, уселся на стул, что стоял справа от шатена. Дазай, проигнорировав обращение в свою сторону, как и присутствие знакомого в целом, лишь лениво потянулся за новой порцией виски.       — Хватит пить, алкаш! — юноша, никогда не отличавшийся спокойствием характера, окончательно вышел из себя и тут же выхватил стакан с алкоголем, резким движением развернув его обладателя лицом к себе.       — Чёрт бы тебя побрал! Ошиваешься тут чуть ли не каждый день... Что, настрадаться никак не можешь?! Возьми себя в руки и... — Чуя резко замолчал, на своё же удивление. Посмотрев в лицо человека, для которого только что как на духу изливал тираду, он не увидел ни капли эмоций, наблюдая в карих глазах лишь запредельный холод, отчего уже вполголоса продолжил: — Мертвецкое спокойствие... Раз ты уже всё принял, тогда зачем сюда приходишь?       Рыжий пытался вытянуть хоть одно слово в ответ на довольно простые, казалось, вопросы, от вполне способного, казалось, ответить человека. Следующие пару минут молчания с новой силой разожгли ярость в Накахаре, который намеревался вновь высказать своё недовольство, но вдруг его, ещё не успевшую начаться речь прервал Дазай, что с силой оттолкнул юношу от себя, заставляя того и пару барных стульев грохнуться на пол.       — Во-первых, это не твоё дело. Во-вторых, не сиди на его месте. Ты всё портишь... — Чуя не мог ожидать такого резкого перепада настроения, поэтому, пребывая в полнейшем шоке, так и не встал, думая как вообще возможно было нацепить эту маску безразличия.       — Чего разлёгся? Вставай давай!       Дазай, чьё раздражение можно было понять по излишне строгому голосу, встал и начал убирать им же устроенный беспорядок. Когда вся поваленная мебель стояла на месте, а развёрнутый, как оказалось, фикус был унесён хозяином бара, который к слову уже привык к подобным происшествиям, Осаму, увидев, что Чуя и пальцем не пошевелил, не то что встал, подошёл и за ворот пальто притянул его в стоячее положение, не забыв водрузить на голову слетевшую шляпу. Затем, положив деньги за выпивку рядом с недавно опустошённым стаканом, не проронив ни слова, медленно, неуверенной походкой, из-за головокружения, пришедшего вместе с сильным опьянением, поплёлся к выходу.       — Куда пошёл? Ты настолько пьян, что вот-вот упадёшь! — Накахара, наконец придя в себя, подбежал и моментально принял решение провести знакомого по дороге в порт. Если бы вопрос касался чего-то вроде валяния в кустах, он бы не стал заморачиваться, но, вспоминая невероятную любовь Дазая к наживанию проблем, за что его окрестили "суицидником", некоторое волнение взяло верх, хоть и было чуждым рыжеволосому.       — Отпусти меня, сам дойду! — стал кричать перебинтованный парень, пытаясь отпихнуть от себя не пойми откуда взявшуюся помощь. Вспоминая недавний инцидент, понятно, что серьёзного намерения сделать это у него не было.       — Нет, мой дорогой, не отпущу. Ты у нас слегка пьяненький, так что придётся мне самому тащить тебя к боссу. Не забыл? — ухмыльнувшись, наигранно весело сказал Чуя, выводя свою ношу из бара.       — Чёрт, дождь ещё не закончился? — с большим разочарованием, нежели привычным раздражением, спросил обладатель модной шляпы, посильнее укутавшись, в попытках хоть как-нибудь укрыться от непогоды.        — Подожди минуту... — сказал Осаму, начиная снимать своё пальто, с намерением спрятать голову Чуи. Смысл этого действия не был понятен, ведь макушка юноши и так была прикрыта его извечным атрибутом, но опьянённым разум логике не подлежит.       — О, боже... Да что с тобой?! Слушай, тебе никто не говорил сходить к психиатру, а? У тебя настроение меняется чаще этой грёбаной погоды! Пару минут назад, значит, швырнул меня, кстати мог бы извиниться, а сейчас что? Заботишься? — не давая ответы на вопросы, Дазай приподнял пальто и почти вплотную приблизился к парню.       — Ты можешь поспокойнее реагировать на мои ухаживания за тобой? Или ты думаешь, что я это всё по доброте душевной делаю? — спокойно, размеренным тоном, произнёс шатен, после чего отошёл на пару шагов.        "Боже, иногда этот мелкий может вывести меня из себя..." — пронеслось в голове Дазая. У него появилось резкое желание позлить Чую. Осаму привык прятать свои чувства ото всех и совсем не любил, когда его так беспристрастно допрашивали. К тому же, вечные издёвки в адрес друг друга были неотъемлемой частью их отношений. Повернувшись, он хотел продолжить подтрунивать парня, но увидев, что тот стоит с опущенным, выражающим смущение лицом, забыл прошлые намерения и, подойдя поближе, спросил:       — Чу? Ты чего? Заболел?       Ответа не последовало. Накахара лишь бросил быстрый испуганный взгляд, после чего стиснул зубы, оставаясь в прежнем положении. В этот момент Дазай отметил в себе желание обнять его. Со стороны они выглядели не более, чем знакомыми, но невидимое для других бесконечное доверие связывало их уже очень длительное время. С первой встречи их привязанность росла, поэтому сейчас, наблюдая перед собой слегка дрожащего то ли от возмущения, то ли от холодного ветра парня, Осаму поддался моменту, наклонился и осторожно, не всерьёз поцеловал рыжеволосого. Поговорив с внутренним самим собой и подумав, что его маленькая вольность могла сделать их отношения ещё напряжённее, шатен решил в дальнейшем списать всё на выпитый виски и отпрянул от Чуи, внимательно следя за каждым его движением.       — Эй, ты чего надулся? — немного наклонив голову, весело проговорил Дазай, пытаясь разыграть произошедшее, как неудачную шутку. Теперь лицо в тени шляпы выглядело ещё более потерянным, чем раньше.       — Неужели ты ждал большего? — снова молчание. Усмехнувшись собственному вопросу, Осаму подумал, что мучить Накахару дальше просто не имело смысла, а потому оперся о плечо мрачного юноши и двинулся дальше. Сейчас он хотел бы соблюсти дистанцию между ними, но, хоть разум и отрезвел, координация движений оставляла желать лучшего. В таком положении эта пара пришла к зданию портовой мафии.       — Ты говорил меня ждёт Мори? Я пойду к нему, ну а ты можешь идти домой, наверное... — Дазай почувствовал себя неловко и не без усилий отошёл на приличное расстояние, затем, уже стоя у входа, улыбнувшись, помахал спутнику на прощание.       В ответ Чуя просто резко развернулся и, выругавшись, с недовольным лицом исчез в темноте улиц.