Грубая любовь

— Идиот! — произнес грубо граф, хмуря свои идеальные брови и замахиваясь на объект свой ненависти своим жезлом.       Это не первый раз, когда самая неожиданная парочка во всей Магистратуре ругается. Любовь любовью, а срач по расписанию, — пару раз замечали кохаи этих двух, сидя за чашечкой чая и слушая, как Куросаки-сан снова ругается на своего парня, умудрившегося испортить самое просто блюдо.

 « — Вот и готовь сам, одуванчикоголовый! Прекрасно же знаешь, что я готовлю только сладкое! — То-то я вижу, что кроме сахара в твоей графской голове ничерта нет!»

      После того раза они, на удивление, не ссорились почти две недели. — Патлатый! — не менее грубо ответил рокер, выхватывая из рук согруппника «орудие убийств», чтобы не получить этой махиной по пепельной черепушке. — Милые бранятся, — Рен, который наблюдал за ссорой двоих участников Ночного Квартета, посмеялся. — Заткнись, Дзингудзи! — хором крикнули парни и, посмотрев друг другу в глаза, зарычали. — Ну хватит, Камю-сан, Куросаки-сан, — тихо попросил Масато, но все равно был услышан и оба «зверя» глянули на него. Хидзирикаве явно стало не по себе от двух пар разъяренных глаз, смотрящих на пианиста. — Куросаки, ты пугаешь своих кохаев, — немного успокоившись, сказал Камю. — Иди в задницу, — рявкнул Ранмару, смотря на русоволосого принца. — Сегодня моя очередь? — сказал парень, ехидно усмехаясь. — Чтобы когда-нибудь дал тебе быть активом? Какой ты смешной, Камю! — Куросаки посмеялся, схватившись за живот, отчего граф нахмурился и, забрав свой жезл из рук разноглазого, пошел в комнату.       Порой Ранмару действительно перегибает палку и очень сильно расстраивает графа. Но признаваться ни себе, ни тем более Куросаки он не хотел. Все-таки гордость не позволяет. — Э? Камю? Ты обиделся? Камю! — продолжая хихикать, позвал парня рокер. — Отвали от меня, Куросаки. Слишком много себе позволяешь. — Ох, какой грозный…       Подбежав к обиженному парню, Ранмару обнял его за талию, прижимая к себе и грубо целуя за ухом, чуть потянув губами кожу. Камю тихо простонал и схватил свободной рукой пепельноволосого за пятую точку, чуть сжав. Потом он немного обернулся, посмотрев на удивленных Рена и Масато, усмехнулся и потащил возлюбленного к себе. — Ты точно уверен, что никогда не дашь мне трахнуть тебя? — На все 100%, патлатый, — усмешка со стороны рокера и он, зайдя в комнату, толкнул Камю на кровать и навис сверху. — Ах, — простонал Камю, когда рокер грубо потянул его мочку уха. Камю знал поведение своего возлюбленного во время секса. Грубые поцелуи, грубые толчки, ни капельки нежности, которой так хотел граф. И вот он снова оказался прав. Куросаки почти разорвал рубашку музыканта и стал грубо целовать и кусать его шею, грудь. Но потом он, отстранившись, посмотрел на раскрасневшегося графа и усмехнулся. — Ты когда-нибудь наблюдал за собой во время секса? — он заставил Камю вздрогнуть и покраснеть сильнее. — Отлично.       Взяв того на руки, Ранмару пошел в ванную комнату. Камю непонимающе смотрел в горящие огнем глаза парня и немного задрожал. Обычно они занимались сексом исключительно на кровати и только в одной позе, которую захочет актив. Но в этот раз было все иначе. Непонятный разговор Ранмару заставлял насторожиться и даже на секунду подумать «а вдруг его подменили?». Уж слишком странно рокер стал себя вести. — Ну что ты? Я ведь не собираюсь тебя бить. — Зная тебя, Куросаки… Ты можешь.       Рокер усмехнулся и, зайдя в ванную, усадил на столик с зеркалом и повернул его голову к зеркалу. Камю смотрел на свое красивое, стройное и подтянутое тело, а потом перевел взгляд на снимающего кофту Ранмару, который, разобравшись с ненужной в данный момент вещью, подошел к своему парню и приобнял его за плечи. — Смотри, ты такой славный, — потом последовал нежный поцелуй в ключицу, отчего граф сильно удивился и посмотрел на пепельновласого. — Что? Ты удивлен моей нежностью? — кивок и Куросаки усмехнулся, снова поцеловав Камю, только уже в губы. — Ах, Куросаки… — простонал в поцелуй граф. Отстранившись манящих нежно-розовых губ, Ранмару улыбнулся во все 32. — Все еще прибываешь в удивлении? — Да. Твоя нежность меня пугает. — Ты правильно делаешь, что пугаешься, — эта безумная усмешка не давала Камю покоя, но, когда Ранмару вернулся в комнату, тот немного выдохнул и слез со столика, направившись в комнату. — Ну и куда ты собрался? — широко улыбнувшись, спросил рокер. — Зачем он тебе, Куросаки? — зрачки русоволосого задрожали, уставившись на жезл в руке собеседника, на что Куросаки улыбнулся еще шире. — Хочу тебя поласкать им. Не против?       Камю стал пятиться назад, подрагивая, но его схватили на руку и толкнули на кровать. — Что ты?.. — Тшшш, я все сделаю сам…       Ранмару стал снимать с парня штаны и, когда снял их, стал поглаживать еще не возбужденную плоть графа его же жезлом. Холодный жезл заставил Камю вздрогнуть и конечно же Куросаки это заметил. — Холодненький, да? — улыбнулся рокер, а Камю стал тихо постанывать. Необычные ощущения вызывали у парня не только напряжение, но и интерес. На самом деле он давно хотел попробовать что-то не обычное, но не думал, что этим самым «необычным» окажется его жезл, который ему вручила Королева!       Граф почему-то во время секса постоянно вспоминал Рейджи, бывшего парня Ранмару и по совместительству лидера Ночного Квартета. Их отношения закончились так же быстро, как и начались. Конечно, способствовал этому алкоголь и легкомысленность Котобуки, который, хоть и любил своего драгоценного Ран-Рана, давал весомые поводы для ревности и скандалов со стороны разноглазого. Удивительно, но у Куросаки действительно были чувства к Рейджи, и он переживал о своих отношениях с лидером. Может, переживает до сих пор? — О чем задумался, Камю? Неужели тебе не интересно? — страстный шепот над ухом заставил Камю «проснуться» и посмотреть на рокера. — Я просто вспомнил твои отношения с Котобуки. — Рейджи? С ним все покончено. Я ведь теперь с тобой. Как ты и мечтал, граф, — Ранмару нежно поцеловал графа в висок, усмехнувшись. — Забудь о том, что я был с Рейджи, прошу. Я не хочу, чтобы мой парень думал о моих прошлых отношениях.       Камю никогда не понимал, почему такие два полудурка, как Куросаки и Котобуки, могли расстаться. Хоть Камю, как упомянул Ранмару, любил его до беспамятства, он все равно считал, что эти оба смотрятся хорошо, да и тем более они были хорошими друзьями, да и сейчас вроде ничего не изменилось. Хотя Камю иногда казалось, что Рейджи его… ненавидит? — Эй, Камю. Посмотри на меня, — снова немного хрипловатый голос заставил графа отвлечься от мыслей и уставиться в разные глаза напротив. Куросаки, видимо, отложил жезл, заметив беспокойство Камю. — Куро… — но граф не успел сказать и слова, как Куросаки заткнул его требовательным поцелуем, поглаживая голого парня по бокам.       «Trust me, trust you.» — вроде бы непримечательная строчка в их дуетной песне, но столько она значит для Ранмару. Он доверяет Камю. И верит в его любовь. Даже у такого искусного лжеца, как Камю, она искренняя.       Игнорируя любые движения со стороны графа, Ранмару продолжал его целовать. Поцелуй в щеку, в шею, в ключицу… Так он спустился до низа живота Камю. Поцеловав бедро, Куросаки взял жезл. Он хотел закончить начатое, тем более, судя по реакции Камю, ему понравилось. Ранмару достал лубрикант и презерватив, надел его на жезл и смазал лубрикантом с клубничным вкусом. — Куросаки! — этот вскрик, наверное, услышали все, кто находился в нескольких метрах от комнаты графа. Куросаки вошел… Практически без подготовки.       Но желание и возбуждение были настолько сильными, что на второй толчок Камю простонал, откинув голову назад. Сначала Ранмару двигал рукой в медленном темпе, постепенно ускоряясь. Но он не забывал и о члене Камю, который подрагивал от возбуждения. Он стал надрачивать парню, буквально сводя того с ума. — Господи, я не знал, что ты такой извращенец. — С кем поведешься… Ах, — стоны графа стали чуть громче, а сам он стал насаживаться на жезл, облизывая губы.       Ранмару и сам был возбужден так сильно, что не сдержался и, вытащив жезл из тела графа, заменил его своим членом. Толчки были необычно нежными, хотя Куросаки сразу ускорил темп, глухо рыча Камю на ухо и взяв его за руку. Стоны двух молодых людей будто слились воедино, а их сердца бились в унисон. — Давай вместе, — только и успел прошептать Камю, целуя рокера в губы, властно покусывая их, показывая, кому принадлежит этот человек.       Парни кончили почти одновременно. — Ох, мне теперь нужно в душ. Пусти, Куросаки, — Камю, немного отдохнув после оргазма, хотел было встать, но рука рокера обняла его, не давая и двинуться. — Потом, Камю. Неужели ты не хочешь полежать с любимым? — разные глаза уставились на графа, и тот, фыркнув, лег рядом и обнял Куросаки в ответ. — Так уж быть. Я люблю тебя, Куро… Ранмару.       После этого граф поцеловал Ранмару, обнимая его за шею.