Spit

Он такой красивый. Подкачанный и бледный, почти молочный, я бы даже не отрицал, что хочу облизать его, особенно учитывая то факт, что мне позволено. Почему ты просишь меня раздвинуть ноги перед тобой, Майк? Мы же в гримерке, а ты как всегда забыл захлопнуть дверь, вдруг сейчас войдет мистер Парк или Роланд? Я не хочу, чтобы кто-то увидел, как я улетаю от одного твоего прикосновения к ребру тонкими, созданными для игры на пианино пальцами, да и не думаю, что хочешь ты: сам всегда говорил, что я принадлежу лишь тебе, что никто не должен видеть этой развратной красоты, это зрелище лишь для тебя одного. Я чувствую, как сердце вот-вот выпрыгнет из груди, когда ты проводишь языком по розовеющей пуговке соска. Так уверенно и ничуть не боясь, тело бьет крупная дрожь, такая же как и зеркальную поверхность позади, которую я случайно зацепил локтем. Трильяж начинает ходит ходуном: дурак, ты ведь знаешь, как легко меня возбудить, еще пару минут и нас услышит целый этаж. Но на деле только тихий скулеж, я утыкаюсь носом в длинные каштановые волосы, крепче прижимая тебя к себе. – Мой любимый, мой красивый, мой самый лучший, мой милый Майк... – Фрикции ещё не начались, схерали ты завел эту шарманку, Платт? Я только обиженно поджимаю губы, которые ты сразу же целуешь. Знаешь, что во время секса я бываю инаким. А еще ты знаешь, что я готов простить тебе всё на свете, когда имею возможность ощущать твои сладкие уста. Откуда этот писк?! Ох, это же мой собственный... – Не хочу показаться грубым, но боюсь, что трельяж под нами сейчас провалится. Ты мог бы не нависать надо мной? – Не мог бы. – Может лучше на диванчик? – Ты так уверен в этом? И когда твоя ладонь легла на заветное место, круги перед глазами взыграли с двойной силой. "Прекрати терзать венки на моей бедной шее!" - беззвучно взмолился я, потому что стоны сдерживать уже не удается. С каждым движением я влюбляюсь в этого угрюмого, заботливого парня всё больше и ничто не в силах остановить движение этой геометрической прогрессии. Даже дискомфорт от ощущения пальца изнутри. Даже двух. Майк шепчет на ушко о том, что стоит расслабиться, он делает это каждый раз и каждый раз как в первый. Мне остаётся лишь слушать его чарующий голос, иногда напевающий что-то для ускорения процесса, в конце концов это срабатывает, до того самого момента пока пальцы не покидают чувствительное нутро, перемещаясь на ствол. Кажется, я зацепил макушкой какой-то крем, когда выгибался, ведь отчетливо услышал звук падения маленькой баночки на пол, но это слишком неважно: мир сузился до одного единственного человека, чье дыхание сейчас является самой сладкой музыкой для ушей. Он входит осторожно, слишком переживает, но на лице привычная для Файста серьезность, я начинаю улыбаться. Даже в такие моменты он просто он, он целует мои щеки, нос и лоб, продолжая проникновение, а я просто продолжаю захлебываться в собственных чувствах к этому чуду. Он позволяет укусить себя за плечо, как только начинает вбиваться. Сносит крышу, шатен рычит как дикий зверь, не оставляя ни единого шанса на выживание мне, своей жертве. А я... Думаю, согласен, погибнуть от его рук, хоть и возможности немного побрыкаться никто не отменял. Никаких совместных переодеваний с кем-либо больше: теперь на молочной спине расцветают алые полосы. Жар слияния тел чувствуется даже в воздухе, также как горячие касания и выдохи, громкие или не особо звуки самой различной природы. Вот она - любовь, в самом обжигающем её проявлении. Я кончаю первым и чувствую, как Майк выходит из меня, чтобы иметь меньше проблем с "заметанием следов". – Однако зеркало всё равно будешь мыть ты~, – тихо хихикая, притягиваю возлюбленного к себе, позволяя опереться на деревянную поверхность полностью. Я всё ещё помню свои слова насчет трельяжа, но он уже доказал их обратный эффект, конструкция ни разу не скрипнула за время нашей бурной деятельности. Снова зарываюсь ладонью в растрепавшиеся пряди и прикрываю глаза, получая мягкий поцелуй в щеку, наслаждаясь теплом раскаленного тела на мне. - Знаешь что, Майк? - Ты меня любишь? - Ага. - Я тебя тоже, Бен, я тебя тоже.