***
В глазах до сих пор двоилось. Из носа потекли две алые струйки крови после нехилого столкновения с землёй. Вейлон машинально облизал пересохшие губы, из-за чего во рту почувствовался металлический привкус. Вещи порваны в клочья, поэтому и одеждой их уже толком не назовёшь. Парк вновь задёргал руками, что были связаны за спиной остатками его же вещей.Всё тщетно. Ему не освободиться.
Прохладный воздух помещения окутал беззащитные участки кожи, отчего по телу пробежались мурашки. Глускин любовался своей «невестой». Его взгляд был пристальный, неспешный, пронизывающий насквозь и задевающий нечто пока ещё живое, человечное прямо в центре грудной клетки. Шершавые ладони нагло бродили по оголённой плоти, ощупывая её с неимоверной жадностью. Парку хотелось отстраниться, но тело словно наполнили ватой, которая никоим образом не приспособлена к движению. Ему сейчас не удастся сбежать. Единственная возможная для него опция на данный момент — это лежать полностью голым на холодном столе и ждать, что же произойдёт дальше. Вейлон моментально пришёл в себя, стоило мужчине раздвинуть конечности парня шире, упираясь в него пахом. Щёки Парка залились ярким румянцем, когда он почувствовал, как что-то твёрдое тычется ему в зад. Программист попытался оттолкнуть от себя Эдди ногами, однако у него ничего не вышло. Глускин лишь прижался ещё сильнее, радостно напевая себе под нос незамысловатую мелодию. Вейлон принялся кричать и вырываться, хоть портному и было плевать. Воспользовавшись случаем, пока рот парня был приоткрыт, мужчина накрыл губы Парка своими, проникая внутрь языком и тут же принимаясь грубо исследовать каждый его миллиметр. Вейлон что-то невнятно промычал, не прерывая своих безуспешных попыток освободиться. В это время рука Глускина хозяйничала на его груди, поглаживая её и намеренно задевая вставшие от холода соски. Эдди игрался с ними, сжимал, покручивал и слегка царапал, с наслаждением вслушиваясь в недовольное хныканье со стороны «любимой». Тело Парка предательски подрагивало от каждого подобного прикосновения маньяка. Вторая рука портного неспешно спускалась всё ниже, особое внимание уделяя животику Вейлона, который тот с отвращением пытался втянуть в себя как можно больше. Шероховатые подушечки пальцев игриво вырисовывали различные хаотичные круги, ощущая под собой горячую кожу паренька. Желудок Парка неприятно скрутило и мерзкий ком подкатил к горлу. У парня заканчивался последний воздух, и, к счастью, портной это заметил. «Жених» отстранился, позволяя программисту рвано глотать ртом кислород, в котором он так остро нуждался. Тем не менее долго отдыхать ему не позволили. Вейлон напрягся сильнее, когда почувствовал, как нечто проталкивается в сжатое колечко мышц. Он попытался свести конечности, однако очередная попытка не увенчалась успехом. Парк невольно выгнулся в спине, как только в него вошло сразу два пальца. Парень хоть и понимал, что бесполезно, но всё равно молил своего мучителя одуматься и прекратить. Эдди даже не слушал, отчего с губ Парка слетало жалобное хныканье. Глускин проводил влажным языком по шее бедолаги, покусывал её и обдавал жарким дыханием, заставляя паренька дрожать от безысходности и трагичности, по-видимому, заранее уготованной ему судьбы. Портной оставлял видимые засосы и укусы по всему телу «невесты», таким образом помечая его. Мозг Вейлона напрочь отказывался принимать происходящее. Вскоре пальцы покинули немного растянутое нутро, и на секунду Парк почувствовал облегчение. Но лишь на секунду, поскольку далее послышался звук расстёгивания ремня. Внутри парня словно что-то сжалось и неприятно заныло… Программист принялся резче сучить ногами и лихорадочно дёргать руками с намерением высвободить хотя бы одну, однако ткань оказалась слишком прочной. Его голос откровенно дрожал от ужаса, когда Парк пытался достучаться до чужого порядком искалеченного разума. Тело тряслось не меньше, всем своим видом выдавая страх хозяина. Вейлон просто не мог смириться с этим. Он отказывался мириться с этим. Глускин, несмотря на отчаянное сопротивление со стороны своей «невесты», раздвинул его ноги шире, наклоняясь над лицом парня. Его выражение исказилось в блаженстве, когда он сделал первый толчок и ощутил, как Парк, непроизвольно выгибаясь в спине, прижался к его телу. Враз вспыхнувшее чувство невозможно было передать никакими словами… Эдди резко вошёл глубже, из-за чего Вейлон вскрикнул, в этот же момент прикусывая губу. Парк почувствовал, как нечто тёплое стекает по коже. Он порвал его… Далее мужчина словно окончательно слетел с катушек. Опьянённый любовью, теплом нежной кожи «любимой» и его прелестным голосочком, он тут же принялся яростно вбиваться в уже и так достаточно измотанное тело паренька. И с этими толчками Парка охватила новая волна боли и тошноты. Горечь унижения, отвращение от подобных «ласк» и вместе с тем страх того, что уже ничего не будет так, как раньше, слились в одну густую тёмную массу, которая медленно, но верно уничтожала Вейлона изнутри. Несколько одиноких слезинок скатились по его щекам. Нижнюю губу Парк неосознанно прикусил до крови, напрочь теряясь в болезненных ощущениях. Спустя ещё несколько глубоких и мощных толчков, Глускин с гортанным рыком прокусывает уязвимую шею парня, оставляя на ней ноющий укус, и изливает своё семя прямо внутрь Вейлона. Оба тяжело дышат. Фигура и помещение перед глазами беспощадно расплываются, скатываясь в одно неразборчивое пятно. Последние силы постепенно покидают измученное тело Парка, и перед тем, как полностью погрузиться в столь желанную тьму, до его ушей доносится низкий, хрипловатый голос: — Наконец-то, дорогая, мы будем вместе… И обещаю, теперь уже — навсегда…