***
— Ты как? — послышался ровный голос Мастера. — Плохо снаружи, хорошо внутри. Это нормально? — Вполне. — Хорошо… Несколько секунд длилось молчание. Но тут я вновь заговорил слабым голосом: — Как там Лена? В ответ тишина. Затем последовал ответ: — С ней всё впорядке. — Спасибо, что помог ей. Мастер промолчал. Но я знал, что сейчас он просто обдумывает дальнейший ответ. Сейчас он задумчиво глядел куда-то. Куда-то вдаль, не принадлежащую этому миру. — Обычно я не вмешиваюсь во всё происходящее. Это вызывает… м-м… Некоторые последствия, на подобии продления смены. — Этого раньше не было, верно? — Ты прав, не было. И нельзя исключать того, что… Что перезагрузки цикла может не быть. — Думаешь, это последняя смена? — Да. Возможно, это последняя смена для нас всех. — А что будет потом? Мастер молчал. Несложно догадаться, что ответа на этот вопрос не знает никто. Нас ожидает только неизвестность. Страшная тёмная неизвестность. — Я думаю, что тебе удастся увидеть Свет, — ровно проговорил Мастер. — И ты проснёшься там, в своём мире. — А как же… Как же все остальные? Как же Алиса? — Что ты сейчас видишь? — спросил Мастер. — Ничего. Темнота. — Ты сумел сам увидеть темноту. Без моей помощи, без помощи Пионера. Ты отделяешься от этого лагеря. Лагеря, которого нет. Не забывай об этом. Я тяжело вздохнул, полностью принимая горькую правду. Как бы то ни было, но против действительности не попрёшь… — Пионер вмешивается в жизнь лагеря. С плохими намерениями. Почему ты не хочешь вмешиваться, но с хорошими? — вновь спросил я. — Потому что в этом наша с ним разница. Я ищу ответы, никого не трогая, не убивая, не презирая. Я знаю, что все обитатели лагеря — куклы, как привык их называть Пионер. Но они не заслужили такой участи. Ровно, как и не заслужили спасения. — Это у тебя кодекс такой? Ни при каких обстоятельствах не вмешиваться? Мастер несколько секунд промолчал, затем ответил: — Если ты называешь это кодексом, то я его уже давно нарушил. Нарушил, ради нашей общей цели. Ради тебя. — Какая честь, — с некой язвительностью проговорил я. — Спасибо. Парень ничего не ответил. — И что будет дальше? — спросил я. — Это ты мне скажи. К какому выводу ты пришёл? Что произошло? Я собрался с мыслями, пытаясь составить общую картину произошедшего. — Очередная иллюзия? Никакого револьвера нет? Никаких выстрелов не было? Мастер молчал. — С Леной изначально всё было впорядке. Ровно, как и со мной. Никакого ранения нет. Даже боль — это иллюзия. И поведение Шурика, Алисы — тоже. Верно? Мастер красноречиво хмыкнул, даже ухмыльнулся, кажется: — Я в тебе не сомневался. Ты способен на многое. Даже на то, чтобы самостоятельно придти к ответу на сложнейший вопрос… «Но от этого мне никак не легче…» — Ты смог различить реальность от неправды. Смог различить то, что было, от того, чего не было. Но даже всё прекрасно осознавая, ты готов рискнуть всем ради того, кто тебе дорог. И это очень важно. — Это хорошо, или плохо? — Это естественно для настоящего человека. Внезапно, будто из ниоткуда, послышался далёкий голос Алисы: — Смотрите! Рана затягивается! — Пора просыпаться. Об остальном я позабочусь, — проговорил Мастер и коснулся рукой моего плеча.***
Я открыл опухшие глаза. В них сразу же ударил яркий дневной свет. Отвратительный привкус во рту, квадратная голова, боль во всём теле — похоже, вчера кто-то пил. Я огляделся и перед глазами пронеслись некоторые фрагменты вчерашних событий. Мы с кибернетиками пришли в библиотеку, с целью отметить скорое окончание смены. Да, было хорошо. Но сейчас… Я сидел на полу, прислонившись спиной к стене библиотеки. Неужели я вот так и заснул? Я ещё раз осмотрелся. Женя сидела за своим рабочим столом в привычной позе и спала. Напротив неё, развалившись на стуле и задрав наверх голову, спал Электроник, негромко похрапывая. Лены и Шурика не было видно. Я хотел было встать, но понял, что на моём правом плече что-то лежит. Повернув голову, понял, что это была Алиса. Девочка всем весом приложилась ко мне, при этом обхватив руками. Будто боялась отпускать меня. Приятно, что тут сказать… Я аккуратно обнял одной рукой рыжую, второй легонько провёл пальцем по щеке. Девочка спросонья заворчалась, повозилась немного, затем уткнулась носом мне в плечо и тихо застонала. — Алис… — я легонько потряс её. Ноль на массу. — Алиса. Я повторил процедуру. Алиса категорически отказывалась просыпаться. «Ладно, вы сами напросились!» С трудом достав из кармана телефон, я тут же включил его на полную громкость, завёл будильник аж на одну минуту и принялся ждать. «Похоже, это самая длинная минута в моей жизни…» Наконец-то, на всю библиотеку раздался пронзительный звон. И вправду, пора вставать. Электроник громко всхрапнул и подпрыгнул на месте. Женя вяло подняла тяжеленную голову со стола и мутным взглядом медленно осмотрелась. Алиса отлипла от меня и с трудом открыла глаза. И только теперь я отключил назойливый будильник и спрятал телефон в карман. — Сколько времени? — слабым голосом пробормотала Женя. — Где-то около двенадцати, — точно так же пробормотал я. — Надо бы уже просыпаться. Женя с трудом поднялась на ноги, подошла к Электронику и принялась трясти его за плечо: — Серё-о-ож, просыпайся. Кибернетик что-то невнятно промямлил, потряс головой и продрал глаза. — Надо убраться поскорее… — продолжала Женя. Я повернулся к Алисе. Девочка отсутствующим взглядом наблюдала за всем происходящим, согнув ноги в коленях. — Ты как, Лисёнок? — обратился я к ней. Алиса отрицательно качнула головой, схватившись за голову. Первое похмелье, оно такое, да… На рабочем столе Жени я заметил наполненный водой графин и стакан. Поднявшись на ноги, я прошёлся по помещению, разминая затёкшие конечности, подошёл к столу, наполнил стакан водой и… Его вырвал у меня из рук Электроник, опустошил его, затем снова наполнил и снова опустошил. — Блин, Серёг, ты вроде хороший мужик, но и редиска ты редкосная, — негодующе проговорил я. — Пардон, — пролепетал Электроник, наполнил стакан в третий раз и вновь опустошил его. — Правильно. Бог любит троицу. … поднялся и исчез между рядами полок с книгами. — Теперь ты редиска вдвое больше! — крикнул я в пустоту, наполняя стакан. В следующую же секунду подошёл к Алисе. — Спасибо, — девочка улыбнулась, принимая стакан с водой. Я опустился рядом с рыжей и чмокнул её в щеку. За что тут же получил заслуженный поцелуй в губы. В порыве чувств, мы не заметили, как из-за книжных полок показались Шурик с Леной. — Господи, ребят… — тихо и жалобно проговорила Лена. Мы с Алисой оторвались друг от друга и уставились на фиолетоволосую пионерку. — А что вчера было? — продолжила девочка. — Мы… Мы немного перебрали, — честно ответил я. — И я… — Лена схватилась за голову и направилась к выходу. — О господи! Шурик тут же бросился за ней. Мы с Алисой переглянулись, взялись за руки и поднялись. Моя спутница тут же схватилась за голову: — Подожди… Голова закружилась. — Не бойся, — я усмехнулся. — Я тебя удержу, если что. Я приобнял рыжую и мы вместе ретировались из библиотеки вслед за Шуриком и Леной. А на улице небо уже понемногу затягивалось тучами. — Дождь будет… — констатировала Алиса, глядя на небо. — Ага, — подтвердил я. Подул лёгкий прохладный ветер, отчего стало чуточку легче. Мы медленно зашагали прочь от библиотеки в направлении столовой. Шли мы в тишине, так как говорить что-либо не было никакой нужды. Нам было хорошо морально и плохо физически одновременно. Пройдя мимо медпункта, мы остановились. Мне на глаза попалось большое красное пятно, засохшее на асфальте. Я отпустил Алису и подошёл поближе. Присмотрелся… — Не может быть… Это была кровь. Моя кровь. Я вспомнил, что было ещё тем вечером. Пионер, револьвер, два выстрела. Мы с Леной, раненые. — Нет, этого не может быть… Этого просто не может быть. — Сём? — робко обратилась Алиса. Не слушая её, я тут же рванул с места по направлению столовой. Подбежав к боковой стене здания, я тут же заметил ещё одно пятно, на траве. Это была кровь Лены. — Нет, это же неправда… Этого не было, это иллюзия. Я отвернулся, отошёл на пару-тройку метров, судорожно потряс головой, продрал глаза. Походил туда-сюда, старательно не глядя на то место, где я увидел пятно. Ко мне подошла Алиса и взяла меня за руку: — Семён, что происходит? Что с тобой? — уже более уверенно спросила пионерка. Я, не глядя, ткнул пальцем в сторону столовой: — Там кровь. Посмотри. Алиса повернула голову в нужном направлении, подошла поближе, присмотрелась… — Где? Я не вижу. Я в замешательстве подошёл поближе… — Охренеть… От крови не осталось ни следа. Я тут же рванул в обратном направлении, к медпункту. Внимательно всматриваясь в асфальт, я пытался выловить взглядом хоть малейший намёк на пятно крови. Однако, дело закончилось провалом. Хотя… Почему провалом? Как раз-таки хорошо, что ничего подобного нет! Не было никаких выстрелов, и слава богу! Все живы и здоровы. Всё относительно хорошо… Ко мне подбежала Алиса: — Сём, ты чего носишься, как угорелый?! В порыве радости я усмехнулся и крепко обнял рыжую: — Всё хорошо, Алис… Всё просто прекрасно… Внезапно, в мой затылок ткнулось что-то твёрдое. — А ну стоять, дрожать, бояться! Голос вожатой… — Ольга Дмитриевна, надеюсь, это ружьё! — с улыбкой проговорил я, повернувшись к вожатой. Нет, это просто были два выставленных вперёд пальца, изображающие импровизированный пистолет. — И где же вы, дорогие мои пионеры, пропадали пол дня? — с наигранным любопытством спросила Ольга Дмитриевна. — А мы-ы, ну-у… — Понимаете, ОльДмитривна… Мы замычали, дабы хоть как-то оправдаться перед вожатой, но тщетно. Похоже, она учуяла запах перегара. — А ну-ка, дыхните. Я сразу же замялся: — А можно не надо? — Не можно! — отрезала Ольга Дмитриевна. «Ну держись, теперь!» Я набрал полные лёгкие воздуха и… — Ладно, не надо, — остановила меня вожатая. — Ну, и что пили, хоть? — Столичную, — буркнула Алиса. — Значит, это всё-таки ты её стащила из медпункта? — Ольга Дмитриевна улыбалась. — Вообще-то, у кибернетиков была своя бутылка! Это во-первых! — А во-вторых? — Я ничего не стаскивала. Кибернетики мне пакет передали, я заглянула, увидела бутылку… Ну и перелила водку в другую! А в бутылку из-под столичной налила обычную тухлую воду! Нафиг мне такие вещи давать без моего ведома?! А кто стащил бутылку из медпункта я не знаю. Я же всё это время стоял в сторонке и потирал переносицу, в ожидании нашего приговора. И тут в моей памяти всплыл образ Пионера с бутылкой мутной Столичной в руке. Именно таким он вчера и явился в библиотеке. «А вот и ворюга нашёлся!» Естественно, я промолчал об этом. Не хватало ещё объясняться перед вожатой. Пусть лучше всё будет, как есть… — Вы же понимаете, что я не могу оставить вас безнаказанными? — продолжила вожатая. — Мы вас слушаем, — спокойно проговорил я. — Значит так, после обеда оба идете в музыкальный кружок и наводите там порядок. К следующей смене там всё должно быть чисто и красиво. Задание ясно? — Так точно, — в один голос ответили я с Алисой. — Выполнять! — вожатая развернулась и зашагала прочь. Но через несколько шагов остановилась, обернулась. — И не дай бог вы ещё раз накидаетесь! — она показала нам свой вожатский кулак. — Ни-ни, Боже упаси! — затараторила Алиса, приподняв руки. И спустя мгновение, вожатая полностью ретировалась с нашего поля зрения. Мы с Алисой тяжко вздохнули, а над лагерем прозвучали знакомые гудки горна, сзывающие всех пионеров лагеря на обед.