***
Начало осени, сентябрь, довольно яркое солнце, что было самым настоящим чудом для жителей Лондона в это время года. Серо-белые тучи, плавающие по небу давали напоминание всем — это Лондон, тот самый дождливый и серый город. Тот самый серый город в котором листья набирались красками, а мальчик в темно-розовой куртке собирал букет из листьев, желая удивить родителей своим трудом. Легкий ветерок, полный холода и отторженности, ударил по лицу мальчика, однако он будто даже ничего и не заметил. В правой руке была копна больших самых разных, листьев, какие он только мог найти. Этой осенью растения медленно поддавались природному окрасу, что немного печалило его. Закончив и смерив букет довольно придирчивым взглядом, оценивая свою работу, размышляя, нужно ли туда добавить маленькие жёлуди на довольно длинной ветке или не стоит. Что-то ему казалось в букете не таким, поэтому он неувенно огляделся по сторонам. Ему нужно было что-то жёлтое, чтобы понять, на сколько это хорошая композиция и как сильно она будет выбиваться из-под изначальной затеи. Завидев в относительной близи девочку в жёлтом пальто, с темно-русым цветом волос, он неуверенно подошёл ближе. –Э-эм…– он немного заикнулся, когда понял, что эта девочка, немногим, но выше него. Хотя это и не было особо важно, он всё равно смутился больше обычного. Эта девочка наверняка старше него, умнее, не поймет просьбы и, наверное, даже посмеется над ним. От волнения он опустил взгляд и уставился на более глязные и неприглядные листья, пытаясь подобрать слова так, чтобы его не засмеяли. –Что? — девочка, обернувшись к мальчику, окинула того скептичным взглядом, однако потом он смягчился, когда она приметила в относительно маленьких ладошках букет красивых листьев, и бегающий, стеснительный взгляд куда-то в землю. –Я…– мальчик по имени Пол стушевался, и, всё же, переборов свои маленькие страхи, протянул девочке букет. — н-не могла бы ты подержать его немного? Девочка удивлённо посмотрела на мальчика, похлопал глазами, и, немного посмеявшись, всё же взяла букетик, сказав: –Подержать то я могу, однако я вовсе не девочка.***
Сидя на кровати, Патрик разминал затекшие конечности, после долгого сна. На его теле было много шрамов: какие незначительные, а какие — могли бы быть и летальными. За свои гордые тридцать шесть он повидал многое, и одним из всего этого — была война, место, откуда было большее количество всех шрамов. Солнце приятно грело, не давая загнуться под относительно холодной температурой в комнате. Его возлюбленный любил погоду похолоднее, поэтому они всегда держали окна в доме открытыми на часик-другой, так, что он мог бы ходить босиком по ламинированноиу полу, если бы не Патрик, будучи против подобных выходок. И, Полу, в итоге, приходилось ходить в тапках или тепло вязанных носках. Дверь в комнату медленно открылась, издавая тихий скрип и впуская мужчину с лёгкой утренней щитиной, заботливым взглядом и чашкой доброго кофе с одной ложкой сахара и сливками. Всё, как любил Патрик. –Доброе утро. — говорит Пол, отдавая своему возлюбленному чашку, и целуя в лоб. Всё, как любил Пол. –Доброе утро, спасибо.***
–Пат! Отдай сейчас же! Крик растроенного Пола раздался по всему двору, отчего некоторые родители оглянулись на них. Мальчик бежал за другом, который отобрал у него игрушечный пистолет. Они играли в армейскую стрелялку, и Патрик должен был быть правой рукой Пола, однако стоило «главе» отвернуться на пару секунд, как его резко толкнули в спину, пользуясь преимуществом и выхватывая пушечную-игрушку. –Догони сначала! — кричал в ответ, смеясь, Пат, как раз залезая на дерево, заранее зная, что у его друга с этим проблемы, и что он туда сам не полезет. Однако, вопреки всем ожиданиям своего друга (да и самого себя), Пол полез вверх, прямо к Патрику, чтобы потом дать ему щелбан или ударить палкой за всё это. Патрик удивлённо смотрел за своим другом, однако, когда Пол был уже совсем близко к его ветке, он оступился, и тут же полетел вниз. –Пол! — Патрик тут же сбросил игрушку вниз, так, чтобы она не попала в жмурящегося от боли друга, ухватился покрепче за ветку, и, повиснув на ней, спрыгнул вниз. — Ты как, дружище? Ничего не болит? Честно, он налетел на него будто тот был смертельно ранен, а не просто упал с двухметровой высоты. Приподняв Пола за плечи, Патрик заботливо придерживал его одной рукой, а второй, придерживая за подбородок, поворачивал его лицо, на предмет увечья. Потом он обнял его, прижав к себе, и гладя по голове. Он не хотел, чтобы его лучшему другу было больно. –Пат? — голос у Пола был никакой, хотя его улыбка говорила о том, что всё хорошо. –Что? — спросил он, заглядывая прямо в его глаза, стараясь прочесть в них хоть что-то. «Бах!»— шепчет он одними губами, а потом улыбается, ещё шире, уже весело гогоча. Будучи в недоумении, Патрик опустил голову, и увидел тот самый игрушечный пистолет, который Пол забрал обратно. Значит ли это что… –Пол, ты дурак! — и он ударил своего недалёкого друга по голове, не сильно, а лишь шутя и поражаясь его безрассудности.***
–Эй, Патрик. — Пол делает затяжку почти докуренной сигареты, и, на вопросительный взгляд своего друга, мягко улыбается. –Что? — высокий паренёк не особо понимает значения столь ласковой улыбки со стороны обычно безэмоционального Пола. Делая последнюю затяжку и кидая окурок куда-то в сторону, он подходит к Пату, и только сейчас тот замечает, как Пол краснеет, однако, непонятно, это от того, что он целует его или от того, что на улице зима? –Я люблю тебя, ты знаешь? — говорит Пол, отстраняясь и улыбаясь, когда Патрик не даёт ему полностью отойти, и приближает ближе к себе, и целуя, точно также, как и Пол только что. –Знаю. — шепчет он, целуя своего, уже парня, в лоб и расплываясь в счастливой улыбке.