lamentable

Иногда Оливия, сидя у окна в грозу, любила подумать. Это было одна из тех возможностей, которые она ещё не потеряла. Она думала о многом — как же так сложилось, как могло сложиться, как бы вышло, если бы — и все эти «бы» медленно убивали её, так же само, как убивало инвалидное кресло. Оливия уже почти десять лет не имела возможности встать, или хотя бы пошевелить ногой — а всё из-за глупости одного человека. Она до сих пор помнит его глаза в тот момент, когда её ладонь выскользнула из его руки. До сих пор в кошмарах видит искривлённое в ужасе лицо. Слышит его крик. Обычно, доходя до своих кошмаров, Оливия думать переставала и от окна отворачивалась, чтобы доехать на кухню поесть. Из-за чёртовой инвалидности она не могла ни пить, ни курить — и это были ещё причины её медленного угасания. Но в тот день она не отвернулась от окна. Не отвела взгляд от бушующей за стеклом грозы. Оливия знала, что этот день когда-нибудь настанет. День, когда она слишком погрузиться в воспоминания. Предыдущие девять раз она держалась. На десятый же провалилась. Десять лет назад её утро шло вполне себе обычно — скучно и за давно надоевшем графиком — завтрак-одежда-выход-улица-ой-забыла-конспект-институт. Почему-то в тот день ни Ботан, ни Брайн к парам не явились, и стало ещё скучнее. Оливия думала, что стоит свалить с института нафиг, потому как качество преподавания совершенно не оправдывало вложенные средства. «Ишь какая фраза умная», — ещё подумала она. Надо бы почаще курить не за забором училища, а в курилке — вон какие термины подхватить можно… Обычно они с Максом и Ботаном после пар зависали в кафешке, но так как пацанов не было, Оливии ничего не оставалось как злобно шаркая кроссами плестись домой. Телефон она забыла дома, вчерашний тест был успешно провален, парни не явились — день удался, короче — полный атас. Уже зайдя в квартиру, девушка поняла, что что-то не так. Было холодно, вот что. Очень, ужасно, совершенно невыносимо холодно, будто бы окна были неделю настежь открыты. Нигде не горел свет. Не было слышно голосов парней. Никакого звука, только всепоглощающий холод и тишина, Оливия задрожала — и вдруг из коридора выплыл Максим. — О, ты пришла… Привет… А чего трубку не брала?.. Он подошёл ближе. Под глазами круги, футболка в чём-то красном, дорожки от слёз на грязном лице. Пиздец. — Телефон забыла дома… Б-брайн, а чё за дичь такая происходит у нас в квартире? Какого хрена так холодно?! Ты чего в краске весь, где Бот, мать твою?! Оливия отшатнулась, когда Тарасенко, улыбаясь аки маньяк, приблизился к ней. — Ботан отравился и сдох, — прошептал он ей на ухо, вызывая мурашки и желание утопиться, — я пытался его спасти. Боже, как же кровь лилась, Лив, как же хорошо было… Девушка с ужасом смотрела на явно сошедшего с ума соседа. Максим гоготал, закинув голову и подняв залитые кровью руки к небу. — Где Дима?! — в истерике завопила Оливия, тряся парня за плечи и наверное впервые в жизни называя Ботана его именем. — Где он?! — В морге, конечно, — Макс осел в её руках и посмотрел прямо в её глаза. — Где же ещё… Потом Оливия вспоминала, как металась по квартире, пытаясь собрать в кучу мысли, искала ключи чтобы отпереть дверь, ругалась, рыдала, била Макса и, кажется, надевала вещи Ботана. Очнулась на крыше. Она стояла на самом краю, раскинув руки, чужая футболка развивалась на ветру, а Оливия улыбалась сквозь слёзы заходящему солнцу и собиралась прыгать. Она и правда сделала это. Правда, в последний момент что-то будто обожгло её запястье — кто-то ухватил её за руку. Она подняла глаза, ветер откинул волосы — и она увидела Ботана. Диму. — Твою налево, Оливия, что ты творишь блять такое?!!! Он орал как никогда в жизни. Даже забыл про свою тупую аллергию. — Пиздец, Оливия!!! Мы же пошутили!!! Я тут, тут, тут!!! Я живой!!! Совсем сдурела что-ли?!!! Оливия, кажется, тогда улыбалась. Он тянул к ней вторую руку, непонятно как держась за крышу, кричал что-то про её ладонь, что она сейчас выскользнет, а Оливия тупо улыбалась, чувствуя, как по щекам опять заструились слёзы. — Блять! Давай руку вторую, Лив, блять, давай руку!!! Она до сих пор помнит его глаза в тот момент, когда её ладонь выскользнула из его руки. До сих пор в кошмарах видит искривлённое в ужасе лицо. Слышит его крик. — Как ты мог так поступить со мной, Бот?.. Писк где-то рядом. — За что ты так?.. Глухие голоса. — И что же теперь, я умерла?.. В голове очень медленно проясняется. — Ботан, где ты?.. Слышно, как в ушах шумит кровь. — Ботан?.. Голоса всё ближе. — Где ты?.. Всё отчетливей. — Ботан… Кто-то зовет её... — Где ты… Оливия очнулась в больничной палате. Вокруг мерно пикали приборы. Ужас сплошной. Никого не было. Дверь была плотно закрыта. Вздохнув, девушка попыталась встать. Не тут-то было. Нижняя часть тела совершенно не двигалась. Дыхание Оливии участилось, приборы запикали чаще. Она пыталась сесть, пошевелить ногой или хотя бы пальцами, но всё было бесполезно. И тогда она закричала. Оливия вынырнула из собственных воспоминаний, как раньше выныривала из речки. По щекам её текли слёзы. Ей всего двадцать восемь, а она уже десять лет думает про самоубийство. Второе в её жизни, кстати. Пиздец, что сказать. В дверь кто-то звонил. Девушка поймала себя на мысли, что совершенно не представляет, сколько минут стоящий за дверью человек пытается добиться до неё. — Иду, щас, иду, — заворчала Оливия, еле проворачивая колеса кресла. — То есть еду, блять. Старая хуйня, блять, ещё и трезвонят так что не дай Бог, иду бля! За тонкой дверью послышался чих. Оливия замерла. Сердце пропустили удар. Дрожащими руками она дотянулась до ручки и повернув замок, распахнула дверь. А он совсем и не поменялся. Хотя, конечно, изменился совершенно. Лицо вытянулось. Большая рубашка заменилась толстовкой. За спиной рюкзак. И борода. Такая лёгкая, совсем не про что, но всё же борода. Но что-то изменилось прямо в корне, и только после двух-трёх секунд Оливия поняла, что именно. Очки. Их не было. И всё равно, это был Ботан. Дима. Тот самый, который схватил её за руку, тот, кто толкнул её своим поступком на край крыши, тот, кого она любила всем своих сердцем и тот, кто исчез на долгие десять лет. — Привет. Банально пиздец. Он смотрел на неё сверху вниз и кажется немного плакал. — Лив, я понимаю, что ты меня врятли простишь. Я бы и сам не простил, скорее всего. Но… Я пришёл не просто говорить. Я все эти годы работал. У меня есть деньги, чтобы купить тебе протезы. Ты будешь ходить. Я просто прошу взамен не поминать лихом. Я больше не причиню тебе вреда, честно. Ботан стоял, протягивал ей свой рюкзак и не видел под её кофтой свою футболку. Она не снимала её с того самого дня. Стирала, конечно. Иногда носила и свои. Никогда бы не подумала, что такие сопли будут и в её жизни. — А тебе в очках лучше было. — сглотнув, усмехнулась Оливия. Ботан растерянно посмотрел на неё и сказал: — Я в линзах… Но могу обратно очки надеть, если хочешь… Так что, пустишь? — Забери свои деньги и поди прочь, — после паузы грустно сказала она. — Мне они нахуй не нужны. Мне говорили, что протезы — это не мой варик. — Тут хватит и на саму операцию. — уточнил Ботан. — Да не в этом дело, идиот! — взорвалась Оливия, её старые душевные раны раскрылись с его приходом и теперь явно не скоро заживут. — Или прочь, вали, пиздуй, я сказала! Ты вообще понимаешь, что жизнь мне пересрал, чмошник?! Объясни, ну нахуя вам с этим блядским Брайном понадобилось меня вот так разыгрывать??? Уходи, Дима, и не смей даже близко… Когда Ботан поцеловал её, Оливия задохнулась. Он легко поднял её на руки, придерживая одной рукой под коленями, а второй под головой, оторвался на секунду, и прежде чем Оливия смогла начать кричать, опять поцеловал. «Привет, Брайн! Жаль, что давно не виделись. Надо бы как-то. Мы тут хорошо, живём с этим придурком потихоньку. Квартиры наши обменяли на трёшку, ничё такая, как раз то что надо, если вдруг заведём спиногрыза :D А так, то всё чики-пуки. Мы расписались два месяца назад, через неделю у нас свадьба. В следующем месяце у меня операция, прикинь? Дима таки собрал бабосы на это, ещё и на обстановку квартиры хватило. Вообще, я знаю, что это ты мой адрес ему подсказал. Подслушала ваш разговор. Спасибо тебе, Макс. Честно. Я вас обеих простила, хоть вы и те ещё пидоры, конечно. Он так поменялся. В лучшую сторону, однозначно. Как ты, как Настя? Рассказал ей уже, как твоя лучшая подруга инвалидкой стала? Ты реще давай, а то сама расскажу :)) Ладно, шучу конечно. Желаю вам того же, чего и нам. Надеюсь, скоро встретимся. Привет там передавай P. S. На свадьбу приглашаю. Все детали пришлёт Бот. Сука, как же хорошо, что всё идёт так!»