Тонкая грань

Первое, что увидел Юнги в своей жизни было не лицо матери и не лицо отца, он первым увидел совершенно незнакомого человека, чьё лицо было полупрозрачным и синим. Младенец испугался и заплакал, заставляя родителей сильно переживать за своё чадо, которое плачет на протяжении всего времени с момента рождения. Родители старались отводить от ребёнка плохих призраков, чтобы обезопасить жизнь сына, но не все уходили. Тогда они повязали на голову сына ленту, закрывая ему глаза, чтобы ребёнок не видел призраков и не травмировал свою детскую неокрепшую психику. Это никак не мешало ему жить, потому что всё равно чётко видел лишь умерших, а реальность и живых он видел словно через запотевшее стекло очень размыто, как вблизи, так и вдали. Юнги теперь не мог различить живых от мёртвых и разговаривал со всеми, поэтому у него не было друзей, для всех детей он был ненормальным и уродом, от которого лучше держаться подальше. Мин не сильно беспокоился об этом и жил себе спокойно и не знал разницы между живыми и мёртвыми, не чувствовал опасности рядом с призраками, хотя стоило бы. Есть добрые призраки, которые не таят злобу на кого бы то ни было, а лишь существуют в мире живых людей и наблюдают, но есть озлобленные на что-то призраки, которые хотят затащить в загробный мир других людей и делают это. Семья Мин и Пак предотвращают подобные инциденты и занимаются упокоением душ умерших, не смирившихся со своей смертью или мстительных духов. Юнги ничего об этом не знал, как и сын семьи Пак — Чимин. Мальчики познакомились совершенно случайно, не подозревая о близкой дружбе своих родителей и их общей работе. Они даже не знали, что их сила передаётся в их семьях из поколения в поколение. Чимин думал, что унаследовал это от матери, потому что только она учила его жить с этим и не бояться призраков, по крайней мере не всех. В один день Чимин гулял по парку возле своего дома и увидел мальчика у фонтана, на его голове была повязана чёрная лента и Пак сделал вывод, что он слеп и потерялся, ему хотелось помочь. Мальчик разговаривал с кем-то у фонтана, но его видел только Чимин, остальные люди сторонились ребёнка, разговаривающего с фонтаном. Пака пугал этот призрак, его взгляд был злым, а мама всегда говорила ему держаться от таких подальше, поэтому, не долго думая, Чимин побежал к странному мальчику и положил руку на его хрупкое плечо, привлекая к себе внимание. Мальчик обернулся с приоткрытым от удивления ротиком и Чимину показалось, что он действительно смотрит на него, но быстро откинул эти мысли прочь. — Не хочешь дружить со мной? — спросил он, делая вид, что не видит озлобленного призрака, потому что если бы он показал, что видит, то их обоих бы утопили в этом фонтане в ту же секунду. Юнги молчал, а потом улыбнулся такой милой и сладкой улыбкой, что Чимин поначалу потерял дар речи и очнулся только, когда Юнги сказал своё тихое «да», и Пак просто повёл его к себе домой, не говоря ни слова. Юнги не сопротивлялся, он просто шёл за новым другом, полностью доверившись мальчику, чьего имени даже не знает. Чимин открыл дверь в квартиру и завёл Юнги внутрь. — Мама, я друга привёл! — крикнул он вглубь квартиры, снял с Юнги его обувь и разулся сам. Мину было очень неудобно, что о нём так заботятся, даже родители так не делали, потому что хотели, чтобы Юнги мог быть самостоятельным даже без глаз. Чимин потянул его на кухню, где была его мать. Женщина повернулась, улыбаясь, но её улыбка пропала при виде Юнги. — Юнги? — мальчик повернулся на своё имя, удивлённо приоткрывая рот. Чимин был удивлён не меньше, он не знал откуда его мама знает имя его нового друга, которого он только что привёл домой и вообще впервые увидел. Женщина узнала Юнги по его ленте, мало кто вообще носит такое на голове, а ещё Юнги ещё в детстве был очень похож на мать, унаследовал от неё носик и бледную кожу. — Откуда вы меня знаете? — Юнги выдернул свою руку из ладони Чимина и сделал пару шагов назад. Он никогда не называл своего имени вне своего дома, и никто кроме родителей не знал его. Чимин продолжал сверлить свою маму взглядом, а та вздохнула. — Я позвоню твоим родителям и скажу, что ты у нас, — сказала она, доставая телефон и набирая выученный наизусть номер. Юнги подбежал к женщине и потянулся к телефону, совершенно забыв о своих подозрениях касательно её осведомлённости. Женщина улыбнулась и отдала девайс мальчику. Мин обрадовался, услышав на том конце голос своего отца и сказал, что дома у «незнакомой женщины, которая знает его имя». Вскоре к ним приехали родители Юнги и извинились за сына. — Но почему ты не остался в парке? — спросила Юнги мама, поправляя чёлку сына. Юнги и сам не знал почему Чимин увёл его оттуда и отвлёк от разговора с каким-то странным человеком, да и почему он вообще безропотно пошёл за ним тоже не понимал, ему показалось это решение правильным. — Я разговаривал с человеком из фонтана и он, — показал на Чимина, не ошибившись направлением, — подошёл ко мне, предложил дружить и увёл. — Он хотел забрать тебя в фонтан! — Чимин был возмущен и не понимал почему Юнги не понимает того, что мог уже не стоять здесь рядом с родителями. Это была ошибка его родителей, ведь они не предупредили сына, что не стоит разговаривать с теми, кто зовёт его куда-то, даже если разговаривают они дружелюбно. Родители Юнги так и замерли, они могли потерять своего ребёнка по собственной неосмотрительности. Чимин поджал губы, опуская взгляд в пол, он теперь сомневался, что поступил правильно. Внезапные объятия от мамы Юнги шокировали его. — Спасибо тебе, — прошептала она, крепко прижимая мальчика к себе. Юнги положил свою ладошку на плечо матери и погладил, словно успокаивал. Он не выглядел напуганным, даже наоборот его губы растянулись в улыбке будто ничего страшного не произошло. Юнги и Чимин росли вместе и были просто неразлучны, им не нужен был никто кроме своих семей и друг друга, они не заводили новых друзей, потому что они бы всё равно ушли, увидев, как парни с кем-то разговаривают. Юнги вырос невысоким, бледным и хрупким подростком, тогда как Чимин качался и был достаточно сильным и крепким, на его коже ровным слоем лёг загар и ему это добавляло привлекательности. Чимин старше Юнги на три года, но это им никак не мешает. Юнги не любит солнце, которое всегда оставляет на его коже покраснения, и поэтому он не может загореть. Когда Юнги исполнилось десять лет, они рассказали друг другу свой самый главный секрет, который их родители сказали никому не рассказывать, даже друг другу, пока не вырастут. Юнги снял ленту со своей головы, тем самым показывая свои глаза. Он знал, что не слеп, потому что помнил, что видел не темноту с самого рождения, а страшные лица. Чимин вышел из своего тела, представая перед другом в образе духа. Тогда они действительно впервые увиделись. Чимин увидел глаза Юнги, а Юнги увидел Чимина. Младший заплакал от счастья, а Чимин обнял его, стараясь успокоить. В таком виде их и застали матери, после чего дети были наказаны и не виделись друг с другом целые сутки. Ещё дольше родители не хотели их мучать этой разлукой. Когда Юнги было пятнадцать, они сидели у Чимина дома и ждали своих родителей, но их всё не было и не было. Парни просидели на диване в гостиной до поздней ночи, но потом в дверь позвонили и Юнги сильно запаниковал, потому что родители бы открыли дверь своим ключом. Чимин подошёл к входной двери, крепко держа друга за руку. К ним приехали полицейские и сообщили, что их родители разбились в автокатастрофе. У парней тогда разрушился целый мир. Их старались не трогать лишний раз и не заводили философские разговоры, было видно, что им это не нужно. Парни не плакали, но и не улыбались, они ждали своих родителей, но они не приходили. Было здорово, что у Чимина был дядя, который взял на себя опеку над детьми. Он не претендовал на дом сестры, решив, что племяннику хоть будет где жить, когда тот станет совершеннолетним. На похоронах парни всё так же держались за руку и не реагировали на взрослых, они просто стояли и смотрели, как проходит церемония погребения, смотрели на то, как постепенно под землёй скрываются крышки гроба, и их взгляд не отражал ничего, ни грусти, ни осмысленности. Позже, когда все разошлись, Юнги стал тихонько звать своих родителей, решив, что раз они умерли, то их призраки должны быть где-то рядом, но никто не отвечал и не появлялся. Чимин тоже звал своих родителей, но они не приходили. Это было странно, и парни стали понимать, что родители не придут, их забрала она, забрала и не вернёт. — Я знал, что встречу вас, — сказал кто-то за их спинами, его голос был такой грустный и одинокий, что они даже не почувствовали раздражения, что кто-то вторгся в их мир. Повернувшись назад, Чимин увидел такого же подростка, что и они — разбитого и потрепанного жизнью, они были так похожи, что в итоге он стал их другом. Теперь в их мире стало на одного человека больше после ухода из жизни главных людей — родителей. Это был Ким Тэхён, который тоже был не таким обычным и предпочел быть одиночкой без друзей и какой-либо компании и только рядом с Чимином и Юнги он смог почувствовать себя по-настоящему живым и нужным. Через месяц их с Чимином вызвали в полицейский участок и это их жутко напрягло. Причём их там разделили и это обоих раздражало ещё больше, но они решили потерпеть и потом очень долго не отпускать руку друг друга. В тот момент они и поняли, что могут общаться телепатически, поэтому быстро успокоились, ведь в любой момент можно связаться с другом и узнать всё ли с ним хорошо. Причина, по которой их вызвали оказалась до ужаса простой и очень странной. Юнги не мог поверить, что один из полицейских захочет расследовать это дело, учитывая, что все решили, что это несчастный случай. Намджун не в курсе, как и почему к нему на стол попало дело двух сирот, но не помочь им он не мог, поэтому решил расследовать дело о смерти родителей двух подростков. Чонгук отказался помогать в этом деле, потому что всё выглядело несчастным случаем, а тогда на младшего, проходящего практику, повесили другое сложное дело и заниматься вторым он не мог чисто физически. Намджуну удалось только узнать, что всё было подстроено, только вот он не понимал, как четыре взрослых человека, у которых есть дети, один из которых к тому же инвалид, поехать в горы, оставив детей дома одних. Поговорив с ними двумя, Чимином и Юнги, мужчина понял, что это всё вышло спонтанно. Было всё это не логично и очень странно. — Они не собирались ехать в горы, — сказал тогда Юнги, — наши родители ехали с работы домой и никуда не собирались уезжать, — Мин очень часто поворачивал голову вбок, показывая чему-то незримому Намджуну, что слушает его. — Мне сказали, что они погибли в машине. — Они действительно погибли в машине, — ответил Намджун, пролистывая папку со всеми данными, что они собрали. — Это сочли несчастным случаем, потому что дороги в горах зимой скользкие и машину могло занести. — Их убили, господин следователь, — сказал уверенно Юнги, поскольку услышал всё от свидетеля, который стоял всё это время сбоку от него. — А теперь, могу я идти домой? Мне здесь не уютно. Намджун проводил парня до двери и открыл её для него, пропуская вперёд. Юнги пошёл ровным шагом прямо по коридору, прямиком к ожидающему его Чимину, удивляя Намджуна чувством направления. Чонгук шёл к своему начальнику и тогда он впервые пересёкся с Юнги, прошёл мимо него, даже не обратив внимание на разбитого подростка. Сейчас просто было не до детей, у них случилось ЧП, из-за которого Намджуну пришлось оставить это дело в покое, которое в итоге пропало из архива, и никто не мог его найти. Юнги потом пришёл с Чимином спустя месяц и тогда-то они и стали внештатными помощниками полиции, доказав начальнику отдела и Намджуну, что они не психи и они очень полезны. Спустя год Чимин стал совершеннолетним, и они втроём поселились в доме Чимина, а дом Юнги пока пустовал, они не хотели сдавать его в аренду или продавать, потому что там было столько воспоминаний и столько тепла. Они не хотели, чтобы кто-то стёр всё это. Они теперь жили втроём и было у них всё хорошо. Дядя Чимина обеспечивал их деньгами и помогал во многом, даже не возражал, когда племянник с другом начали работать с полицией, помогая следователям своими силами, узнавая всё у призраков. Это опасно, настолько, что были моменты, когда она злилась на них и обрушивала свою ярость в виде какого-либо несчастного случая. Тэхён не раз помогал им своими силами и советами, за что парни ему очень благодарны. Они жили так три года. Чимин поступил на музыкальный факультет и Тэхён пошёл за ним, следом и Юнги, когда пришло время поступать. Они брали себе совмещённые пары по максимуму и были всем довольны. Когда Чонгуку сказали, что к нему приставят какого-то внештатного помощника в расследовании текущего дела, то он подумал, что над ним просто прикалываются, пока к нему на месте преступления не подошли два человека, один из которых выглядел странно. На его глазах была плотная шёлковая лента чёрного цвета, ладонь крепко цеплялась за ладонь его спутника и не отпускала, а второй стоял спокойно и даже не реагировал на парня сбоку на всё его верчение головой по сторонам и прочие заморочки. Чонгук уверен, что этот человек с лентой ничего не видит, но не выглядит таковым, постоянно крутится, словно пытается что-то поймать глазами, которые закрыты. Когда они подошли к Чону, странный парень продолжал держаться за руку своего приятеля, или друга, Чонгук не знает, да и уверен, что ему это совсем не интересно. — Добрый день, это Чон Чонгук, он расследует это дело, — к ним подошёл начальник Чонгука — Ким Намджун, и представил неприветливого следователя, показывая на того рукой. Чон был уверен, что не издал ни единого звука, но слепой парень повернул голову точно в его сторону, словно проследил взглядом направление руки мужчины. — Пак Чимин, — представился один из них, но у Чонгука появилось внезапное желание услышать голос и имя другого парня. Он словно услышал его мысли и заговорил: — Мин.… — но его прервал Чимин, сильнее сжав бледную ладонь в своей. — Шуга. — Что с тобой? — прозвучало в голове Юнги голосом Чимина, который недобро смотрел на Чонгука, опасаясь будто он может что-то сделать, что пошатнёт то равновесие, которого они еле достигли, после некоторых недавних обстоятельств. Юнги тоже напрягал следователь, он его совершенно не чувствует, несмотря на то что стоит напротив. — Всего лишь минутная слабость, — ответил Шуга другу, отворачиваясь к качелям, возле которых всё ещё лежало тело подростка. Чонгук следил за действиями незнакомцев, не прекращая удивляться с Юнги. Его начальник самодовольно улыбнулся, замечая на вечно невозмутимом лице Чонгука тень удивления. Чон видел в Шуге что-то необычное и признал, что парень интересен и не так прост, каким мог показаться с самого начала. Он бледен, молчалив и слишком худой для кого-то его возраста и этому не стоит удивляться, потому что есть то, что не позволяет ему быть как все другие люди — его глаза. Чимин крепко держал друга за его тонкую ладонь, боясь отпустить от себя хоть на шаг, его сильно напрягал Чонгук, от которого с опаской и ужасом отлетали в сторону все призраки, населяющие эту площадку. Если бы Юнги увидел его ауру, то сказал бы с полной уверенностью, что Чонгук очень опасный человек, несмотря на то что он полицейский и должен быть, по сути, человеком хорошим. Юнги оторвался от Чимина и пошёл в нужную ему сторону под настороженный взгляд друга и возмущенный, но не менее удивленный взгляд следователя. Пак хоть и повернулся вслед, но не пошёл за ним, предпочитая в этот момент стоять как можно дальше, но он не уходит никуда и не отворачивается, потому что должен быть уверен, что Шуга не пострадает. Чонгук смотрел на Юнги, на то, как он уверенно идёт, перешагивает детские игрушки, обходит песочницу и встаёт перед качелями, даже не перед телом, а именно перед пустой качелей и присаживается на землю, пачкая в пыли свои джинсы. Чимин сглотнул, замечая то, что почувствовал Юнги. Внезапно полицейские замерли, потому что качели начали раскачиваться, заставляя Юнги отпрянуть. Чимин подскочил к нему, заметив, что парень ушиб о нечто невидимое для всех, но не для него, руку. — Всё хорошо? — спросил Чимин, помогая другу отойти подальше, после чего всё стихло, а полупрозрачная фигура вновь опустила голову, сжимая цепи качели в своих ладонях крепче. Юнги, «не отрываясь, смотрел» на сверхъестественную фигуру. Чтобы обратить на себя внимание, Чимину пришлось самому повернуть голову друга к себе, взяв двумя пальцами за подбородок. Шуга приоткрыл удивлённо рот, хмурясь от осознания произошедшего. Он так разошёлся, что взбесил призрака и Чимин это понимал, увидел последствия. — Всё плохо, — ответил Юнги, направляясь к телу и Чимин спас его от лопаточки, что полетела ему в голову, резко дёрнув за руку на себя. Та фигура снова подняла голову и смотрела злым взглядом на Юнги, но он продолжал идти, хоть его и пытался остановить Чимин, схватив за запястье. Шуга словно ушёл в другое измерение, где основной целью было — подойти к телу, что, собственно, он и делает сейчас. — Что ты ему сказал? — спросил шёпотом Чимин, всё же останавливая друга от необдуманных действий. Юнги замер, услышав: Уходи. — Я хочу помочь тебе! — закричал Шуга, заставляя фигуру затихнуть и покачать головой, лицо его потемнело и обрело пугающий образ. Чимин встал перед Шугой, зная, что другу угрожают сделать очень больно. Чонгук не вытерпел этих странностей и сделал несколько шагов в их сторону с намерением прогнать их с места преступления, но призрак это воспринял, как угрозу себе, он словно не осознавал, что видят и слышат его только двое, хотя было что-то ещё, заставившее бояться приближения Чонгука. Чимина откинуло назад, а Юнги пригнулся, зная, что раз Чимина нет рядом, то ему сейчас что-то в голову прилетит, не прогадал. Чонгук остановился и удивлённо посмотрел на Чимина, упавшего на спину в нескольких метрах от Шуги. Юнги сел на корточки, дотрагиваясь до земли ладонью, ощущая энергетику Чимина, и потому успокоился. — Вставай и два шага вперёд, нагнись и протяни руку, — Чимин решил, что хоть так что-то сделает, раз валяется практически без чувств, придавленный невидимой рукой. Его душа вышла из тела, чтобы помочь Юнги, но он не боялся, что в его тело войдёт другая, на его шее висит амулет. Юнги повернул голову к голосу, понимая, что сделал Чимин и почему его голос звучит не в голове, а где-то сбоку. Парень поднялся и сделал, как сказал ему Пак, но на моменте, когда он должен был сесть, на него налетела та фигура и сбила с ног, заставив вскрикнуть от боли в местах, где его кожи коснулись обжигающе холодные руки. Призрак навис над Шугой, придавливая за плечи к земле, полупрозрачная рука сдавила шею, обжигая нежную кожу своим прикосновением и вырывая из горла сдавленный хрип боли. Чимин помог избавиться от помехи в лице озлобленного призрака, толкнув того в сторону и отвлекая от Юнги. На шее остались слабые ожоги по форме небольших ладоней, которые Юнги слегка потёр, зная, что так делать не стоит, но сейчас он не думал ни о чем здравомысленном. — Ты в порядке? — к Юнги подошёл Чонгук, помогая подняться на ноги. Шуга вздрогнул от неожиданности, услышав над ухом голос Чона и его сильные руки на своих плечах. Приближение полицейского он вообще не почувствовал, как и его ауру. Юнги было бы очень неуютно находиться рядом с ним без присутствия Чимина, потому что он привык чувствовать людей и призраков, а Чон словно был скрыт от его «взора». — Да, — прошептал он севшим голосом и быстро преодолел расстояние до холодного тела, желая скорее уйти от следователя. Он снял ленту с головы и дотронулся до холодного тела, в следующую секунду открывая глаза. Чимин закричал, заставив Юнги вздрогнуть и повернуть голову на крик и открыть рот от шока. Шуга повернул голову обратно к телу, решая закончить это и помочь другу. Душа без тела уязвима, если это тело живо и сейчас Чимин в очень плачевном положении. — Ким Мёнсу, пятнадцать лет, двадцать восемь ножевых ранений в живот, смерть наступила пять часов назад. Тело нашли дети, вышедшие погулять во двор. Я знаю, кто убийца, — Юнги прокричал последние слова, чтобы они дошли до призрака, закрыл глаза, встал с земли и повернулся к борющимся друг с другом Чимину и умершему здесь парню. Призрак замер, поворачиваясь к Юнги, но Пака не отпустил. — Поэтому прекрати мучать моего друга. Отпусти его и мы спокойно поговорим. Хочешь защитить того человека? — призрак кивнул, на что Юнги улыбнулся, словно видел этот жест. — Я помогу. — И кто же это? — спросил Чонгук, наблюдавший за Шугой, его удивило, что парень сказал все эти детали, только дотронувшись до лба умершего подростка и узнать он их нигде не мог, потому что это они ещё никуда не записали, сами только пол часа назад приехали. Юнги повернулся на голос, на его губах была усмешка. — Я скрываю детали от полиции, если меня об этом просят, — сказал он, но не Чонгуку, а Мёнсу, пытаясь убедить его отпустить Чимина взамен на молчание. Юнги снова повернулся к полупрозрачным фигурам, парящим в воздухе. — Ты хочешь попросить меня молчать? — Хочу, — сказал подросток, отпуская Чимина, тот вздохнул спокойно и вернулся в своё тело, невольно закашляв. Пак сел, следом чувствуя крепкие объятия Юнги. Сердце бешено забилось от страха, что Шуга мог второпях не заметить что-либо под ногами и расквасить себе лицо о землю, а ходить с разбитым носом и синяками на лице не модно. — Подойди ко мне, — зашептал Шуга, зная, что подросток его слышит, но не спешил приближаться к тому, кто может контролировать его, но не делает этого, — и не делай глупостей, я громко кричу, имя убийцы услышат все. — Это шантаж, — возмутился Мёнсу, по-детски топнув ногой, но приблизился, чувствуя на своей руке обжигающее касание Юнги и одёрнул её, лишь бы прекратить этот контакт. Шуга удовлетворённо кивнул сам себе, наплевав, что в глазах полицейских они с Чимином выглядят психами, им не привыкать. Ладони призрака болели, как и шея Юнги, а теперь и его ладонь. — Ты не оставляешь мне выбора, — сказал мысленно Юнги и поманил пальчиком подростка к себе ещё ближе. Парень приблизился к лицу Шуги почти вплотную, что ощущалось от живого тепло, а от мёртвого — холод. Юнги медленно открыл глаза и призрак увидел его глаза, ощутил, что они заглядывают ему прямо в душу и вырывают что-то из сознания. — Я боюсь вас двоих, — сказал Мёнсу, панически отлетая от Юнги на безопасное расстояние и отворачиваясь, его напугали глаза Шуги. Мин сразу же закрыл их. — Вы видите меня, слышите и разговариваете. Ты, — призрак показал пальцем на Юнги, Чимин проследил взглядом направление, напрягаясь, — видишь больше и это пугает. — Это не страшно, поверь, — Юнги поднялся с земли, но не волновался теперь о Чимине, он в своём теле и ему уже ничего такого не угрожает. Чимин продолжал сидеть и глупо улыбаться, глядя на подростка, но со стороны полицейских, казалось, что он смотрел в пустоту. — Ты знаешь, что я хочу спросить у тебя, — Мёнсу опустился к земле и встал перед Юнги, касаясь его руки, скрытой тканью его рубашки, которая уже не была такой белоснежной, как раньше. — Я люблю его, — сказал он, вглядываясь в эмоции на лице Юнги, но у него ни одна мускула не дрогнула, — поэтому я не хочу, чтобы он страдал в тюрьме. — Не убедило, — Шуга фыркнул, покачал головой и повернулся к Чимину. — Чимин, вставай. Пак встал и забрал чёрную ленту, которую Юнги держал за один конец двумя пальцами. Долго возиться не пришлось, потому что Чимин делает это не в первый раз и наловчился аккуратно завязывать её вокруг головы друга, закрывая, итак, закрытые глаза. Юнги облегченно вздохнул, хватаясь за тёплую руку Чимина и чувствуя себя в безопасности рядом с ним. — То есть как это скрыть имя убийцы? — спросил его Чонгук, когда они с Чимином направились к выходу с детского двора. Юнги остановился, словно увидел, как Чон преградил им путь. Чимин отвернулся от Шуги, привлечённый Мёнсу, что стал что-то шептать Паку на ухо, чтобы Юнги ничего не услышал, будто секретом делился, от части так и было. — А вы так сразу верите, что я знаю имя? — Юнги склонил голову на бок, его губы растянулись в насмешливой ухмылке. Чонгук уверен, взгляд у Шуги был бы не менее насмешливым и, как хорошо, что парень ничего не видит, иначе Чон бы предстал перед ним злым полицейским, потому что на его лице наверняка отразилось желание придушить Юнги. Взгляд опустился с губ на шею и Чонгук поражённо замер на месте и даже не дышал, пока его из этого состояния не вывел голос Юнги. — Вы верите в призраков и всякие паранормальные явления? — Увиденное меня почти убедило, — Чонгук не отрывал взгляда от покрасневшей шеи Юнги, зная наверняка, что она была целой и невредимой, когда они представлялись друг другу. Чимин, заметив взгляд следователя, встал перед Юнги, зная, что это не вежливо, и застегнул верхние пуговицы рубашки друга, хоть немного, но скрывая эти лёгкие ожоги. Шуга усмехнулся на ответ Чона, хоть и признал, что подобное убедило бы любого скептика, хоть и кто-то бы стал отрицать, пытаясь объяснить это постановкой и прочими предположениями. Но Чонгук не стал, он признал, что произошедшее может быть вполне реальным и мистика существует. — Доверчивый полицейский, — сказал Мин, не показывая своей некой радости, что ещё кто-то поверил в то, что они с Чимином не сумасшедшие. — Скучно даже, — Чонгук выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы, сдерживая очередной порыв сжать пальцы на тонкой шее Юнги. Шуга начал вертеть головой в поисках друга, который отошёл, чтобы пошептаться с Мёнсу о чём-то ещё. — Чимин, где ты? — Я здесь, — Пак подошёл к Юнги и взял того за руку, сильнее сжимая его ладонь в своей, затем повернулся к призраку, усмехаясь. — Парень, это было больно. — Мне тоже, — подросток подлетел к Юнги и начал оглядывать его шею и ладони, поднимая его руку за рукав рубашки. Чимин быстрым движением обхватил запястье друга и опустил его руку будто насильно, он просто хотел скрыть их взаимодействие с умершим. Сейчас было не время показывать это Чонгуку. — Твоя кожа обжигает. — Смотри, — Шуга опустил голову, как люди обычно делают, чтобы посмотреть на свои руки, Мёнсу проследил за этим движением и опустил взгляд на ладони Юнги, — твои прикосновения тоже. Это всегда больно и на теле остаются следы. — Поэтому ты ходишь в такой закрытой одежде? — Мёнсу облетел вокруг Чимина и Юнги, осмотрел со всех сторон, даже коснулся волос Шуги, немного растрёпывая и привлекая к ним внимание ничего не понимающего Чонгука, потому что ветра не было, а волосы колыхнулись от чего-то, во что Чон готов поверить. — А ты догадливый, — Юнги улыбнулся, он перестал вертеться, чтобы не показывать себя ещё большим психом. Со всех сторон слышались перешёптывания призраков и Пак видел причину такой бурной беседы — Чонгук. Чимин нагнулся к другу и опустил свой лоб на его плечо, сдерживая в себе приступ смеха, его смешил не Шуга, а именно внутренняя борьба Чонгука. Было видно, что он мечется от «это правда» к «это ложь». — Где ты живёшь? — Ты обещал! — Мёнсу был возмущен и он, совершенно забыв обо всём, схватил Юнги за ладонь, заставляя его одернуть руку и дернуться в сторону от неожиданности и едва не свалиться. Юнги врезался спиной в грудь Чонгука и почувствовал его сильные руки, что спасли его от падения. Чимин выгнул бровь, оглядывая шипящего подростка и друга, чье тело пробрала мелкая дрожь от контакта с Чоном, даже через одежду. Юнги показалось, что руки следователя обжигали не меньше призраков. Чонгук выгнул бровь, потому что Шуга мгновенно отскочил он него на приличное расстояние и проводил ладонями по своим плечам, где его коснулись руки Чонгука. — Нож найдут, а на нём будут отпечатки пальцев, — сказал призраку Чимин, пока Шуга стоял на безопасном расстоянии от Чонгука и восстанавливал потерянный самоконтроль. И он, и Юнги почувствовали в Чоне то, что отличает его от обычного человека и это очень сильно их напрягало. — Ты же понимаешь, что даже при его молчании улик будет предостаточно? — Пусть так, — Чимин заинтересовано смотрел на Мёнсу, такого уверенного в своих словах, несмотря на всю его наивность и веру в невозможное, — но он хотя бы не будет пойман сразу. У него будет шанс уехать. — Я хочу поговорить с ним до того, как он станет подозреваемым, — Юнги поводил рукой по воздуху и ухватился за протянутую ему руку Пака. Чимин улыбнулся и потянул его к себе, обнимая обеими руками и обволакивая друга своей аурой и чувством защищенности. Это выглядело так мило, что Чон не сдержал своей улыбки, глядя на них. Мёнсу отлетел от Юнги, потирая свои ладони друг о друга. Если бы не эта порывистость, то он бы больше не ощущал эту боль от касания к коже Шуги. Мин же стоял, обнимал друга и улыбался словно на его теле за эти минуты не оказалось столько же ожогов, как за месяц. Шуга не любил работать с детьми и подростками, они так и норовят коснуться тебя и липнут, не понимая нормального человеческого языка и банального «не трогай меня». — Ты же не сдашь его полиции? Ты предупредишь его? — Мёнсу смотрел на них с такой надеждой, что хотелось кивнуть и ободряюще улыбнуться, но Юнги улыбнулся ему, как улыбаются маленьким детям, когда они задают глупые вопросы. Подросток снова подлетел к ним и умоляюще смотрел на Пака, потому что Юнги бы всё равно не увидел его лицо. — Задам несколько вопросов, но я не буду помогать ему сбегать, — сказал ему мысленно Юнги, резко поворачиваясь к двинувшемуся в их сторону Чонгуку, у того не было плохих намерений, просто его что-то напрягло, и он захотел проверить это, но этот резкий поворот головы Юнги заставил его замереть. Шуга незаметно для всех облегченно выдохнул и снова повернулся к Мёнсу, улыбаясь. — После разговора с ним я сразу же приеду сюда, хорошо? — Ладно, но ехать не придётся, — сказал Мёнсу, а Чимин проследил за чем-то невидимым и глаза его наполнились раздражением и ужасом, а Шуга позволил призраку взять себя за запястье и повести в нужную сторону, Мёнсу поднял его руку, чтобы Юнги понял направление. — Я живу на той улице. — Ты не сможешь отвести меня туда, — прошептал он подростку, зная, что его никто не услышит, а Чимин где-то за спиной настороженно смотрит на стену и руку к Шуге протягивает, но не может дотянуться, а сдвинуться с места не позволяет внезапное оцепенение, Юнги же продолжает разговаривать с Мёнсу, — поэтому назови адрес. — Хорошо. — Шуга, протяни мне руку! — громко сказал Чимин, глядя на ту же стену уже с прищуром. Юнги обернулся к другу, чувствуя напряжение в воздухе, исходящее от него, и сделал неуверенный шаг к Паку. — Быстро! — Чимин повысил голос на Шугу, зная, как он этого не любит, но только тогда он слушается и делает, о чём его просят. И в этот раз так же, Юнги быстро подошёл к Паку и в тот же миг был спрятан за сильной спиной. Чимин теперь молчал и сверлил взглядом стену, а Шуга пытался сконцентрироваться на этом, но ничего не ощущал, словно Чимин смотрит на то, что невидимо для Юнги. — Что происходит? — Чимин дёрнулся, услышав шёпот возле уха, и сжал в своей ладони руку Юнги сильнее, будто боялся отпустить и потерять. — Что ты видишь? — Не это сейчас важно, — Юнги удивлённо выдохнул, наконец почувствовав чьё-то присутствие, кого-то сильного и очень могущественного. — Она не допустит нашего вмешательства, — продолжал говорить Чимин, но Шуга не видел её знаков ни разу и именно поэтому не видел в этом ничего страшного, хоть и понимал, что в таком случае это очень рискованно — продолжать своё занятие. Юнги беззаботно пожал плечами, обошёл Чимина и теперь взгляд друга был направлен на его лицо, озарённое лёгкой улыбкой. — Когда её слова меня останавливали? — этот вопрос не был неожиданным или странным, просто он был не к месту, учитывая, что она слышит его и всё может принять ещё худший оборот, чем есть сейчас. Чимин засмеялся немного даже истерично, но так Юнги смог разбавить напряжение, повисшее в воздухе вокруг Пака. Именно из-за того, что общались они телепатически Чонгук вопросительно посмотрел на Намджуна, а тот лишь пожал плечами, предпочитая не нарушать своего обещания. — Это опасно не только для меня, — сказал Чимин, взял вторую ладонь Шуги в свою и они погрузились в свою атмосферу и мир, так они всегда стояли, когда говорили на серьёзные темы и делали важное решение, — но и для тебя. — Для меня всё это настолько же опасно, как и для тебя, — губы Шуги растянулись в более широкой улыбке, словно они не говорили сейчас о своей возможной смерти или чего ещё похуже — вечных муках в руках той, кто способна отнять жизнь в мгновение ока. Юнги слышал о ней, Чимин видел её знаки, а Тэхён встречался уже с ней в одном из своих снов, но ничего о ней всё равно не узнал, она была лишь наблюдателем, который не делал абсолютно ничего. — Я знаю, — Чимин тяжело вздохнул, из-за того, что Юнги рано повзрослел, он стал забывать, что младший всё ещё ребёнок, как ни крути, — но в этот раз она в ярости. — Я хочу встретиться с ней, так что я в деле, — после этих слов площадку наполнил свистящий холодный ветер, обдувая Юнги и Чимина и пробирая холодом до костей. Она приняла его решение и таким образом дала понять, что она готова играть с их жизнями. Чимин снова тяжело вздохнул, прижал к себе друга, согревая в своих объятиях продрогшее тело. — Не пожалей потом о своём решении, — если когда-нибудь Чимину сказали бы, что он позволит Юнги сделать глупость, он бы ни за что не поверил и посмеялся. Однако именно сейчас он позволяет ему это и не смеётся, потому что вообще не смешно. Если Чимину и удастся выйти из этого всего дерьма живым, то у Юнги нет ни единого шанса, если они не раскроют это дело. Пак уверен, что они в итоге окажутся перед ней и их уже ничего не спасёт от неминуемой смерти. — Идём к нашему убийце, а потом поедем к Ви, — несмотря на всю плачевность их положения, Юнги был весел и не чувствовал напряжения, которое иглами воткнулось в каждый мускул в теле Чимина. Старший выдавил из себя жалкое подобие улыбки. — Хорошо. — Мы пойдём, а вы тут пока закончите свои дела. Идём, Чимин, — сказал Юнги Чонгуку, и показал куда нужно идти, чтобы Чимин потянул его в ту сторону и довёл до нужного им дома. Чон возмущённо вдохнул воздух и собирался разразиться тирадой, но в этот момент к нему обернулся Чимин с тяжёлой улыбкой. — До встречи, мы скоро вернёмся, — сказал он и пошёл в указанном направлении, хотелось скорее поговорить с тем человеком и уехать домой, где безопасно, тепло и уютно. Юнги разделял его желание, ему очень хотелось помыться и лечь спать после всего произошедшего. Парни понимали, что Тэхён в курсе всей ситуации и дома их ждёт долгая лекция, но после не менее долгие объятия за просмотром неинтересного фильма, включенного исключительно для фона. — Куда вы? — Чонгук всё-таки не смог отпустить их — не хотел признавать, что не желал прощаться именно с Шугой — и поймал уходящего Юнги за руку, разворачивая к себе обоих парней, но в то же время, чуть ли не выворачивая тонкую руку. Шуга зашипел, резко выдёргивая своё запястье из ослабевшей хватки следователя. — По своим делам, — сказал он, нахмурившись и надув губы, так он делал, когда возмущался, но сам не представлял почему никто не боялся его, а наоборот цеплялись за его щеки и тискали. Сам же Чонгук еле сдержался от желания потянуть за бледную щеку, чтобы не выглядеть странно. — И, если вы будете следить за нашими действиями, я сделаю так, что вы никогда не раскроете ни одно ваше дело, следователь Чон, — сказал он, рассмешив Чимина, который согнулся от смеха, утягивая друга на себя, когда чуть не свалился на землю, еле удерживая себя в положении стоя. Шуга шутливо замахнулся на него и легко ударил куда-то в плечо. — Не угрожай ему, это не хорошо, — сказал Пак, отсмеявшись и успокоившись. Чон не понимал, что в них такого, что Намджун доверяет им настолько, что поставил Чонгука перед фактом, что ему будут помогать. Чон не понимал Чимина, он был слишком ярким и весёлым, но в то же время мог резко измениться и стать холодным и жёстким. Юнги же был с первого взгляда замкнутым и без эмоциональным, но позже Чонгук увидел, что это далеко не так, просто парень хорошо скрывает всё внутри себя и открывает только для особенных людей. Друзья решили не задерживаться, посчитав, что уже достаточно дров наломали здесь, только вот на Чона не подействовала угроза Шуги, потому что он видел, что Мин не из тех, кто ставит людям палки в колёса. — Я уже не ребёнок, между прочим, — прошипел Мин, когда Чимин потрепал его светлые волосы, приводя в беспорядок. Мёнсу впервые за всё это время улыбнулся и провёл ладонью над головой Юнги, едва касаясь его волос, вызывая у парня ещё большее возмущение. — Но и не взрослый, — Чимин хмыкнул, когда Юнги резко провёл своей ладонью по волосам, зачёсывая чёлку назад, впрочем, создавая ещё больший беспорядок. Пак повернулся к Киму. — Не скучай, Мёнсу. Парни ушли, оставив за собой некий осадок у призрака и остолбеневшего Чонгука. Полицейский очнулся только когда ему сказали, что нашли адрес жертвы жестокого убийства. Ему от этого ни холодно, ни жарко, но наведаться по названному адресу стоило. Чон старался не думать о том, что идёт в ту же сторону, куда ушли Пак с Мином, он пытался выкинуть эти мысли из головы, но они прочно обосновались в мыслях за столь короткий промежуток времени. Чонгук добирался быстрым шагом, его что-то тянуло поскорее добраться до нужного дома, подняться на нужный этаж, войти в нужную квартиру. У него было чувство, что, если он не поспешит, то случится непоправимое. Чонгук взлетел по ступенькам на четвёртый этаж и увидел настежь открытую дверь. В квартире было тихо, только в какой-то момент он услышал грохот и побежал на шум. Чон вбежал на кухню и офигел от увиденного. — Что происходит? — риторический вопрос сорвался с губ раньше, чем Чонгук осознал всю ситуацию. На полу лежит труп мужчины, предположительно это отец Мёнсу, возле него сидит Юнги и держит в своей ладони холодную ладонь мужчины и плачет, Чон видел на его щеках мокрые дорожки слёз, его губы безмолвно шептали: «Чимин», но друг не отзывался. Чимин лежал в проходе и не двигался. Шуга не слышит его голоса, не чувствует его энергетику, лишь последний задушенный хрип и он пропал. Появление Чонгука осталось незамеченным, Юнги продолжал звать Чимина и в его голове всплыли воспоминания о родителях, о похоронах, где он звал родных людей, но они не отзывались. — Ты не умер, — прошептал он и после этого закричал, стискивая в пальцах бледную руку мужчины.