Желание шрама

Весь стол заложен рябой бумагой, начиная от каких-то чеков с очень крупными сумами и заканчивая простыми записками от руки. Угрозы, документы из судов и чеки из страховых компаний, огромные счета за какие-то ремонты, моральные ущербы и только одна хрупкая женщина, которая сидит над всем этим и не поднимает головы. Тэхён торопливо осматривает каждый листок и папку, бегает глазами по буквам, пытаясь разобраться что к чему, пока мама сидит рядом и тихо плачет. Мальчик с камнем на душе, трясущимися руками и с комом в глотке отчаянно выискивает выход из этой чёрной полосы в их жизнях, но вместо ответов и стрелок на правильный путь возникают только вопросы. Янг так и не может признать того, что её сломали. Этому мужчине удалось, не смотря на её стальной характер и нервы. Её с хрустом, дикими воплями разломали пополам и сделали это нагло, жестко и без всяких предварительных надсечек. В этом провале даже сыну родному тяжело признаться, что уже говорить за собственное эго. Кейт сполна прочувствовала свою беззащитность и беспомощность перед этим миром, не в силах защитить и помочь родной кровиночке. Она, как слепая кошка, которая пытается уберечь своего единственного и такого же слепого котёнка. Но миссия провалена, корабль затонул, а с ним идут на дно два члена экипажа. Женщина больше не прячет слёз, смысла в этом уже точно нет. Она смотрит на сына сквозь застилающею пелену и просит прошения за свою самоуверенность, наглость и в каком-то роде безразличие к его крикам о помощи. Янг так уверенно отказывала её принимать, убеждая себя и сына, что она сильная, она сможет, а в конечном итоге она провалилась под толстый слой льда, где нет ни света, ни воздуха, только леденящая кровь вода. Тэхён пытается не смотреть на Кейт — глаза и так щиплет от прибывающих слёз, но они останавливаться на водной линии и дальше никуда. Будто он физически не может заплакать, пока душу вылизывает безысходность своим шершавым языком. Он наспех собирает всё в одну стопку, не обращая внимания на мамины просьбы прекратить и становиться. — Кто это был? — наконец-то, он заговаривает и от этого становится чуть-чуть легче, но только ему, не маме. Она молча указывает на подпись, что красуется на одной из многочисленных бумажек и только одним движение заставляет сына задыхаться. «Джон Элсброн» каллиграфично и аккуратно, с парой завитушек выведено на бумаге. Тэхён ели шевеля губами произносит это имя, вспоминая свои сны, где этот человек занимает далеко не второй план. — Он был в машине, с которой вы столкнулись, — слышен её дрожащий голос. — Из-за аварии раскрылись некоторые вещи, его уличили не в очень хороших делах и всех собак он повесил на твоего брата, — дальше говорить Кейт была не в состоянии, захлёбываясь слезами и постоянно извиняясь перед Тэхёном. У их семьи был шанс что-то доказывать и защищать себя в судье, но женщина отказалась, посчитав это выматывающей тратой времени. Вместо этого она беспрекословно согласилась принимать все обвинения и покрывать убытки, чем должен был заниматься покойный Ник. И это все было рассчитано на хрупкие женские плечи, которые растрескались, как старый китайский фарфор, только лишь на них возложили часть проблем. — Мамочка! — вырвалось из груди парня. — Мамуля! — тощий подросток без усилий поднял зеленоглазую из-за стола и прижал к себе, обхватывая руками, — он никогда не называл её так, но сейчас этот факт не трогал Янг. У неё не было сил чтобы поднять руки и обнять сына в ответ, они просто болтыхались внизу, пока парень что есть мочи сжимал её, тулился ближе и поглаживал по спине. — Мы справимся! — это было слишком смело. — Мы сможем! Всё вернём и будем жить дальше, ладно? Уедем из Нью-Йорка и будем жить дальше, как будто этого не было. От его слов Кейт ещё сильнее стала плакать и уже не беззвучно. Она позволила себе так раскиснуть перед сыном, надеясь хотя бы на его стойкость, но она не знала, что этот эмоциональный камушек не её сынок. Тэ тоже бы разревелся и впал в отчаяннее, но сейчас что-то упорно не дает это сделать, не позволяет уподобиться матери и стать тряпкой на пороге у какого-то, мать его, Джона. — Я всё сделаю, только, пожалуйста, перестань плакать, — казалось, что он просил о невозможном, но Янг начала успокаиваться медленно, потихоньку, но в комнате становилось тихо. — Мам, я сам смогу вытащить нас, а ты…ты…просто отпусти всё, хорошо? — он надеялся этим вызвать у её какую-то реакции, как это бывает обычно, но женщина продолжала амёбно стоять рядом. — Я хочу, чтобы ты всё отпустила, все проблемы, папу, Ника и смогли бы… мы могли бы идти дальше. Это казалось невероятным для самого же Тэхёна. Он просил её о том, что сам не мог сделать долгие годы, а сейчас у него ещё осталась наглость просить об этом сломленную женщину. *** Телефон, который разрывался от звонков благополучно отключён, а Кейт мирно спит в своей спальне, накрытая старым пледом с парой дырок. На улице начинаются ранние сумерки и город с новой силой «оживает». Тэхён зашторивает окна и выходя, оглядывается на маму, затем переводит взгляд и смотрит на брата и отца. — Я не подведу, — даёт обещание перед покойными, стискивая зубы и сжимая кулаки. Он свято верит в свои силы и неспособен здраво оценить ситуацию. Ким запирается в своей комнате и садиться не за домашнее задание, а за кипу бумаг, скрупулёзна перечитывая и разбирая каждый лист. Из всего этого месива он понимает только то, что они крупно влипли и благодаря Нику попали на огромные деньги. О мёртвых плохо не отзываться, но Тэхён снова начинал ненавидеть белокурого, некогда забытой ненавистью. Плюс ко всему он начинает рыться в интернете, узнавая о некоторых подробностях аварии, которые благополучно умялись, а в дальнейшем не оглашались при нём. — Чёрт, — выругался подросток, пролистывая новостные сайты. Противником Тэхёна не на жизнь, а на смерть оказался Джон Элсброн — мужчина 1969-го года рождения. Не просто солидный мужичок, а самая настоящая акула в мире морских перевозок. Порт Нью-Йорка был полностью похоронен под его амбициями, но сейчас похоронный марш требовала его карьера. Его машина пострадала не меньше, но полиции удалось без всяких усилий изъять остатки запрещённых на территории Америки наркотиков. После чего начались бесконечные проверки его перевозок, обвалы акций и подобная херня. Торговля наркотиками, людьми и оружием — так тщательно скрываемая правда из-за каких-то пацанят вылилась наружу, угробив жизнь мужчины. Получается, что всё пошло прахом, а он решил обернуть эту чуму против и так несчастной семьи, которая потеряла сына в этой чудовищной аварии. Что ж сказать? Это получилось у него на славу. Даже не пришлось поднимать частных адвокатов, бедная Кейт спустя пару угроз и личного визита Джона сама подняла руки, тем самым объявив о поражении, что не скажешь о Тэ. В его голове вырисовывалась полная картина произошедшего, а в глазах горело адское пламя. Наверное, впервые в жизни он был так зол, готов разорвать этого человека, уничтожить и банально стереть с лица Земли. Казалось, что весь гнев, который вообще мог быть в этой части Манхеттена сосредоточился в юном теле, которое просто колотило от ярости. А страха нет… только холодящая безжалостность. Если бы подвернулась возможность, если бы небеса дали шанс — он бы без колебаний, собственными руками убил бы этого человека. Кто-то скажет что это не контролированный порыв эмоций подростка, но это было единственное и самое искреннее желание, в холодных лапах которого Тэхён засыпал сегодня. *** Эта ночь была такой же бессонной и тяжёлой, как и все предыдущие. Это утро было таким же серым и обыденным, как и все рассветы до этого. Такой бесконечно повторявшийся цикл нарушали только сирены за окном, которые являлись неотъемлемой частью симфонии Нью-Йорка. Эти резкие звуки били Тэ по ушам и голову начинала опоясывать боль. Он неохотно поднялся с кровати и стал выглядывать в окно, пытаясь разглядеть что же происходит. Для такого отшиба громкие звуки были редкостью. Да, они иногда доносились с центра или с другого побережья, но никогда не визжали на этих улицах. Максимальный переполох могли поднять шумные китайцы, живущие напротив (и то под градусом), но всё всегда быстро успокаивалось и приходило в норму. А сейчас этот невыносимый шум и банальное человеческое любопытство подталкивало парня идти дальше. Он вышел в коридор и сразу почувствовал небольшой холодок, который сквозняком гулял по всей квартире. Все двери были открыты настежь, включая входную, что заставила Кима не хило так понервничать. — Мама! — в голову начали заползать неприятные мысли. Они как черви, клубнем ворочались в его башке и от этого возникали не самые хорошие предположения. Учитывая вчерашний, не очень приятный визит одного, не очень приятного человека. Тэ одним движением накинул лёгкую джинсовую курточку и выбежал в парадную, с бешеной скоростью перебирал ногами, спускаясь по тёмной лестничной клетке. На улице только светало, поэтому было ещё темно, особенно с этой части дома, где солнечные лучи — редкие гости. Уже приближаясь к двери подъезда, мог распознать знакомые голоса соседей в вперемежку с шумом и строгими выкриками каких-то мужчин. Сирены становились всё громче и громче, а картинка перед глазами чуть поплыла, когда молодой человек оттолкнул железную дверь и оказался на улице, встречаясь очами с рассветом. Навязчивые лучи мелькали из-за силуэтов многоэтажек, но всё внимание привлекали красно-синие огоньки, которые яркими отблесками мельтешили в окнах первых этажей. Тэхён оглянулся и сразу помчался вправо, где на углу дома скопилась целая толпа из людей, полицейских и их машин. Он постепенно ускорялся в конечном итоге переходя на бег, приближаясь всё ближе к эпицентру событий. Дыхание сбилось не только от физической нагрузки, но и от волнения. Шатен приостановился и медленно стал просачиваться в толпу, ловя на себе ошарашенные взгляды людей, кто-то хватал его за руки, пытаясь остановить. Мужчины в полицейской форме ограждали территорию жёлтой лентой и просили любопытных отойти, чтобы не мешать работе. Ким подошёл к самой границе, становясь на носочки и пытаясь разобрать, что же произошло в этом переулочке. — Сынок — это слово вызывает сначала испуг, а затем моментальное облегчение. Тэхён оборачивается и на выдохе произносит «мама». Это единственное что крутилось в его голове эти 5 минут. Он ещё никогда так не беспокоился о ней, а в сегодняшних обстоятельствах, когда их жизням угрожают — это особа волнующе. Дурацкое волнение отлегло от души, но … — Тётушка? — разочаровано спросил он, а брови покосились к наружи и вниз. Перед парнем стояла женщина с соседней квартиры, глаза у неё были на мокром месте, а от его слов ей стало плохо. Её тонкие морщинистые губы скривились и по сухой коже щек покатились слёзы. Она дёрнула за плотный рукав куртки и обняла ничего непонимающего парня, который согнулся в три погибели, чтобы быть с ней на одном уровне. Он стал поглаживать ту по спине, успокаивая испуганную женщину, пока она билась в истерике, плакала ему в плечо и привлекала ещё больше внимания, чем сам Тэ. Её поведение ещё сильнее подогрело его любопытство, и он пытался незаметно развернуться и всё-таки узнать, что произошло и что довело эту несчастную до такого состояния. — Тэхён, мальчик мой, мне так жаль! — не в силах сдержаться провыла она, от чего у Кима запекло сердце, вены на шее наполнились и жуткими тяжами выпирали из-под смугловатой кожи. Он силком оцепил от себя тётю и поднял голову в верх, отдёргивая край футболки и пытаясь спастись от внезапного приступа удушья. Глаза хаотично очерчивали контуры рваных облаков, прямые углы здания и силуэты полицейских, которые ходили по крыше многоэтажки и там всё огораживали блядской, жёлтой лентой. Может он не так понял? Может эта женщина ошиблась? Тогда почему в груди такой камень, не желающий падать? Он душит, не дает вдохнуть, оглушает и препятствует сердцебиение. Этот кол вбит в грудину, причиняя огромную боль, но лучше бы она была физически ощутима, нежели сковывала цепями душу и разум. Это пришествие обычное дело для такого огромного мегаполиса как Нью-Йорк. Это происходит каждый день, об этом говорят и от этого никто не застрахован. Люди живут с этой информацией, слышат её и пытаются пропускать весь негатив мимо ушей, они не обращают внимание и продолжают существовать в муравейнике… они никогда не поймут этого, пока их тоже не коснётся. Так было и с Тэхёном. Он знает, что такое болезни и несчастные случаи, но это заставило тело выкручиваться в судорогах, а грудь наполняться немым криком. Казалось, что всё внутри рвётся и ломается. Каждая косточка трещала и как будто разрывала над собой мышцы и кожу, пока парень терпел, стиснув зубы. *** Эмми дрожащими руками нажимает на звонок и ждёт пока единственный хозяин квартиры откроет дверь. Она перебирает ручку от эко-пакета, в котором лежат любимые апельсины Тэхёна и покорно ждёт его. Они не виделись уже около 3 месяцев, после того как он последний раз, на один день пришёл в школу. Девушка опустила голову и стала рассматривать свои потрёпанные кроссовки, вид на которые закрывали свисающие рыжие кудряшки. Она нервно поправляла их и внимательно прислушивалась, но было очень тихо. Эта тишина достала её за это время. Она устала слушать «ничего». Этот парень покинул её жизнь так внезапно и безмолвно, что она даже не поняла этого сразу. Молчание одного дня переходило в недели, а затем в месяцы. Они оба держали язык за зубами: он просто не подавал признаков жизни, а она по девичей глупости решила не лезть. Это было таким не выносимым, что Эмми не стала в очередной раз ждать, перешагнула через себя и пришла сюда, в надежде перешагнуть этот порог и стены, выстроенные скрытным парнем. Её спустил с облаков звук открывающегося дверного замка. Она немного дёрнулась на встречу, поднимая слегка оголённые плечи, прикрытые шифоновой тканью. Девушка с такой надеждой в глазах смотрела как из квартиры выходит Тэхён, который лишь мельком взглянул на неё. Парень вышел в парадную в одних только спортивных штанах, становясь на холодный бетон босыми ногами. И хотя в помещении было темно, Эм без проблем разглядела голый торс молодого человека. Он закрыл за собой дверь и упёрся в неё спиной, складывая жилистые руки на голую грудь. Девчонка тяжело сглотнула и сразу перевела внимание на его лицо, отрываясь от такого вида. Его глаза небыли видно за длинной чёлкой, которая кудрявыми колтунами спадала на лицо, касаясь самого носа. — Давно не виделись, — на удивление он заговорил первым, что не могло обрадовать рыжеволосую, которая никак не могла подобрать слов, чтобы начать такой тяжёлый разговор. Она упорно продолжала пялиться на него, пытаясь найти глаза, а Тэхён заметив это, убрал длинную чёлку в бок. — Так лучше, — облегчённо вздохнула девушка, вглядываясь в тёмно-карие глаза молодого человека. — Как ты? — продолжать было неловко, но Эмми ехала сюда не для того чтобы просто помолчать, ей уже хватило. — Ты больше не приходишь в школу и никому из компании не пишешь, вот я и решила тебя проведать, — она начала мило оправдываться, но это больше не вызывало милой квадратной улыбки. — Нам ничего не говорят, поэтому я решила сама спросить у тебя, что же случилось? Тебя исключили? У Тэхёна побежали мурашки и это можно было легко понять по коже, которая в момент покрылась пупырышками. Он равнодушно отнёсся ко всем её вопросам и так же холоднокровно ответил на них: — Меня не исключали…я просто ушёл, по собственному желанию, и ничего не вижу сверхъестественного в этом, так что можешь не волноваться, — монотонно, хриплым голосом заявил парень и уже собрался заходить обратно в дом. — А тётя Кейт знает, что ты бросил? — звучало так, будто она сейчас побежит ябедничать, если услышит отрицательный ответ. Эм даже предположит не могла, что так безобидно и ненамеренно задела Кима. — Если ты не знала, то мёртвых такие вещи не волнуют, Эмми, — он тяжело вздохнул, не зная с чего начать и как объяснить ей, чтобы шла домой и вообще забыла про него, оставила в покое. На её лице проступил ужас, и она немного попятилась назад, быстро моргая и сдерживая слёзы. — Теперь ты уйдешь? Его грубость ещё сильнее застала врасплох. Она не знала и не умела вести себя в подобной ситуации и не знала, что сказать, как проявить свои чувства и сожаления. Но и это не понадобилось — Тэхён сбил столку, завел её в тупик и бросил там, а выход она сама не сможет найти. - Мои соболезн… — Не стоит, — он нагло прервал её, изобразив недовольство и отвращение на лице. — Меня уже достало это: ваши соболезнования, ваша жалость мне до одного места. Заебало смотреть на кислые лица, которые приходят и жалеют меня. Ваше псевдо-беспокойство и фальшивые эмоции. Просто достало. — он говорил это так эмоционально истощённо, словно было плевать, и он читал какой-то монотонный монолог. — Как ты такое можешь говорить? — Эмми была разочарована увиденным и услышанным. Это был крах всего образа компанейского и доброго Тэхёна, который за это время успел выстроиться в её головушке. А сейчас эта «икона» разбилась об равнодушие и обозлённость Кима на весь Мир. — Я остался совсем один, Эм. У меня нет семьи, нет настоящих друзей, а с тобой мы просто были школьной парой, которая ходила вместе и сосалась возле шкафчиков. Ничего большего я не видел и видеть не хочу. Не хочу, чтобы ты была большей частью моей жизни. — он не скрывал ничего, говорил, как есть, наконец-то, открыл ей душу и поведал о своих искренних мыслях, планах. Это било больнее любого ножа, ведь та так наивно посчитала эту первую любовь той самой, а его — тем самым. Как же больно осознавать, что всё так случается, что люди могут так открыто говорить о твоей ненадобности, в то время, когда ты сам задыхаешься без них. Они стояли молча. Эмми не знала, что ответить, а Тэхён выжидал эту долгую паузу. Это было грубо, он понимал, что не хило ранил, но необходимость и именно в этой необходимости Тэ нуждался. — Прости, Эмми, — он оторвался от двери и подошёл к девушке в плотную, — Но ты не та, кого я должен найти, — он говорил почти шёпотом, одаривая её высокий лоб горячим дыханием, а затем накрыл это место губами, мягко целуя кожу. Мужская рука скользнула в сумку и достала один апельсин, — Спасибо, что побыла рядом какое-то время, но в этом больше нет нужды. Иди домой и забудем обо всём этом, ладно? — Ты такой черствый, — она отступилась и пошла в сторону лестницы, медленно таща за собой ноги. Повторять ей не пришлось, этого Тэхён бы точно не вынес. Он и так чувствует себя последним гондоном, а окружающие считают его чёрствым говном, который даже не оплакал мать. Но у Кима банально не осталось сил и возможности. Как бы плохо не было и как бы душа не просила всплеска — он не мог заплакать. Давился воздухом, слюной, но не слезами. И даже сейчас парень удивляется чертовщине, которая происходит с ним по сей день. Забивая голову глупостями, он возвращается обратно в квартиру, проходит глубже и вдыхает приятный, свежий аромат апельсина. Он чуть-чуть облегчает этот груз на его душе и Ким чувствует себя свободней, пока в глаза не бросаются нераскрытые конверты уже с таким ненавистным именем в адресатах. Парень оставил цитрусовый на одном из них, а сам упал на рядом стоящий диван. — Что за жизнь? — саркастично спросил у самого себя, закидывая руки на спинку. Перед глазами простилалась практически уже пустая квартира, запыленная и тёмная. Он смотрел на всё это и чувствовал себя самым одиноким человеком на Свете. Минуту назад Ким сам разорвал последние связи, а сейчас сидит и толи жалеет об этом, то ли радуется. Голова была пуста и в то же время забита тысячу разнообразных мыслей. Одно он знал точно — девушка и парень из его кошмара тоже реальны, они где-то есть, они где-то должны быть и их нужно найти, во что бы то не стало. Создать связь с ними любой ценой. 11 лет спустя «Жаркий весенний день на Манхеттене — прекрасное время. Толпы людей, которые покинули свои душные квартирки в поисках «свежего» воздуха (вряд ли это слово можно применить к Нью-Йорку) и выбрались в парки и кафешки. Большие компании молодняка, вылезших из интернета, чтобы увидеться в реальности. Собачники, выгуливающие своих питомцев от скуки и в целях санитарной безопасности своего жилища. Офисный планктон, который успел быстро выбраться на обед в компании такого же планктона. Девушки в очень возбуждающих спортивных костюмах, вроде бы на спорте, но сэлфи точно было важнее. Мамочки с детьми, влюблённые парочки и портящие всю эту будничную романтику бомжи. Ну, а что? Разве они не люди? Разве не могут они тоже желать этой же романтики?» Молодой человек наблюдал за всем этим так отстранённо и каждому человеку придумывал историю жизни. Вряд ли она совпадёт с настоявшей судьбой, но хобби это занятное. Он мечтательно пытался охватить каждого прохожего, что попадал в его поле зрения даже бездомного, который так навязчиво крутился около его лавки и просил доллар дабы убрать ужасное похмелье. Тэхён не глядя всучил дяденьке купюру и удалился с чувством выполненного долга. Это его ритуал. Каждый день после работы он заходит в этот парк, садится на любимую лавку под деревом, откуда открывается вид на верхушки небоскрёбов, выросших прямо из кроны деревьев. Он наблюдает за прохожими и лишний раз подмечает как скоротечна и скучна его жизнь. Даёт 10, вместо запрашиваемого доллара, одному и тому же мужичку. И как только деньги оказываются на грязных руках — Ким уходит. Это его вклад во Вселенную, расплата за то, что он ещё ходит по этой земле и может использовать кислород. Тэхён бредёт по самому центру, по самым весёлым и активным улицам, а всё для того, чтобы лишний раз почувствовать себя живым. Он заигрывает с мимо проходящими девушками, стреляя глазами из-под длинной, чёрной так ещё и немного кучерявой чёлки. Улыбается им так обаятельно, что каждая тает от такого знака внимания. Только никто понятия не имеет, что всё не просто так, что он цинкует каждую черту лица — это уже вошло в привычку за многие года. Он всё ещё ищет тех, кто сниться каждую ночь, он всматривается в глаза девчонок, чтобы найти те самые, которые заставляют замереть и почувствовать жажду.