Созависимость

Кап. Кап. Очередная капля звонко падает в изъеденную ржавчиной раковину. Это сто сорок седьмая с того момента, как Хезер начала их считать. Кап. Кап. Кап. Сто пятидесятая. Это начинает бесить. Мерно тикают часы. Иногда звук от часов перекрывается визгом покрышек об асфальт и сиренами, но большую часть времени здесь достаточно тихо для Санта-Моники. По крыше ходят голуби. В стенах шуршат крысы. В квартале отсюда гудит музыкой ночной клуб. Обычная тихая ночь, которая вот-вот закончится. Предрассветный час всегда тише… Хезер снова бросает взгляд на дверь. Какая-то часть её хочет уйти. Сбежать. Тут плохо, но снаружи — ещё хуже. Без неё мир для Хезер перестает существовать. Это определенно сводит с ума. Что-то внутри неё треснуло, разделившись надвое. Душа? А была ли она всё ещё у неё? В ту ночь что-то поменялось в ней. Дыхание смерти само по себе никого не оставляет прежним. Когда Хезер лежала на операционном столе, истекая кровью и чувствуя, что уже очень поздно для спасения… она была готова отдать всё, чтобы выжить! И в тот момент страшная сказка выбрала время, чтобы обрести плоть и вторгнуться в её жизнь. Хезер раньше не верила в вампиров. Их существование отвергалось самой логикой. Физикой. Анатомией. Да хоть тем же здравым смыслом! Но они существовали. И один из них спас ей жизнь. Кап. Кап. Кап. Надо починить этот дебильный кран. Хезер резко сжимает кулак. Ногти впиваются в ладонь, ненадолго отвлекая её от выплескивающихся наружу эмоций. Да, она жива. Может ходить, говорить, есть, пить кофе литрами, смотреть сериалы, учиться, мастурбировать по ночам, глядя в маленький экран телефона. Но при этом она подсела так крепко, как иные не сидят и на игле. Абсолютная зависимость. Весь смысл её существования заключается в ней. Если ей она станет не нужна, то всё потеряет смысл. Кровь и ласка. Ощущение восторга и нужности. Что-то сильнее оргазма и куда более пьянящее, чем кокаин. На одной студенческой вечеринке Хезер пробовала эту дрянь. Хотя, может, там была какая-то синтетика, она была слишком пьяна, чтобы запомнить. Нет, это и в подметки не годится ощущению, когда кровь медленными толчками выходит из шеи, заставляя голову кружиться, а тело тяжелеть. А потом сладкая, горькая, пряная кровь касается её, Хезер, губ. Даже одно воспоминание об этом заставляет её тяжелее дышать. Тик. Так. Часы отсчитывают минуты до рассвета. Что, если Веспа не придёт? Что, если рассвет застанет её в городе? Или охотники прямо сейчас загоняют её, как дичь? А может, те тёмные делишки, из-за которых Веспа приходит обессиленная и набрасывается на неё, выпивая почти до потери сознания… Что, если в этот раз всё закончится плохо? Хезер будет ждать. Будет ждать часы, дни, недели, погибая от ломки, от сомнений, раздирающих сознание. И даже после недель ожидания не сможет найти силы, чтобы уйти, потому что будет ждать, что дверь откроется и войдёт она. Её хозяйка. Любовница. Чудовище. Веспа может выжить без неё. Сделать другого гуля. Выпить проститутку или запоздавшего гуляку. Она может уехать из города и не вернуться никогда. А Хезер будет ждать годами, запертая сама собой в этой дурацкой квартирке с протекающим краном. Как же её тошнит… Первый луч рассвета проникает через пыльное окно. Хезер с ужасом смотрит на часы. Сегодня на две минуты раньше, чем вчера. Её взгляд как магнитом притягивается к двери. За окном стремительно светлеет. Подает голос первая птица. У кого-то парой этажей ниже начинает звенеть будильник. Она обнимает себя за плечи, пытаясь сдержать плещущийся в ней ужас. Её мутит всё сильнее. Хочется выбежать на улицу и попытаться отыскать… но куда идти? Тишину разрывает звук вставленного в дверь ключа. С губ Хезер срывается стон облегчения. Она вскакивает с пола и кидается к двери. Ключ звонко падает на плиточный пол лестничной площадки. Почти сразу слышится грохот упавшего тела. Хезер рывком тянет дверь на себя. Та не поддается. — Блядь! — рычит она, поворачивая задвижку. Дверь распахивается. Через порог тянется дрожащая рука со скрюченными пальцами. — Нет, нет, нет! Ухватившись за руку, она с трудом втягивает Веспу в квартиру и захлопывает дверь. Не хватало ещё, чтобы соседи вышли посмотреть, что за возня на площадке. Нет. Она твердо помнит, что нельзя нарушать Маскарад, иначе наказание не заставит себя ждать. Хорошо, что соседи в этом убогом месте давно отучились любопытничать. Хезер стягивает с Веспы мотоциклетный шлем и вздрагивает. Она никак не может привыкнуть к виду сероватой кожи, испещренной рытвинами и шрамами. Постепенно уродство становится чем-то обыденным, но все ещё достаточно пугающе само по себе. К тому же от кожи Веспы поднимается едва видимый дымок, будто она горит изнутри. Одна струйка дыма просачивается через дырку на щеке, из которой видны зубы. Раньше её не было… что же, и к этому Хезер привыкнет. — Веспа… ты жива? — она нервно хихикает от случайного каламбура. Когда она не слышит ответа, то страх опять поднимает свою уродливую голову. Она не знает, что делать. Что, если в этот раз её игра закончится плохо? — Мало тебе было адреналина, — она закусывает губу, чтобы не расплакаться от бессилия. Ранее, даже будучи потрепанной или с огнестрельным в живот, Веспа просто припадала к её шее, выпивала столько крови, сколько было нужно — и оживала. Но сейчас она не реагирует. Даже когда Хезер пробует оттянуть её губы и ткнуть своё запястье к клыкам. — Да чтоб тебя, — Хезер с отмашкой бьет её по щеке. — Очнись! Хезер вскакивает на ноги и оглядывается. Вот оно! Она хватает нож и, крепко сомкнув зубы, чтобы не закричать, режет себя по запястью. Крик всё же вырывается из её рта, но дело сделано — порез быстро заполняется кровью, стекая в сложенную лодочкой ладонь. Хезер подносит её к дырке в щеке и неаккуратной струйкой вливает красную жидкость. Веспа тут же издает горловое рычание. Не открывая глаз, она хватает протянутую руку и впивается клыками в запястье, жадно глотая кровь. Глоток. Второй. Кровь толчками покидает тело. Перед глазами Хезер темнеет. — Хватит. Пожалуйста, — со стоном пытается сказать она. Ей хорошо, очень хорошо — и одновременно с этим жутко страшно. Столько из неё ещё не пили. Голова кружится. Жизненные силы покидают тело… Глаза закатываются, и она падает, а Веспа продолжает с жадностью пить из её запястья тягучую кровь.

***

— Просыпайся, — пальцы царапающим движением гладят щеку Хезер. Она с трудом поднимает тяжелые веки. На губах что-то вязкое. Хезер облизывает губы и чувствует знакомый вкус. — Ещё, — выдыхает она. Веспа, щербато ухмыляясь, впивается зубами себе в руку, прогрызая плоть. Она стискивает ладонь, выжимая густую чёрную кровь в открытый рот Хезер. Мир моментально вспыхивает звуками, красками, врезается в нос ароматами. Каждая клеточка тела вопит от удовольствия, умирает и возрождается. Вязкий туман кайфа кружит голову. Но дырки на ладони быстро затягиваются. Сам собой вырывается стон разочарования. Недостаточно… Всегда недостаточно! — Этого тебе хватит, чтобы прийти в себя, — Веспа необыкновенно ласково проводит пальцем по её губам. — Ты сегодня меня спасла. — Знаю, — Хезер прикрывает глаза, прислоняясь разгоряченным лбом к холодному животу вампирши. Она только сейчас обнаруживает, что лежит на полу, устроившись головой на коленях Веспы. — Прости, — голосом без малейшего следа раскаяния говорит та. — Постараюсь больше так не рисковать. Они обе знают, что Веспа врёт. Она продолжит играть в игры с рассветом, чтобы получить новую дозу адреналина. И однажды кто-то проиграет. Вряд ли это будет Солнце.