Heat

- Знаешь, вот это место выглядит неплохо, - Ёнхо пропускает Тэна в комнату, оценивая обстановку и улавливая краем глаза мерцающие солнечные блики умирающего предзакатного солнца, которые ровными пятнами ложились на поверхность белоснежных простыней, постеленных на кровати. Кровать будет замечательно смотреться в кадре, он уверен. А Тэн на ней – еще лучше. - Ты серьезно? - Тэн в недоверии поджимает губы и осматривает кажущиеся ему скудные окрестности своей собственной спальни, несколько раз изученные им же самим вдоль и поперек. Разве можно было запечатлеть в кадре здесь хоть что-то приличное? - Так ты хотел снимать меня здесь? Тэн не уверен в своей ничем не примечательной комнатушке, но в Ёнхо, который всегда подходит к съемкам с абсолютной серьезностью и знанием дела, он верит больше. - Смотря что ты подразумеваешь под словом "снимать", детка, - Ёнхо явно издевается над смутившимся Тэном, который закатывает глаза и думает о том, что его фотограф сегодня очень даже качественно исполняет роль озабоченного засранца. - Ну ты... Ёнхо остается доволен своей остроумной шуткой и жестом приглашает пройти растерянного Тэна дальше, а сам берет в руки фотоаппарат, настраивая композицию. - Ладно, я правда собираюсь просто пощелкать тебя. Сохраню эти фото и буду любоваться ими все время, пока ты тусуешься с Вэйви. Но и ты не забывай присылать мне свои собственные, - Ёнхо подбородком указывает Тэну на кровать, а сам продолжает копаться в настройках, - Будешь фотографировать мне все, м? - он усмехается и подмигивает уже расположившемуся на своей кровати Тэну, который согласно кивает и мягко улыбается в ответ. - И все же, как мне повезло с таким фотографом, - искренне восхищается Тэн, наблюдая за сосредоточенными чертами лица напротив, заметив дрогнувшие уголки губ в ответ. - А мне с моделью, - Ёнхо пару раз щелкает принявшего позу Тэна и задумчиво чешет затылок. - Знаешь, с очками смотрелось бы неплохо. - Ты про них? - Тэн берет со стола свои очки, которые он бесхозно оставил валяться посередине, забыв убрать на место. - Да, но не надевай их, просто покрути в руках. Солнечный свет неровными полосами ложится на лицо Тэна, который с каждым разом принимает все новые и новые позы. Ёнхо старается уловить каждый момент, кажущийся ему наиболее удачным, про себя продолжая думать о том, как же ему все-таки повезло. По-настоящему повезло. Если он не самый удачливый человек в мире, то кто тогда? У него не было модели лучше и не будет – он уверен. Каждая черта лица Тэна – это чертово искусство, его выражение глаз – это маленькое убийство с прямым попаданием в сердце, а мягкая улыбка – лекарство после тяжелого дня, проведенного в тренировочном зале. Он просто дышит, просто двигается, просто, черт возьми, смотрит своим, черт возьми, взглядом, а Ёнхо уже бороздит периферию вселенной. - Перевернись теперь на спину. Тэн хитро щурит глаза и послушно переворачивается, принимая очередную позу. Он умело кидает уверенные взгляды в камеру и так же умело отводит глаза, словно заигрывая с объективом. Честно, фотосессии с Ёнхо самые приятные и самые ценные для него – он бы нанял его в качестве личного фотографа на неопределенный срок, чтобы каждый раз наслаждаться этим сосредоточенным лицом напротив и раскрываться перед ним все больше и больше. Самому Ёнхо нравится не меньше, – то, как Тэн уверенно ведет себя перед камерой, то, как он изгибается, то, как он смотрит в объектив своим убийственным взглядом, который потрясающе точным попаданием эфемерной дроби отпечатывается где-то глубоко внутри, въедаясь в потоки бесконечных мыслей и растворяясь желанием остаться там навсегда. И он бы остался, лишь бы постоянно ловить на себе эти многозначительные взгляды, когда Тэн загадочно ухмыляется, растягивая губы в мягкой улыбке и тесно прижимаясь к Ёнхо, чтобы ближе, чтобы глубже, чтобы беспомощно задыхаться на дне и принимать это, как должное. Тэн сгибает ноги в коленях и отрывает таз от поверхности кровати, руками обхватывая бедра, все так же умело вытесняя посторонние ненужные мысли только одним взглядом, чуть ли не сжигая Ёнхо прямо через стекло объектива. Он уверен, оно уже почернело и обуглилось по краям, а его модель напротив не чувствует ни капли вины за ментальную порчу имущества (и учащенное дыхание еле дожившего до этого момента фотографа) и продолжает изгибаться на кровати, собирая своим телом каждую складку мнущихся под ним простыней, ловя каждое солнечное прикосновение своей будто светящейся кожей, собирая губами нагревающийся воздух и выдыхая искрящимся дымом. - Мне очень нравится, - полушепотом комментирует Ёнхо, когда Тэн переворачивается обратно и встает на четвереньки, выгибаясь котом. Он – чертов кот, которого растили самые извращенные дьяволы преисподней, Ёнхо уверен. - Взаимно, - Тэн усмехается и подползает к своему фотографу ближе, поднося к лицу ладонь и большим пальцем медленно очерчивая приоткрытые губы. Он трепетно прикрывает глаза и прикладывает ладонь к губам, не спеша рисуя невидимую линию от выпирающей косточки в запястье до самого кончика среднего пальца, а потом шире открывает рот, чтобы погрузить его внутрь полностью, при этом не забывая смотреть прямо в объектив фотоаппарата. У Ёнхо срывает тормоза – Тэн слишком сильно давит на шатко колеблющиеся педали, умело и безжалостно выводя механизмы из строя. - А это не слишком? - Ёнхо, словно очарованный (хотя он далеко не словно, он уже – давно и бесповоротно), отрывает фотоаппарат от лица, чтобы рассмотреть все это безобразие получше – не через объектив, а своими собственными глазами. - А почему бы и нет? - этот засранец продолжает умело дергать его тонкие струны натянувшихся до предела нервов, смотрит прямо на застывшего Ёнхо и продолжает играться языком с уже влажными от теплой слюны пальцами. - Хочешь, все будет слишком… слишком? Мини-смерть от таких наглых выходок Тэна в ближайшем будущем ему точно обеспечена. - Хочу. Тэн довольно улыбается и проводит мокрым кончиком пальца по щеке дернувшегося от неожиданного прикосновения Ёнхо, продолжая смотреть прямо в глаза: - Тогда давай представим, что это мои первые съемки и я не знаю, как вести себя перед камерой. Камерамен, ты мне подскажешь, как правильно? Ёнхо про себя смеется над новоиспеченным прозвищем и находит идею вконец обнаглевшего Тэна довольно интересной, когда он начинает в сомнении оглядываться по сторонам, невинно хлопая ресницами и неуверенно ерзая на кровати. Он принимает правила этой игры. Особенно если эта игра обещает быть интересной. - Ты очень хорошо смотришься в объективе, когда ложишься на спину и выгибаешься. Ничего не стесняйся, просто смотри сюда и делай вид, что развлекаешься. - Развлекаюсь? – Тэн ложится обратно и многозначительно поглядывает на своего фотографа. - Ну, знаешь… Когда ты один, когда тебе скучно. Я хочу посмотреть, чем ты занимаешься. - М-м-м… Тэн задумчиво проводит руками по внешней стороне бедра и медленно разводит ноги в стороны, и Ёнхо в этот момент проклинает весь чертов мир, который каждый день так искусно издевается над ним и подкидывает подлянку в виде слишком уж ненужных штанов, которые были там просто не к месту. Он бы сам поскорее снял их с него, но раз его сегодняшняя модель, сука такая, любит так измываться над ним, то и он отставать не собирается. Не нужно было напрягаться, чтобы ощутить невидимые глазу электрические разряды, которые искрились в нещадно сгорающем от напряжения воздухе, под конец осыпаясь крошкой пепла прямо на мнущиеся от многочисленных колебаний простыни, расчерчивая их чернеющими хаотичными узорами. Ёнхо переполняло это, проникало так глубоко, захватывало с головой и очаровывало все больше и больше. И он был не против подобных ощущений – лишь бы на постоянной основе, лишь бы Тэн продолжал смотреть на него так, почти незаметно приоткрывать рот и поджимать кончики пальцев на ногах. И он медленно начинает сходить с ума, когда руки напротив начинают осторожно приподнимать края майки. Тэн прямо перед ним такой порочно грешный... И сколько же нужно нагрешить Ёнхо, чтобы попасть к нему в Тартар? - Снимешь ее для меня? - Мог бы и не спрашивать, - и Тэн игриво проводит кончиками пальцев по животу, а потом перестает тянуть и снимает теперь уж точно ненужную майку, откидывая в сторону. Ёнхо не забывал отщелкивать все это непотребство, которое разворачивалось прямо перед ним здесь и сейчас. Он старался сделать так, чтобы потрясающее тело Тэна (а оно и правда потрясающее, и он не только уверен в этом – более того – он точно знает) смотрелось в кадре по-настоящему красиво, чтобы на искрящейся коже разливалось солнце, а тени расползались резко очертившимися грубоватыми полосами. Конечно, вряд ли подобные фотографии увидят свет, зато они останутся приятными воспоминаниями для обоих, а Ёнхо одинокими ночами будет восторгаться собственными же снимками (скорее всего на пару с рукой в штанах), в очередной раз отмечая для себя, что его мальчик – это ебаное искусство во всех вытекающих смыслах. Он продолжает выгибаться на кровати, а Ёнхо продолжает задыхаться от его горящей безутешным костром охуенности. Он не может не приблизить кадр и не поймать в объектив тяжело вздымающуюся грудь с уже напрягшимися сосками, его игривые пальцы, которые едва касаются бледно-розовых кончиков и зажимают их между подушечками, неспешно поглаживая. Тэн соблазнительно прикусывает губу, не забывая поглядывать прямо в объектив – даже не в саму камеру, а туда, где прямо напротив него сквозь стекло съедает и даже разъедает внимательный взгляд Ёнхо, который еле сдерживался, чтобы не сорваться с места, но все же покорно принимал такую извращенную пытку и мирился с судьбой. Тэн решает сменить позицию и садится на кровати, чувствуя, как находится под прицелом – словно кто-то готовится вот-вот пристрелить его, размазать по стенке скользкой кровавой кашицей, но держит в руках себя до последнего, играя не только на своих, но и на нервах своей собственной жертвы. И он почему-то не против принять такое стечение обстоятельств, где он бесконечно мечется между двумя огнями догорающих решений – держаться до последнего или дать сигнал раньше времени. Ему так нравится распалять себя, качественно издеваться над собой и над… Ёнхо особенно. Он – претендент на первое и единственное место в его личном списке безумств. - Давай, поиграйся с собой. Покажи мне, как ты справляешься без меня, как скучаешь по мне, - Ёнхо произносит это полушёпотом, и в повисшей тишине становится слышно, как он громко сглатывает, - А потом я буду смотреть и представлять тебя… таким, нуждающимся во мне больше, чем в остальных. Ты ведь послушный мальчик? Тэн невольно улыбается и кивает головой. Ёнхо сегодня какой-то… какой-то слишком искусительный? Или он был таким всегда? В любом случае, крышу от этого сносит так же отменно, как и обычно. И он собирается распрощаться со своей собственной если не насовсем, то хотя бы на некоторое время, пока не закончился день. Звуки затвора учащаются точно так же, как и темп постепенно нарастающего возбуждения, когда Тэн вновь облизывает свои пальцы, языком исследуя каждую подушечку, каждую фалангу. Он медленно проводит ими по шее, чувствуя напряженные косые мышцы, тонкие острые ключицы, обводя каждую выпирающую косточку, каждый неаккуратный изгиб. Невольный громкий вздох вырывается из приоткрытого рта, когда Тэн касается кончиками пальцев напряженных сосков, чувствуя непривычное прохладное покалывание, которое пробирало еле уловимой дрожью. Он замирает на несколько секунд, чтобы успеть уловить приятно разливающееся внутри чувство чего-то смутного, но такого притягательного. И пока легкое покалывание не успевает выветриться ветром из затуманенной головы совсем, Тэн продолжает; оттягивает кончики краснеющих от прикосновений сосков, изводит себя легким приятным трением и мучает влажными прикосновениями пальцев к своей тяжело вздымающейся груди. - Ты невероятен, - одобряет Ёнхо и делает еще пару снимков, особое внимание уделяя движениям его пальцев и следя за выражением лица выгибающегося на кровати Тэна, который явно кайфовал от своих действий. - А теперь сними все. - Все? - несколько удивленно спрашивает Тэн, явно не ожидавший того, что раздеваться ему придется самому. - Да. Пока раздевайся, а там посмотрим. Тэн согласно кивает и ведет руками до пояса штанов, стягивая их и откладывая в сторону, чтобы не мешались в кадре. Он остается перед Ёнхо в одних трусах, которые практически не скрывали того, насколько он был возбужден и как хотел уже поскорее почувствовать этого чертового "фотографа" на себе, в себе, да где угодно, лишь бы как можно ближе и глубже. Тэн специально медлит и ложится обратно, разводя ноги в стороны и сгибая их в коленях, продолжая принимать различные позы, чувствуя небольшое раздражение Ёнхо собственной кожей. - Детка, давай я тебе немного помогу, - он откладывает фотоаппарат в сторону и подползает к заинтересованно смотрящему на него Тэну ближе, хватаясь за край нижнего белья, которое он ненавидел сейчас больше всего на свете. - Так ведь будет намного лучше… Он заботливо стягивает с него трусы, а потом так же заботливо отправляет их в космический полет, надеясь на то, что ненужная ткань сгорит в верхних слоях атмосферы. Ёнхо проходится кончиками пальцев по напрягшимся бедрам и разводит их в стороны, откровенно наслаждаясь открывшимся перед ним видом. Практически полностью вставший член дергался только от одного его взгляда, и он не отказывает себе в удовольствии провести по нему рукой пару раз, ощущая ладонью знакомое тепло. Тэн в нетерпении приподнимает бедра, безмолвно умоляя о продолжении, но Ёнхо дразняще обводит головку напоследок и отстраняется, любуясь приятной картиной перед ним и вновь беря в руки фотоаппарат, чтобы запечатлеть каждый бесстыдный сумасшедший момент медленно протекающего вечера, отражающегося в искрящихся оранжевых лучах и в нетерпении блестящих зрачков напротив. - Подготовишь себя для меня, м? - он замечает некоторое замешательство на лице Тэна и продолжает, поясняя свою неожиданную просьбу, - Я никогда еще не видел, как ты растягиваешь себя. Ты ведь наверняка шалишь без меня? Трахаешь себя пальцами, представляя, как это делаю я? - Это… Немного смущает, знаешь ли, - тихо бормочет Тэн и тянется к прикроватной тумбе, чтобы достать оттуда небольшой тюбик смазки. - Как ты там? Все никак не наиграешься в фотографа, милый? Не кончишь раньше времени? – посмеивается Тэн выдавливая ароматную вязкую жидкость на ладонь, растирая между пальцами, чтобы согреть. - Не стоит сомневаться в моем профессионализме, - Ёнхо немного обижается, но отступать не собирается. Ему почему-то хочется… Запечатлеть абсолютно все. Поймать в кадр каждое неаккуратное движение, каждый немой стон, каждый изгиб извивающегося на кровати тела. - Если ты справишься хорошо, так уж и быть, я подумаю о вознаграждении за съемку. - Хорошо, тогда ради тебя я постараюсь. Тэн устраивается на кровати поудобнее и раздвигает ноги так, чтобы Ёнхо смог видеть все как можно отчетливее и делать такие развратные снимки, какие он только мог себе представить. - Отлично. Тогда начинай… Если он хочет устроить здесь любительское порно и отщелкать его со всех ракурсов – флаг ему в руки, Тэн абсолютно не против. Он не против сгорать прямо перед Ёнхо от захлестывающих с головой чувств, покорно принимая их горечь и непередаваемую остроту; он не против изгибаться перед ним в самых разных позах, трепетно прикрывая глаза и изображая элитную проститутку; он не против раздвигать перед ним ноги двадцать четыре на семь и после скакать на его члене, абсолютно не в силах сдержать громких стонов. Он не против, лишь бы вновь и вновь предаваться этим невероятным ощущениям, которые Тэн мог испытывать только вместе с таким же нетерпеливым и чертовски соблазнительным Ёнхо. Что уж там, он – ебаный профессиональный искуситель, который мог только с помощью одного взгляда уложить в постель, раздеть и трахнуть – глубоко, быстро и резко. Тэн неуверенно касается кончиками пальцев сжавшегося от прикосновения сфинктера, неспешно растирая смазку у входа, чувствуя под скользящими пальцами гладкость и жар собственной кожи, который растворялся в воздухе невидимыми частицами, проникающими колючими искрами прямо внутрь, дурманя разум и подводя его к периферии сознания. А он и не против распрощаться с ним, не против потерять себя прямо здесь – среди изрядно помятых простыней, среди приятного запаха парфюма, который Ёнхо просто обожал выливать на себя чуть ли не целыми флаконами, среди умирающих рыжих лучей и солнечной пыли. Он не против забыться вовсе. Ему не страшно (и никогда не было), ему хочется – еще и еще, еще и еще. Первый палец внутри чувствуется немного непривычно, все же с последней их встречи с Ёнхо прошло довольно немало времени, а с его забитым графиком даже времени на спокойно передернуть практически не оставалось. И все же, он и правда любил играться с самим собой, когда удавалось, поэтому вскоре Тэн в привычной ему манере начинает постепенно исследовать себя изнутри, ощущая упругость и небольшую пульсацию горячих стеночек. Он прикусывает губу, сдерживая рвущиеся наружу стоны, отчаянно пытаясь дотянуться самым кончиком пальца туда, где приятнее всего – туда, где он жаждал прикосновений больше всего. - Ты отлично смотришься в кадре. Такой развратный, такой нуждающийся, - бормочет про себя Ёнхо, продолжая без остановки щелкать на спуск затвора. – Добавишь теперь второй, детка? Тэн особо не церемонится и сразу же проскальзывает вторым пальцем внутрь, растягивая себя изнутри еще больше и приподнимая сжавшиеся ягодицы над поверхностью кровати – ему хотелось ощутить все сполна, захлебнуться этими ощущениями. Он тянется рукой к своему члену, привычно обхватывая его и начиная заученные до автоматизма движения, при этом проталкивая свои пальцы как можно глубже и не переставая двигать ими внутри себя. Такое заведет любого, Ёнхо уверен. Но он не собирается делить такое зрелище с кем-то еще и ему льстит сама мысль о том, что лишь он удостоился такой чести – поснимать распаленного и возбужденного до предела Тэна, который начинает несмело постанывать от удовольствия и совсем забывает смотреть в камеру. - Блять… Ты точно игрался со своей попкой и не раз. Так хорошо принимаешь в себя свои пальцы, но не хочется ли тебе чего-то большего? - Хочется, - Тэн дергается от собственных прикосновений и громко протяжно стонет, - Тебя мне хочется. Джо-о-он... Тут у Ёнхо срываются крепежи абсолютно всех тормозных механизмов, так, казалось, надежно сдерживавших его нетерпеливость и желание взять слишком похотливого Тэна, который не скупился на небольшое шоу и явно постарался, чтобы довести своего дорогого фотографа до крайней точки кипения – там, где температура стремительно росла вверх и готовилась вырваться за пределы. Жарко. Настолько жарко, что он больше не может терпеть и дрожащими от нетерпения пальцами расстегивает ширинку, запуская руку под ткань белья и обхватывая уже полностью вставший член, растирая по всей длине небольшое количество уже успевшей выступить смазки. Он больше не выдерживает такого искусного насилия над собой и думает – сейчас или никогда, начиная поступательные движения рукой и постепенно набирая темп. Тэн замечает это и в сомнении замедляет движения пальцев, зажимая свой член у основания. - Продолжай растягивать себя, ты же не хочешь, чтобы было больно? – Ёнхо тяжело выдыхает и начинает откровенно дрочить на Тэна, который в замешательстве смотрит на него и на то, как он делает очередной снимок (видимо, уже не особо обращая внимания на то, что попадает в кадр), а потом усмехается и добавляет уже третий палец, громко простонав – тогда становится совсем не до смеха. - Да, но… А-ах, ч-черт, - Тэн глубоко втягивает в себя воздух и продолжает давить на чувствительную точку, чувствуя, как внутри все удивительно легко растягивается. - А не проще ли тебе просто взять и вставить? Ты на пределе, ты, блять, так и собираешься просто… Ммм… Дрочить на меня? Если бы Ёнхо был обычным обезумевшим фанатом и лицезрел Тэна лишь в качестве электронных пикселей на моргающем экране монитора, время от времени проклиная свою несчастную жизнь вдали от такого потрясающего человека (которого и человеком-то временами назвать сложно), то да, тогда ему и вправду ничего не оставалось, кроме как позорно дрочить на него и кончать с его именем на дрожащих губах. Но прямо сейчас у него есть потрясающая возможность увидеть предмет его обожания и вожделения вживую, потрогать его, ощутить так близко, как только можно, чем он с удовольствием и пользуется. Ёнхо еще пару раз проводит по своему члену, делает последний снимок и откладывает фотоаппарат на письменный стол, мысленно оценивая проделанную работу, которая была выполнена просто великолепно, – он уверен. - Ты решил все-таки трахнуть меня? - Тэн с влажным звуком вынимает пальцы и приглашающе притягивает к себе приблизившегося Ёнхо, шире раздвигая ноги. - Да. Без церемоний, - Ёнхо крепко сжимает кожу напрягшихся бедер, оставляя после себя красные следы, расцветающие на бледной поверхности поцелуями маков. Если бы он мог, он бы окрасил его в горящий алый полностью, заполняя собой под завязку и не оставляя иного выбора. Он бы окунул его в тягучий омут беспамятства, затянув на самое дно, выцарапывая свое имя ломаным шепотом на самой глубине. - Тогда вперед, - Тэн прикусывает губу и, не отрывая взгляда от Ёнхо, обнимает его за шею, уже мысленно приготовившись к очередному заполнению изнутри. - Скучал, детка? Скучал по мне, по моему члену? Скажи да… - дразнит, тварь такая, проводит влажным членом между ягодиц, собирая остатки смазки и едва уловимую дрожь. Он тяжело дышит, в нетерпении скользя ладонями по внутренней стороне бедер Тэна, где в паху бледно-лиловыми узорами расплывались веточки выступающих вен. - Да, я очень скучал, - Тэн притягивает Ёнхо к себе как можно ближе и прижимается к нему губами, сразу же углубляя поцелуй и впиваясь в шею ногтями, когда его заполняют одним резким быстрым движением. Он еще не забыл, какими могут быть приторно нетерпеливыми и страстными поцелуи с Ёнхо, он еще не забыл, каким может быть потрясающим секс, когда он с ним, – он все помнил прекрасно, но каждый раз был неповторим, каждый раз был по-своему особенным, по-своему уникальным. И каждый раз он все так же утопал в жарких прикосновениях, все так же растворялся всполохами ярких незабываемых вспышек и все так же продолжал любить Ёнхо. Тэн умоляюще стонет в поцелуй, хватаясь за широкие крепкие плечи, нависшие сверху, обхватывая Ёнхо бедрами и подмахивая ими навстречу нетерпеливым движениям. Он всегда так начинал – сначала в своей слегка дерзкой нетерпеливой манере, – быстро, но не глубоко, потом постепенно сбавлял темп, входя уже до самого предела, наслаждаясь искрящимся потерянным взглядом своего мальчика, а под конец добивал грубыми и резкими движениями, слизывая влажные подтеки с дрожащих губ Тэна. И его неповторимые стоны… Они всегда воодушевляли, рождая новые всполохи удовольствия, проводя грань между кайфом и настоящим безумством и доводя до предела – хотя, казалось, они уже давно пересекли эту порочную черту. Они разрывают поцелуй, и Ёнхо крепко обхватывает ноги дрожащего от быстрых толчков Тэна, закидывая себе на плечи и прижимая всем своим телом к прогибающейся под ними кровати. Мягкий шепот на ухо заставляет дернуться от кусающего тепла, разливающегося на поверхности чувствительного ушка с множеством проколов: - Ты молодец, так хорошо принимаешь в себя мой член. Ты отлично подготовил себя, - и Ёнхо не сдерживается, кусая мочку и оттягивая в сторону. Жаль, что он перед съемкой снял с себя все железные побрякушки, которые нельзя было не хватать зубами во время секса, но он вполне довольствовался остальными деталями, которые он, к тому же, еще и успел запечатлеть на камеру. - Да, я… - Тэн не сдерживает стона, когда Ёнхо делает более глубокий толчок, прерывая его прямо посередине предложения. Хотя это было больше похоже на жалкие попытки связывать слова в единое целое, - Очень старался… И, боже, быстрее, пожалуйста. - Можно просто Ёнхо, - и он, в противовес мольбам Тэна, изображает из себя самое грешное божество, двигается дразняще медленно, входя как можно глубже, чувствуя внутри каждую неровность и приятную узость. Тэн выгибает спину, еще ближе придвигаясь бедрами к издевающемуся над ним Ёнхо, пытаясь урвать хоть еще одну каплю удовольствия, которое бушующими волнами приближалось к крошащимся от давления рифам. - Пожалуйста… Ёнхо не без определенных усилий игнорирует все жалобные просьбы, льющиеся ему в покрасневшие уши сладостью сахарных леденцов, плавясь липкой карамелью и стекая по поверхности кожи мелкой дрожью. Он проводит пальцами по его соскальзывающей с плеча коленке, входя как можно медленнее и ощущая намного четче и ярче, чем если бы он просто бездумно долбился в изнывающего Тэна. Каждую пульсацию, каждую бугристость тугой кожи, каждое сжатие – он все это чувствовал и медленно сходил с ума. Ради Тэна он готов быть безумцем двадцать четыре на семь, когда угодно и где угодно, если это потрясающее тело под ним все так же будет соблазнительно выгибаться на кровати, а звонкие стоны все так же будут срываться с покрасневших от мучительных поцелуев губ. - Попроси как следует, - шепчет Ёнхо и делает еще один невыносимо медленный глубокий толчок. Тэн недовольно стонет, но все же принимает правила этой жестокой игры, иначе он рискует выгореть неудовлетворенным костром прямо на руках самого дьявола во плоти. - Ммм… Я так хочу тебя. Хочу, чтобы ты взял меня грубо, хочу твой член… Чтобы он двигался внутри быстро, чтобы ты вставлял его до предела. Пожалуйста, я больше не выдержу, я тебя прошу-у, - Тэн обнимает Ёнхо за шею и притягивает для очередного поцелуя, вкладывая в него всю страсть и весь смысл сказанных слов. Вряд ли это можно было назвать поцелуем – в безумном порыве, окутавшем с головой и не отпускающем уже несколько минут, они сталкиваются зубами, скользят языками по влажной коже и никак не могут насытиться друг другом. Им всегда будет мало, им всегда будет не хватать, но поэтому они и любят друг друга – чтобы заполнить все недостающие частички и компенсировать зияющую пустоту чем-то ярким и неповторимым, тем, что не могут сделать другие. Это то, что было дано только им двоим и связывало их невидимыми, но довольно ощутимыми нитями. Ёнхо разрывает поцелуй, наслаждаясь отголосками сладкого вкуса Тэна на своих губах, и наконец-то начинает двигаться быстро, глубоко и безумно страстно, тяжело дыша и обхватывая чужой член руками, делая отрывистые резкие движения по всей длине. Напряжение растет и отпечатывается на горящей коже прикосновениями чужих нетерпеливых рук, которые мажут невидимыми полосами акварель их смазанных чувств, вырисовывая рваные, но чувственные узоры. Тэн без ума от Ёнхо, который так старательно двигает рукой на его влажном члене, который так тяжело дышит, сводит брови к переносице и на несколько секунд отрывает взгляд от своего мальчика, чтобы прикрыть их от переполняющего его удовольствия. Он смотрит снизу вверх на то, как он сильнее обхватывает рукой его соскальзывающую лодыжку, на то, как вены на предплечье очерчиваются сильнее, на то, как он в немом стоне приоткрывает рот, – честное слово, Тэн был готов капать слюнями на открывшуюся перед ним картину (или он уже?) и отдать свою жизнь за то, чтобы выкупить ее на самом дорогом престижном аукционе. - Постони для меня еще, детка, - тяжело выдыхает Ёнхо и продолжает двигаться, но уже с большей амплитудой, явно приближаясь к своему пределу. И Тэн стонет, сосредотачиваясь на толчках внутри, закрывая глаза от стремительно подступающего удовольствия. Чужой член входит внутрь так хорошо, так правильно, что он готов кончить только от одной мысли об этом – и кончает, пачкая резко втянувшийся живот и сжимаясь внутри. Ёнхо чувствует, как невозможно тесно становится внутри и обессиленно опускается на скулящего Тэна, заходящегося в судорогах. Так красиво, черт побери. Ёнхо бы высек себе это полное удовлетворения лицо на сердце, если бы мог. Он медленно выходит из него и обхватывает основание члена, приближаясь к дрожащему Тэну. - Соси. И его не нужно уговаривать дважды, чтобы он обхватил его член губами и начал лениво двигаться по всей длине, неряшливо заглатывая за щеку, все еще немного потерянный и витающий где-то в облаках после пережитого оргазма. Ёнхо запускает руку в его растрепанные волосы и несильно давит на затылок, заставляя брать глубже и быстрее. Его громкие причмокивания невероятно возбуждали, а влажные прикосновения теплого языка вынуждали крепко стиснуть зубы и несдержанно простонать, сжимая темные пряди в ладони все сильнее. - Да, вот так… Ты молодец, - хриплым голосом хвалит Ёнхо и понимает, что больше не может сдерживаться. Он несколько раз толкается глубже, заставляя Тэна рефлекторно закашляться, и кончает прямо во влажную глубину рта. Ёнхо медленно вытаскивает свой член, наблюдая за тем, как вязкие капли медленно стекают по подбородку вниз, прямо на поверхность белоснежных простыней, которые, судя по всему, придется тащить в стирку, если не в химчистку. Тэн не перестает кашлять и показательно морщит лицо, кидая косые взгляды на ухмыляющегося Ёнхо. - Ну ничего, ты же не умрешь от этого. - Я знаю, но вот… От тебя можно. И даже нужно. - Взаимно, - и Ёнхо заключает в объятия довольного Тэна, который утыкается ему в грудь и счастливо улыбается.