Лето под крылом "Совенка"

Снилась мне Юля, причем во сне она была такой же грозной, как прошлым вечером. А ее «мряу» больно ударило по ушам и заставило меня проснуться. За окном был рассвет, солнечные лучи золотили макушки сосен. Аккуратно сползя с кровати – чтобы ее скрип не потревожил покой спящей в паре метров от меня вожатой – я, надев пионерскую форму, и повязав галстук, стал собирать вещи. Для начала я достал зимнее пальто, в котором приехал, разложив его на полу, сверху кинул свитер и рубашку-поло, а джинсы свернул трубочкой, чтобы не дай Бог, не потерять, ключи от квартиры, и кошелек. Было желание оставить зимние ботинки, но я решил не рисковать, поэтому переодел носки и напялил ботинки, а сандалии положил в найденную у Ольги Дмитриевны авоську. Было желание взять томик Дюма, который я до сих пор не прочел, но понадеявшись на авось, я оставил книгу на полке над своей кроватью, гитару я тоже оставил в домике. Последними я достал из-под матраца обе тетради – Инструкцию и Журнал учета, и положил их сверху на свои вещи. Наконец, я проверил карман шорт, в которые засунул телефон, и карман рубашки, в котором лежал подаренный Славяной платок. Посмотрев на будильник, я отметил, что он заведен на полвосьмого. Завязав пальто узлом, я забрал со стола свою связку ключей от домика, и, стара-ясь особо не шуметь, вышел на крыльцо и прикрыл дверь. Было желание застелить постель, как положено настоящему пионеру, но, боясь этим разбудить вожатую, ничего с постелью я делать не стал. Немного посидев в шезлонге – на дорожку – я глубоко вздохнул, встал и, взвалив на плечо свой скудный скарб, направился к старому лагерю. Заглянув по пути в окно домика Слави, я послал ей воздушный поцелуй, и удивился, заметив, что девочка улыбнулась. А дальше мой путь лежал через площадь к южным домикам и мимо домика Алисы и Ульяны к южной калитке. Калитка была закрыта и замотана проволокой с черной изоляцией. Размотать проволоку было минутным делом, И вот я уже бегу по узкой лесной тропинке к Старому лагерю с импровизированной котомкой за спиной. В свете утренних лучей Старый лагерь выглядел убого, но не зловеще, как в ту ночь, когда мы пришли сюда со Славей в поисках Шурика. Пробираясь по росистой траве мимо ржавых качелей и каруселей, я намочил и зимние ботинки, и носки, и даже шорты, но мне была важна сейчас скорость перемещения, а не неудобство из-за мокрой одежды. И вот я внутри. Тут тоже было не так жутко, как той ночью. Меня удивил и немного расстроил тот факт, что люк в подземелье оказался закрытым, хотя я точно помнил, что мы со Славей оставили его открытым. Так что мне еще раз пришлось пачкать руки, открывая себе проход вниз. Глянув в проем погреба, мне стало понятно, что без источника света я пропаду. Пришлось вытаскивать свой телефон, благо на нем еще было около двадцати пяти процентов заряда, и подсвечивая себе экраном, я спустился и двинулся по бетонному тоннелю к бомбоубежищу. В этот раз я не крался, а почти бежал, ибо время играло против меня. И вот я стою перед массивной дверью бомбоубежища. Набрав на приборной панели цифру «ноль» - код доступа Нулевого лагеря, я быстро начал крутить колесо запорного механизма. Стоило двери дернуться и открыться на несколько миллиметров, как в бомбоубежище раздалось истошное «Мряу», оглушившее меня. В следующий миг тяжеленная дверь распахнулась, будто в сделанная из картона. Я едва успел отскочить. А на пороге стояла Юля, готовая к прыжку на меня с целью членовредительства. - Юля, это я. – В испуге крикнул я - Я Семен. Стоило мне произнести ее имя, как девочка–кошка сразу замерла. - Мяу, Семяу. – Мяукнула Юля, а потом перешла на человеческую речь. – Ой, Семен, прости, я думала, это Пионер. Ты проходи. Я выключил экран телефона, и вошел в помещение бомбоубежища, которое было одновременно и Комнатой Перехода. Дверь в помещение снова закрылась. - Итак, Семен, давай по порядку. – Юля уселась на нижнюю койку. – Ты все принес для перехода? А свое все забрал? Ничего не оставил? - Постель оставил незаправленной, и гитару с книжкой недочитанной в домике. – Признался я. – А остальное у меня с собой. - Давай проверим, Что нужно для перехода? - Для перехода надо иметь нашивку на рукаве рубашки и пионерский галстук, помимо этого нужно запастись предметом из личного пользования той, к кому ты переходишь, и еще метки, которые она тебе поставит. – Выпалил я скороговоркой. - Молодец, все верно запомнил. – Юля подошла ко мне и принюхалась - Так, поглаживание руки, поцелуй в щеку, поцелуй в губы. С метками перебор, но это и к лучшему. Предмет у тебя в кармане. Хорошо. О, мамин подарок. – И ткнула пальцем в карман где у меня лежало «изделие номер два» - Оставь себе. Мама не поймет, если потеряешь. Теперь вытащи из своей котомки Журнал и Инструкцию. Их надо оставить тут. А теперь расскажи о вашей вчерашней встрече с Пионером. Я передал Юле брошюры. Она подошла к полкам и, подпрыгнув с места на метр в высоту, положила Инструкцию на верхнюю полку. Журнал пока остался у нее в руках. Наблюдая за этими манипуляциями, я начал свой рассказ. - Вчера, помнишь, я спросил, где ты, и ты сказала, что готовишься к ночной охоте. В это время я уже стоял рядом с ним. Я сначала принял его за тебя. Потому и задал эти вопросы. Юля кивнула. А я продолжил. - Он предупредил меня о каком то Дне очистки Полигона. Предупредил, что единственное место, где можно переждать очистку – эта комната. Еще сказал, что я ему понравился. А тебя Ушастой обзывал. - Ну, вообще то, я за ним нетрадиционных наклонностей не замечала раньше. Но то, что он садист, знаю точно. За Ушастую я не обижаюсь – это просто трата нервов, так мама говорит. Что касается Дня Очистки, то он действительно существует, даже в моем лагере. Это пятница, тринадцатый день каждой смены. - Подожди.- Прервал я рассказ Юли. – Пятница, да еще и тринадцатое, теперь понятно, почему этот день был выбран для очистки… Ты сказала – каждой смены? То есть, и на третьем круге тоже? - Увы, да! – Вздохнув, согласилась она. – Дураки умирают по пятницам. Ты не показал себя дураком, так что, думаю, сможешь выбраться. Кстати, твой предшественник не пережил этот день и вылетел еще на втором круге. Еще одно отличие от первой смены Нулевого лагеря в том, что Комната перехода открыта не четыре дня, а десять. Там тоже есть Инструкция, обязательно ее прочти. Обязательно присматривай за своей пионеркой, без нее ты тоже вылетишь. Так же будь готов к тому, что Пионер будет вам мешать. Видишь ли, он заинтересован в том, чтобы вы вылетали. - А что насчет слов Пионера про смерть кукол? - Куклы не могут умереть. Они разрушаются, да, но их быстро заменяют. - Ясно. – Я вздохнул - Больше ничего не хочешь мне рассказать? - Вообще-то могу. В третьем цикле, если все закончится благополучно, тебе с твоей пионеркой поставят помощниками вожатой. Это значит, что жить вы будете в одном домике. - Это значит что Женя?... - Да, она, как и Славя, тоже помощница вожатой. Отвечает не только за книги, но и за нравственность в лагере. - Но она же каждый день спит. - Немного сбились приоритеты, особенно с учетом того, что в нее влюблен Электроник, как так вышло, я сама не поняла. – Юля хихикнула. Затем вновь перешла на серьезный тон. – Как я уже говорила, тебе надо держаться Слави. Она и сама будет держаться тебя. - А концерт? – Вспомнил я. – Сегодня дожжен быть концерт, у меня со Славей номер. И книгу из библиотеки я еще не сдал… - Концерт состоится. Полигон устроен так, что первый, пятнадцатый и последний дни смены одинаковы во всех лагерях. Вещи, которые ты оставил в домике, исчезнуть не должны. Реплики тех вещей, к которым ты прикасался долгое время, и с которыми у тебя есть эмоциональная связь, будут воспроизведены в нужном лагере Полигона. Что касается твоего выбора - так как у вас со Славей связь, то датчики уже перенесли все воспоминания о тебе в лагерь Слави. Все воспоминания, ты понял? Я кивнул. - Что ж, Семен, Приятно было общаться с тобой. – Тут Юля всплакнула, но быстро успокоилась, смахнув слезы кончиком хвоста. - Но тебе пора. Последние советы: ничему не удивляйся и не верь Пионеру. Мур! С этим звуком девочка-кошка исчезла. Я вновь завязал пальто, превратив его в котомку. И, подойдя к кодовому набору, очень напоминавшему домофон, нажал единицу. Раздался щелчок, и комната пришла в движение. Двигалась она по горизонтали, примерно полчаса, - за это время я успел: и полежать на кровати, и порыскать в шкафчиках, - после чего остановилась и дверь открылась. Я взвалил на себя свою импровизированную котомку и вышел в примерно такой же коридор, каким пришел. У меня была мысль посмотреть телевизор, и даже открыть вторую дверь, ведущую в шахты, но потом я вспомнил, что выход из шахт закрыт на два замка. Первым делом, я решил проверить, действительно ли я переместился из Нулевого лагеря, и позвал Юлю. Ответом мне была тишина. Пройдя несколько шагов по коридору, я обернулся. Дверь в бомбоубежище медленно закрывалась, и я поскорей достал свой смартфон и включил фонарик. Этим фонарем я посветил на уже закрывшуюся дверь, и заметил под символом о радиационной опасности еще один – ромашку. Теперь сомнений, что меня перебросило, стало значительно меньше. И тогда я побежал по тоннелю к выходу, светя смартфонным фонариком под ноги. А вот и лестница, только вот люк над ней оказался закрыт. Я попытался руками поднять эту тяжеленную дверь, но мне удалось лишь частично приподнять ее над головой. Тогда я решил поднимать люк с помощью шеи и ног. Упершись головой в крышку люка, и взявшись за верхние ступени лестницы руками, я стал подниматься по лестнице, толкая люк головой. Люк начал подниматься, но примерно на половине пути я почувствовал сильную боль в шее. Перехватившись и развернувшись, я уже руками толкал люк, поднимаясь спиной к лестнице. Этот способ принес мне долгожданный результат, – мне удалось открыть люк. Спустившись за вещами, я взвалил импровизированный тюк на спину и вытолкнул его из люка, а затем вывалился сам. Однако я потратил все силы, и теперь мои мышцы болели, руки тряслись как лихорадочные, ноги просто отказывались меня слушаться. Я попытался было встать, но тут же завалился на бок – мышцы свело судорогой. А время уходило. Я глянул на часы в смартфоне – время подходило к шести утра. «Массаж» - пронеслось у меня в мыслях. Однако, времени было в обрез. Недолго думая, я растер ладони, а потом приступил к проминанию и массажу икр и голеней. Боль постепенно уходила, но время уходило быстрее. Через двадцать минут, я уже мог стоять, и, найдя на полу доску, оперся на нее, и, взвалив на спину свои вещи, заковылял в лагерь. Дойдя до калитки, я убедился, что и она была закрыта на проволоку, в этот раз с синей изоляцией. Размотать ее получилось не сразу, кто-то постарался ее замотать так, чтобы максимально затруднить проход. И все же я смог открыть калитку, сгибанием сломав стержень проволоки. Еще раз глянув на экран смартфона, я охнул – время перевалило за половину седьмого. Ноги уже двигались свободно, поэтому я прикрыл калитку, и побежал к домику вожатой. Вновь закрывать и заматывать дверь проволокой времени и желания не было. Лагерь меня встретил тишиной. Дети видели последние сны, вожатые, видимо, тоже..И даже Славя еще не вышла на пробежку. Это я понял, когда заглянул в ее домик, через окно. И Славя, и Женя, были еще в своих кроватях, и кажется, еще спали. Но вот Славя поднялась и села на кровати, прикрывшись одеялом. Резко пригнувшись, я отскочил от окна, и побежал к домику вожатой, до которого было около десяти метров. Последний раз глянув на экран смартфона, я отметил время – пятнадцать минут восьмого, и уровень заряда – десять процентов. До звонка вожатского будильника осталось пятнадцать минут. Я прекрасно понимал, что сейчас наступает самый ответственный и опасный момент. Достав ключ от домика, я подошел к двери и прислушался. Там была тишина, и я решился. Вставив ключ в замочную скважину я повернул и открыв дверь, прокрался в домик. Прикрыв дверь, я на цыпочках прошел к кровати, которая была уже расправлена. Оглядев домик, я обратил внимание на стоящую около спинки своей кровати гитару, и на томик Дюма, лежащий на полке. Ольга Дмитриевна спала, укрывшись легким одеялом, и отвернувшись к стене. Разложив на кровати пальто, я развязал его, и переместил все свои вещи на спинку кровати, а сандалии вытащил из авоськи и поставил рядом с кроватью. Телефон я сунул на полку, чтобы потом перепрятать. Теперь осталось снять зимние ботинки, форму и лечь в кровать. Сев на кровать и сняв ботинки, я потянулся к галстуку, намереваясь его развязать, но тут будильник разразился трелью. Я похолодел от страха. Ольга Дмитриевна повернулась на живот, пальцами хлопнув по кнопке, а затем непонимающим взглядом посмотрела на меня. - Семен? Уже встал? – Спросила вожатая, а у меня будто камень упал с души. – А зачем форму надеваешь? Сейчас же зарядка. Беги пока умываться, а я переоденусь на зарядку. Сегодня последний день смены, ты не забыл? Масса дел у вас сегодня: заполнить обходной лист, закрыть долги, если они есть, а после обеда концерт, и отъезд. - Я помню, Ольга Дмитриевна. – Сказал я, залезая в тумбочку за мыльно-рыльными принадлежностями.. Я не знал, будут ли они на месте, но мои опасения оказались напрасными. Мыло, полотенце и зубная щетка с зубным порошком, лежали именно в той части тумбочки, где и должны были лежать. Возникло небольшое чувство дежа-вю, будто я и не перемещался никуда. И чтобы опровергнуть свои подозрения, я стал внимательно рассматривать все детали домика. - Семен, ты что-то потерял? - Ольга Дмитриевна села на кровати, прикрывшись покрывалом. - Просто осматриваюсь. – Выпалил я. - Хочу все запомнить, раз сегодня последний день смены. - Успеешь еще. – Вожатая пальцем показала на дверь. – А теперь шагом марш умываться, дай мне переодеться. Забрав из ящика мыльно-рыльные принадлежности, я вышел из домика. В нос ударил приторный запах сирени, растущей под окнами домика. Раньше этот запах был менее заметным, даже когда я прибежал из Старого лагеря. Это меня удивило, но я продолжил свой путь до умывальников. У умывальников было не протолкнуться. И это тоже было в новинку. Вчера и позавчера, я мог застать у умывальников одного или двух человек максимум, а тут выстроилась очередь из половины всех пионеров лагеря. И естественно, что я встретил в этой толпе и Лену с Мику, и кибернетиков, один из которых держался за другого. Мимо бегали дети из младших отрядов, то ли играя в салки, то ли просто от переизбытка энергии. Быстро умыться не получилось. Очередь двигалась медленно, и когда подошла моя очередь, я понял, почему это было так: какой то «умник» забил краны мусором и ветками, оставив свободными два крана из десяти. Видимо, это происшествие стало известно и Ольге Дмитриевне, потому что едва я умылся и приступил к чистке зубов, как наша вожатая вместе со Славей, подошла к умывальникам. - Вот, Ольга Дмитриевна, полюбуйтесь. – Славя подошла к умывальникам. – Восемь кранов забиты мусором. Из-за этого и задержка. - Семен, ты не видел, кто это сделал? – Обратилась ко мне вожатая. - Увы, нет! – Я развел руками. – Может, трубы засорились. Надо вызвать сантехника, чтобы прочистил трубы, а заодно и насос пусть проверит. Ведь эта смена не последняя? Как я понимаю, будут и еще? - Конечно, будут. – Улыбнулась вожатая. - Уже завтра будет новый заезд, и начнется новая смена. - Так, дети. – Обратилась вожатая к собравшимся у умывальников пионерам – Руки моем все, затем все на линейку, а зубы почистите после завтрака. Сказала и ушла, оставив меня со щеткой в зубах. Я, решив, что если начал чистку зубов, то прерывать ее не надо, потратил еще с минуту времени на моцион. Конечно, на меня тут же начали шипеть, мол, всех задерживаю. Пришлось объяснить, что если уж начал дело, то лучше его завершить, после объяснений, от меня отстали. Заскочив домой, и оставив пакет с мыльно рыльными принадлежностями, я поспешил на площадь. А там уже собрался весь лагерь. Встав во второй ряд за Славей, я приготовился слушать речь нашей вожатой, которая уже вышла на центр площади и встала рядом с памятником. - Отряды, равняйсь, смирно. – Хорошо поставленный голос Ольги Дмитриевны разнесся по площади, заставляя всех вытянуться «во фрунт». – Торжественную линейку, посвященную закрытию первой летней смены 1987 года, объявляю открытой. Из динамиков зазвучал Гимн Советского Союза. Все пионеры вскинули руки, салютуя не то присутствующему тут же начальству лагеря, не то Генде. А я салютовал этому бесконечно гостеприимному лету. После команды «Вольно», Вожатая передала слово Заведующему лагерем. Мужичок лет пятидесяти, маленького роста, с залысиной, в белой рубашке с короткими рукавами, и брюках на подтяжках, вышел на середину площади. - Дорогие наши дети. Вот и пролетели эти три недели. Мы надеемся, что отдых в нашем лагере вам понравился и вы обязательно захотите вернуться в наш «Совенок». А теперь мы наградим грамотами тех пионеров, которые отличились хорошими поступками в эту смену. Итак, грамотой награждается… Награжденных оказалось приличное количество. Большинство ребят нашего отряда получили эти грамоты. По сути дела, без грамот остались только лежащий в медпункте Сыроежкин и Алиса. Я тоже получил пять минут славы, за помощь в поиске и спасение Шурика. Наконец раздача грамот была завершена. Директор откашлялся, затем продолжил: - Ждем всех на будущий год. А тем, кто покидает в этом году ряды пионерии, мы пожелаем поступить в комсомол, и продолжить свое обучение в институтах и техникумах. В добрый путь. Будь готов! - Всегда готов! – Рявкнули все. - Спасибо. - Ольга Дмитриевна вновь взяла слово. – Распорядок на сегодняшний день таков: после завтрака необходимо получить, заполнить и сдать вожатым отрядов обходные листы. Также необходимо закрыть все долги перед библиотекой, и перед клубами. После обеда, концерт самодеятельности, который посетят и ваши родители. После концерта будут поданы автобусы для тех, кто едет без сопровождения. Ключи от домиков сдавать своим вожатым. На этом торжественная линейка закончена. Всем спасибо за внимание Знаменитая в СССР мелодия «Бери ложку, бери хлеб» зазвучала неожиданно быстро. Младшие отряды потянулись к столовой. А мы, как старшие, получили полчаса передышки, чем не преминули воспользоваться. Я переместился на ближайшую скамейку, откуда стал наблюдать за действиями пионеров. Кибернетик поспешил в свой клуб – не иначе, как наводить лоск на робота, Следом ушли Алиса, Ульяна и Мику – Алиса с Мику готовиться к концерту, а Ульяна увязалась за старшей подругой. Женя направилась в библиотеку, туда же отправилась и Лена. Славя сначала подошла к Ольге Дмитриевне, о чем-то с ней поговорила, а потом села рядом со мной. Села и взяла мою руку своей, а вторую руку положила мне на плечо. - У нас есть еще минут двадцать, пойдем номер репетировать? - Спросила девочка, поглаживая пальчиками мою ладонь. – А то потом времени может не остаться. - Пойдем. – Мы встали со скамейки, и направились к моему домику. Зайдя в домик за гитарой, я спросил у Слави, помнит ли она слова песни. Заодно, еще раз проверил наличие в этом лагере данных с Нулевого лагеря. Девочка кивнула, и без запинки спела «а капелла» первый куплет и припев. В это время я проверил звучание гитары, подкрутил колки, чтобы звук был ближе к оригиналу. Времени нам хватило на один прогон, после чего Славя взяла меня за руку и повела в столовую. А я, идя на автопилоте, превозносил благодарность Юле, за то что она не обманула и местная Славя действительно обладала теми же знаниями и чувствами, что и девочка с пшеничного цвета косами из Нулевого лагеря. Завтрак был легким: на последний день смены повара сподобились приготовить блины фаршированные творогом, и чай с молоком. Творог на поверку оказался творожным сырком с изюмом, что еще больше меня умилило. Сидели мы со Славей за одним столом с Женей и Ольгой Дмитриевной. Славя, пообщавшись с соседкой на предмет окончания сожительства, переключилась на разговор с Ольгой Дмитриевной, а в это время Женя ткнула меня локтем. - Ты книгу не сдал. – Напомнила мне библиотекарь. - Без нее обходной не подпишу, учти. - Не волнуйся, сдам. – Я засунул в рот последний кусок блина, и запив его чаем, встал из-за стола. - Семен, ты куда собрался? – Ольга Дмитриевна взяла меня за локоток. – Садись. Сейчас объявление прослушаешь про обходные листы, тогда и пойдешь. - Прошу внимания, первый отряд. – Вожатая встала из-за стола - После завтрака жду всех у себя в домике. Выдам вам обходные листы, которые нужно заполнить до обеда. Следом за Ольгой подобные объявления стали звучать и от вожатых других отрядов. - А зачем их подписывать второй раз? – Подал голос мальчик, кажется из четвертого отряда. – Мы же уже подписывали их. - Объясняю для тех, кто прибыл в лагерь в первый раз. – Ольга Дмитриевна перевела тяжелый взгляд с мальчика на его вожатую. – В начале смены мы подписываем обходные листы, чтобы познакомиться с лагерем и его клубами по интересам. И проводим рекогносцировку местности, чтобы не плутать, если вдруг потеряетесь в трех соснах. А в конце смены, мы должны обходить лагерь, чтобы закрыть долги перед клубами. В частности, если есть задолженности в инструментах или инвентаре перед клубами, библиотекой, или спортивными секциями, все книги, журналы, газеты, мячи, гитары, отвертки или молотки с инвентаризационными номерами должны быть сданы туда, откуда их брали.. И еще, вожатые вам выдадут ваши вещи, которые были конфискованы у вас в начале смены. На этом все. Вот теперь я мог спокойно покинуть столовую. Спустившись с крыльца, я зашагал по дорожкам к домику, где проживал с вожатой. Зайдя в домик, я первым делом положил на видное место книгу, чтобы потом отнести и сдать в библиотеку. Взяв гитару, я перевернул ее, и на обечайке обнаружил инвентаризационный номер: ПЛ «Совенок», МК, ГА-3. Ольга Дмитриевна застала меня за игрой на гитаре, когда я начал третий прогон песни. - А ты все репетируешь… - констатировала вожатая. Она прошла к шкафу и достала пачку типографских листов бумаги. Отсчитав из пачки 10 листов, она убрала остальное обратно. Потом снова обратилась ко мне. – Заканчивай репетицию, сейчас все соберутся, пойдете обход делать, гитару и книгу тоже забери. Их сдашь, а на концерте получишь казенную. В это время в дверь домика постучались. - Пойдем. – Вожатая поманила меня за собой, и вышла из домика. Схватив томик Дюма, я вышел за ней. Перед домиком вожатой уже собрался весь первый отряд. Пришли даже Женя, Лена, Мику и Шурик. То есть, даже заведующие клубами и библиотекой. Ольга Дмитриевна раздала всем по обходному листу. Девочки тут же друг у дружки расписались, благо и Лена, и Женя, взяли с собой авторучки и поделились ими с Мику и Шуриком. Но на меня, видимо эта льгота не распространялась, впрочем, как и на Славю, и на дуэт рыжих Хотя Ульяна и пыталась договориться с Женей и Леной, насчет подписи, но строгий взгляд и окрик Ольги Дмитриевны остановили инсинуации Ульянки. Заведующие клубами, обменявшись подписями в обходных, извинились перед вожатой и ушли. После раздачи обходных Ольга Дмитриевна подозвала к себе Славю, и, переговорив с ней, кивнула оставшимся у домика пионерам, и зашла в домик. Рыжие, только и ждавшие, пока вожатая оставит их без внимания, переглянулись и побежали в сторону площади. За ними направились и мы со Славей. - Ну что, куда пойдем в первую очередь? – Спросила меня Славя. - Предлагаю начать с ближайшего пункта. – Ответил я. – И продвигаться по мере заполнения листа… - Тогда первым делом библиотека, потом медпункт, затем спортзал. – Славя наметила маршрут. - А закончим у музыкального клуба. - Пошли? – Я сунул обходной в правый карман рубашки, и он уперся в… Я только что сообразил, что обернутое фольгой резиновое изделие №2 все еще со мной.. Вспышкой пронесся тот момент, когда, где и как я его получил. В нерешительности я застыл на пару секунд. И этого времени хватило Славе, чтобы понять: со мной что-то не так. - Семушка, с тобой все в порядке? – Девочка подошла ближе и взяла меня за руку. – Ты как-то побледнел. - В-все в норме… - Я быстро искал отмазку и, кажется, нашел.- Славя, скажи, а нам обязательно отмечаться в медпункте? Виолетта Церновна, конечно, врач опытный, но ее манеры общения с мальчиками оставляют вопросы об ее адекватности. Меня она чуть не съела, когда я на осмотр во второй день приходил. - Она тебя бы не съела, ты вон какой большой. – Славя рассмеялась.- Не бойся, в этот раз вместе пойдем. - Ну, тогда пошли. – Я усмехнулся, а Славяна потянула меня за собой в сторону первого пункта назначения. В библиотеку. В этот раз Женя не спала. Да и не смогла бы – народ в библиотеку заходил целыми отрядами, во главе с их вожатыми. Мы с трудом протиснулись между пятым и четвертым отрядами. Женя Славин обходной подписала быстро, а со мной произошла задержка. Женя, получив от меня книгу, долго ее проверяла на предмет порчи: просмотрела корешок и обложку, потом несколько раз проверила целостность страниц. А я стоял, сжимая в руках гитару. Потом только вычеркнула в карточке читателя название книги и махнула рукой – идите, мол. Славя ждала меня на улице. Только я вышел, девочка взяла меня за свободную руку и потащила к следующему чек-поинту - в медпункт. Виолетте Церновне было не до нас. Она сидела в кабинете медпункта, м вызывала пионеров по спискам, а у дверей выстроилась неслабая такая очередь. И Ульяна, и Алиса, и Лена с Мику, Шурик, и даже Женя - все стояли в конце очереди. Последняя пришла следом за нами. Рыжие изредка посматривали на меня, и хихикали. А когда Уля увидела, что мы продолжаем держаться за руки, то при всей очереди затянула: - Тили-тили-тесто, Сенька жених, а Славка невеста! В этот момент все посмотрели на нас, эмоции у каждого были разные. Лена нахмурилась, Мику кавайно сложила ладоши и улыбнулась, Алиса хищно прищурилась, Шурик с Женей поправили очки и заулыбались. Присутствующие пионеры других отрядов, подхватили и запели Ульянкину дразнилку. Сама Ульянка уже не дразнилась, но проказливым, чуть прищуренным взглядом смотрела на нашу реакцию. Я погрозил Ульяне пальцем, чем вызвал у проказницы смех. - Не догонишь. – крикнула мне мелкая, и отскочив, спряталась за Алису Славя же повела себя более мудро. Она обняла меня, и прошептала на ухо: - Не поддавайся, Семушка. - Я знаю, что это провокация, понимаю, что Уля пытается нас вывести на эмоции…- Ответил я тоже шепотом. - У нее не получится. - Вот и славно. Ульянка продолжала называть нас парочкой, и даже на свадьбу попросилась подружкой невесты. Собственно, звонкий голосок рыжей егозы и вынудил медсестру выйти на крыльцо. - Уль-я-на! - Громко и отчетливо по слогам произнесла Виолетта Церновна и посмотрела на маленькую разбойницу поверх очков. – Уль-я-на! - Что такое, тетя Виола? – Уля одарила медсестру взглядом правильной девочки- паиньки. - Если будешь себя вести прилично, выделю тебе аскорбинки. Договорились? - А можно мне их сейчас? - Прямо сейчас, Уля, ты успокоишься. – Раздался за нашими спинами голос Ольги Дмитриевны. Наша вожатая оценила очередь и наше положение в этой очереди, а затем обратилась к медсестре. - Виола, четверых моих вне очереди пропустишь? Пионеры зароптали. До нас донеслись упреки мальчишек из третьего отряда - Чего она раскомандовалась? Не будем мы никого пропускать. Это несправедливо – мы первые пришли. - Дорогие пионеры, я прошу Виолетту Церновну осмотреть не всех ребят из моего отряда, а только четверых. – Ольга Дмитриевна зычным голосом перекрыла гул толпы. – Эти ребята являются руководителями клубов. Они должны побыстрее занять свои места, чтобы вы успели до концерта подписать свои обходные. Вы же хотите домой? - Ладно, пусть проходят. В очереди все равно долго стоять. - Мальчишки махнули рукой. Шурик пропустил вперед Мику, Лену и Женю, потом, под злобными взглядами прошел сам в медпункт. Мы со Славей немного отошли в сторонку, и теперь сидели на траве, и, держась за руки, наслаждались солнечными ванными. Славя положила голову мне на плечо, и закрыла глаза. Я же, стал наигрывать мелодию из кинофильма «Москва-Кассиопея», Правда, недолго. Лишь только я отыграл первый куплет с припевом, мне сзади в шею прилетела мокрая тряпка, пропитанная ледяной водой из умывальников. А потом раздался оглушительный хохот. Я оглянулся и увидел компанию из трех мальчишек и одной проказливой рыжей девчонки. Они строили мне рожицы, и ехидно улыбались. Славя тоже обернулась. И нахмурилась. - Просыпайтесь, сони! – Крикнули нам мальчишки из все того же, третьего отряда. - Тили-тили-тесто, жених и невеста! – вновь затянула песню Ульяна. - Вы что творите? – Я вскочил и готов был бежать за шалунами, Но те уже разбежались по кустам, из-за которых, то и дело, доносились «не догонишь», и прочие провокационные выкрики. - Семушка, пойдем отсюда. – Славя взяла меня за руку и повела прочь от медпункта – Давай лучше пока другие подписи соберем. Идея пришлась мне по нраву. Я кивнул головой, и мы двинулись к спортзалу. Борис Александрович всех пионеров пропускал через отжимания от пола, а пионерок – через прыжки на скакалке. Успехом и подписанным обходным считались отжимание и подпрыгивание не менее того результата, который был при поступлении в лагерь. Что ж, благодаря здоровому, и регулярному питанию, свежему воздуху и умеренным физическим нагрузкам, я с честью справился с заданием. Даже перевыполнил план, что физрук посчитал своей заслугой, он даже пожал мне руку. - Молодец, парень. – Пробасил Саныч, и тут же, вдруг, подтянул меня к себе и прошептал на ухо. – Береги ее. Славка хоть и сильная дивчина, но раз она тебя выбрала, значит, ты тоже способен на сильные поступки, хотя бы по ее мнению. А ей очень нужно иногда побыть слабой, хрупкой, под защитой нормального парня, а не размазни. - Я постараюсь. – Тоже шепотом ответил я, переводя взгляд с физрука на Славяну и обратно. - Вот и хорошо. – Борис Саныч потрепал меня за плечо. – Давайте сюда обходные. Физрук заграбастал наши с Славяной обходные, прошел к своему столу, расписался в них и, вернув их нам, выпроводил из спортзала. А на выходе его и нас уже ждала толпа пионеров младших отрядов, - Так, ребятишки, обходные подпишу, когда пробежите эстафету. – Физрук запустил всех в крытый зал. А мы со Славяной направились в сторону общих кружков. Славя шла рядом, держа меня за руку. Иногда я замечал на себе ее взгляд и улыбался, в ответ меня гладили по руке, и прижимались разными частями тела. И это сочетание жестов и взглядов давало надежду на то, что я попал в нужное место, что я правильно совершил переход. До отъезда у нас были еще заполнение оставшихся пунктов в обходном листе, затем обед и концерт с нашим совместным выступлением и хотелось эти часы привести только вдвоем. Ноги нас вывели к общим клубам. - Куда сначала идем? Направо или налево? – Спросила меня Славяна. Я прикинул, как мы стояли, и получилось, что направо от нас находился кружок кибернетиков, а налево – кружок домоводства. Сразу выскочили ассоциации из моего времени: «мальчики направо, девочки налево», и похабный термин «поход налево». Решив, что в данный момент, куда идти, было без разницы, я закрыл глаза, и, крутанувшись на месте, пальцем указал на… ворота. - Эй, Сусанин. – Славя рассмеялась. – Ты в том направлений ничего не подпишешь, давай-ка повторим попытку. Повторная попытка была такой же неудачной, с той лишь разницей, что я показывал в обратную от ворот сторону. Славяна хохотала уже навзрыд, держась за живот. Ее смех заразил и меня, и мы минут пять не могли успокоиться. Наконец, вдоволь насмеявшись, мы совершили третью попытку. И я, наконец, показал на ту часть клубов, где были кружки макраме, кройки и шитья, а так же рисования. Лена была на месте. Она как раз заканчивала очередную картину, на которой был изображен вечерний пляж, лунная дорожка по водной глади и две фигуры, плавающие в воде. - Лена, красота какая! – восхитилась Славя. А у меня при взгляде на это полотно, возникло чувство дежа-вю. Я медленно повернулся к Лене. - Лена, это мы? – Спросил я. – Когда ты это увидела? Тут Лена покраснела так, что стала похожа на помидор. Глаза опустила в пол, а руки сложила так, что ее объемный бюст казался еще более объемным. Казалось, еще чуть-чуть и пуговицы на ее рубашке отлетят. - Во сне. – Еле слышно сказала художница - Я во сне часто вижу картины, а потом по памяти их зарисовываю. Вот и в этот раз – видела сон, как рисовала лунную дорожку, а тут вы… - У тебя очень красиво получилось. – Славя подошла к картине, еще раз на нее посмотрела под острым углом. – Только на сегодняшний концерт ее не бери, пожалуйста. Ольга Дмитриевна не поймет, да, и потом, другие пионеры дразниться будут, а Семен очень не любит критику. Я уже в этом убедилась сегодня… - Л-ладно, я другие тогда покажу. У меня их вон сколько. – Лена повела рукой, показывая свои работы… Я аж присвистнул. Стены художественного кружка были обвешаны портретами и пейзажами. Вот площадь и Генда, вот здание музыкального клуба, вот пляж и островок. Вот лес и костровая поляна, вот лесное озерцо, где я… где Славя… Вот ворота, днем и… ночью? Портреты вообще получились не хуже фотографий, они передавали всю гамму эмоций, которые должен был демонстрировать позирующий. Вот, например, Алиса на сцене с гитарой, вот Мику в своем клубе за роялем, вот Женя читает книгу у себя в библиотеке, вот Ульянка бьет ногой по футбольному мячу, вот Славя с метлой у памятника. Вот Ольга Дмитриевна с книжкой, в шезлонге, вот Виола в медпункте осматривает девочку с каштановыми волосами, одетую в коричневое коротенькое платье, и с повязкой на ноге. Вот и сама художница - рисует саму себя, которая рисует саму себя, которая рисует саму себя. В последнем портрете, висящем у дальнего угла, я узнал себя. Таким, каким я приехал в этот рай; в пальто, в зимней обуви, идущий от ворот лагеря. - Лена, это ты когда меня успела нарисовать таким? – Повернувшись к художнице, спросил я. – Очень красиво и точно передан образ. - С-спасибо! – Лена искоса смотрела на меня, низко наклонив голову, потом ее взгляд опустился ниже. – Ой, вы же за подписями пришли? Давайте обходные, я сейчас. Лена схватила протянутые ей листы, быстро поставила подписи и вернула их нам. - Спасибо, Лена. – Хором, не сговариваясь, сказали мы. – Мы пойдем. Мы, взявшись за руки, вышли из здания клуба, но лишь затем чтобы перейти дорожку и зайти в другое здание – к кибернетикам. Тут пахло канифолью, машинным маслом и горелой проводкой. Верстаки и столы были чистыми, а в углу стоял полностью собранный робот девочки с кошачьими ушками на голове. К нему от розетки тянулись провода. « Неужели собрал?» - Подумал я. – «В этом лагере, у наших кибернетиков, оказывается, получилось собрать свою копию Юли?» - Саша, а что это у тебя такое? – Теперь и Славя увидела сидящего в углу робота. – Это робот? - Да. – В голосе Шурика прозвучали нотки гордости. - Мы с Элом собирали. Если бы Эл не попал с ожогами в медпункт, мы бы его еще вчера закончили и тесты провели. Хотели его сегодня на выпускном концерте запустить, но, видимо, не судьба Ладно, пусть пока тут стоит. - А почему именно кошачьи уши? – осторожно спросил я. - Мы вообще хотели зайчика сделать, как в «Ну, погоди!» – С грустью в голосе сообщил Шурик, протирая очки платочком. – А тут Серега с Мику общался – на предмет музыки – ну и притащил от нее японские журналы, наподобие наших «Веселых Картинок»… - А я их знаю, мама их выписывает моим братикам. – Подала голос Славя. – Там картинки с текстом, как на диафильмах. Целые истории в картинках такие. - «Веселые картинки»? Мне тоже их выписывали, когда я маленьким был. – Я тоже вспомнил о таком журнале. – А потом, «Мурзилку» и «Пионерскую правду» стал выписывать.. - Ну так вот, Мику папа из Японии привез ее любимые журналы с Манкой. – Шурик поправил очки на переносице, а затем поднял палец вверх. – А там истории про каких-то неко-тян, и так красиво нарисовано, как будто живые. И так красиво выглядят, прям как наши девочки. Мы правда, японского не знаем, но Мику нам перевела. Вот с тех пор и решили сделать такого робота. - Не с Манкой, а с Мангой! – Поправил я Шурика. Потом, глядя на Славю, пояснил. - Это комиксы такие японские, истории в картинках. Но мы отвлеклись. Саша, нам подпись нужна в обходном. Поставь, пожалуйста. - Да-да, конечно, подпись. – Шурик взял наши обходные, отошел к столу с компьютером, там нашел ручку, подписал и вернул нам листы. - Спасибо, мы пойдем. – Славя взяла меня за руку, и вывела из клуба. Оказавшись на улице, я посмотрел в обходной. Осталось собрать еще две подписи – в музыкальном клубе и в медпункте. - Пойдем к Мику? – Спросила Славя, протягивая руку. - Пойдем. – Ответил я, и перехватив гитару поудобнее, подал Славе свободную руку. – Веди меня, красавица. Мы зашли за здание клуба кибернетиков и по тропинке зашагали к музыкальному клубу. Славя по пути напевала припев из нашей песни. - Умница. – Похвалил я девочку. – А как на счет сцены? Не боишься славы? - Славы? Нет, не боюсь. – Славя рассмеялась. – А ты боишься? - Нет. – Ответил я. – Просто последний раз я выходил на публику с гитарой очень давно. Фактически в прошлой жизни, о которой я, если честно, не хочу вспоминать. - Ну хорошо. – Ответила Славя, но при этом странно на меня посмотрела. – Ой, мы уже пришли. Действительно, за разговором я и не заметил, как мы оказались перед верандой музклуба. Сам клуб сейчас напоминал улей, настолько хаотичным было движение вокруг него. Пионеры всех отрядов, которые были задействованы в завершающем концерте, сновали туда-сюда, прямо на веранде расположились насколько танцоров, оттачивающих свои па. А из самого здания неслась какофония звуков, из которых можно было различить флейту, скрипку, гитару, трубу, аккордеон, барабаны, рояль. Мы прошли внутрь, едва не стукнув дверью по лбу выбегающему мальчишке из четвертого отряда. В помещении было не протолкнуться. Я обвел взглядом присутствующих, но Мику не было видно. - Может, она в костюмерной? – прокричала мне на ухо Славя. Я кивнул и, ведомый Славяной, двинулся в сторону подсобного помещения. Там, по предположению помощницы вожатой, находилась наша Мику. Перед самой дверью мы остановились и я постучал. - Ребята, я уже устала бегать к вам. – Из-за двери раздался раздраженный голос Мику. - Берите инструменты сами, только аккуратнее, не повредите, пожалуйста. - Мику, это мы. – Славя прокричала в закрытую дверь. – Славя и Семен. Ты там одета? Можно, я зайду с обходным, подпись твоя нужна. - Ой, Славя с Сенечкой пришли! – С той стороны двери что-то стукнулось, упало, раздалось «ой», а еще через пять секунд дверной замок щелкнул. - Заходите, скорее. – Дверь открылась, пропуская нас в костюмерную. Мику стояла в наушниках, она закрыла дверь и лишь тогда сняла наушники. – Не хочу пока выходить туда. Они мне слух испортят своей игрой. - А почему ты их не выставишь? – Мне показалось уместным задать этот вопрос. - Не могу. – Мику с грустью смотрела на дверь, ведущую в зал. - Я отвечаю за инструмент, и отвечаю за концерт. Ольга Дмитриевна сказала, что мне отведена в концерте особенная роль, и что папа приедет посмотреть, как я выступаю! - Ты хорошо выступишь, Мику. – Подбодрила ее Славя. - Я согласен. – Тоже высказал мнение я. – Ты же самая лучшая музыкантша в нашем лагере. - Ну, если вы так говорите! – Мику заметно повеселела. – А вы зачем пришли? - Нам бы обходные подписать, да гитару сдать. – Сказал я. – Только на концерте нам ее выдашь? У нас номер. - У вас? – Мику переводила взгляд с меня на Славю и обратно. Потом наморщила лобик. – Точно, мне же Ольга Дмитриевна говорила. Да и ты позавчера репетировал в домике. Мне Лена рассказывала. Мику забрала у меня гитару, поставила ее в угол у выхода из подсобки. Мы тут же сунули ей обходные листы. Мику подписала их и вернула нам. - Вот. Забирайте. - Девочка обернулась, осматриваясь, потом посмотрела на Славю. – Славя, помоги мне наряд для концерта подобрать. Нужен нейтральный стиль, чтобы я выглядела красавицей, и чтобы Ольга Дмитриевна меня не ругала. - Микуся, давай, я сейчас с Семой схожу к Виолетте Церновне, с обходным закончим, сдам его Ольге Дмитриевне, а потом приду. – Славя посмотрела на меня виноватым взглядом. – Заодно узнаю наш номер выступления. - Ой, Славя, хорошо, что напомнила. – Мику достала из кармана рубашки обходной. – Я же не все графы заполнила. Вот, посмотри – у Бориса Александровича не расписалась. Вы последите за клубом? Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… - Ну, хорошо. – Я сжалился. Потому что не мог смотреть в эти большие щенячьи глаза. – Ты только учти, что физрук будет тебя прыжками через скакалку пытать. - Ой, я этого не боюсь. – Мику улыбнулась. – Я дома в секцию айкидо хожу. Там Хирагава-сенсей такие вещи знает, такие броски и приемы показывает… - Так, значит, ты не только музыкой занимаешься? – Я был неподдельно удивлен. - Ну да. Маса-сама говорит, что человек должен развивать не только ум, но и силу, и душу. - Масасама? – Не поняла Славя. - Руководитель Мику по музыке, по фамилии Маса. – Перевел я. – Я немного знаю японский. Совсем мало, если быть честным. - Все верно, Семен-кун. – Мику кивнула и вышла из подсобного помещения. Ее тут же окружили юные дарования из младших отрядов, с просьбой послушать их номера. - Кажется, Мику помощь нужна. – Славя дернула меня за рукав. – Если она не отобьется от всех этих музыкантов, то к физруку не попадет, а мы не попадем в медпункт. - Пойдем, поможем. – Предложил я. Славя кивнула и мы вышли из подсобного помещения. - Пионеры, минуточку внимания. – Постарался я сначала спокойным голосом остановить шум, но из-за гама меня просто не было слышно. Тогда набрав в легкие как можно больше воздуха, я гаркнул, перекрыв своим голосом гул всех остальных голосов. – Внимание, пионеры. Кажется, я перестарался. От моего голоса зазвенели стекла оконных витражей, Славя охнула, а среди тех, кто был ближе всего ко мне, пара пионерок из самого младшего отряда заикали от испуга. Мику тоже посмотрела на меня с испугом. Я подмигнул ей и продолжил уже нормальным голосом - Итак, пионеры, мы все хотим выступить на концерте и хотим выступить хорошо, так ведь? Пионеры закивали. Оглядев собравшихся, я продолжил. - Мику нужно отойти в спортзал, чтобы подписать свой обходной. Чем быстрее она уйдет, тем быстрее вернется, и вы зададите ей свои вопросы. А пока она ходит, вы можете продолжить репетиции. Мы вам поможем, пока Мику отсутствует. - Да, ребята, не переживайте. – Поддержала меня Славя. – Давайте продолжим репетировать, хорошо? Я поймал осуждающие взгляды Славяны и Мику. Девочки вышли из клуба и поманили меня за собой. Я тоже вышел на крыльцо. Как только дверь за мной закрылась, обе Рапунцели напустились на меня. - Семен, ты почему так кричишь? –Набросилась на меня Славя. – Детей напугал до икоты. - Сенечка, нельзя так кричать. – Распереживалась Мику. – От твоего голоса чуть стекла не разбились. - Извините, девочки. – Я смутился и опустил глаза. - Ладно. Сема. Пойдем следить за малышами. – Славя взяла мою руку и потащила меня обратно в здание клуба. Но, дойдя до двери, мы обернулись, и Славя кивнула продолжающей стоять на крыльце Мику. – Микуся, беги скорее в спортзал и скорее возвращайся. Мику убежала, а мы со Славей зашли в помещение. Находящиеся так пионеры вновь испуганно посматривали на меня, видимо, не до конца еще отошли от шока. - Ребята, я прошу прощения за мой голос. – Я виновато развел руками. – Я хотел всего лишь привлечь ваше внимание. Давайте продолжим репетицию. Пока Мику отсутствовала, я еще на три раза прогнал мелодию песни, а Славя ходила меж музыкантов и подпевала им. Отчего многие ребята расплывались в улыбке, а я любовался Славиным подходом к каждому. Ревновал ли я тогда? Определенно нет – я уже свыкся с тем, что Славя всегда и со всеми старается находить общий язык. У меня даже возник образ: Славя в окружении уже наших детей, так же ходит и на всех действует столь же умиротворяющее. Мику вернулась примерно через сорок пять мину. Уставшая, но довольная, она впорхнула в помещение, - Подписала. – Выдохнула Мику, и потрясла листком перед нами. – На обеде сдам. А как у вас дела? - У нас репетиция не сорвалась, если ты об этом. – Сказал я. - Хотя некоторые ребята были в некотором ступоре от твоего голоса. – с нотками укоризны заметила Славя, хотя глаза ее улыбались. – Ты как мой дедушка. Он с войны пришел подполковником. И тоже обладает сильным голосом, нас с братьями тоже строит, когда в гости приезжает или когда мы к нему ездим. - Да-да-да, Сенечка, я и не знала, что ты обладаешь таким сильным голосом. – Прощебетала Мику, кавайно сложив руки у щеки. – Надо бы тебя к нам в группу записать, жаль только, смена закончилась. А давай ты мне свой адрес запишешь, я о тебе со своим продюсером поговорю. Мы из тебя знаменитость сделаем. - Нет-нет, Мику, к славе я не стремлюсь. Я уж лучше проживу тихую, но спокойную жизнь со своей семьей. – Сказал я. Потом добавил, глядя на Славю. – Где-нибудь в деревне, или маленьком городке, с девушкой, которая стала мне очень дорога. Мику хихикнула. Славя покраснела, но разулыбалась, а глаза ее заискрились от радости, как будто я ей подарил цветок в горшочке. - Мику, мы пойдем. Нам еще медосмотр проходить. Увидимся на обеде или на концерте. – Сказал я, взял за руку Славю и вывел из музклуба. - Семушка. – Начала Славя, отпустив мою руку, когда мы прошли половину пути от музклуба до медпункта, и вышли к домику под первым номером. – Там, у Мику, ты ведь не шутил? Я правильно поняла, что ты хочешь со мной создать семью? Я обернулся. Славя стояла в метре от меня, взгляд ее был очень серьезный. - Семушка, мне очень нужно знать. Твои слова на счет меня и жизни со мной – это правда? Мы же только вступаем во взрослую жизнь, а я… Если я назову тебя своим мужем – то это навсегда! По-другому мы, Ясеневы, не умеем. Понимаешь? Если ты уйдешь, я больше не смогу полюбить. Такая у меня особенность. «Импринтинг» - всплыло в голове нужное слово. - Я понимаю, и принимаю это. Но я тоже не собираюсь отказываться от своих чувств. – Я подошел и взял Славю за руку. - А то, что ты мне открылась – даже к лучшему. Я тоже тебе хочу кое в –чем признаться. Я очень давно разучился влюбляться. Но встретил тебя – и как будто вернулся в юность, ты разбудила во мне нежные чувства. - Давно? – Славя удивилась. – Это как? Тебе же всего семнадцать. - У меня просто такое чувство, что я сорокалетний мужик, который заперт в этом теле. - Это ты у индусов узнавал, да? – Славя осмотрела мое лицо. – Нет, точки на лбу не вижу. Индусская религия, кажется, подразумевает переселение душ. Это я из передачи «Клуб путешественников» узнала. «Что ж, ты сама подсказала мне идею «отмазки». – Подумал я и кивнул головой. - Ну да. Представляешь, мне нагадали, что я жил в древней Индии. – Начал я развивать эту историю. – Что я был представителем касты Вайшьи. Обрабатывал землю, пас скот, торговал. - Ух ты. Интересно. – Славя, кажется, не заметила мой бегающий взгляд. – Значит, ты во все это веришь? - Да нет, не особо… - Отмахнулся я. – Просто именно здесь, в этом лагере у меня на многое по-новому открылись глаза. Я словно протер тряпочкой очки, и мир заиграл красками. - А ты носил очки? – Спросила Славя, беря меня под локоток. Кажется, она меня вновь куда-то вела. - Пару лет в школе. – Вспомнил я. – Потом, правда, снял. Не хотел, чтобы дразнили. А зрение восстановилось само. - Интересно увидеть тебя в очках. – Славя улыбнулась. – Ты на Женю будешь похож, или на Сашу? - Я боюсь, тебе не понравится мой образ. – Я вспомнил этот образ, и мысленно отмахнулся от него. - Оправа была слишком большая, и в ней я выглядел как Черепаха из Мультфильма про Львенка и Черепаху. Вообще мне на ум пришло другое сравнение, но озвучивать его я не стал. Ибо этот мультфильм для взрослой аудитории с отметкой «восемнадцать плюс» был напичкан нуаром в японском стиле - Понятно. Да, кстати, о зрении. – Хихикнула Славя, прервав мои воспоминания. – Мы уже пришли. И действительно, за нашим разговором я и не заметил как мы остановились у крыльца медпункта. На этот раз очереди почти не было. Почти потому что прямо перед нами заскочила на крыльцо одна девочка из пятого отряда, на ее локте и коленке я заметил ссадины. Пришлось несколько минут подождать, пока медсестра с ней проводила обеззараживающие процедуры. Когда девочка выходила, ее ранки были аккуратно залеплены лейкопластырем, а во рту я заметил белую таблетку аскорбиновой кислоты. - Ну заходите, - Виолетта Церновна сидела за столом и заполняла журнал. –Вы последние, кто еще обходной не подписал. Мы зашли, и первым делом нам бросилось в глаза отсутствие Электроника. - Виолетта Церновна, а где Сережа? – Спросила Славя. - Тебе нет причин волноваться за мальчика, пионерка. Я его отпустила За ним Саша заходил. Кажется, они в клубы ушли. – Медсестра посмотрела на нас. – А тебе, пионерка, есть о ком теперь думать, так ведь? Виола встала, продефилировала к нам .Быстрым, мне показалось даже отточенным движением бедра, она оттеснила меня от Слави. - Пионерка, садись на кушеточку и раздевайся, а ты,- Виола подмигнула мне. - Пока постой на крылечке. Подглядывать не надо. – Тут она наклонилась к моему уху и прошептала. - Ты скоро сам все увидишь. Я ошарашено посмотрел на медсестру, но та уже отстранилась, и смотрела на меня деловым и несколько насмешливым взглядом. Поэтому приняв полученную информацию, я кивнул и вышел, прикрыл за собой дверь и присел на перила крыльца. Делать было нечего, поэтому я просто сидел и ждал, наблюдая за пробегающими мимо пионерами. А они сновали мимо, группками и поодиночке, бегом и шагом. Мне не было до них дела, я ждал, когда наша медсестра закончит осмотр Славяны. Наконец, дверь медпункта открылась, и Славя вышла на крыльцо. Я встал и подошел к ней. - Как ты? – Спросил я девочку. - Со мной все хорошо, Семушка. – Улыбнулась Славя. – Виолетта Церновна сказала, что я здорова, и подписала обходной. Теперь твоя очередь. При этих словах меня пробил озноб. Я поежился. Но быстро взяв себя в руки, открыл дверь в медпункт и зашел. - А вот и ты, пионер. – Томным голосом проворковала медсестра. – Присаживайся на кушеточку и раздевайся. До трусов. Развязав галстук, я стал расстегивать рубашку. Сняв и ее, потянулся к ремню на шортах. Виолетта Церновна сидела на стуле вполоборота, закинув ногу на ногу, неотрывно смотрела на мой добровольно-принудительный стриптиз, и покусывала кончик ручки. «Отвернитесь! Нашли тут стриптиз-клуб!» - думал я. Наконец, заедавшая молния на шортах расстегнулась, и я продемонстрировал медсестре свои семейные трусы. - Замечательно. – Промурлыкала Виола. - Теперь вставай, ноги вместе, руки перед собой, теперь закрывай глаза и пробуй достать до кончика носа указательным пальцем. Координация моих движений была близка к идеальной. Медсестра удовлетворенно хмыкнула, Затем последовали другие процедуры и упражнения, проверяющие нервы и рефлексы, знакомые по второму дню. А под конец медсестра задала вопрос, от которого я покраснел, как помидор. - Пионер, а ты средство от моей головной боли не потерял? - Н-нет! – моя рука непроизвольно потянулась к карману с упаковкой «изделия №2» - Ага-ага! Вижу! – Виолетта Церновна удовлетворенно качнула головой, когда я достал презерватив. - Хорошо, пионер! Рада, что ты его не использовал. Мне не придется отчетов писать, а то я лекции читала еще до того как ты приехал. - Лекции? – Не понял я. – На какую тему? - На тему полового воспитания. – Виола открыто улыбнулась. – Имею степень бакалавра медицины по педиатрии, гинекологии и психологии. А потому мне доверяют читать лекции по таким темам. - Ого! – только и мог сказать я. - Так что обращайся, пионер, по любому поводу. – Виолетта Церновна подошла ко мне, провела рукой по трусам. – В том числе, и по этому. И спрячь изделие пока. Пригодится! Я сглотнул. А медсестра уже отошла ко столу, забрав мой обходной, и, подписавшись, вернула его мне. - Одевайся, пионер. Тебя уже ждут. Быстро одевшись, я попрощался с медсестрой и вышел из медпункта. Славя ждала меня, сидя на перилах и болтая ножкой. Увидев меня, девочка подбежала ко мне. - Как все прошло? – Спросила Славя, беря меня под локоток. – Виолетта Церновна не сильно нападала на тебя? - Нет, в этот раз обошлось. – Я хмыкнул, показывая девочке свой подписанный обходной. – Пойдем к вожатой? - Да! – Славя улыбнулась, и повела меня к домику, в котором я проживал вместе с вожатой. По пути нам никто не повстречался. Но когда мы подошли к домику Ольги Дмитриевны, увидели как наша вожатая о чем-то спорит с соседками – вожатыми второго и третьего отрядов. Мы с Славяной остановились, раздумывая, подходить или нет. Вожатые еще минут пять говорили на повышенных тонах, затем разошлись. А мы, наконец, решили подойти к нашей вожатой. - Семен, Славяна, вы почему тут? – Ольга Дмитриевна была очень раздражена. Забрав наши протянутые обходные, вожатая зашла в домик, бросив нам гневное. – Заходите. Мы зашли. Наша вожатая, села на кровать, скрестила руки на груди. - Я только что общалась с вожатыми второго и третьего отрядов. Они мне пожаловались на вас. Да отпустите уже руки, сцепились как будто вы жених и невеста. Хватит ходить парочкой. Вы дети, а ведете себя, как взрослые. Вам стыдно должно быть. Семен, мы уже с тобой об этом говорили. Ты мне обещал. И вообще! - Ольга Дмитриевна, выслушайте и не перебивайте. – Я разозлился. – Вам как педагогу, должно быть известно, что у нас переходный возраст. Вы же смотрите передачу «До 16-ти и старше»? Вожатая кивнула. - Раз смотрите, значит должны знать, что в нашем возрасте мы имеем право на отношения, тем более что никаких превышений норм мы не совершали. Мы просто держимся друг друга. Да, мы влюблены, да, нас тянет друг к другу, но мы советские пионеры. Наши моральные устои достаточно высоки, чтобы нарушать правила детского лагеря. А то, что мы позволили большее, чем Сережа с Женей, так это потому, что там отношения держатся на одном Сыроежкине, а у нас взаимность. - Славяна, это так? – Ольга Дмитриевна перевела суровый взгляд с меня на Славю. – Вы же целовались, так? Было или нет? - Было! – Подтвердила Славя. – Вчера вечером! Я люблю его! - То есть, любовь дает вам право нарушать правила лагеря? – Спросила вожатая - А где написано в правилах, что нельзя целоваться на территории лагеря? – Парировал я. - Покажите нам этот пункт, и мы извинимся. - Да вы… Да вы… - Ольга Дмитриевна задохнулась от такой наглости. – Как вы со старшими разговариваете? Я вашим родителям напишу. - Ольга Дмитриевна, прекратите! – Спокойно ответил я. - Мы со Славей понимаем, где заканчиваются наши права, как пионеров, и начинается публично-осуждаемое действо. Не верите нам, спросите Виолетту Церновну. Она прекрасно знает. о чем я говорю. Мы только что прошли медосмотр, и никаких отклонений от нормы она не зафиксировала. У вожатой закончились аргументы. Она еще раз посмотрела на нас, вздохнула, и махнула рукой. - Идите уже, с глаз моих долой. Обед скоро, После него концерт, не забудьте. Мы вышли из домика вожатой. - Семушка, я к себе зайду. – Славя сжала мою ладонь. – Мне вещи дособирать надо. - Я подожду тебя. А потом пойдем в столовую вместе. Мы дошли до домика Слави, и там я отпустил ее руку. Девочка открыла дверь в домик, зашла, а я остался ждать на улице. Минут через пять, Славя выглянула из домика. - Семушка, пожалуйста, сходи за водой. – Она вынесла мне лейку. – Нужно мои цветочки полить, мало ли, сколько времени пройдет, и хочется, чтобы не завяли они, не погибли до времени. Набрав полную лейку, я вернулся к домику Слави. Сама Славя уже сидела на скамейке, и ждала меня. Когда я подошел, девочка встала, забрала у меня лейку и пошла к своей клумбе. А я – за ней. Уже даже из виду не хотел ее упускать. Следующие четверть часа мы занимались поливом, подравниванием, подсыпкой и окучиванием цветов. Точнее, всем этим занималась Славя, я же стоял чуть поодаль, готовый прийти на помощь, подать-принести. Хотя я и знал, как высаживать цветы, но мои советы Славе были не нужны. Некоторое время спустя, когда мы, вымыв руки и поднявшись на крыльцо, собрались уже войти в столовую, Славю выловила появившаяся из ниоткуда наша Ольга Дмитриевна. - Славя, мне нужно, чтобы ты после обеда занялась украшением сцены. Так что обедаешь с первой сменой. – Потом вожатая посмотрела на меня. – И друга своего забери. Раз уж вы вместе, пусть помогает. - Поможешь? – Спросила меня Славя. - Ты еще спрашиваешь? – Парировал я. – Без вопросов. Бери и владей. На миг я представил себе тот мой мир, где я - сорокалетний мужик - начинаю так стелиться перед красивой дамочкой, и отмахнулся от грустных воспоминаний: в глазах моих современников я сейчас выглядел бы тряпкой и подкаблучником. Волновало ли это когда меня? Да ни в жизнь! Типичный флегматик, ага. Обедать пришлось в темпе аллюра. А потому, по выходу из столовой, организм отозвался тяжестью в животе. Но Славя уже тянула меня куда-то. - Славя, куда мы? – Спросил я, когда мы пропустили дорожку, ведущую на сцену. – Сцена же на севере. - Мы сначала должны взять материалы из клубов. – Славя вывела меня на площадь, и потащила дальше. - Там все украшения, которые нам нужны. Этого объяснения мне было достаточно. А потому я более не задавал вопросов, просто шел, влекомый Славяной. Сначала мы зашли к кибернетикам, там взяли гирлянды, затем зашли к девочкам за транспарантами, на одном – коротком - было написано «Совенок 1987», а на втором – длинном - «Счастливого пути». Я развернулся к девочке с немым вопросом. - Да, Семушка. Мы покидаем этот лагерь. – Славя грустно смотрела на меня. – Но я, почему то, верю в то, что нам суждено еще увидеться, Может, мы поступим в один институт, может, мы случайно столкнемся на улице, а может, приедем сюда вожатыми младших отрядов. - Я тебе больше скажу - мы увидимся с тобой раньше, чем ты можешь себе представить. - Попытался я успокоить и Славю и себя, так как волновался за нас даже сильнее, чем за себя в отдельности. – Думаю, не пройдет и года, как мы с тобой встретимся. - Хорошо бы! – Славяна покладисто кивнула, соглашаясь со мной. - Я так хочу, чтобы ты оказался прав. Мы вышли из клубов. Славя отдала мне коробку с гирляндами, сверху уложила свернутые транспаранты, а сама закрыла помещения и вернулась ко мне. - Не дам. – Увернулся я от попытки помощницы вожатой забрать у меня часть ноши. – Лучше бери меня под руку и веди к сцене. - Хорошо, Семушка, рыцарь ты мой. – Славя улыбнулась, взяла меня за локоток, и мы через весь лагерь пошли к сцене. На самой сцене уже были младшие отряды, которые под руководством своих вожатых, репетировали массовые выступления. Восьмой отряд прогонял хоровое пение пионерской песни «До чего же хорошо кругом». Седьмой отряд частями декламировал неизвестные мне стихи Маршака, Шестой отряд готовил танец «Яблочко». Именно он сейчас танцевал на сцене, оттачивая движения. Мы со Славей забрались на сцену, я, по указанию помощницы вожатой, достал из чулана под сценой стремянку и поставил у дальней стены. За это время Славя разложила на полу транспаранты, и распаковала коробку с гирляндами. Стремянка была большой, высокой и очень тяжелой. И, увы, немного шаталась. Славя взяла больший транспарант и полезла. До середины стремянки. А потом закрыла глаза, и задрожала так, что стремянка зашаталась, хотя я и старался ее придерживать. - Семушка, я не могу! – Тихо позвала меня девочка. – Помоги спуститься. Я высоты боюсь. - Тогда потихоньку спускайся – лестницу я держу. Вешать все полезу я. – Поставив ногу на нижнюю ступеньку, я еще крепче схватился за стремянку, чтобы та не сильно раскачивалась. Славя начала спускаться, чрезвычайно медленно – она сначала перемещала на ступеньку ниже руки, потом выгибалась, и ставила ноги на ступеньку ниже. Высота, на которую успела забраться девочка, позволила мне пару раз заглянуть ей под юбку. Причем каждый раз, как будто специально дразня, Славя просила меня посмотреть, правильно ли она ставит ногу. В один из таких моментов, Славина нога, опускаясь на ступеньку ниже, задела мою руку, Я ойкнул, на секунду убрал руку со ступеньки, и тут Славя резко дернулась влево, лестница накренилась и начала заваливаться вместе с помощницей вожатой. Дальше все было как в замедленном кино. Я толкаю стремянку от себя, и кидаюсь к падающей девочке, успевая подхватить ее на руки. К слову, стремянка так и не упала, зацепившись за крюк, она стояла, накренившись на покатую внутреннюю часть крыши-ракушки. И лишь немного отойдя от пережитого шока, я понял, что только что произошло. Похоже, это и до случайных свидетелей дошло, и шестой отряд, закричав «Караул» и «Спасайся, кто может», отбежал к краю сцены. Я все еще держал Славю на руках, когда к нам подлетела вожатая шестого отряда. Она напустилась на нас, крича и размахивая руками. - Вы! Да вы! Откуда у вас руки растут?! Чуть моих пионеров не зашибли своей лестницей. - Извините, Жанна Игоревна, это моя вина. – Оправдывалась Славяна, которую я уже опустил на пол и теперь только поддерживал. - Голова закружилась. Кажется, я высоты боюсь. - Ладно. Но больше постарайтесь не шуметь. – Жанна махнула рукой и вернулась к своему отряду. Восстановив дыхание и биение сердца, я вновь поставил стремянку, только в этот раз подложил под ножки деревянные подставки. И полез, прихватив с собой транспарант. Славя, тоже пришла в себя, и теперь командовала снизу. - Так, подними левый край повыше, а само полотно немного правее. Вот так. Да. Теперь спускайся, Семушка. Таким же способом мы повесили и второй транспарант, и гирлянды. С последними пришлось повозиться – гирлянды мы повесили не проверяя, а когда включили, выяснилось что десяток лампочек перегорели. Но мы вышли из положения, переставив лампочки с невидимых из зала мест на видимые места. Мы еще не закончили, а к сцене начали подтягиваться наши артисты: Первой прибежала Ульянка, она притащила из музклуба большой барабан, размером лишь немного уступающий самой девочке. Поставив инструмент на сцену, Ульяна пару минут с прищуром смотрела на нас со Славей, потом, дождавшись того, что мы оба на нее обратили внимание, показала язык и унеслась со сцены. Тут же пришла Алиса, принесла усилитель и одну электрогитару. А когда мы закончили, на сцене уже сосредоточились все силы музыкального клуба, во главе с его хозяйкой, и не только они. Все ребята, которых мы видели в музыкальном клубе, и в прочих клубах лагеря, уже пришли. Все пришедшие уже занимали места для зрителей. «Интересно, а они все выступать будут?» - Подумал я. – «И если это так, сколько будет длиться весь концерт?» Когда мы завершили все подключения и убрали стремянку со сцены, Славяну поймала Ольга Дмитриевна. - Славяна, Семен, вы все успели подключить? Мы начнем через пять минут, когда оставшиеся подойдут. - Да, Ольга Дмитриевна. – Хором ответили мы. - Хорошо. – Вожатая выдохнула, но тут же спросила меня. - А ваш номер готов? - Готов. – Ответил я. - Только мы не знаем, когда наш выход? - Сейчас посмотрим. – Ольга Дмитриевна достала из кармана листок, пробежалась по нему взглядом. – Вот, нашла. Песня «Звездное лето», вы выступаете после Алисы и перед Женей, а завершает концерт Мику. Кстати, она и открывает его. Мику, все готово? Тут вожатая уже переключилась на японку, находящуюся уже рядом с микрофоном.. Та подняла большой палец. - Все! Все готово! – Удовлетворенно сказала Ольга Дмитриевна. И повернувшись к нам, добавила. – Идите к зрителям. Свой выход вы уже знаете. Мы успели занять места на последнем ряду. Сели мы с краю, Славя пропустила меня вперед, хотя я пытался настоять на обратном. И только мы уселись, Мику включила первую композицию. За Мику выступали малыши, потом ребята постарше. Часть из выступающих, я видел в музыкальном клубе, когда подписывал обходной. Но были и другие выступления, например, девочка из шестого отряда показала акробатический номер, а мальчик из пятого - показал приемы из карате. Среди других номеров были показ мод, где девушки ходили в нарядах, сшитых в клубе домоводства, юмористическая пантомима, стихи собственного сочинения и других авторов. Я поискал глазами нашу вожатую и нашел ее на первом ряду, рядом с директором лагеря и вожатыми других отрядов, Они шептались, обсуждая выступления. Артисты были все старше, музыка все виртуознее, стихи и песни все взрослее, а наряды откровеннее. Пионеры третьего отряда показали сценку на песню «В лесу прифронтовом», а второй отряд разыграл сценку из фильма «Отроки во Вселенной». А после, некоторые пионеры второго отряда выступили с сольными музыкальными и другими номерами. После них выступала Лена, она принесла несколько картин поменьше, рассказала историю их написания, потом прочитала стихи Есенина. Лену сменили Шурик и Электроник, которые на тележке приволокли своего робота, кратно рассказали про кибернетику, под конец Шурик подключил к роботу провода, и тот произнес металлическим голосом «Привет, Совенок!», и поднял (или, скорее, подняла) руку в пионерском приветствии. После чего, внутри него что-то щелкнуло, и над макушкой с кошачьими ушками поднялось облачко дыма. Пионерам робот понравился, И после того, как кибернетики увезли своего робота в клуб, зрители еще долго вполголоса обсуждали работу кибернетиков. Впрочем, когда на сцену вышла Алиса, все замолчали и уставились на нее. Признаюсь, зрелище было еще то. Видимо у Мику в костюмерной нашелся костюм Пирата, точнее, Пиратки. Кожаный корсет, кожаные шорты, ремешок на шее, повязка на глаз и треуголка. Рыжая оторва даже распустила хвосты, явив нам боб-каре. На электрогитаре она исполнила песню Боярского «Робинзон». В самом начале номера Двачевской, Славя шепнула мне на ухо: - Семушка, нам пора. – Девочка показала в сторону сцены. Мы прошли за сцену, где Мику готовилась к заключительному своему номеру. Она уже переоделась в свой сценический костюм. Увидев нас, Мику взяла акустическую гитару, чуть подкрутила колки, и протянула инструмент мне. - Вот, Семочка, держи. – Выпалила скороговоркой худрук. – Сейчас Алиса закончит выступление, и будет ваш выход. Вы готовы? Мы со Славей кивнули. Я взял в руки гитару, провел пальцами по струнам – инструмент отозвался приятным тембром. Внезапно на меня напал мандраж. Колени задрожали, а ноги стали ватными. И Мику, и Славя посмотрели на меня с тревогой. Я закрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание и сердцебиение. Постепенно мандраж переходил в некую эйфорию. А Славяна, вновь подхватившая меня под локоток, лишь добавила уверенности и счастья. Так что, когда Алиса, получившая свою долю популярности и аплодисментов, спустилась со сцены, мой страх испарился. И на сцену я уже не плелся, а взлетел соколом. Мы поклонились, я сел на стул, примостил микрофон у голосника, и приготовился. Славя вышла к микрофону, объявила номер и исполнителей, а затем кивнула мне. Адреналин во мне бурлил, сердце стучало в такт гитарным переборам. Я старался не переврать ноты, не перепутать лады. Славя исполняла свою часть номера чисто, голос у моей красавицы был звонким, с тембром фольклорности. Когда мы закончили свой номер. зал зааплодировал. Славя подошла ко мне, взяла за руку и вывела на поклон. После поклона мы ушли со сцены, а на смену к нам уже выходила Женя. Она своим скрипучим голосом поведала историю лагеря «Совенок», ту самую, которую я прочитал в Инструкции к Нулевому лагерю Полигона, но, разумеется, без упоминания всех технологий. А в заключение наша библиотекарь высказала пожелание знать и почитать историю своего родного края. Эту историю мы слушали из-за сцены. Мику, сменившая Женю на сцене, объявила о завершении концерта. - Дорогие ребята, наш концерт подошел к концу, мне очень жаль прощаться с нашим лагерем, но я уверена, что мы все еще встретимся. И чтобы у вас остались приятные воспоминания о лагере, мы приготовили вам музыкальный сюрприз. Девочки, на сцену. К уже стоящей у микрофона японке присоединились Алиса и Ульяна, Алиса успела переодеть костюм пирата на красное платье, на бретельках, на мелкой егозе была ее красная футболка «СССР» и серые шорты. Алиса вновь подключила к усилителю электрогитару, Мику сделала тоже самое, а Ульяна села за ударные. Мелодию «сюрприза» я узнал сразу: девочки исполняли гимн пионеров, только в рок-обработке. И это было очень живо и круто. Ольга Дмитриевна, правда, сюрприз не оценила, но директору лагеря выступление понравилось. Я это понял по реакции вожатой, сначала она приподнялась со скамейки, но директор взял нашу вожатую под локоток. Ольга Дмитриевна сначала резко ответила, но потом покраснела и села обратно на свое место. С последними аккордами, с последним соло на барабанах, в исполнении Ульяны, зрители взорвали воздух аплодисментами. Алиса убрала гитару за спину и самодовольно подбоченилась, Мику улыбнулась, а Улька нашла меня на трибунах и подмигнула. Пионеры еще пару раз вызывали трио на бис. после чего на сцену поднялся директор лагеря. - Уважаемые пионеры, остался последний момент, который вам необходимо знать. – сказал он в еще работающий микрофон. – Автобусы подадут через час, к этому временя вам нужно собрать вещи и пройти к воротам. Счастливого пути. Ознакомившись с полезной информацией, пионеры стали покидать зрительские места. Славя тоже снялась с места, но не побрела вместе с толпой к домикам, а схватив меня за руку, потащила к вожатой. - Надо помочь унести инструмент и обесточить сцену. – Пояснила все еще помощница старшей вожатой свои намерения.- Завтра уже новая смена приедет, а сегодня, дядя Толя будет проводить уборку публичных мест и подготовку к новому заезду. - Славяна! – Похоже, вожатая в толпе потеряла свою помощницу, и обрадовалась, что мы никуда не сбежали. – А, вот ты где! И своего кавалера привела? Отлично, помогите Мику с инструментами. После чего забирайте свои вещи из домиков, и идите к воротам. Славя взяла микрофоны, Алиса уже унесла свою гитару, Ульяна утащила свой барабан. Мы с Мику забрали гитары, и отправились к музклубу. В лагере царил бедлам. Дети бегали из домика в домик, записывая телефоны и адреса друзей, обмениваясь подарками и сувенирами. Вожатых не было ни видно, ни слышно. Детям дали полчаса, а значит и вожатым тоже приходилось укладываться в эти сроки. Путь до музклуба занял минут пятнадцать, на крыльце нас уже ждали Алиса и Ульянка. Мику открыла дверь, мы занесли инструменты и усилители звука. - Все, ребята! Спасибо! – Мику прошла к роялю, потом обернулась. В глазах японки стояли слезы. – Бегите. Я переодеваться буду, Алиса, ты костюм пиратки сними, и в моей гримерке оставь. - Встретимся у автобуса. – Сказала Славя девочкам, и, взяв меня за руку, потащила прочь от музклуба. До наших домиков мы просто бежали. Но время убегало быстрее. Добежав до моего домика, Славя чмокнула меня в щеку - Семушка, переодевайся и к моему домику подходи, мне кое-что еще сделать нужно. – И убежала в свой домик. Я открыл дверь домика, где лежали мои вещи. Ольга сидела задумчиво за столом, и в руках вертела мой телефон. Увидев, что я вошел, вожатая встала. - Семен, что это такое? - Спросила она меня. И вот что мне было отвечать? Вспомнив, что я на свой телефон закачивал несколько игр, я просиял. - Заграничная игрушка. Отец подарил. – Ответил я. – А почему она у Вас? - Я за книжкой полезла, ну и задела, она упала. Значит, игрушка, говоришь? Тогда покажи, как в нее играть? – Недоверчиво протянула Ольга Дмитриевна, возвращая мне телефон. - Вот смотрите - Я разблокировал телефон и открыл самую простую игру – «Змейку». – Управление четырьмя кнопками. Надо, не врезаясь в стены и в хвост, собирать ягодки. Хотите попробовать? - Хочу. – Ответила вожатая, подозрительно рассматривая мой телефон. – А больше никаких других функций у нее нет? - Есть. – Сказал я. - Еще она умеет проигрывать музыку, фотографировать, и на ней можно считать как на калькуляторе. И, как вы сами видели, на экране есть часы. - Фотографировать? А пленка куда вставляется? «Кажется, я сейчас плавно перейду из пионера в шпионы» - Подумал я. - Ольга Дмитриевна, а давайте я Вас сфотографирую, и тут же покажу снимок. А потом вы дадите мне переодеться. - Ну, хорошо, фотографируй. – Ольга мельком посмотрелась в зеркало, поправляя прическу. – Куда вставать? Или лучше садиться? - Встаньте вон там. – Я показал в сторону двери. Вожатая прошла к двери, пока она шла, я успел записать видео ее походки. . - Улыбнитесь, сейчас вылетит совенок. – Пошутил я переключая видео съемку на фото. – Готово. - А когда фотография готова будет? - Она уже готова. Можете посмотреть. Правда, распечатать я ее смогу только, когда домой попаду. – В это время я наблюдал за тающим зарядом батареи. Осталось только семь процентов заряда. - Готова? – Ольга Дмитриевна удивилась. – И посмотреть можно? - Да. – Я вывел на экран снимок. – Вот, смотрите. - Ух, ты! И сразу в цвете! Красивая получилась фотография. – Тут Ольга понизила голос, - А снимок только один можно сделать? - Вообще, тут – Я на секунду запнулся, подыскивая альтернативный накопитель информации соответствующий году попадания в этот лагерь, и вспомнил, что первые видеокассеты появились в 1963 году – Тут кассета стоит на несколько десятков снимков. - А ты больше ничего не фотографировал? – поинтересовалась вожатая. - Нет, мне как то не до этой игрушки было. – Я спешно удалил ранее записанное видео. - Я только время смотрел, когда ложился спать. - Хорошо. Я сейчас выйду, а ты переодевайся и иди к воротам. С этими словами, вожатая покинула домик. Я подскочил к двери, выглянул – вожатая спешно удалялась в сторону площади. «Она что, доносить пошла?» - Мелькнула мысль. Решив, что все равно ничего изменить уже нельзя, я спешно переоделся в свою зимнюю одежду. Пионерскую форму повесил на спинку кровати. Проверил в карманах ключи от дома, паспорт и кошелек, очень обрадовавшись, что вожатая не нашла и их тоже. Если телефон можно как то было объяснить, хотя и плохо это получилось, то наличие в кошельке монет 2016 года, и банкнот, на секундочку, Банка России, еще и года выпуска 1997, что на десять лет позже этого времени, вызвало бы куда больше вопросов и проблем. За игрушку с функцией фотоаппарата просто его конфискуют с долгими объяснениями, и разными расписками о неразглашении. За подделку паспорта – скорее всего посадили бы на 2 года. А вот за монетки и купюры можно было и высшую меру получить. .Так что я свернул пальто в рулет, тоже самое сделал со свитером, Засунув оба свертка подмышку и забрав полученную грамоту «за спасение Александра Трофимова», я вышел из домика, закрыл его на ключ, и пошел к домику Слави Славяна ждала меня около домика, На ней было то платье-сарафан с танцев. В руках девочка держала большой чемодан. Увидев, что у меня подмышкой свернуты части моего гардероба, Славя улыбнулась. - Семушка, ты так и будешь держать вещи подмышкой? Сейчас, что-нибудь придумаем. Славя присела на скамейку, расстегнула чемодан, просунула руку и безошибочно вытащила искомое - сумку-сеточку, именуемую в народе авоськой. Девочка протянула ее мне. - Вот, сложи свитер и второй сверток в авоську, и грамоту туда же. – А когда я сложил вещи в сумку, протянула руку. – Проводите девушку до автобуса? Мы обменялись вещами, я взял Славин чемодан, а она забрала авоську, с моими пальто и свитером. Мы шли по дорожкам лагеря и молчали. Славяна мечтательно, даже восторженно, осматривала лагерь, а меня тяготила ситуация с телефоном. Я озирался в страхе увидеть Ольгу Дмитриевну, а еще ожидал за воротами увидеть милицию. Но когда мы вышли за ворота лагеря, милиции не было, а Ольга суетилась у уже подъехавших четырех «Икарусов». Тут же находился и Борис Александрович с фотоаппаратом «Зенит». Вожатые младших отрядов выстраивали своих пионеров в линии, перед воротами, а физрук их фотографировал. - Эти снимки пойдут в фототеку лагеря. – Сообщила мне Славя. – Наш Борис Александрович - за местного фотографа. Он нас снимал по приезду, во время разных мероприятий и соревнований. Сегодня на концерте, кстати, он тоже снимал. Часть снимков пойдет в альбом лагеря, часть он разошлет почтой по адресам, а часть оставит себе для частной коллекции. Тем временем у воротам подтянулся и наш отряд. Даже Электроник появился, идущий на костылях, и поддерживаемый с разных сторон Шуриком и медсестрой. - Эй, пионер, помоги товарищу. – Скомандовала мне Виола, а сама, развернувшись, ушла в лагерь, покачивая бедрами. – Шура, ты мои вещи забрал? – Спросил у собрата по клубу Эл. - Серега, прости, забыл. – Шурик отпустил Электроника. – Семен, ты присмотри за ним, я сейчас за его чемоданом сбегаю и вернусь. Славя среагировала моментально. - Ольга Дмитриевна, Саша за Сережиным чемоданом пошел, надо его подождать. - Хорошо. – Ответила вожатая и пошла к водителю одного из автобусов, видимо сообщить о задержке. Пока я держал Электроника, точнее пока Шурик бегал за его вещами, младшие отряды уже погрузились в автобусы. Борис Александрович уже истоптался в ожидании последних кадров. Славяна с девочками уже убрали в багажник свои чемоданы и сумки, в кармане шорт Ульяны я заметил колоду карт. Наконец, из ворот показался взмыленный Шурик с огромным чемоданом. Подскочив к багажному отделению Икаруса, Шурик попытался самостоятельно засунуть чемодан, но, то ли место было неудобным, то ли сам чемодан был тяжел, так как главного кибернетика постигла неудача. Шурик повторил попытку, и снова чемодан отказался залезать в багажник. После четвертой попытки, в процесс включился физрук. Борис Александрович, одной рукой взявшись за ручку чемодана, поднял и сунул его в багажник. Закрыв багажное отделение, физрук посмотрел на Шурика, как на двоечника. - Вставай-ко к ребятам. – Физрук подмигнул мне, а затем скомандовал. – Первый отряд, для совместной фотографии постройся. Мы подравнялись, и застыли. - Олька, а ты чего это как неродная? – пробасил Саныч. – Ну-ко, встань-ко в середину. Ольга Дмитриевна встала между нами со Славей, разделив наш отряд на женскую и мужскую половинки. Ульяну, как самую маленькую, вожатая поставила перед собой. Так нас и сфотографировал физрук. Сделав два или три снимка, он махнул нам рукой и покосолапил в лагерь. - А теперь, ребята, встаньте вокруг меня. – Сказала Ольга Дмитриевна. И дождавшись, пока все соберутся вокруг, продолжила. – Дорогие мои пионеры, вот и закончилась наша смена. Для кого-то она была слишком длинной, для кого-то –слишком короткой. Тут Ольга скосила глаза на меня, и подмигнула. - Но я уверена, - Продолжила вожатая. - Что для всех без исключения она вряд ли когда забудется. Напоминаю, что вы уже не дети, ну, возможно, за исключением Ульяны, и уже не сможете приехать в наш лагерь как отдыхающие. Но кое-кого я буду ждать и на следующий год, уже в должности вожатых младших отрядов. И вновь Ольга подмигнула мне. Но не только и не столько мне одному. Славяна, стоящая рядом, едва заметно кивнула. - Поедешь? – Шепнул я Славе. - Обязательно. – Услышал я ответ. - Но только вместе с тобой. Славина ладонь поймала мою, немного сжала и отпустила. Тем временем вожатая продолжила. - Ваши вещи, конфискованные в начале смены, я вам уже вернула. Так что долгов перед вами не имею. Вот вам мои координаты, - Ольга каждому выдала маленький листочек. - Там мой адрес и телефон. А теперь – давайте все обнимемся. Мы собрались кружком, с одной стороны мне на плечо легла Славина рука, с другой стороны – рука Электроника. В центре оказались сама Ольга и Ульянка. Так мы стояли несколько минут. А потом нас потревожил гудок водителя, напоминающий, что смена – закончилась, что сейчас мы отправляемся прочь от ворот рая. В автобусе все расселись парами: Ульянка села с Алисой, Шурик - с Электроником, правда последнему хотелось сесть с Женей, но ту умыкнула Лена, меня усадила с собой Славя, а оставшаяся в гордом одиночестве Мику достала из-за пояса кассетный плейер, надела висевшие на шее наушники, воткнула вторые в первый, нажала кнопку и ушла в музыкальную нирвану. Последней в автобус вошла Ольга Дмитриевна, Она села с вожатой второго отряда и кивнула водителю. - Трогай. Мотор загудел, автобус дернулся, ворота лагеря убежали назад. Икарус повернул направо, и покатил по асфальту в неизвестность. Кто-то уже резался в карты, кто-то достал дорожные шашки в коробочке. Мы со Славей сидели, переплетя руки, смотрели в окно и молчали. Славя положила голову мне на плечо, прижалась ко мне. - Семушка, я подремлю? – Через полчаса поездки спросила девочка, потершись макушкой о мою щеку. - Конечно. – Я погладил ее по плечу. Минут через десять и я сам начал ощущать нарастающую сонливость. И списав свое состояние на жуткий недосып, - все-таки встал я рано, а день выдался суетливый, я поцеловал макушку любимой, откинулся на спинку кресла и погрузился в сон.