ardor.

      Секунда за секундой проходит, а у Ким Джису перед глазами мелькает всё тот же сюжет, и она даже понимать перестаёт, настоящее ли это, прошлое, а может и будущее.       ‹‹ — Джин! — сбитое дыхание, слёзы в уголках глаз и выкрики имени молодого человека с уст Джису становятся всё сильнее, громче. Парень, что стоял прямо перед мутной водой озера, взяв разгон и оттолкнувшись от земли ногами, прыгнул прямо в водоём с сопровождением истошного крика Су. — Нет! — такое банальное слово. Как во многих фильмах. Душераздирающее « нет », полное страха за любимого человека. Страха за его жизнь. Страха за то, что он умрёт. Утонет, стоит цепким водорослям ухватиться за его конечности. Утонет, стоит только прекратить барахтаться. Утонет, ведь он не умеет плавать. К сожалению, за все свои семнадцать лет парень плавать так и не научился. ››       Джису знала, что парень с именем Ким Сокджин, который, по её мнению, был идеальным, плавать вовсе не умеет. А ещё Джису знала, что идеальный парень по имени Ким Сокджин связался с так называемыми « плохими ребятами ». И также она знала, что всё в истории Джина было по стандарту: повстречав этих самых « плохих ребят », Джин неосознанно влюбил в себя девушку – главную в их шайке. А дальше, как положено в подобных историях, любовь оказалась односторонней, из-за чего парень преследовался. Да что уж там, человек с именем Ким Сокджин и вовсе в школу не ходил, скрываясь дома, будучи в страхе за свою жизнь. Трусливо, правда. Однако даже это в глазах Джису было невероятно смелым поступком.       Но как-то раз Сокджин в школу всё же заявился. Нервный, напуганный, взволнованный; в его глазах читался страх, ужас. Синонимы к его состоянию можно подбирать вечность. Тогда парень был жутко рассеянным. И тогда, когда после просмотра уведомления на телефоне, он отпросился в туалет, Джису поняла, что его нашли. Она рванула с места, оставив ошарашенных одноклассников и педагога недоумевая сидеть на своих местах. Джису побежала к нему, желая предотвратить неизбежное – предотвратить его смерть.       Только вот. Когда сама Су выбежала из огромного старого здания, где и находилась её школа, Сокджина уже нигде не было видно. И хлынул дождь. С дождём вместе затянулись тучи над небом, закрыв собой солнышко, что приятно грело своими лучами совсем недавно. По глазам Джису текли слёзы, и чем сильнее она плакала, тем сильнее лил ливень. И только потом Джису поняла, что эти капли солёные, совсем как слёзы. Джису плакала, а вместе с ней рыдало и небо.       Именно в тот момент сквозь этот дождь она разглядела силуэт, что садился в автобус. Силуэт Сокджина – её хорошего знакомого и по совместительству предмета воздыхания.       Джису, подбежав к остановке, в отчаянии села на скамейку. Опоздала. А ещё она промокла до нитки. Внутри что-то щелкнуло, сломалось, сильно защемило. Хотелось кричать до того сильно, что связки бы просто к чертям порвались; плакать до того момента, пока слёзные каналы бы просто-напросто не высушились; раздирать кожу на локтях, пока молочная девичья кожа не покроется глубокими и большими царапинами, что истекали бы в крови.       Надежда пропала. Как раз в этот момент у остановки появилась машина. Из окна этой машины виднелось лицо человека. Не было видно точной внешности, ведь капли дождя и солёные слёзы Джису не давали ей нормально рассмотреть лицо этого, как поняла она сама, мужчины. Лишь когда переднее окно со стороны Джи открывается, она может разглядеть сидящего внутри человека. Это был мужчина на вид лет сорока – сорока пяти, не больше, а может даже меньше. Угольного цвета густые волосы не были такими уж и густыми, как у молодых мальчиков, но зато казались очень мягкими, даже слишком. Было видно, что этот мужчина не из тех единиц, что не смотрят за своим внешним видом. Внешность была явно не азиатская, более похожая на европейскую. Довольно большие и глубокие карие глаза, имеющие двойное веко, что, кажется, проглядывали прямо в душу и ходили в её сознании, пронзая своим выразительным взглядом; тонкие губы, что были очень бледные, чуть ли не белые с приливом бледно-бледно розового; аккуратный прямой маленький нос, который, казалось, был достаточно непропорциональным для его вытянутого овала лица; скулы его будто бы разрезали щёки, будучи очень глубокими; брови были довольно прямые, полуокруглой формы, густые и тёмно-коричневые. На самом деле, если брать черты его внешности по отдельности, он не был каким-то красавчиком, однако, казалось, он был настолько душевным, что это делало его намного краше, чем он есть. « Он как не живой. Как неживая кукла. Красивая неживая кукла, » – мелькает в мыслях Су. Противоречие какое. Он душевный, но при этом не жилец. Однако, это единственное, что она могла сказать о нём. По крайней мере о его внешнем виде.       ― Что такая красавица делает одна на остановке, да ещё и в дождь? ― произносит мужчина своим слегка охрипшим голосом. Но его голос не звучал так же, как у какого-нибудь пьяного парня, который готов изнасиловать любую вторую девушку в подворотне. Наоборот, мужчина был трезв, а голос холоден и безразличен, словно разрезал слух. И тогда Ким пропиталась неким доверием к мужчине. Она встала со скамейки и подошла к машине, опустившись к окну.       ― В-вы не могли бы помочь мне добраться до посёлка « Белая Лилия »? ― произносит Су слегка дрожащим от холода голосом. В её памяти прекрасно сохранилась надпись на автобусе, на коем уехал дорогой ей человек.       ― « Белая Лилия », ― произносит мужчина, слегка задумавшись, словно под трансом каким-то. ― Садись, я как раз ехал туда же.       КимДжи, радуясь как маленький ребёнок, со всей своей возможной скоростью открывает переднюю дверь машины и садится на сидение, забыв пристегнуть ремень. Джису не привыкла сидеть в машине вовсе, ведь она не была какой-то девочкой богатенького отца, нет. Она была самой обычной девушкой-сиротой, которая любила пить какао по вечерам зимой, укрывшись тёплым пледом, гулять по улочкам во время радуги, кататься на общественном транспорте и просто улыбаться всем прохожим.       Всю поездку они молчали. Просто не о чем было говорить. Как только мужчина подъехал к основной дороге, он повернул голову к Су, спрашивая взглядом, куда ей нужно. Но Джи, поблагодарив мужчину, вышла из машины, не сказав больше ни слова. Дорога была широкая, вела прямо в посёлок. Джису же свернула в лес, который находился не доходя до « Белой Лилии ». Единственное место, где мог сейчас быть Сокджин – озеро недалеко от посёлка, находящееся у подножья леса.       Ким бежала так, как никогда ещё не бегала. Бежала так, что слёзы с лица слетали из-за ветра, что так и бил в лицо. Бежала, чтобы в итоге увидеть вдалеке любимого человека, который вот-вот мог умереть.       — Джин! — сбитое дыхание, слёзы в уголках глаз и выкрики имени молодого человека с уст Джису становятся всё сильнее, громче. Парень, что стоял прямо перед мутной водой озера, взяв разгон и оттолкнувшись от земли ногами, прыгнул прямо в водоём с сопровождением истошного крика Су. — Нет! — такое банальное слово. Как во многих фильмах. Душераздирающее « нет », полное страха за любимого человека. Страха за его жизнь. Страха за то, что он умрёт. Утонет, стоит цепким водорослям ухватиться за его конечности. Утонет, стоит только прекратить барахтаться. Утонет, ведь он не умеет плавать. К сожалению, за все свои семнадцать лет парень плавать так и не научился.       Секунда, и Джису прыгает прямо за ним прямиком в мутную воду, рискуя своей жизнью.