Неизбежное

История магии. В понедельник днём. Последний урок Гермионе нужно было пройти успешно в течение дня. Успех означал не думать о них. Это означало не видеть его во сне. И это определенно запрещало любые воспоминания, хотя искушение победило сопротивление, когда Гермиона села прямо и позволила своим глазам скользнуть влево, чтобы остановиться на белокурой голове. Их разделял только большой проход. Я стояла на балконе второго этажа, глядя вниз на толпу. Сначала ночь пролетела как туманное пятно. Все смешались и танцевали; парни были одеты в свои лучшие костюмы, девушки-в великолепные платья. А потом была я, одна в своем рубиновом платье, взгромоздившаяся на балкон, выглядевшая довольно красиво (по крайней мере, так сказали Рон и Гарри), хотя моя улыбка не совсем доходила до моих глаз. Конечно, я была рада за них, но и ревновала тоже. Я не могла полностью отпустить это сжатие в моем животе каждый раз, когда я видела его. Я помню, как скрестила руки на перилах и наблюдала за обнимающимися парами с довольными улыбками на лицах и вздыхала, желая иметь это. Мой взгляд задержался на Гарри и Джинни, прежде чем перейти к блондинистой голове в углу, танцующей с Пэнси Паркинсон. Конечно. Я сморщила нос. Тьфу. Он мог бы сделать это гораздо лучше, чем она. Я была слегка, ну, смущающе сильно влюблена в Драко Малфоя, хотя никто этого не знал. Никто мне не поверит и даже не поймет почему. В этой истории было что-то еще, чего они не знали. Мы с ним уже почти два года посылали друг другу письма, и хотя какая-то часть меня все еще остается стойкой и не влюбляется в него, я вроде как... ну, влюбилась в него. Из динамиков выплыла моя любимая песня, маггловская песня, под которую я всегда хотела танцевать, но никогда не имела возможности. Я не могла оставаться там и смотреть, как другие воплощают в жизнь мои фантазии, поэтому я ушла. Держа подол в руках, я поплелась по узкому коридору, который окружал периметр Большого зала, все еще на втором этаже, и нашла идеальное тихое место; уединенный балкон с видом на сад. Не особенно впечатляющий вид, но тихий и маленький; идеальный маленький побег. Мое тело расслабилось, когда я слушала музыку, слова разрывали мое сердце, когда я мечтала танцевать под нее когда-нибудь с кем-то, и мы будем любить друг друга. Я не могу не чувствовать себя слабой и задумчивой; я думала, что имею на это право, так как это быстро становилось одной из самых удручающих ночей в моей жизни; вся эта подготовка ни к чему вообще. Как только я сдалась, решив не сдерживать эту единственную слезу, стеклянные двойные двери открылись и Драко встал позади меня. Я знала. Я почувствовала запах его одеколона. Он осторожно положил руки мне на талию, и я откинулась назад в его объятиях; он полностью обнял меня, и я улыбнулась. Наконец, я улыбнулась сегодня вечером. Я закрыла глаза, и мы закачались до последней части песни, его дыхание щекотало мою шею, а мои руки покоились поверх его. Наконец, мы потанцевали. После целой ночи пыток он наконец нашел меня, и у нас был наш момент, как он и обещал в своем последнем письме. Он пришел с Пэнси, чтобы соблюсти приличия, писал он. И Мерлин, он действовал блестяще; Гарри и Рон, вероятно, сказали бы мне бросить его прямо сейчас, потому что он, очевидно, играет со мной, но они не знают. Он просто настолько хорош. Или это он? Я больше не хотела думать об этом, поэтому прижалась к его груди... и он повернул меня лицом к себе, и он улыбнулся так нежно, что я подумала, что это другой Драко... но он обхватил мою щеку руками, и мне пришлось посмотреть вниз, потому что все это казалось таким нереальным, возможно, я сплю? Я продолжала гадать, надеясь на реальность, но когда он наклонил голову и наши губы встретились, горячее покалывание пробежало прямо по моей спине и через пальцы ног, и мне нужно было крепче прижаться к нему, потому что Мерлин, это было так хорошо; мои глаза закрылись. Я знала, что это было реально сейчас и с тревогой наклонилась к большему, потому что, наконец, мы были вместе ... назовите меня глупой, но желание затуманило всю логику... и фантазия, наконец, стала реальностью… Она выплыла из своих грез, хотя ее глаза по-прежнему были прикованы к Драко. Его рука свободно свисала со стула Пэнси, едва касаясь ее плеч. У Гермионы защемило сердце, и она удивилась, как она могла влюбиться в такого человека, как Драко, который так резко контрастировал с ней в некоторых отношениях, но стремился к тем же целям и разделял ее самые заветные страсти. Как бы он ни нажимал все нужные кнопки, он искусно заманивал ее. Ремесло; своего рода злая игра, управляемая его прихотями, где только он знал правила, и Гермиона должна была научиться, влюбиться, полюбить его. Игра основывалась на единственном принципе, что сердце действует особым образом; и это неизбежно становилось ее жертвой. Единственный вопрос: кто победил? Или еще лучше, был ли победитель? Как он мог сидеть здесь с ней, так непринужденно и удобно, шарада была легкой для него, несмотря на то, что он знал, что Гермиона чувствовала к нему? И хотя он этого не знал, как много она мечтала о нем? Словно почувствовав ее пылающий взгляд, он повернул голову в сторону. Любопытный коричневый смешался с понимающим синим. Гермиона поборола румянец и заломила руки под стол. Подмигнув, он прошептал: "Это ты", и в тот же миг всепоглощающий прилив любви, который она испытывала к нему, поглотил ее, напомнив, что он принадлежит ей, а не Пэнси; что "Пэнси" не существует на самом деле. Она служила его внешности и их прикрытию. Она отвернулась и попыталась остаться равнодушной, но как она могла? Особенно после урока, когда – после того, как все ушли-он быстро притянул ее за руку к потайной нише, страстно целуя? Когда он зарывался руками в ее волосы, притягивая ее голову ближе к себе? Когда она еще крепче прижималась к нему, грубая животная похоть, подпитываемая желанием фантастической романтики? И когда он страстно прошептал ей, как сильно он любит ее, больше, чем она могла себе представить? Как она могла не влюбиться тогда?