Гниение с кудряшками

Женя с огромным трудом сделал двадцатое подтягивание на турнике и присел на рядом стоящую лавочку, поглядывая на солнце и жмуря свои маленькие глазёнки. Женя уже на протяжении шести лет занимался спортом, занимал призовые места на соревнованиях, однако лишний вес, от которого он всё равно никак не мог избавиться, преследовал его на протяжении всей жизни. Он почесал свои светлые кудряшки на голове и подумал о том, что спорт-спортом, а бухал в последний раз с пацанами с соседних домов он уже достаточно давно - скажем, где-то полтора месяца назад. "Бухать в одиночестве - себя не уважать, так только хикки-хуесосы делают",- считал весьма общительный Женя, поэтому устраивать пир разума и души предпочитал в компании таких же, как и он, спортсменов. Он обвёл взглядом прочих тренирующихся пацанов, всё также жмурясь в лучах вечернего солнца и крикнул: - Эй, блять, слышьте чё! Несколько из присутствующих обратили на это внимание и повернули головы в его сторону. Женя продолжал: - Короче, бля, тема такая: кто со мной бухать всю ночь? - Ооо, Елдаев, это ты пиздато придумал,- отозвался один из пацанов, звавшегося Вегасом,- во сколько за бухлом идём? Женя спрыгнул с лавочки на землю: - Щас айдате, хули ждать, кто со мной? После очень недолгих раздумий набралось порядка пяти человек, все они направились в небольшой магазинчик в доме через дорогу. Женя шёл впереди всех, как называется, командовал парадом. Подойдя к лестнице магазина, он присел на ступеньку. Остальные просто остановились и стояли рядом. Женя задал вопрос: - Так, пацаны, кто чего желает, а, бля? Друзья наперебой начали галдеть: - Яжку хочу! - Водяры! - Жигуль, бля! Женя зажмурил глаза, вытянул руки вперёд и заорал: - Ебать, да захлопните вы свои ебальники, ебанутые! Куплю всем и всё, только заткнитесь! Стоит сделать маленькую оговорку: у Жени были очень состоятельные родители, которые для сына денег не жалели, поэтому при себе у него всегда была сумма в том или в ином размере. Он встал со ступеньки и зашёл в магазин, друзья последовали за ним. Обалдуям хоть ещё и не было восемнадцати, но алкоголь им продали без проблем - у него связи. Итак, нагрузив бутылок и банок полный пакет, господа-товарищи не знали, что с этим добром делать. Нет, разумеется, что делать с ним, они знали отлично: выпить и уснуть. А вот где произвести обряд воспития таких благородных напитков, как "Ягуар" и "Балтика", они долго не могли придумать. У кого-то родители были дома, кто-то боялся спалиться перед соседями, кто-то просто зассал, но нажраться очень хотелось. - Пацаны, слушайте сюда, бля,- голос подал Вегас. Пацаны повернулись к нему, Женя посмотрел на него с поднятыми бровями и с саркастичной мыслью: ну что может предложить этот смазливый дрищ? Смазливый дрищ предлагал следующее: - Вот. Есть одно место... место, бля, отличное! Никто из знакомых точно не спалит, о нашем нахождении, бля, там в последнюю очередь, бля, подумают. Женя пнул его своей пухлой ногой: - Хорош, сука, пиздеть, говори быстро, где это!!! Вегас склонился, чтоб потереть ногу, за что снова огрёб от Жени. - Елдаев, бля, да щас! Короче, это надо ехать на Привокзальную... Кто-то из поцыков выпучил глаза: - Вегас, ты чё, предлагаешь бухать нам на...свалке? Он кивнул. Женя разумно подавил гнев, понимая, что больше негде. - Ок, едем. Доехали быстро. Однако солнце уже скрылось, было 10 часов вечера. Друзья прошли на горы музора, отыскав среди них какую-то отслужившую свой век мебель. Каждый распечатал свою порцию пива и пьянка началась... Спустя пару часов пьяный в жопу Женя почувствовал, что на его лицо льётся что-то жидкое. Его, друга, Зеленя, вырвало прямо на него! - БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯТЬ!!! Он был вне себя от ярости. Взять бы, да уебать Зеленю, этому ебаному оленю, в щи с вертушки, однако он банально не мог подняться с земли, вернее, с кучи мусора, на которой он лежал. Растирая руками желтую вязкую и жутко воняющую блевотину, он размазал её не только по лицу, но и по всей одежде. Руки страшно воняли; Женя попробовал встать. Переворачиваясь с боку на бок, всё больше вымазываясь в блевотине Зеленя, он таки встал, предварительно вляпавшись в жижу грязи, которую вчера размочил дождь. Делать нечего - пришлось снова обмазать жидкости на одежду. Покачиваясь, с большин трудом дойдя до шкафа, на котором компания расставила бутылки, он схватил пустую соску от водяры и дребалызнул уже отключающемуся Зеленю по башке. Он заорал - крик буквально отрезвил остальных трёх человек. Вегас подбежал к Зеленю: - Елдаев, жирный блядун, хули творишь? Пошёл нахуй, пидор, отсюда. Пацаны, поехали бегом до больницы, только этого хуесоса не берите, а то он и вас поубивает. Вегас обмотал голову своей кофтой, чтобы хоть немного остановить кровотечение. Кто-то ударил ничего не понимающего Женю по голове. Он свалился в кучу мусора и забылся... Он проснулся снова от того, что его поливают какой-то жидкостью. Он еле разлепил в глаза: он снова оказался облитым тошнотой, но на этот раз тошнота была его собственная. Однако в этот раз на улице, где он и заночевал, шёл дождь, поэтому запах от отходов стоял такой, что желудок вновь был не прочь вывернуться и выблевать внутренности живота наружу. Женя не знал, где он находится. Вернее, знал: улица Привокзальная - только и всего. Он не помнил, как добрался с друзьями до мусорки, но помнил слова Вегаса о том, что искать тут кого-то будут в самую последнюю очередь. Голодуха. Желудок просил пищи. Наконец Жене поднялся. Бугристая блевотина прилипла к щеке. Грязь и какой-то мусор прилип на спине и застрял в волосах. Голова жутко болела и просто разрывалась на куски. Но это Женю уже не заботило. Он думал о том, чего бы сожрать. Вот лежит картофелина. Гнилая. Но ему насрать на её состояние. Рука тянется к грязной гнилушке и сама пихает её в рот. Зубы сами жуют. Дождь сам льёт из серых туч. Грязь сама стекает по грязной одежде... Прошло больше недели. Возможно - две. Возможно - больше. Женя ничего не понимал. Странно: на свалку вообще никто не приезжал, даже сливать новые партии мусора. Не было сил встать на ноги - он мог только ползать на четвереньках по бескрайней помойке. Он периодически натыкался на "еду", которые нормальные люди бы выбросили (что, собственно, они и сделали), но для Жени это был единственный способ выжить. Он грыз испорченные фрукты и овощи, размякшие в сырости хлеба с чёрной плесенью, гнилое мясо, рядом с которым постоянно кружили мошки. Мошки постоянно стремились залететь Жене в уши, в нос, щекоча его ноздри, в рот. Женя проглатывал их, хоть его также сначала тошнило, однако они также являлись какой-никакой, но едой. Он не боялся, что эти самые мошки разведут в его внутренностях жилище с белыми личинками, которые будут терзать стенки его организма, причиняя страдания, сначала живому Жене, а потом мёртвому. Эта участь не интересовала ни его, ни мошек. Женя изрядно похудел. Теперь его тощей фигуре могла позавидовать каждая подписчица паблика об анорексии. От недавнего жира не осталось и следа. Костлявые короткие пальцы ковырялись в луже с грязью - это было его развлечением. О помощи, да и возврате к прошлой жизни, он также не думал. Вот она, грязь: берёшь чёрную парашку в исхудавшие ладони и перебрасываешь из одной руки в другую - раз-раз! - пока не выскочит из рук и не испачкает одежду, которая провоняла помойкой, испражнениями и блевотиной насквозь. Вот и всё веселье. Да, одежда уже не походила на одежду - это были коричневые лохмотья. Рука потянулась за очередной порцией "еды". На этот раз это был мешочек в жире, в котором находились некогда отваренные куриные кости. Женя дрожащими пальцами осторожно взял драгоценную косточку: он её держал и видел целую поджаренную курицу, с рыжей корочкой и в жире, на которую он сейчас накинется и сожрёт. Жаль, но это были только кости. Он их облизывал и обсасывал, они всё также плохо пахли, как и остальное, что он здесь находил. Неизвестно, сколько времени они здесь пролежали. Пакетик лежал рядом. Тонкий целлофан в засохшем жире поблескивал на последождевом солнце. Женя поднёс пакетик к губам и облизал. Жир намок от соприкосновения со слюной, Женя продолжал облизывать целлофановый пакетик. Надо сказать, он уже давно не встречал намёков на жирную еду, поэтому весьма обрадовался своей находке. Он лизал пакетик порядка пятнадцати минут, на нём уже не осталось ни жиринки, но у Жени было другое мнение. Он откусил немного от пакетика кусочек, прожевал и проглотил. Потом ещё... и ещё. В итоге он засунул его остатки в рот и тоже проглотил. Он решил пойти поспать. Спал он на раздолбанной кровати советских времён со ржавой чёрной пружиной. Женя прилёг. В последнее время он чувствовал адские боли в животе, у него каждый день был понос, в котором он не раз марал руки, вытирая задницу (а что поделать?). Он не думал ни о чём. Боли были сильными. Раньше он долго не мог уснуть - теперь же засыпал моментально от упадка сил. Он спал... На следующий день он уже не проснулся. Его погубил не целлофановый пакет, который застрял во внутренностях и не смог перевариться. Его погубил алкоголь. Поплачем.