На рассвете

      Тетива была натянута до предела, отчего напряженные пальцы ныли, а кисть пробивала мелкая дрожь.       Казалось, ещё чуть-чуть и стрела устремится вперёд, рассекая белые клубы дыма, возникшие от частого дыхания юноши в рассветные часы. Ещё мгновение и наконечник пронзит насквозь взволнованно стучащее сердце в конце пути. Но охотник не отпускал тетивы. Он был в замешательстве и не знал, как поступить — впервые в жизни видел ведьму.       Солнце ещё только-только поднималось на востоке, а небольшой камушек во лбу девушки, даже несмотря на рваную челку белых волос — ярко мерцал подобно звездам в ночи. Это завораживало и пугало.       Однако девушка, на которую была смертоносно нацелена стрела, боялась намного сильнее. От ужаса на белоснежных ресницах заблестели слёзы, а пальцы судорожно вцепились в мягкую подстилку мха, словно это как-то могло уберечь её от неминуемой смерти.       Весь лес словно затих в напряженном ожидании.       Охотника и жертву сейчас разделяло лишь пару метров, а ведь всего-то три минуты назад — десятки. Когда Марк заметил вдали движение — он и предположить не мог, что это окажется человек. Хрупкая, на первый взгляд, девушка в тёмном плаще, к которому налипли мох и мелкие листочки — собирала чернику в корзинку и даже не подозревала, что может стать мишенью в эти предрассветные часы. Лишь когда совсем рядом послышались стремительно приближающиеся шаги — сердце замерло в ужасе, что нападет зверь.       Но оказалось куда хуже.       Резкая слабость возникла в пальцах парня и тетива выскользнула, высвободив стрелу из плена.       Холодная волна ужаса ещё не успела достичь молодых людей, когда стрела пролетела в сантиметре от ключицы ведьмы, благодаря дрогнувшему в последний момент локтю.       От звука влетевшей в ствол дерева стрелы — девушка тот час пришла в себя и попыталась убежать, но парень оказался быстрее и уже мгновением позже прижимал её плечи древком лука к земле, а коленом удерживал тонкие ноги, скрытые длинной юбкой темно-серого платья.       Девушка не кричала, хоть и пыталась сопротивляться — отодвинуть лук или, оцарапать лицо охотника. Но Марк был намного сильнее и тяжелее, чтобы не воспринимать её попытки всерьёз. Ему даже было достаточно удерживать незнакомку одной рукой, чтобы другой внимательнее изучить мутно-белый мерцающий камень, словно растущий прямо из лобной кости ведьмы.       — Не может быть, — недоверчиво прошептал, после неудачной попытки подцепить камень ногтем. — Это невозможно.       Юноша был в таком замешательстве, что достал нож из сапога и только хотел попробовать им подковырнуть камень, как ведьма закричала и начала сопротивляться пуще прежнего, пусть и по-прежнему это было бессмысленно.       Крик отчаяния отражался эхом от деревьев и заполнял собой пространство подобно поднимающейся утренней дымке тумана.       Лезвие коснулось кожи у камня и маленькая рубиновая капелька сперва набухла, точно бутон, а после скатилась к виску ведьмы.       И, внезапно, Марк осознал весь ужас действия, которое он чуть было не совершил, поддавшись порыву любопытства. Он сразу же отпустил девушку и отринул в сторону, отбросив нож. И как он только подумал о чём-то подобном… Она ведь тоже человек. Из плоти и крови.       — Прости, — негромко извинился парень всё ещё приходя в себя.       Но незнакомка вряд ли услышала его — шелест одежды, хруст веток и листьев заглушили его голос, пока она поднималась с земли и убегала прочь.       Даже когда он крикнул ей в след «прости меня» — стук сердца в ушах ведьмы был подобен грохоту грома, а телом двигал лишь страх.       В тот день Марк вернулся без добычи…       И больше не смог охотиться из лука. Каждый раз, в решающий момент, среди стволов деревьев мелькал хрупкий женский силуэт с белоснежными локонами.       Было ли это проклятьем — Марк не мог однозначно сказать.       Однако, каждый раз отправляясь в лес, он с прежним азартом выслеживал дичь, точно целился и с предвкушением ждал, когда же вновь увидит ту незнакомку с мерцающим камнем во лбу…