Маньяк для рыжих ведьм

      Вырубив парней, Карпов прыгнул в могилу и наклонился к рыжеволосой. Он аккуратно убрал с лица женщины землю и спокойно выдохнул. Это была не Зимина. Когда Стас вылез, он связал пацанов и привел их в чувство, начав допрос на повышенном тоне:  — Вы, что сделали? — Да это не мы, — залепетал один, из пришедших в себя ребят, и, нервно сглотнув, добавил: — Просто сбили её, нечаянно… Она сама бросилась под колеса. — Уроды, — проскрежетал Стас и достал мобильный, набирая Зотова: — Миш, приезжай в деревню «Копытово». Тут два придурка труп девушки закопать хотели, дтп.       Пока полковник ждала появление рядом кого-то крупного, в метре от нее возникла серо-коричневая змея. Замерев, Ирина внимательно смотрела на приближающийся объект, вспоминая, чем гадюка отличается от ужа. А в голове лишь всплывало, что у ужика должны быть яркие желтые отметины на голове, а у этой особи затылок был угрожающе черного цвета. Зяме на секунду показалось, что глаза змеи враждебно блеснули красным светом, но вместо нападение, та лишь быстро скрылась в кустах, уползая в противоположном от женщины направлении. Ира тяжело выдохнула, взглядом осматривая все вокруг. Опасность миновала, хотя сам факт — наличие в этом лесу змей, ни как не успокаивал полковника.        До того, как майор приехал, Карпов связал им руки верёвкой и сел на землю, бросив мимолетный взгляд вглубь раскопанной земли. В голове отчетливо вырисовывался образ Зиминой в этой могиле, а затем появился кадр их очередной встречи после гибели его семьи. Уставшая, но как всегда шикарно выглядевшая полковник позвонила в его дверь, когда стрелка часов приближалась к десяти вечера. Заспанный, после ночной слежки со Степновым по настоятельной просьбе Петрова, Стас отпер дверь и, когда женщина уверенно прошествовала внутрь, уточнил: — Что-то случилось? — Да, нет, решила ответный визит сделать. Прикольно увидеть сонного Карпова в трениках и майке, — с ухмылкой съязвила Зяма, усаживаясь на кухне, и продолжила, растянув первое слово: — Шучу. Ты мне неделю назад очень помог. По твоей наводке мои ребята их взяли. Отделу раскрываемость, мне похвала от начальства. — Поздравляю, — без грамма эмоций спокойно проговорил бывший подполковник, спросив: — Поделиться радостью пришла? Или от оперов благодарность за лишнюю палку передать? — Мелко берешь, сама «спасибо» сказать хотела, — протянула Ирина, выставив на стол бутылочку коньяка, а затем достала еще одну папку, пояснив: — Это приятный бонус — материалы по поводу пропавшей девочки. Наверняка, в новостях слышал. Про то, что ты не ищешь людей за вознаграждение, я помню, но здесь достаточно информации, чтобы выйти на похитителей. Ее богатый отец выставил за ребенка три с половиной миллиона. — Кто этот богатей? Из-за его денег и было, скорее всего, похищение, — сев напротив рыжеволосого полковника, спросил Карпов с уже меньшими нотками холода в голосе, и с ухмылкой добавил: — Организация выплаты выкупа — это работа полиции. — Ага, только прошли уже сутки, а похитители до сих пор не вышли на связь, — женщина внимательно смотрела на хозяина квартиры, и, постучав ногтями по папке, ответила: — А отец — очень крупный бизнесмен. Вся информация здесь. Удачи! Станислав проводил взглядом удаляющуюся Иру, добавив: — Заходи на коньячок, раз уж принесла. — Вот найдешь ребенка, и с удовольствием приду отметить, — улыбнулась полковник, вышедшему ее проводить мужчине. — А думаешь так на закуску денег не хватит?! — пошутил Карпов, взглянув на рыжую, и, оскалившись, добавил: —Заботишься что ли? — Не дождешься! — уже в дверях ответила Зяма.       Как-то странно улыбнувшись воспоминаниям, бывший подполковник около часа прождал Зотова, рассматривая карту с местами, где пропадали девушки, и выбирая следующий населенный пункт. — Говоришь, труп закапать хотели? — самодовольно спросил Михаил, потирая руки. — Как видишь, думал сначала, что они маньяков изображали, а это обычные обдолбанные дятлы, — с ухмылкой грубовато ответил Стас и, злобно на них зыркнув, добавил: — Можешь, что угодно делать. Хоть висяки все скидывай. — Разберусь, — Михаил вызвал криминалистов, машину, чтобы забрали труп, и ппс, которые доставили парней в обезьянник.       К тому моменту, когда солнце было в зените, Зимина начала отогреваться после ледяной ночи. Она приятно ощущала, как каждая клеточка ее организма наполнялась теплом. Лишь в душе полковника продолжалась холодная вьюга из смеси разрывающих изнутри чувств. Ирина осознавала, что чем быстрее солнце будет ползти к горизонту, тем скорее наступит адская ночь, завершением которой станет ее живой факел. — Сашка, — шепотом произнесла Зяма, ненадолго прикрыв глаза, и мысленно добавив: — «Мама разве сможет тебя воспитать?! Она же не справится». Полковник представила, каким ударом будет ее смерть для сына и матери, как им придется опознавать ее изуродованный, обгоревший труп, устраивать похороны. Матери пережить своего ребенка очень тяжело. Зимина это знала. В ее голове всплывали картины общения с мамой Русаковой. В день обнаружения тела, Ира была рядом с Евгенией Ивановной и слушала ее рассказ о том, как Катя пошла в детский сад, в школу, как у нее на выпускном от парней отбоя не было. Полковник лишь могла сидеть, сжимая зубы, и с натянутым сочувствием иногда говорить успокаивающие фразы, кидая взгляд на жертву своего убийства, покрытую трупными пятнами. Лишь привычная маска безразличия, сейчас уже вросшая в ее лицо, помогала ей смотреть, как отцу сотрудницы стало плохо на похоронах дочери, как у него случился микроинсульт. Она дала ее матери миллион, чтобы им было на что жить. После себя Зяма оставит близким гораздо большую сумму, только ведь не смогут деньги заменить подростку родной матери. Ира тяжело вздохнула, запрокинув голову к небу. Она не жалела о своей незаконной деятельности во благо спокойной жизни района, за которую теперь ей приходится расплачиваться таким образом. Сейчас начальница не знала, сможет ли кто-нибудь из ее друзей продолжить наводить порядок на земле. Зимина размышляла о прошлом, мысленно прощаясь с жизнью под лучами палящего солнца, нагревающего ее рыжую макушку. На это она старалась не обращать внимания, понимая, что в огне скоро будет гораздо горячее.       Открыв дверь квартиры полковника, Савицкая привычным шагом вошла и, найдя выключатель, зажгла свет. Внутри чувствовался безжизненный холод. Майор огляделась вокруг, вспоминая, как она обычно мигом проходила на кухню следом за подругой. Сейчас Елена в одиночестве зашла в комнату, не произвольно бросив взгляд на стул, где сидела Ирина, на шкафчик, где хозяйка хранила их любимые напитки, чтобы прийти в норму после очередного происшествия. Женщина опустилась на свое обычное место, мысленно вспоминая их встречу в прошлые выходные, где за бокалом вина, полковник поделилась с ней подозрениями о том, что Громов наверняка не успокоился и стоит ждать новых проблем. Затем в голове всплыла картина с похищения Сашки. Лена тогда была рядом с подругой, видела, что той тяжело, пыталась как-то поддержать. С утра она разговаривала с семьей Зиминой, успокаивала ее маму, подбирала нужные слова для Саши. Савицкая видела, как искренне сын за нее волнуется, да и сама переживала за Зяму. Вздохнув, майор встала и направилась в комнату хозяйки. Несмотря на периодически накатывающие печальные мысли, она знала, что пришла сюда, желая найти хоть малейшую зацепку, дающую намек на причину похищения начальницы отдела. За раннее утро женщина изучила каждую бумажку на ее столе, товарищи следили за обоими подозреваемыми, ппс переворачивали весь район, полиция работала в усиленном режиме, но результатов не было. Майор прошла в комнату хозяйки квартиры. Кровать аккуратно заправлена, на столике листочек с набросками какого-то адреса. Всмотревшись в текст, она узнала местожительство очередного бандита, из-за которого они работали сутками, и вспоминала их недавние голосование над рискнувшими напасть на экипаж ппс и избить. Осмотрев комнату, Елена не нашла ничего пригодного для поиска подруги. Женщина вспоминала, как в четвертом часу ее разбудила назойливая мелодия телефона. Голос мужа серьезно сообщил: — Лен, у нас кое-что произошло. Через полчаса собрание в нашем месте. Обзвони следствие. — Что случилось? — спросила она, с непониманием от того, что происходит. — Все на месте. Это касается Зиминой, — ответил Рома и отключился. Услышав монотонные гудки, женщина быстро начала собираться, попутно обзванивая подчиненных. Разум беспорядочно обдумывал, что могло произойти с начальницей. Он метался от мысли нападения, до того состояния в котором полковник теперь может находиться. Об Убийстве Савицкая старалась не думать, убеждая себя, что если бы это произошло, муж сказал бы все сразу. Тогда майор пыталась воспроизвести в голове все ужасные ситуации с подругой и, кто к ним может быть причастен. Когда спустя двадцать минут, по ее приезду на склад, Рома сообщил ей о похищение Зиминой, женщина была удивленна. Ей слабо верилось, что кто-то решился на такой поступок в отношении начальницы отдела. Если бы им нужен был выкуп, забрали бы Сашку. Если это какой-нибудь обезумевший преступник, таким образом пытается повлиять на ход расследования, похитители бы следователя. Оставалась месть или поступок ненормального человека. Все эти версии были оговорены на общем собрании. Они остановились на двух подозреваемых: Громове, жаждущем кары Зиминой, которая позволила себе пойти против него, и Быстрове, который так и не смог свершить правосудие против их компании. Версию с маньяком было решено оставить до момента, пока не появится хоть малейшая зацепка о его появление в городе. На удивление относительно трезвый Фомин начал со своими помощниками обходить соседние помещения, пытаясь найти человека, который что-нибудь видел. Ппс и опера следили за подозреваемыми. Следствие активно занималось поисками начальницы. Отсматривались записи с камер наблюдения окружающих помещений, сотрудники притаскивали очередную шпану и бывших подопечных полковника, но их допросы особо ни к чему не приводили. Они пытались выжить всю возможную информацию из прошлого Зиминой, найти тех, кого она направила в места не столь отдаленные, и кто недавно освободился из заключения, но все их действия мало приносили результата. Из воспоминания утреннего собрания ее вывел телефонный звонок. Исаев сообщил, что Быстров направляется в лесную зону. В ее голове сразу возникла неприятная версия, и она сказала аккуратно следить за ним до конца, сообщая ей каждые пятнадцать минут. Елена торопливо покинула квартиру, набирая Климова. — Что-то узнали? — вместо приветствия спросил Вадим, отрываясь от анализа материалов по очередным подозреваемым, и попыток параллельно решать вопросы отдела, которые, как на зло, валились градом. — Наши сообщили, что Быстров едет за город, — на нервах с трудом справившись с замком входной двери полковника, говорила Савицкая и направилась к машине: — Помнишь материалы по маньяку? Конечно, вероятность, что это он сам каким-то образом выбрал жертву в городе, очень мала, но если представить, что это кто-то его имитирует. Быстров мог видеть эти же бумаги, и решить закосить под маньяка. — Вполне может быть, — обдумывая ее слова, Климов уже запирал кабинет и намеревался отправиться туда: — Я со Щукиным сейчас поеду к ним. У тебя есть примерное направление, в котором они движутся? — Да, сейчас пришлю шоссе, по которому они едут. Я тоже выезжаю, — женщина отключилась и, быстро отправив смс, завела автомобиль.       Понимая, что в этом населенном пункте найти в одиночку он ничего не сможет, Карпов поехал во вторую деревеньку - «Ушково», и сразу же познакомился с охотником-дедком, который хорошо знал все вокруг. После нескольких вопросов бывшего подполковника местный житель настойчиво предложил продолжить в доме за фирменной самогонкой от их тети Маши. Стас прошел с ним в старенькое, но хорошо сделанное здание и, прислонившись к стене, повторил: — Так, было у вас тут что-нибудь необычное? — Михалыч, я тебе сейчас столько всего расскажу, — убирая ружьё, бодро произнёс хозяин дома и, поставив на стол внушительную бутыль с прозрачной жидкостью, добавил: — В дверях не стой. — А что, много интересного здесь происходит? — спросил Стас, садясь за стол. — А то. У нас дух лес есть. Настоящий, — с азартом проговорил тот, наливая себе в стопку водки и взглядом предлагая гостю выпить. Отрицательно покачав головой, Карпов отказался и, с недоверием пытаясь понять, насколько это может быть белой горячкой или пущенным слухом, чтобы пугать детей, уточнил: — Прям настоящий? — А ты поживи тут с мое, и не в такое будешь верить! — уверенно проговорил старик и, опрокинув в себя рюмку обжигающей жидкости, продолжил: — Много лет назад жила здесь ведьма. Ходила вся в черном, чуть ли не с младенческих лет. Волосы — смола, а глаза, говорят, прям горели, если злилась. А когда кто-нибудь ей осмеливался насолить, обязательно расплачивался. Рассказывали, что в младших классах ее девчонки местные задирать начали, так не прошло и месяца, как вымерли. Вроде бы утонули втроем на речке. Хотя все в деревне знали, что это ведьма маленькая виновата! Мать ее умерла после того, как младшего ей брата родила. Отец их, говорят, любил сильно жену, а после ее смерти пить начал и повесился с пьяну. Детишками тетка занималась, да и та лет через десять померла. Ведьма эта, ей тогда шестнадцать было, братом сама занялась. Любила его, родная все-таки кровь на всем белом свете осталась. Сторонились их все, боялись. Жили они на средства, которые остались от еще теткой перед смертью проданного отцовского дома. Она все травами какими-то занималась. Страшно к ним было заходить. Запах во всех комнатах стоял странный. Ворон всегда при ней: дикий, черный, опасный. Вот и мало к ней приходили. Правда, особо смелые жительницы бывало помощи просили: отвара дать для больных, мужика приворожить, отомстить кому-нибудь. Не знаю, уж насколько она помогала, но все это недолго продлилось. Во время очередной гульбы четырнадцатилетнего брата ее в драке забили насмерть. Тогда она всю деревню прокляла. Рассказывали, что двое суток по всем улицам бродила, кричала, всем кары смертной обещала. После этого в деревни одно за другим несчастья происходить стали. То, молния в несколько домов в одну ночь ударила, то мужики на охоту пошли и не вернулись, то неделями ливни стояли. Когда скотина пропадать стала, все уже точно понимали, что это проклятие ведьмы. После того, как несколько детей в лесу погибло при неизвестных обстоятельствах, их родители решили ее сжечь. Это безумие никто не остановил, а наоборот все жители решили участвовать. Заживо сгорая, девушка кричала, что они так просто не отделаются, что ее душа будет вечно бродить по окрестностям. После ее смерти все неприятности продолжились. До сих пор ночью ее дух ходит по лесу, требует кары местным за свою смерть. Не дай бог забрести ведьме в деревню, всем несдобровать. Говорят, ее душа сможет успокоиться, только получив достаточно жертв. — И многие в эту легенду верят? — спросил Станислав, мысленно отметил метод убийства девушки. — Большинство, — покачал головой хозяин и, выпив очередную порцию самогона, продолжил рассказ: — Есть у нас мужик — Женька Комаров. Он это все, прям как ты, легендой местной считал. Только вот зимой жена, которую сюда лет пять назад привез беременной, и их малолетняя дочь пропали в лесу. Найти так и не смогли. Правда, спустя несколько месяцев в близи деревни отловили волка, которого какие-то богачи привезли из города, когда он им надоел, и выпустили «в живую среду». Может и он сгрыз, но черт его знает. Не единственная же смерть девушек. Многие здесь навсегда пропадали. Мужики наши лишний раз женщин в лес одних не пускают, опасаются. Столько лет прошло, даже имени сейчас уже ее никто и не знает, все Ведьмой кличат. Карпов ничего не ответил. В голове отчетливо крутилась разгадка. Бывший подполковник направился к выходу, предполагая, что у этого мужика могла поехать крыша на почве смерти семьи, и он начал убивать тех девчонок.       Под периодические укусы комаров, которые пользовались обнаженным, не сопротивляющимся телом, Зимина уже слабо реагировала на чужеродные прикосновения. Муравьи иногда атаковали ее ноги или перебирались с дерева, редко прокусывая кожу. Теперь она понимала, что действительно человек может смириться со всем. Единственное, что ее все-таки еще раздражало, были насекомые, ползающие по лицу. Приходилось концентрироваться на ощущениях, чтобы муравьи не проникли в глаза или уши. В один момент Ира почувствовала очередной касание в области предплечья, которое не смогло вывести ее из размышлений о жизни. Вскоре предмет начал двигаться и попытался проникнуть в небольшое расстояние между стволом и рукой. От неприятных ощущений Зяма инстинктивно дернулась, желая убрать объект, но лишь почувствовала сильный укус. Поморщившись, она поняла, что это оса или шершень. Место, куда поступил яд насекомого, болезненно жгло. Женщине безумно хотелось пить. Сейчас она была готова вынести даже сильнейшую бурю с ливнем, лишь бы получить доступ к воде. Ей все чаще казалось, что у нее поднялась температура. Все тело затекло и дико ныло от неудобной позы. Лишь солнце давало ощущение времени, которое еле текло, заставляя ее все дольше выдерживать эти мучения, и неумолимо быстро бежало, приближая ее к неизбежному насилию. Ожидание убивало. Полковник уже не верила, что кто-нибудь найдет ее в этом забытом лесу. Несколько раз она ловила себя на ужасной мысли, что уже ждет предстоящей пытки и смерти, только бы поскорее все закончилось. Зимина мысленно простилась с отделом и друзьями, и лишь сын и мать не выходили у нее из головы. Сейчас она жалела семью больше, чем себя. Ее судьба была закончена, а смертный приговор ей подписал маньяк, приковавший к дереву еще недавно действующего офицера полиции — ныне будущий труп.