Ты придурок

Макс сидел у себя дома, что-то ища в телефоне. На улице была ужасная метель и выходить туда даже просто в круглосуточный магазин за едой, которой осталось ничтожно малое колличество, совершенно не хотелось. Парень ещё раз взглянул на время и вздохнул, выключая экран. Три часа ночи. Такое чувство, что в его доме свет горит только у него, но Монахов знает, что соседи никак на это не отреагируют. Он всегда подолгу засиживается, монтируя видео и слушая негромкую музыку, но сегодня он ничего так и не снял. А всё из-за чего? Правильно, из-за Стёпы, который не смог прийти и снять, а самому это было бы раза в три дольше, да и неудобно к тому же. Этот парень всё чаще стал где-то задерживаться, всё меньше и меньше помогая Максу в его экспериментах, что порой очень злило Монахова. Иногда он позволял себе высказываться по этому поводу, но ещё ни разу это ни к чему хорошему не приводило — Стёпа обижался и неделю вообще не появлялся в поле зрения Максима. Именно в такое время канал, на котором Монахов выпускал видео каждый день, превратился в канал, где видео выходят раз в дня три-четыре, если не реже. Это раздражало и подписчиков, и самого блоггера. А сегодня мысли об обидевшемся Стёпе лезли в голову ещё настойчивее, чем обычно. Этот придурок не отвечал ни на сообщения, ни на звонки, а потом раздался звонок в дверь. Макс встал и поплёлся туда, чтоб открыть её. И увидеть Стёпу. — Привет, — поздоровался тот, переминаясь с ноги на ногу и одновременно стряхивая снег с куртки, — Впустишь? — Раз уж пришёл, то проходи, — Монахов взял у него большущий пакет, который парень до этого держал в руке, и понёс его на кухню, — Чего тебя так поздно принесло? Да ещё и в такую погоду… — А я мимо проходил и увидел, что у тебя свет горит. Подумал, что можно заглянуть, — Негрей поднял голову и встретился с серьёзным взглядом Макса, видевшим его насквозь и готового снова отчитать, как малого ребёнка, — Ладно. Да, мне снова негде было ночевать. — А если бы я тебя не впустил? — поднял бровь блоггер. — А ты бы не впустил? — переспросил Стёпа, подходя ближе к столу и помогая доставать продукты, пряча их по местам, — Макс? — Ну я же пустил, — отмахнулся Монахов, задумчиво рассматривая содержимое своего холодильника и доставая две мандаринки, — Будешь? — Нет, спасибо. Макс пожал плечами и пошёл обратно в комнату, снова падая на диван и обнимая подушку. Негрей частенько «откупался» за свои «прогулы» съёмок просто огромным пакетом еды, купленной в ближайшем магазине. И до сих пор прокатывало, но не в этот раз. Как только Стёпа вошёл в комнату и присел на кресло, Монахов встал и взял в руки камеру. — Если ты помнишь, то сегодня нам нужно было выложить видео, а мы его даже не начали снимать, — с каждым словом голос блоггера делался громче и в конце фразы он чуть ли не кричал, — Кто в этом виноват?! — Я, — еле слышно выдавил из себя Стёпа, опустив взгляд карих глаз в пол. Он давно привык, что все свои проколы и неудачи Монахов списывает на криворукость Негрея. — И что ты скажешь в своё оправдание? — Максим грозно навис над ним, осторожно кладя камеру на стол. — Я снимал видео. — Ты? Снимал? Не смеши меня, — хохотнул Монахов, снова сверля взглядом макушку друга, — И о чём же ты снимал? — Тебе не понравится. — Посмотрю, тогда смогу оценить. С этими словами блоггер оставил попытки призвать совесть Стёпы и уселся на диван, включая ноут. — А можно я выйду в другую комнату? — Иди, я ж тебя не держу, — себе под нос пробормотал Макс, усердно пытаясь найти канал Негрея. Последнее видео было опубликовано три часа назад, но дизлайков было на нём гораздо больше, чем лайков. Давненько Монахов не встречал такого и решил посмотреть, что же его друг там наснимал. Само видео было ровно 41 секунду и, судя по превью-картинке, было разговорным, но когда Макс прочитал название, у него перехватило дыхание. «Я бросаю Ютуб и хочу напоследок признаться…». Вот вам и новость. Парень быстро переключил наушники с телефона на ноут и начал смотреть. На экране появился сам Стёпа. На нём всё та же куртка и шапка и находится он недалеко отсюда, но Максиму начало уже сильно не понравилось и он нахмурился. — Всем привет. Да, сегодня день печальных новостей, но я действительно хорошо обдумал это решение. Я бросаю Ютуб и всё, что с ним связано. Канал удалять не стану, но вряд ли тут ещё появятся новые видео, — говорил, как зазубренный текст Стёпа, но Монахов не отрываясь наблюдал, как меняется в лице его друг, когда подходит к самому важному, — И да, я бы хотел признаться одному человеку в том, что я к нему чувствую. Он классный, думаю, вы все его знаете, а для меня он ещё и лучший друг. И вы просто не представляете насколько трудно скрывать то, что ты влюбился в своего лучшего друга. Он же блоггер, он всё замечает, но ничего не говорит. Последнее время все наши с ним диалоги и вся совместная работа заканчивается громкой ссорой, после которой я обычно прихожу мириться. Всё потому, что он нужен мне не так, как я ему. Мы друзья и точка, но… — парень запнулся, почёсывая затылок, — Я хочу сказать лишь одно: я люблю тебя, Максим Монахов. На этом видео оборвалось и пошла загрузка следующего, но блоггер этого не заметил. Сложно было переварить только что полученную информацию, как Максим не старался проговорить все Стёпины фразы, ничего не помогало. Тогда он встал и принялся ходить из одного конца комнаты в другой. Негрей сидел в соседней комнате и наверняка ждал, что Монахов, как всегда, закатит ему скандал, а потом просто вышвырнет и из квартиры, и из своей жизни. Но Максу не хотелось этого делать. Он знает Стёпу уже столько лет, а тут из-за одного видео на 41 секунду придётся сломать всё. Ладно, скандалы, ладно, ссоры, но они ведь снова мирились и снимали вместе. Парень вспомнил, как вздрагивал Негрей, когда их руки случайно соприкасались, и как украдкой смотрел в сторону друга — совсем не по дружески. А ещё он всегда был не прав: во всём виноват не он, а сам Монахов, который сам уже давно просто ищет повод, чтоб встретиться и поговорить, но последний пункт никак не хочет выполняться. Ему нравился Стёпа, но он не мог заставить себя сказать ему об этом. Макс встал и на негнущихся ногах пошёл в соседнюю комнату, пиная дверь и останавливаясь на пороге. Он посмотрел на друга и улыбнулся. — Ну что? — хрипло спросил Негрей, не желая отводить взгляд от пола, — Посмотрел? — Да. — Тогда я пойду, — парень встал и хотел уйти, но его остановили, осторожно касаясь его руки: — Стёп… — блоггер запнулся, не зная, что сказать, — Останься. — Чтоб ты потом всем рассказывал, что у тебя в доме сидел педик? — карие глаза с обидой посмотрели в зелёные. — Нет. — Тогда зачем? Из жалости? «Не выбрасывать же его на улицу», — Негрей перешёл на шёпот, но Монахов всё равно всё слышал, — Макс, прекращай. Я больше не появлюсь в твоей жизни, обещаю. — Не нужно давать таких обещаний, — парень крепко сжал плечо друга, не прерывая зрительного контакта, — Я не хочу, чтоб ты уходил. С этими словами Максим встал на носочки и, притянув за воротник тёплого свитера, робко прикоснулся к губам Стёпы своими. Парень опешил, но уже через секунду накрыл своей рукой щёку блоггера, а второй притянул к себе за талию. Большим пальцем он немного надавил на подбородок, приоткрывая чужой рот чуть больше и углубляя поцелуй. — Ты придурок, — вдруг отстранился и шепнул Макс, проводя пальцами по щекам парня, — Зачем ты снял то видео? Попиариться решил? Или вину загладить? — Сам не знаю, — Стёпа снова накрыл своими губами чужие и, сделав шаг вперёд, прижал Макса к стенке. Монахов хотел было отстраниться, но только тихо застонал в губы напротив, когда рука Негрея скользнула ниже, прямо на его ягодицы. Парень прерывисто выдохнул, чувствуя, что бывший друг спускается ниже, оставляя на коже небольшие красные пятнышки, а его рука вдруг оказывается у него под футболкой, обжигая прикосновениями. — Стёп… Хватит… — через силу выговаривает Максим, ловя на себе взгляд, полный разочарования. — Тебе не нравится? — шепчет Негрей, утыкаясь носом в шею блоггера. — Нравится, но… Давай продолжим позже, — Монахов отводит взгляд, но парень ловит его за подбородок, поднимая голову: — Ты точно не прогонишь меня? — Ты действительно придурок, — уже громче произносит Макс, снова целуя и несильно прикусывая губы Стёпы, — Теперь ты от меня никуда не денешься. И с завтрашнего дня переезжаешь ко мне. Насовсем.