***
— Один билет на 1й ряд, пожалуйста. — Проговорил Алексей, протягивая деньги на кассу. Он отошёл, сложил сдачу в кошелёк и убрал его в задний карман джинс. — Молодой человек, — раздался голос за спиной. Политик развернулся, — я бы не советовала вам держать деньги в таком месте: украдут ведь. Навальный улыбнулся кассирше, выходя из просторного холла. Уже на улице, он почувствовал прохладный ветер, что обдувал со всех сторон. Вдохнув полной грудью, Алексей поймал такси, назвав адрес квартиры, где его уже ждали двое прекрасных детей. Спустя месяц, когда настало время концерта, политик стоял у зеркала, прихорашиваясь. Он надел черные зауженные брюки и рубашку, того же цвета. Лакированные туфли без единой царапины идеально подчёркивали его образ джентльмена. Уже в концертном зале Навальный заметил, что забыл носки. Впрочем, решив загнуть ноги под кресло, политик расслабился, ожидая предстоящее выступление. Спустя несколько минут, Данила вышел на сцену, приковав все внимание Алексея к своей персоне. Новая программа была довольно серьёзной и задевала многие насущие вопросы. — Слышали, что губер Иркутска сказал, мол «ну когда вам жарко, вы же не просите растопить айсберг», и на полных щах затирал эту херь! — Смех зала. — У меня даже подкралось сомнение, что бы они специально поджигают леса, чтобы увести наше внимание от той хуйни, что происходит в Москве. Алексей ухмыльнулся, сложив руки на груди. Он приспустился на своем месте ниже, совсем забыв про носки. Теперь его босые ноги были на всеобщем обозрении. — Нет, правда, 8 сентября выборы в мосгордуму, а в стране снова хуй пойми че. — Поперечный отпил янтарной жидкости, — Навальный опять начал подначивать народ на митинги. Уже представляю, как армия школьников друг на друге, знаете, как в первой серии Гравити Фолз с гномами, выходят на центральную площадь, вырывают столбы и бегут вперед. БУНД БЛЯДЬ! Самоирония не была чужда Навальному и над шуткой он посмеялся. Хотя, как говорится, в каждой шутке доля шутки, и в чем-то Данила был прав. Но на его митинги выходят не только школьники, поэтому политик встал со своего места и подошел к сцене, поднимаясь наверх. Он взял микрофон у ошарашенного комика. Зал затих. — Ну почему же школьники, Данила, — Алексей улыбнулся и отпил немного виски из стакана Поперечного, — иногда ко мне приходят босоногие* дяди и тети |босоногие — т.е. бедные, которые ищут виноватых во власти| Комик резко выхватил стакан и микрофон из рук политика. — Не знаю, как насчет людей, а босоногий тут пока что только ты. — Данила указал на туфли Алексея. — Ну что ты, Даня, — Навальный задумчиво почесал затылок, — просто имидж. — он обворожительно улыбнулся, с холодом в глазах изучая внешность молодого комика. Спустя меньше минуты, оппозиционер спустился со сцены и под звуки тишины прошествовал к своему месту. На протяжении всего концерта, Данила периодически проранивал шутки про отсутствие носков у Навального, нечто вроде: — А пока Гитлер постигает моду, . — Незачем волноваться о кризисе в стране, пока Навальный носит носки. В конце концов Алексей не выдержал и выкрикнул: — Раз ты такой умный, — он помахал рукой комику, — одолжи мне свои. Зал вновь утих, и лишь несколько молодых людей тихо посмеялись. — Да без б, — Данила и не думал ни о чем, он просто ляпнул, — милости прошу в свою гримерку после концерта, подберём тебе носки под цвет глаз и ориентации. Чрезвычайное количество девочек оглушительно заверещали в фан зоне. Алексей хитро улыбнулся и жестом попросил комика продолжить. Он стал дожидаться окончания, чтобы продолжить эти «дебаты» в более непринуждённой обстановке и без лишних глаз.***
— Спасибо. — Данила уходит за кулисы, оставляя бушующий зал позади. Алексей подрывается с места, запрыгивает на сцену и убегает вслед за Поперечным в гримерку. Догоняя комика на пол пути, Навальный не роняет ни слова, как и Даня. Они просто молча идут рядом. Первым в помещение заходит парень и падает на узкий серый диван. Вслед за ним входит мужчина, присаживаясь на угол стола. — Замуж не выйдешь, — устало бубнит Поперечный. — Да я и не планировал вроде. — Даня ухмыляется, обходя взглядом тихо вздымающуюся грудь оппозиционера. Он остановился на расстегнутой пуговице на воротнике черной рубашке, так четко обтягивающей тело Навального, и поймал себя е мысли, что хочет полной грудью вдохнуть его запах. Затем скользнул глазами ниже, задерживаясь на ширинке узких брюк, подчеркивающих идеальные бедра политика. Поперечный решил оторваться от изучения гостя, но у него вышло лишь посмотреть на упругие ягодицы, прикусив губу. И лишь сейчас он понял, что именно происходит. Медленно поднял взгляд на главу ФБК, внимательно рассматривая четкие контуры лица. — Ах да. — протянул комик, вальяжно поднимаясь с дивана, — носки. Сорри, голубых у меня нет, — Данила проронил эфемерную улыбку, — поэтому могу предложить под цвет одежды. — Что ж, — Алексей вздохнул, — я не против. Данила подошел к столу и протянул Навальному пустые ладони: — Вот, держи. — Что это значит? — Недоверчиво поинтересовался оппозиционер. — О. — комик взглянул на свои руки. — Они телесные. Я намерен тебя раздеть. Он произнес эту фразу настолько спокойно, что по спине политика пробежалась стая мурашек, а его ноги подкосились, отчего тот крепче вцепился в стол. — Что? — хрипло уронил Алексей. — Прости, я не расслышал, что ты намерен сделать? — Он резко притянул Поперечного за локоть, меняя их местами. Теперь политик стоял меж раздвинутых ног комика, чей голос предательски дрожал в самый интересный момент его жизни. — Раздеть. — Ни словом больше, ни меньше, только это. И снова Навального пробила искра. Рвано втянув воздух до боли в легких, он сжал бедра комика, обтянутые синими спортивными штанами. Оппозиционер склонил голову к шее Данилы, проводя языком от сонной артерии до мочки уха, на что парень со стоном прикусил губу. В брюках уже давно стало слишком тесно, но отрываться от столь сильно желанной шеи, совершенно не хотелось. Мягкими укусами, глава ФБК прошелся по скуле парня, медленно придвигаясь к пухлым приоткрытым губам. Вдруг он резко отстранился от Поперечного, смотря в его глаза, не в силах оторваться. И вот уже через мгновение, Даня схватил Алексея за загривок и притянул, жарко выдыхая в сухие, потресканные губы Навального, его же имя. Комик прогнулся в спине, позволяя оппозиционеру нырнуть прохладной бледной рукой под одежду, жадно оглаживая спину. Затем ладонь Алексея скользнула ниже, под резинку штанов и белья, сжимая тело Данилы. Поперечный слегка укусил и оттянул нижнюю губу политика, в ответ на такое действие. Навальный счастливо улыбнулся, не разрывая поцелуя. Наконец, сумев оторваться от рта блоггера, Алексей медленными мокрыми поцелуями спускался ниже, с каждым прикосновением заставляя Данилу напрягать каждую мышцу своего тела. Опустившись на нужный уровень, политик сжал руку на пахе любовника, выбивая из того протяжный откровеннй стон. Рот тут же наполнился слюной, а напряжение в брюках стало невыносимым. Все, о чем они могли сейчас думать — это об абсурдности происходящего, но никого это не останавливало. Поэтому Алексей отбросил лишние мысли вместе с ремнем собственных брюк. Резко сдернув с комика штаны вместе с бельем, политик провел рукой от основания до головки напряженного члена Поперечного, второй расстегивая пуговицу своих брюк. Комик пошло всхлипнул, закидывая голову и прогибаясь в спине до хруста позвонков. Поняв, что все идет именно так, как надо, Навальный наклонил голову, вобрав в себя струящийся смазкой пах Данилы. Жалобно заскулив, блоггер схватил оппозиционера за затылок, насаживая сильнее и задавая нужный темп. Алексей вновь хитро улыбнулся и под разочарованный стон комика, остановился. Он посмотрел на Поперечного снизу вверх, сталкиваясь с его затуманенным молящим взглядом. Оппозиционер провел языком по уздечке, дразня Даню, который и без того был на грани. Спустя пару мгновений, политик резко поднялся с колен, сравняв их взгляды, он томно прошептал в губы блоггера что-то о растяжке. — Не стоит, — промямлил Поперечный сильнее прижимая Алексея к себе. Даня молил о том, что бы тот скорее продолжал. Да и у самого Навального уже совершенно не было сил тянуть. Он одним движением скинул брюки к ступням вместе с белоснежными боксерами, и с рыком вошел в комика, протяжно простонав: — Поперечный… — размашистыми толчками он хотел выбить из любовника весь его сарказм, — сукин ты сын. — сжимал бока блоггера, закусывая губы до крови, — да. — на резком выдохе простонал оппозиционер. Абсолютно никого из них не напрягал тот факт, что тут сейчас происходит, но оба мужчины чувствовали непонятное облегчение, будто всю жизнь они ждали именно друг друга. Еще несколько резких толчков, и Данила как никогда громко выкрикивает рваное «Алексей», тут же закрывая нос и рот. Вслед за ним, кончает политик, обессиленно падая на парня. Спустя долгих пятнадцать минут сборов, они сидели на том узком диване, все еще пытаясь сообразить, что сейчас произошло. — Не думал, что я у тебя не первый. — Навальный запнулся, но быстро сообразил, — мужчина. — Ты и есть первый мужчина, — Данила тянется к оппозиционеру, чтобы чмокнуть его в щеку, но именно в этот момент Алексей поворачивает голову к блогеру, удивленно вздымая брови, и тут же расслабляется, почувствовав вкус губ Поперечного. — Остальные были просто «парни на ночь». Глава ФБК задумчиво ухмыльнулся, откидываясь на спинку. — Не думал, что ты гей. — Ты многого обо мне не знаешь, Данила. — Узнаю.