SMITHEREENS

Октавио собирался исполнить свой последний трюк для финала своего шоу. Секретный и зрелищный проект, сообщил он прессе. Камеры были направлены на него в свете прожекторов, что были направлены на огромную металлическую коробку, на которую он забрался. Аудитория внезапно замолчала, словно они затаили дыхание, ожидание казалось почти невыносимым. Аджэй чуть не подавилась своим напитком, когда увидела ретрансляцию шоу Октейна по огромному телевизору в баре Эллиота. Она была уверена, что в коробке было именно то, чего она боялась. Яростно сжав кулак, тонкая трещина пошла по поверхности стакана, которую она тут же прикрыла рукой. То, чего она боялась больше всего, происходило прямо сейчас, прямо под ее глазами. Этот идиот пообещал не играть бесстрашного и придерживаться правил безопасности, но теперь он стоял там, несколько метров в высоту, перед огненным кольцом. Она должна была знать, что Октавио слушает только себя. Он тайно рассказал об этом проекте девушке, и она предупредила его в надежде, что он откажется от этой опасной и нелепой затеи, и этот идиот ответил: “Не беспокойся, это просто проект, ничего серьезного.” - ДЕБИЛ! Я его убью собственными руками! - сказала она, пыхтя, выходя из бара под взволнованный взгляд Миража, который разделял ее чувства. В Каньон Кинг теперь построил специальную сцену для Октейна. Не круто ли это? Особенное место с его огромными баннерами? Это была работа всей его жизни! Сегодня вечером он подготовил специальное шоу, которое он никогда не пробовал раньше. Прыжок в огненный круг, высоко посередине сцены, с немного необычным союзником… Возможно, он должен был отказаться от этой идеи. Несколько лет назад его последнее увлечение стоило ему ног и, практически, жизни, но… Октейн жил для опасности, адреналина. Он бросил вызов смерти, и это мотивировало его продолжать. - Спасибо всем вам что вас так много пришло сегодня, я обожаю вас, ребята, обожаю, но я сомневаюсь что вы пришли сюда слушать мою болтовню, тогда К МЕСТУ СОБЫТИЙ! Наркоман начал крутиться, бешено стуча металлическими ногами по гладкой поверхности коробки. Бурное движение будоражило его изнутри, после чего последовало несколько свистков. Октан улыбнулся под маской, прежде чем подать сигнал своей команде и перенаправить свет прожекторов на огненное кольцо, чтобы отвлечь ненадолго зрителей. Он ударил по замку, который держал клетку закрытым, и сломал механизм, выпустив животное, которое там было. Зарычав, Флаер, как только его голова выбралась из клетки, взмахнул крыльями, прежде чем угрожающе повернуться к Октейну и зашипеть на него как змея. - Давай, amiga(подруга), сегодня вечером мы должны сиять. Столкнувшись со зверем, Октейн не вздрогнул, когда последний начал атаковать его, обнажив клыки и когти. Сорвиголова избежал смертельной царапины, отпрыгнув в сторону, и даже сумел оторваться от крылатого зверя, которому было трудно следовать за наркоманом, слишком быстро для него. Зная, что Флаер слепой и руководствуется только эхолокацией, Октавио привлек его внимание, постукивая ногой по полу, и реакция не заставила себя ждать, он повернула голову к нему и снова бросилась, вонзив когти в землю чтобы переместить себя вперед. Октейн ожидал его с нетерпением, потому что, когда он решил, что Флаер находится на достаточном расстоянии от него, он побежал к нему на встречу прежде чем выбросить джамп пад в последнюю секунду, взмывая в воздух в нескольких сантиметрах от пасти животного, что, едва промахнувшись, сомкнулась у живота парня. Публика закричала, когда Октейн бросился на спину зверя. Взбешенный и дезориентированный Флаер начал махать своими двумя парами крыльев, пытаясь набирать высоту, пока не смог нормально взлететь. Он попытался сбросить с себя Легенду, но Октавио не собирался сдаваться так просто. Он выжидал момента, когда окажется на достаточной высоте чтобы показать то, за что заплатили его фанаты. Уперевшись одной ногой в затылок, а второй где-то посередине спины, Октейн склонился вперед и ухватился за верхнюю челюсть Флаера, заставляя рот открыться. Теперь, когда Октейн контролировал его движения, он направил животное в сторону своей арены, торжественно катаясь на нем, прежде чем направить животное вверх. Сто метров, двести, триста, четыреста. Октавио остановился на высоте шестьсот метров, прежде чем отпустить зверя и позволить себе упасть в пустоту. - Он же не собирается делать этого. - прошептал Мираж, затаив дыхание. - Да, собирается. - холодно ответила Рэйф. - К-какого чер- Он же убьет себя! - закричал Мираж как только Октейн начал падать. Это был тот самый момент когда Октейн ощущал себя живее всех живых. Адреналин который давало ему это падение, ощущение неминуемой угрозы смерти были его адреналином. Чем ближе он приближался к земле, тем сильнее его сердце качало по его венам адреналин что так дорог ему. Но сегодня не день его смерти, нет. С чрезвычайной концентрацией Октан активировал свой реактивный ранец, который начал извергать зеленый дым. Прибыв на всех скоростях на арене, Октейн начал парить, чтобы достичь высоты огненного кольца. В его руках две светящиеся дуговые звезды, готовые взорваться. И когда он прошел через огненное кольцо под крики толпы, он бросил две гранаты, которые взорвались от воздействия пламени, освещая пространство красным пламенем и синими брызгами электричества. Октейн не упустил случая сделать селфи и по позировать, пока взрыв позади него не растворился в виде черного облака. Но взвизги и аплодисменты только подтвердили, что его шоу снова удалось. Теряя скорость, Октейн обнаружил что падает, но, к счастью для него, в этом месте был размещен джамп пад, чтобы подхватить его в случае падения. Приземлившись на платформу, молодой наркоман положил руку на пульсирующее сердце, прежде чем повернуться к своим поклонникам, поблагодарив их. Всегда больше, всегда выше, всегда сильнее, это было девизом Октейна. …. - Воу воу воу воу, что тут происходит? - Спросил Мираж, когда он вошел в лазарет. - Как ты кричишь слышно у самого входа. - Держись подальше, Эллиот, - выплюнула Аджэй. Она даже не повернула голову в его сторону, слишком занята обожженными руками ее пациента. - И ты, - продолжила девушка, - Ты вообще больной! Тебе известно что эти твари опасны?! Одна царапина и заражение гарантировано! Ты обещал мне что больше никогда не больше не совершишь подобного, ты невыносим! - Mira(Смотри), Аджэй, все в порядке, верно? Я в целости и сохранности. - Закрой свой рот пока мой терпеж не урвался! - сказала она, накладывая повязку быстрым, грубым темпом, который заставил его скулить. - Хей, нежнее… - Нежнее..? Нежнее?! Меня достало твоё поведение, Октавио! Ты хоть знаешь насколько я зла?! - Да, я вижу, но- - Я не закончила говорить! - она перебила его строгим тоном. - Ты неисправим, я искренне думала что у тебя есть хоть капля уважения ко мне, но я ошибалась. Ты думаешь только о себе. Аджай окончательно успокоилась, молча приводя в порядок свои медицинские инструменты. Она в последний раз взглянула на Октавио, который сидел на столе, виляя ногами, как ребенок. Мираж, который молча наблюдал за происходящим, одарил Лифлайна грустной улыбкой, когда она проходила мимо него. Последняя только холодно кивнула, прежде чем покинуть место. - Х-хей, - прошептал Мираж как только он подошел к испанцу, - Ты как? - О, это? - нервно посмеялся Октейн, потирая руку. - Sí, todo está bien(Да, все хорошо), она позлится на меня какое-то время, но потом вернется, она злится из-за- - Октавио. - Эллиот вздохнул. - Это было очень опасно. - Я знаю, знаю, но… Я должен был сделать это, я должен… Почувствовать себя свободным, найти место где я смогу забыть все это. Это в моих костях, моих кишках… Я должен… Быть собой. Я не прошу тебя понять меня, но просто… Я не знаю… Мираж не ответил и молча подошел к Сорвиголове. С нежностью он взял раненые руки последнего в свои и повернул их так, чтобы он мог видеть ладони, покрытыми бинтом. Его взгляд поднялся с его рук к запястьям, а затем к предплечьям, оценивая ожоги и другие незначительные травмы, которые Октейн получил во время своих трюков. - Я просто беспокоюсь о тебе, Тав. - прошептал брюнет, осторожно опуская маску парня. - Ты напугал меня сегодня, но я цеплялся за мысль, что все будет хорошо. Не был п-псисме… Писесме… Не думал о плохом, ты понял. - Хей, mirame mi amor(посмотри на меня любовь моя), все в порядке, хорошо? Верь мне. Нежно улыбнувшись, наркоман притянул своего партнера к себе, чтобы поделиться моментом нежности, прижав свои губы к чужим. Эллиот поддался, явно успокоившись от чужих слов. Этот поцелуй был недолгим, но этого было достаточно, чтобы улыбнуть трюкача. - Т-так… Ты… Сегодня… Не хочешь поехать ко мне…? - Бро, нет. Пожалуй нет. - О, да ладно, Тав, мы вместе уже более семи месяцев и ты все еще ни разу меня не пригласил к себе или ты отказываешься приехать на ночевку ко мне. тебе что-то не позволяет это сделать? Я могу подождать, не вопрос, просто… Я волнуюсь. - Слушай, тут… Кое что что ты не должен видеть сегодня, как эта ссора с Аджэй, ты пришел немного не вовремя, я чувствую себя хреново и хочу побыть один… - О да? Почему же? - Потому что! Мы только что это обсудили. Просто дай мне немного времени, por favor(пожалуйста)? - Ты упертый как баран. - вздохнул Эллиот, качая головой. - Именно потому ты любишь меня, верно? - дразнил его наркоман с улыбкой, снова притягивая к себе своего собеседника, прижимая его губы к губам своего любовника. - Так… Все еще нет? - в последний раз попробовал брюнет. - Нет, amor(любовь). ….. Прозвучал звуковой сигнал, когда Октейн сунул карточку в замок своей двери, чтобы попасть домой. Как только он миновал дверь и закрыл ее за собой, возвращение к реальности застало его, как поезд, запущенный в быстром темпе, и холодная тьма поглотила его. С тяжелым вздохом он позволил себе скатиться по металлической поверхности двери, пока не спустился на пол. Адреналин вышел из организма и больше не скрывал боль. Прислонившись затылком к гладкой поверхности, Октейн уставился в потолок, обнимая себя, всхлипы заставляли его слегка подрагивать. Даже для него это было слишком. Вне дома, на сцене, он был Октейном, Сорвиголовой, самым непредсказуемым человеком, которого когда-либо знала эта планета. Он сделал себе имя, жил на своих шоу. Он пользовался популярностью, которая давала ему впечатление свободного человека, но в конце концов это была всего лишь иллюзия, потому что, стоило ему переступить порог дома, он снова становился просто Октавио Сильвой. Молодой парень двадцати четырех лет, наследник многомиллионной Фармацевтической компании. Он был просто человеком, который покинул свою семью, угнетенный и задушенный его родителями, которые верили, что этот ребенок однажды будет соблюдать правила этой семьи, нет, нет… Октавио хотел жить как он захочет, но какой ценой? Его руки были обожжены, а мускулы кричали в агонии. Он стиснул зубы, простонав, как раненое животное, и закрыв глаза две слезы образовались в уголках его глаз. Он заставил себя встать, сняв очки и маску, которые он положил на стол у входа в свою квартиру, а затем пошел в ванную. Он наклонился над ванной, включил только холодную воду, затем вернулся на кухню и открыл холодильник с двумя пакетами льда, которые бросил в ванну. Раздевшись, он тщательно избегал своего отражения в зеркале, позволяя воде перелиться. Он точно знал, что там увидит, и не хотел встречаться с человеком, которым был в таком состоянии. Когда он снял свою последнюю одежду и бинты с рук, наркоман открутил протез и медленно соскользнул в ледяную воду, которая обожгла холодом его кожу, и как только он уселся ровно, он смог снять свой второй протез и бросить его рядом с первым. Его дыхание сперло, а сердце заколотилось как только его тело полностью погрузилось под воду. Ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы привыкнуть к ледяной воде, пока его тело не решило вспыхнуть после нескольких долгих мучительных минут, доказывая, что температура его тела наконец-то снизилась. Успокоившись, он пытался расслабиться и утихомирить боль, закрыв глаза, оставляя все остальное в сторону. Этого всегда недостаточно, да? Слава, деньги, эфемерное удовольствие, не так ли? Что они знают о тебе? Только представь что будет если они узнают кто ты на самом деле? Если они узнают что ты родился с серебряной ложкой во рту, но ты отказался от всего этого, а они отдали бы все, чтобы быть на твоем месте? Что бы они сказали? Почему ты решил жить вот так? Посвятить себя насильственной игре в охоту на людей в каньоне, когда ты можете быть лучше этого. Им нравится октейн или Октавио? Может быть в конце, в результате все останется так же. Однажды ты им надоешь и ты, чем ты станешь? Ничем. Ты будешь забыт, все это, для чего в итоге? Появится новая Легенда, а ты устареешь. Ты окружен людьми, а еще ты чувствуешь себя совершенно одиноким. Ты отказываешься от малейшей привязанности, потому что боишься оказаться в клетке. Никто не может ранить тебя кроме тебя самого. И именно поэтому ты окажешься в одиночестве, и люди не будут удивлены, когда ты, наконец, убьешь себя, просто чтобы произвести впечатление на своих поклонников. А что насчет Аджэй, Эллиота, всего этого? Он больше не мог дышать. Он тонул. Октейн внезапно открыл глаза и вынырнул из воды, глубоко вдыхая. Он начал кашлять водой, которая чуть не попала в его легкие, прежде чем схватиться за края ванны. Голоса, эти противные голоса, которые повторяли одно и то же, снова, снова, снова и снова, каждую ночь! Он никогда не будет достаточно хорош, как бы он ни старался! Ничто не изменится, ничто не может успокоить его боль, как бы он не хотел, никто не мог заставить замолчать эти голоса, и никто не мог ничего сделать для успокоения боли, которой даже никогда не было! Октейн уставился на свои ноги, которые заставляли его страдать в этот момент, он хотел было ударить по ногам, чтобы облегчить боль, но их, блядь, нету! - ¡Vete al infierno! (иди к черту) Вскрикнул Октейн и ударил кулаком по тому месту где у него должна была быть нога, но лишь ударил по фарфору и забрызгал лицо водой. Он был зол, был в отчаянии, но никто не должен был это видеть. Никто никогда не узнает, насколько слабым или сломленным был Октавио. Каждый будет держать образ улыбающегося и беззаботного Октейна. Фантомная боль заставила его беспомощно заорать в агонии. - ТАВ? ХЕЙ! Сердце Октана в страхе дрогнуло в его груди. Голос Эллиота был далеко, где-то у входа в его квартиру. Что он тут делает?! - Уходи, Эллиот, я не стану повторять. - Октавио зарычал, прежде чем услышал, как яростно открылась его дверь. Октейн попытался встать и схватить свой протез, чтобы подойти к двери ванной и запереть ее, но только он поскользнулся на фарфоре, когда Эллиот уже был за дверью. - Тав, все нормально? Могу я зайти? - спросил он с такой заботой, что голос его звучал слишком высоким. - Н-нет, пожалуйста, уйди! - Октейн уговаривал, хрипел и кричал, умоляя другого сделать то, что он просил, но… Мираж, обеспокоенный, не мог удержаться и открыл дверь. Облегчение было недолгим, потому что он так боялся найти ванну, наполненную алой водой, но это не означало, что ситуация была не столь тревожной. Лицо Октейна было искажено болью. - Ну и почему ты тут, а? Я говорил тебе уйти! - И ты думаешь, я позволю тебе страдать одному в углу? - сказал старший, нахмурившись, он так волновался, что это можно было прочитать по его лицу. - Я представлял разные причины, почему ты отказываешься приходить, но это?! - О да, и что теперь? Ты поставишь меня, потому что осознаешь, видишь, каким куском дерьма я являюсь?! Посмотри на меня! - Я смотрю на тебя, Тав, и я вижу точно человека которому нужна помощь! - Мне не нужна твоя помощь или чья либо еще! Вали отсюда пока я тебя не вышвырнул тебя отсюда! ¡Muévete! (Двигайся!) Мираж только и взял длинное полотенце под недоверчивым взглядом своего любовника. - Что ты творишь? - Вытаскиваю тебя отсюда, а потом мы поговорим. - сказал он, приближаясь к нему, но Октейн вздрогнул от его прикосновения. - ¡No me toques! Vete!(Не трогай меня! Пошел прочь!) - выплюнул он словно дикое животное. Но Эллиота это не удивило и, проигнорировав наркомана, завернул его грудь полотенцем и поднял его, словно он ничего не весил. Октейн оказался на плече своего любовника, от чего начал оскорблять его по-испански. - Ты замерз, как долго ты думал там оставаться? Разве ты не думал о хи-ми-по… О холодной воде, в конце концов? - Cállate, no es astuto tuyo. (Заткнись, это не умно с твоей стороны.) Отпусти меня сейчас же! - Мираж закатил глаза, прежде чем открыть дверь комнаты наркомана, и вытолкнул одеяло с кровати. - Ты тоже уйдешь. Как все остальные. - Кто такое сказал? - Я! Я И ЕЩЕ РАЗ Я! Потому что я знаю! Зачем тебе тратить время на меня?! - завыл Октейн, который начал плакать. - Хей, тише-тише-тише… Все, достаточно. Мираж попытался немного успокоить его, прежде чем положить его на кровать, снял полотенце и заставил его лечь на бок, спиной к нему. Затем он уселся за наркоманом и обнял его, натягивая на них одеяло. Мираж был намерен успокоить его. - Ты должен уйти, прежде чем все это станет слишком для тебя. Я отвратителен, нежизнеспособен, и ты, конечно, любишь Октейна, а не меня. Ты никогда не видел мое настоящее “я”, на что ты надеялся? А? Если на мою задницу, то--- Мираж заставил его замолчать, положив руку на рот Октейна, который напрягся, прежде чем пытаться насильно толкнуть своего спутника в знак протеста, но старший остановил его, схватив его за руку и переплетая его пальцы с своими. Затем брюнет и пришел, чтобы сильнее прижаться к Октейну, чувствуя рядом тело младшего, дрожащее от разочарования, а также от холода и того факта, что он постепенно согревался после того, как покинул ледяную воду. - Я не такой крутой как кажусь… - наконец пробормотал Октейн, дрожа, и Мираж слегка развел пальцами, чтобы позволить ему говорить. - Правда в том что я делаю все чтобы разозлить своих родителей и показать им, что могу жить без них, без их денег, я не хочу зависеть от собственности и репутации, которую заработали мои родители, я хочу заработать это, черт возьми, но они… Для них я всего лишь наследник, ничто иное. И что ты думаешь они когда-нибудь скажут? Я все равно не буду слушать, они меня не знают, и я никогда не буду тем, кем они хотят. Но… Merda(Дерьмо)...Что… Что...ты думаешь они понимают? Я хочу, чтобы момент был настоящим, я хочу коснуться вещей, которых я не чувствую, хочу держаться и чувствовать, что я принадлежу! И как они могут хотеть, чтобы я изменился, если они остались прежними? Если я не такой, как они решили, я ничего не стою в их глазах. Я просто инструмент, который они пытались отточить в своих идеях с верхними судами, жениться мне на женщине из другой компании, и это не та жизнь, которую я хочу, я не идеальный сын, которого они хотели бы. Сидеть за столом во главе многомиллионной компании, частью которой я не хочу быть. Но… Для них я… Не важно что я сделаю, этого всегда недостаточно. Они никогда не слушают, их не ебут мои чувства. И теперь у меня сложилось впечатление, что если кто-то узнает правду, я вернусь на круги своя и забуду об этом, все даром? Теперь Мираж был уверен, что теперь он не дрожит от холода или разочарования. Его сердце медленно изливало боль, и он не мог не прийти и не поцеловать его в шею, крепко сжав его ладонь. - Неважно, что ты делаешь, всегда найдутся люди, что будут тебя судить, хорошие или плохие, ты решил жить по-своему, и это нормально, но покажи нам до конца, что ты боец и ты не сдаешься, ты можешь успокоить физическую боль, но у тебя в голове, ты должен позволить нам помочь тебе, Тав, так долго отвергать меня, потому что ты боялся, что я буду судить тебя, это было глупо, потому что, поверь мне, я не брошу тебя только потому, что тебя что-то тревожит и тебе трудно справиться с этим, Октавио, я еще не сказал тебе это, но я хочу чтобы ты знал, я безумно люблю тебя, я люблю тебя, это то что я хочу, чтобы ты знал, я люблю тебя, и это не изменится, позволь мне помочь тебе, перестань отталкивать меня, блин… Октейн медленно кивнул, тихо всхлипывая. Теперь его грудь поднималась с забавным чувством, слишком полным и готовым переполниться, он чувствовал, как эмоции и воздействие слов Эллиота переполняют его, и было слишком поздно, прежде чем он смог сдержать слезы, катящиеся по его щекам, и начать снова на рыдать, что он пытался как-то придушить. Спокойно, Мираж нежно провел рукой по мокрым волосам своего любовника, нежно целуя в затылок, пока другой не расслабился и не повернулся в его сторону. - Lo siento, Elliot... (Прости, Эллиот...) - Тише-тише, я здесь... - прошептал последний, оглаживая лицо другого. - Я столько всего наговорил, я накричал на тебя. - Хах, - легкий смех вырвался из уст трюкача, который подошел ближе и снова пробормотал ему в губы. - Ничего, ты всегда был взрывоопасен. Октейн смущенно улыбнулся перед тем как позволил Миражу поцеловать его. Нежно, брюнет взял его лицо своей рукой, а затем раздвинул губы своего любовника, чтобы поцеловать его более интенсивно, он действительно хотел послать сообщение через этот жест. Затем наркоман схватил Миража за спину, притянув его к себе. Te quiero...te quiero...(Я люблю тебя)