У тебя руки тёплые

Приветственный рёв птеродактиля, вылетающего на прогулку, напоминает металлическое лязганье детали о деталь. Или столкновение двух мечей, или когда одна пуля пробивает другую. Правда, за грохотом отдачи последнего не слышишь, но предполагаешь интуитивно. Только Тошико Сато разбудил вовсе не птеродактиль. - Господи, опять просроченные препараты! – этот любимый голос, вечно возмущённый всем на свете, - мы на секретной базе самой богатой и сверхважной организации на службе правительства или в приморской деревушке на краю света! - Оуэн, - шепнула Тош сухими губами. - Только не дёргайся, - Оуэн Харпер поджал губы и прищурился, - я почти закончил. - Оуэн, - Тош вновь обратилась к нему. - Ещё пара стежков, и всё, животик хоть на выставку. Но не раньше чем через неделю. Пока постельный режим. - Оуэн! – крик Тош эхом отразился от стен базы Торчвуда. Оуэн, ковырявшийся в животе Тошико, выпрямился и наконец взглянул ей в глаза. - Ну что? – всем своим видом Харпер показывал, что Тош отвлекла его от очень важного занятия. - У тебя руки тёплые, - Тошико вздрогнула под пальцами Оуэна, которых тот так и не отнял от свежего шва, - у тебя очень тёплые руки, - повторила Тошико испуганно. В этот момент сверху вновь раздался лязг птеродактиля. Тошико Сато работала на правительство в секретной организации Торчвуд под предводительством капитана Джека Харкнесса. Тошико помнит, как Джек смотрел на неё, пока она умирала. Тошико застрелили в живот. Человек, не инопланетянин. Так или иначе, большинство расследований Торчвуда приводило к одному очень неутешительному выводу: главная межгалактическая угроза – это люди. А лучший способ защиты пришельцев – добровольная изоляция. Джек рассказывал, что его предшественники избавлялись от пленников чуть ли не в день поимки. Сам он тоже иногда прибегал к этому, хотя и без удовольствия. Джек держал Тош на руках, когда она уходила. Рядом с ним причитала Гвен, а в голове у Тош звучал ласковый голос Оуэна, повторявший: «Ничего, всё в порядке. Всё в порядке». - Вот твоя пуля, - Оуэн наклонился к лицу Тошико и обжёг ехидной ухмылкой, - хочешь, можем использовать лазер и сделать тебе симпатичную подвеску. Оуэн подкинул пулю в воздух и ловко поймал в кулак: - Будет как талисман. На удачу. - Оуэн, твой мизинец, - на левой руке Харпера действительно больше не было гипса. - Да, мне повезло, - растянув первый гласный, произнёс Оуэн, - а то как бы я тебя оперировал одной рукой. У Тошико закружилась голова. Она могла представить, что воскрешающих перчаток больше, чем две, и что Джек где-то откопал ещё одну. Технология явно инопланетная, а пришельцам необязательно иметь только одну пару рук. Ещё она могла представить, что радиация пошла Оуэну только на пользу и «прогрела» его тело до температуры 36 и 8. В конце концов, Оуэн победил Смерть, подумаешь, ионизирующее излучение! - Тош, смотри на меня, пожалуйста, не засыпай, ещё рано. Оуэн обеспокоенно опустился перед ней на колени, облокотившись на край кушетки. Птеродактиль пролетел совсем низко, Тош почувствовала дуновение ветра, гонимого его крыльями. Если она ощущает холод и тепло, значит, дело не в перчатке. Да и Энто с секундомером не слышно. И никого не слышно, ни взволнованных всхлипов Гвен, ни учащённого сердцебиения Джека. Они с Оуэном здесь совсем одни. - Тош, ты очнулась до завершения операции, но теперь, пожалуйста, не спи. Я сделаю пару тестов, потом можно будет, - взволнованно затараторил Оуэн. Он вскочил на ноги, готовый броситься к своему оборудованию, но Тошико, сделав над собой усилие, схватила Оуэна за руку. Большим пальцем Тош погладила тёплую кожу, волоски на которой встали дыбом от её прикосновения, и нащупала пульс. «Раз—два—три—четыре». - Ты говорил, что здесь ничего кроме темноты, - ровно через минуту Тошико отпустила Оуэна. Её здоровая рука безвольно повисла над полом. Оуэн наклонился и заботливо положил руку Тош назад под простынь. - Темнота была там, без тебя, потому что я – эгоистичный кретин, которого тошнит от женщин, глядящих мне в рот, - в любимом голосе Тош не услышала ни ярости, ни сожаления, ни сарказма. Голый факт, не нуждающийся в мишуре оценочности. - Ради нашего второго шанса меня вернули с того света. А я не воспользовался. Из-за упрямства, - Оуэн рубил предложения на куски, как свежие трупы людей, погибших при загадочных обстоятельствах, - и из-за отсутствия некоторых функций в моём организме. Высшие силы учли ошибки прошлого и в этот раз лишили жизни нас обоих. Прости, что так получилось. Тош счастливо улыбнулась. На их с Оуэном языке «Прости» означало «Люблю». По всему её телу разлилось тепло. Живот перестало саднить, и перелом совсем не беспокоил. Как будто ей вкололи львиную долю обезболивающего наркотика. - Но если мы умерли, тогда зачем это всё? – Тошико ещё пыталась рационально подступиться к происходящему. - Я захотел тебя вылечить, - Оуэн опёрся о кушетку и навис над Тош, - я хотел тебя вылечить и я тебя вылечил. Шину на перелом наложу завтра, пусть пока подышит. Рука срастётся, от шва на животе не останется и следа. Нужно просто подождать. - Оуэн, - Тошико глубоко вздохнула, прежде чем продолжить. Её губы дрогнули, вспомнив, как Харпер поцеловал Тош в больнице, перед схваткой с самой Смертью. Тошико хорошо запомнила то ощущение, как прикосновение к каменной статуе в ливень. Раз за разом, лёжа в своей постели она усилием воли воскрешала ужас нападения Смерти на Кардиф, страх за жизнь больного ребёнка, боязнь навсегда потерять Оуэна и этот ледяной поцелуй, волновавший своей долгожданностью и мертвенной жутью. - Ну что ещё, любовь моя? - язвительно переспросил Оуэн, снова эмоционально закрываясь из-за затянувшейся паузы. - Я знаю, - Тош облизала губы, но язык был чересчур сухим, - мне нельзя двигаться, но мне важно, очень важно почувствовать, что у тебя тёплые не только руки. Оуэн ухмыльнулся так, что у Тош забегали мурашки по всему телу. Он наклонился над Тош, обнял горячей шершавой ладонью её щёку и крепко поцеловал в сухие губы. Тош дёрнулась и Оуэн отстранился. - Я же сказал, полный покой! Или я тебя привяжу!

***

В кабинете Джека Харкнесса три головы, две коротко стриженные и одна с шикарными длинными волосами, склонились над монитором, следя за картинкой с камеры наблюдения. - Когда мы им скажем, что их удалось спасти? – Гвен как всегда полезла в бутылку, портя романтический момент на экране своим занудством. - Считай, что у них небольшой отпуск, - раздумчиво протянул Джек, улыбнувшись. - Я временно переоборудовал верхний этаж для работы, - похвастался Йенто, - и готов каждый день тайно оставлять для них пиццу и кофе. - Джек, - растянув гласный, продолжила препирательства Гвен, - с этим нельзя играться! Мы оставили Оуэна без сознания на полу в лаборатории с полумёртвой Тошико на кушетке. Он оперировал Тош без перчаток. А теперь ты позволишь им питаться пиццей? - Значит, ответственной за их кормёжку будешь ты, а не Йенто, - припечатал Джек, сверкнув ровными зубами, - разговор окончен. На пиксельной голубой картинке невозможно было разглядеть выражения лиц. Судя по тому, что Оуэн, не двигаясь сидел на полу, прижав руку Тошико к своему лицу, она всё-таки уснула.