Странная галлюцинация

Острый нос, прекрасные черные непослушные волосы, и эти маленькие, хитрые хищные глазки, которые иногда бывают жалостливые и сверкающие от слез, просто перестали существовать. Потому что Нигма сам убил Освальда, и он же съедал таблетку за таблеткой, чтобы просто увидеть лицо старого друга. И одна галлюцинация была очень странной и страстной. — А я что тебе говорил, Эдвард Нигма! — он поджимает свои тонкие бледные губы, которые хочется расцеловать — Моё убийство не пошло тебе на пользу! Его галлюцинация не врёт, разве что забывает один факт — после смерти Пингвина, он, жалкий Эд, стал Загадочником. — Заткнись, а. — не свойствено себе грубо фыркнул Эд — Убить тебя — процедил он сквозь зубы — надо было. — Ну и ну, как заговорил!.. — Пингвин заковылял к нему — Будь моя матушка жива, сказала бы, что ты ох какой хулиган! — А ты ох какой придурок. — Эд занервничал: до чего же хорошо он помнил все привычки и мелочи жалкого мертвого Пингвинчика. До пугающе хорошо. Освальд остановился перед ним. Эта шаловливая растегнутая первая пуговица сразу же попадалась на глаза. Глазки блестели игривым огоньком, а тонкими губами он неловко улыбался. На его поистине бледном лице выступил слабый румянец. У Нигмы перехватило дыхание. А потом Освальд неожидано развернулся и заковылял обратно. Яркая вспышка, что ослепила Эда, до чертиков его напугала. После того, как она исчезла, он увидел… — Я так легко влюбился… — тихо запел Освальд. На нём была свободная длинная рубашка оттенка слоновой кости. Большой вырез показывал выпирающие ключицы и кулончик с пингвинчиком. Узкие черные брюки облегали его тонкие, худые ноги, а в черных лакированых туфлях были видны блики света. Он выглядил невинным чудесным созданием, рождённое в грязных переулках Готэма и грехах. — Я так быстро влюбился… Я так ужасно сильно влюбился… — У меня окончательно едет крыша… — пробормотал Эд — Окончательно… — …В свою последнюю любовь… — Освальд страстно сказал последнее слово, схватив себя за плечи, и сильно сжав пальцы. А потом он медленно заковылял к Нигме. Жалко заковылял — хотелось самому подойти и остановить его со словами «не надо». Но Эд не стал, застыв на месте. В его ушах звенело, а глаза слезились. Какая-то пульсирущая боль была то над левой бровью, то в висках. Он на секунду закрыл глаза, потирая двумя пальцами левый висок. В его голове крутилась лишь одна мысль — ему нравится видеть такого Освальда, ту часть его натуры, что плачет по мамочке, та часть его натуры, что страстно и нежно обнимала. Когда Эд раскрыл глаза, Освальд стоял так близко, что он мог поклясться, как он слышал тяжелое, сбитое дыхание Короля Готэма, и его короткий, сладостно звущащий стон. — Достаточно… — пробормотал Эд, смотря на оголённую грудь Пингвина — Твоих фокусов мне достаточно!.. — О, Эд… — Освальд закатил глаза, издевательски хмыкнув — Я всего лишь твоя галлюцинация! Это всё твои фантазии!.. Эд отвел взгляд в сторону. Горячее дыхание Освальда обжигало шею. Это уже какой-то новый уровень галлюцинаций, да ещё и вперемешку с легкой эротикой. — Мне не хватает женского внимания… — придумал отмазку Нигма — Вот и всё. — Да, и именно поэтому ты представляешь перед собой полуголого мужика! — Пингвин сорвался на череду громких вспышек смеха — Вот умора!.. — С меня достаточно! — возмущёно фыркнул Эд — Я-я ухожу… — В следующий раз голым меня представишь? — застегивая пуговицы, ухмыльнулся Освальд — Так и вижу статью в газете, рядом со статьей про очередной героический поступок Гордона! «Срочная новость! Эда Нигму нашли мертвым и голым в гей-клубе!» — Я — Загадочник! — Эд нацепил на голову свой котелок — Запомни! — Так и запишу. Ах да. Я же мертв. — Освальд развернулся — Удачи тебе в поисках очередной интересной жертвы! Эд фыркнул. Эта галлюцинация напомнила ему, что он когда-то по-странному любил Короля Готэма.