Затмение угаснувшего солнца

-Мин, твою мать, Юнги! Возвращайся домой, чертов мальчишка! Если сейчас же не вернешься, твоя мать пострадает! Но мальчишка все бежал и бежал, вытирая глубокие слезы грязным рукавом толстовки. Черные волосы, ставшие мокрыми от дождя, прилипли ко лбу, наполовину закрывая грустное детское лицо. «Не трогай мою маму! Это я виноват! Я!!!» Мальчишка продолжал бежать, запинаясь о собственные ноги. Непроходимые грозовые тучи сомкнулись над ним, все сильнее поливая дождем, и готовы были пустить в него луч молнии, но отчего-то берегли, только пугали его далеким громом с востока. «Мама, спрячься от него, пожалуйста!» Начало июня, и Юнги пару месяцев назад исполнилось всего каких-то одиннадцать, но на костяшках рук уже проглядывали кровавые царапины, а под глазами висели насыщенные синяки. «Это я разбил твои часы! Это сделал я!» Его отец постоянно представлял для него и его матери большую опасность, будучи слишком вспыльчивым и нервным. Только Юнги исполнилось десять, у него начали проявляться частые вспышки агрессии, порой, по мелким проблемам. «Почему ты такой злой, папа?!» Юнги помнил его совсем другим. Веселый, любящий, заботливый человек ровно год назад одаривал его лучезарно-смеющейся улыбкой и яркими карими глазами с отблеском корицы каждый день, а особенно за завтраком и перед сном грел теплыми словами сильнее, чем заваренное мамой сладкое какао. Начинавшая день фраза: «После солнечного дня наступает лунная ночь» своей простотой вызывала у всей семьи счастье и надежду найти что-то хорошее за следующие часы. Но в какой-то момент лучи солнца оборвались тучами гнева над их крышей. - Малыш Айко! Иди сюда, глупый щенок! Куда же ты подевался?! Именно в последний год своего существования солнце выжгло на лице маленького Юнги широкую улыбку со смехом и застывшими в глазах слезами. В день его десятилетия отец принес в гостиную с большим накрытым для празднования столом среднего размера картонную коробку. Мальчик долго и загадочно смотрел то на отца, то на коробку, и только через несколько минут ему с боязнью удалось сделать пару-тройку шагов им навстречу. Два блестящих светлячка из коробки сначала сильно напугали Юнги, но стоило следом за ними выскочить коротенькому белоснежному хвостику - его тут же сразил восхищенный ослепительный смех. Милый щенок, точно подарок зимы среди лета, громко залаял, высунув мордашку с висячими ушками и черным влажным носиком, словно разделяя радость своего будущего хозяина. Юнги с огнем зарождающейся любви смотрел на питомца, долго смеясь и хлопая в ладоши, а потом вдруг закричал: «Малыш! Малыш!.. -Айко! Мой глупый песик! Беги сюда - продолжал кричать мальчишка и все еще вытирал непрерывные слезы с каплями дождя мокрым рукавом в песке и пыли. Когда вокруг его ног резвился этот очаровательный лучик радости, он был не в силах сдержать в себе детскую наивность. И это его вина. Если бы ни его малолетнее легкомыслие, Айко бы не сбежал, и папа бы сейчас не злился. -Я куплю тебе новые часы! Зачем ты напугал его, папа?! - без сил закричал Юнги и плюхнулся на каменные ступеньки перед собой, сильно ударившись коленками и локтями. Новые капли дождя упали на ободранную одежду и окрасились в нежно-багровый, стекая на землю по стенкам последних ступенек. От отчаянно отдающихся вдаль призывов остался только громкий плачь. В непогоду в таком небольшом городке на улице обычно не появлялись люди и транспорт, поэтому Юнги был совершенно один. Потерявшийся мальчишка, год живший со страхом на лице и несгораемой надеждой в сердце, что скоро наступят солнечные дни. -Айко, - вновь с безысходностью проскулил мальчишка, взбираясь по ступенькам на четвереньках под широкую крышу. Стоило дождю сильнее лечь на кровоточащие ранки, он громче взвыл, быстрее заполз под крышу и обхватил ноги руками, спрятав голову. Ливень заглушал визги мальчика, скоро ставшие писками. И сквозь худые коленки снова раздался голос: -Это я разбил твои часы. Я куплю новые, но Айко больше никогда не вернется… Тут рядом что-то с грохотом ударило по стене, и Юнги вжался в угол, с ужасом закричав. Через порог показавшегося за дверью магазина вышла молодая женщина в синем фартуке кассира, голубоватом летнем платье и короткими по плечи пепельными волосами. Только она увидела бьющегося в страхе Юнги, она тут же бросилась к нему, нахмурив тонкие брови от беспокойства. -Мальчик, что случилось? Где твои родители? – встревоженно затрясла она Юнги, когда тот холодной хваткой вцепился в рукава ее платья, и слезы как бесконечный дождь вновь расцарапали ему лицо. -Ну~на, - протянул он, и женщина больше ничего не спросила, прижала его к себе и вскоре подняла на ноги, впуская внутрь магазина. -Мой папа очень злой, - мальчишка начал дергать ее за руку. – Он напугал моего щенка и наругал меня за сломанные часы, - тут он обнял ее, и на фартуке образовалось мокрое пятно. – Я не хочу домой, не отпускайте меня туда! – по осветленным полкам с продуктами пронесся умоляющий плачь. Женщина погладила сырые волосы, тепло улыбнувшись. -Я не говорю тебе уходить. Я лишь хочу попросить тебя согреться и подкрепиться. Пожалуйста, успокойся и назови мне свое имя. Мальчишка поднял голову и, заметив доброту на лице женщины, шмыгнул носом, перестав плакать. -Меня зовут Юнги. Мин Юнги, - тихо сказал он, не прекращая хлопать короткими ресницами. -А я Ли Хо Джин, и я очень прошу тебя пойти со мной и отведать вкусных рисовых пирожков. Согласен? Юнги выдавил слабую довольную улыбку. -Согласен. Только, нуна, пожалуйста, заварите мне еще какао. Моя мама всегда готовит мне его, когда папа злится. Ли Хо Джин засмеялась в полголоса. -Хорошо, Юнги, я заварю тебе какао. И не волнуйся, я помогу тебе найти твоего щенка, но позволь мне вылечить твои раны. Мальчишка кивнул головой, и они направились через прилавки вперед к одиноко вздыхающей кассе.