лекарство от здоровья

В какой бы вы ни были ситуации, знайте: отсюда могут быть множество вариантов исхода. И не важно, что именно с вами происходит, ведь жизнь такая штука, которая творит какую-то хрень. Еще ночью, когда я ехала к Голубину, я примерно понимала последствия моих действий. Понимала, что это сильно разозлит Депо. Понимала, что ответ блондина на мой вопрос может мне не понравится. Понимала, что поступаю не так, как нужно окружающим. Но не в этом ли весь кайф - делать так, как ты сам этого хочешь? А все почему? Зачем я принимаю решения, если в глубине души знаю, что делаю другим больно? В чем смысл? Такие вопросы я задаю себе уже пять лет подряд. И всегда один и тот же ответ - я настолько устала жить в обмане, который чуть меня не погубил, что в моем мозгу давно развилась паранойя, пожирающая все больше и больше, и требующая правды во всем. Из-за этого принципы гласят, что любопытство - штука опасная, так как она может погубить, а может и помочь. В данный момент не имею ни малейшего представления о том, какую же услугу она мне предоставила - Не уходи, - можно было ожидать что угодно, но только не эти слова Нахмурившись, я немного отклоняюсь назад, чтобы посмотреть прямо ему в лицо. Оно сильно напряженно, но в голубых глазах было столько мольбы, которую я вообще не понимала или не пыталась понять. Его руки сжались на моей талии, словно нуждались в том, что заставит их осознать реальность разговора. Словно искали поддержку. - Я и не собиралась, - осторожно говорю, притягивая его к себе за скуловые кости, - С чего ты взял? Он не ответил и просто смотрел на меня, не произнося и слова. Но честно, они были вообще не нужны. Потому что между нами царила атмосфера чего-то личного и слишком откровенного, а это обсуждению не подлежит. Его губы аккуратно касались каждой клеточки моего лба, заставляя кожу гореть на том месте, где он целовал. А затем, через некоторое время, Депо сам заговорил - Мне очень жаль, что так получилось, Лилз, - выдыхает он, уткнувшись в макушку, - Но Коля слишком хороший поставщик Внутренне усмехаюсь, ведь его слова чистой воды правда. Но внешняя оболочка сохраняет все такой же невозмутимый вид - Как часто ты уходишь в бэдтрип? Он просто молчит и смотрит на меня. А я смотрю в ответ, потому что понимаю его чувства. Потому что знаю, что творится у него в глубине души, так как сама с таким сталкивалась. Артем встает, не расплетая наши руки и идет в гостиную. Глубоко вздохнув, подходит к серванту и достает оттуда красную коробку из под обуви. Смущенно закусив щеку, он кладет это на журнальный столик и кивает - Посмотри сама Мне не хотелось. Потому что я понимала, что там внутри. И это будет похуже того, что было у меня дома до чистки, совершенной им. Ладони вспотели от волнения, которого даже не было при первой моей операции. А все потому, что тогда я знала, что справлюсь, а вот сейчас не особо уверена. Где мужество, которым славится Янышева? Куда оно делось? Борьба с самим собой - не признак трусости. Это показатель осторожности, которая появляется в результате повстречавшихся препятствий на протяжении всего существования. Вздохнув, я аккуратно сажусь на черный диван и дрожащими пальцами поднимаю крышку коробки. Мне моментально становится трудно дышать. После выхода из больницы терапевты прописали посещение сеансов психотерапии, которые проводились два раза в неделю. Мое желание жить пропало в неизвестном направлении, заставляя страдать самого близкого мне человека - Наташу. Бедная девочка-подросток не могла найти себе места, ведь ее лучшая подруга превратилась в безжизненную форму человеческого создания. На беседах с психологом было не очень интересно. Во-первых он был бесплатным, поэтому у женщины тоже глаза не горели. Во-вторых она слишком много лезла со своими вопросами. Я приходила, отсиживала положенные шестьдесят минут, а затем уходила, так и не проронив ни слова. Как бы не старался мой лечащий - она не могла добиться взаимности, пока однажды мне не захотелось поделиться самой - Поначалу ты позволяешь себе это по субботам. Чувствуешь себя крутой, как гангстер или рок-звезда, - тогда впервые за долгое время на моем лице проскочила улыбка, - Тебя уважают, говорят, что это охуеть, как классно и прикольно. Это разгоняет скуку и понемногу входит в привычку. Тебе так хорошо, что потом ты начинаешь делать это по вторникам, по средам... И всё! - было не смешно вспоминать об этом, - Каждый умник, когда он начинает, считает, что с ним этого не произойдёт, но в итоге его ждет глубокое разочарование, которое будет сопровождаться очередным принятием дозы Так же я должна была ходить на встречи. Жалкое зрелище, если честно. Наблюдать за тем, как эти людишки фальшиво улыбаются и пиздят о том, сколько они уже продержались - очень смешная вещь, которую мне предстояло выслушать в течении двух месяцев. И я не разу потом не видела одного из них, потому что знала - торчать никто никогда не перестает. Мы просто останавливаемся для видимости, а затем продолжаем, как только бдительность окружающих сходит на нет. Такая же хрень была и у меня. Хоть и прошло пять лет, но моя гипотеза до сих пор верна. Наркоман никогда не вернется к началу, ведь это, как азартная игра: человек надеется на крупный выигрыш, а проигрывает целое состояние. Подтверждение к всему этому является то, что я сейчас вижу перед собой Целая пачка запакованных шприцов, порошки героина и жгуты вводят меня в ступор. И одновременно в ужас. - Еще есть? - точно знаю, что да, потому что без этого никак Он просто кивает и начинает ходить по квартире, обшаривая все тайники. От этого появляется жуткий беспорядок, но у меня нет сил встать и помочь ему поставить все на место. Через полчаса он заходит еще с тремя коробочками, а поверх них кладет пакетики с травой или обычным порошком. И в каждом одно и тоже - игла, герыч и эластичные полоски. Собрав все свое самообладание в руки, я перевожу взгляд на него. И вообще ничего не вижу, потому что перед глазами все еще мелькает то, что находится у меня в руках. Недавно съеденный завтрак поступает к горлу, но в глубине души я понимаю, что если позволю себе вывернуться наизнанку, то ему же будет хуже. - Не хочу врать, Тема, но это полный пиздец, - по сути нихуя не весело, но смех рвется из груди Он грустно усмехается и садится рядом со мной, аккуратно забирая коробки. А затем переплетает наши пальцы и долго смотрит на меня, словно ожидает длинную тираду. Но ее нет и не будет, хотя другая нормальная девушка давно бы закатила ему истерику и выкинула бы все это за окно, или сожгла. - И что теперь мы будем делать? Удивляет то, что эта проблема теперь “наша”. А почему так? Почему я должна брать ответственность в свои руки, когда сама не справляюсь со своими сложностями? На кой черт это мне нужно - брать чужое дерьмо на себя? - Ты же понимаешь, - громко сглатываю, легонько сжимая его кисть, - Что уже не слезешь? Челюсти напрягаются, как и пальцы, больно сжимающие меня. Кажется от этого останутся синяки, но не в этом суть. Сейчас вообще об этом думать не надо. Артем начинает тяжело дышать, при этом резко встав со своего места. Проведя ладонью по лицу, он резко бьет по стене, отчего на обоях остаются следы от костяшек. А я просто сижу и смотрю на то, как он вымещает свою злость на мебели. - Почему ты так думаешь? - нависая надо мной, шипит он, - Что тебе мешает поверить в то, что я могу бросить? Мне хочется выкрикнуть ему прямо в лицо, что это невозможно, но именно в этот момент до мозга доходит его потребность в поддержке. Но смогу ли я ее дать, когда сама нуждаюсь в ней? Смогу ли я обеспечить его тем, чего нет у меня? Так и ничего не сказав, просто тяну его к себе и впиваюсь в губы, понимая, что пока это единственное, что я могу сейчас сделать. *** Пока другие одногруппники тряслись над тем, кто же первый пойдет сдавать свои билеты, я быстро ответила на все вопросы и вылетела из аудитории, где было намного теплее, чем в коридоре. Здесь было слишком людно, потому что сейчас наступила самая страшная часть семестра для любого студента - сессия. Но когда заканчивается вся эту мука с зубрежкой и оценками,ты очередной раз понимаешь, что в этом нет ничего страшного и в следующий раз все будет проще. Но как бы не так. Не хочу говорить о сложности обучения на МЕДе, но смотря на остальных сокурсников мне хочется сказать, что их предметы просто мизерная часть нашего образования. И это вечная дилемма между нами и другими курсами, которая в любой момент может перерасти в драку в курилке ВУЗа. Мне нужна была глюкоза, причем срочно. Поэтому мои ноги сейчас стоят в столовке, где никого нет, и буфетчица с радостью принимает мои деньги, а затем идет за батончиком шоколада. И пока я смотрю на ежедневное меню, шестое чувство говорит о том, что кто-то находится сзади меня. - И как тебя впустили в здание? - усмехаюсь, медленно разворачиваясь к парню, который плечом облокотился о толстую колонну, - Студентов даже иногда не пускают - Все дело в моем обаянии, - улыбается Депо, запрокинув голову назад Сдерживая смех, я в миг подлетаю к нему и вешаюсь на шею. Неделя его отсутствия дает о себе знать, потому что ему срочно нужно было доделать дела в Питере, ибо 'зачастил что-то я в Москве'. Свободно отпустив его, у меня наконец появилось время для подготовки к этой адской сессии, которого практически не было. После того разговора прошло уже три недели, пролетевшие так незаметно благодаря дежурствам и тусовкам, где ко мне уже относятся как к родной. Была бы моя воля, я бы не ходила туда, потому что слишком много ненужных понтов. А это сильно раздражает. Но это приходилось делать ради Артема, чтобы тот не сорвался. Да, эти ужасные коробки вместе с большим количеством пакетиков травы удачно покинули его квартиру, но я то знала, что не все было выкинуто. Ведь сама нашла пачку сигарет, полностью забитой блантами, когда искала у него в шкафу футболку. Тогда и проскочила мысль о том, что мы начали отношения с вранья Но истерики и криков с моей стороны не было даже и в помине. Шатохина можно понять, ведь это нужно делать постепенно, маленькими шажками. Хотя мозг отдавал себе отчётность в том, что ничего не изменится, что все будет так, как раньше. Поэтому я ничего и не предпринимала, хотя видела, что он старался. Мне ничего не оставалось делать, как ходить с ним по клубам, знакомиться с новыми людьми и распивать безалкогольные коктейли, ведь из нас двоих кто-то должен быть в трезвом состоянии. Но этот кто-то точно не Артем, потому что под конец каждой такой встречи он был в хлам обкуренным. Один раз мне все таки приспичило поговорить насчёт этого, из-за чего мы сильно разосрались. Это было буквально за два дня до его отъезда и в тот день, я чуть не запорола операцию. Настолько сутки начались хреново, что у меня руки дрожали и надрез был сделан неправильно. И я в итоге пришла бы домой с бутылкой коньяка, которую бы легко выдула одна, но очередной звонок от Даши, где она испуганным голосом говорит о пьяном Депо, что чувствует себя виноватым за утреннюю ссору, заставляет сорваться с места и поехать к нему. Я не хотела отпускать его в Питер, потому что знала - там он сдерживать себя не станет. Но, к моему удивлению все мои опасения не были столь масштабными. Максимум, что было - это зависание вместе с Лауд и Федей в компании приставки, бухла и косяков. Из-за этого мне стало как-то легче на душе и я со спокойным сердцем продолжила делать то, что делала до встречи с ним: учиться и работать. Но тоска по парню и ощущение пустоты внутри давали о себе знать, и поэтому, сейчас, наплевав на то, что за нами наблюдает продавщица, я беру его лицо в руки и целую так, чтобы он реально ощутил все мои накопившиеся чувства за эти семь дней. Не ожидав такого, Артем секунду стоял, как истукан, а затем схватил меня за талию и вжал полностью в себя. Разорвав поцелуй, он переходит на шею и врезается моей спиной в бетонную стену, от чего из глаз искры посыпались. И так было бы до срыва одежды друг с друга, если бы не возмущения продавщицы, которая начала орать, мол среди бела дня на людях сексом занимаются. Посмеявшись и почувствовав тепло его рук в своих, я вывожу его из кафетерия, а затем вообще из универа, отвечая на задаваемые им вопросы. Но как только мы подходим к его машине, меня резко разворачивают и впечатывают в черную дверь авто. Все настолько грубо и жестко, что в уголках глаз непроизвольно набираются слезы. И он почти уже вгрызается в мои губы, как я ставлю ладонь между нами и всматриваюсь в похудевшее лицо. Обычно, из-за слишком большого света, на улице, да и в ярко освещенном помещении, у каждого человека зрачок сужается, увеличивая пространство для радужной оболочки. Но в этих голубых глазах этого не было. Зеница была раширена настолько, что сложно было заметить небольшое светлое кольцо, обрамляющее ее. Но помимо глаз можно заметить, что в районе носогубной складки начали проявлятся тонкие вены, а кожа стала еще бледнее. - Что… - начал он, убирая мою руку и вновь тянясь ко мне, но я не позволила - Да ты облолбан под самое не хочу! - мои кулаки врезались ему в грудь, отталкивая его на два шага назад, - Какого хрена, Артем? Его брови вопросительно приподнялись, словно вообще не имели представления о чем же я говорю. Но широкая челюсть предательски выпятилась вперед, что все сказало само за себя. - Лилз, не начинай, - устало выдохнул он, сжимая переносицу, - Мы не виделись с тобой семь дней и первым делом ты хочешь поругаться? Серьезно? Этот тон настолько выбесил, что я не поняла откуда раздался звук пощечины и почему он держится за лицо. - Разберись уже в себе, Шатохин, - прорычав и наплевав на то, что нас может палить весь двор, я начала отходить назад, пытаясь сделать все возможное, чтобы голос не дрогнул, - И перестань ебать мозги окружающим, ища почти во всем причину почему ты не можешь слезть А затем, собрав все свое самообладание, я разворачиваюсь и быстро сажусь в такси, которое всегда стоит перед зданием МГУ в случае того, чтобы подобрать студента. Назвав адрес, быстро набираю один номер и подношу телефон к уху, пока на том конце провода не разносится тот самый бархатный тембр, который все еще преследует меня в ночных кошмарах Так и знала, что он не сменил его - Чешков Вас внимательно слушает, Лиля Анатольевна, - чувствую же, что он улыбается, - Чем могу помочь? - Через час на том самом месте, где все началось, - могильно произношу я, а затем скидываю трубку и закрываю глаза, понимая, что пути назад нет