Всего лишь человек

Заставить юношу со взглядом убийцы ждать своего прихода около получаса, хотя прежде сам предложил ему встретиться в баре — это надо умудриться. Но Инди давно пересек все границы дозволенного и продолжал свой бешеный бег по просторам мыслей Раина. Когда двери ночного заведения отворились и на пороге, в свете мягких ламп, показалось лицо Инди, обрамленное светлыми волосами, хищник на мгновение замер от увиденного: на дампире прекрасно сидела белая хлопковая рубашка, без лишних деталей, а бежевые брюки очень гармонично с ней сочетались. Светлые тона в одежде блондина оттеняли его загорелую кожу и создавали приятную гамму, почему-то ассоциирующейся у Раина с молочным шоколадом. Он любил молочный шоколад — единственный вид сладости, приносящий вместе с собой приятное удовлетворение и нежность... — Долго ждал? Прости, просто я так вспотел и... — дампир и не ждал ответа на свой вопрос и тут же попросил выпивки у бармена. Хищник оценил усмешкой выбор Инди: — Виски? Довольно прозаично. — А сам что пьешь? — выхватил граненый стакан из рук Раина блондин и вдохнул приятный аромат... — Томатный сок? — Предпочитаю травиться натуральными соками, а не алкоголем, — продолжал улыбаться хищник, а Инди, сидящий рядом, медленно млел. Скорее от близости к такому неожиданно нежному созданию, чем от виски, к которому он так и не прикоснулся за весь вечер. На удивление мирно и даже интимно шел разговор этих двоих, перетекая из достаточно нейтральных тем в важные и значимые для каждого напарника. Раин вскоре почувствовал себя расслабленно и защищено, несмотря на близость довольно неприятного прежде ему вида жителей планеты. «Но он ведь не вампир. Полукровка...» — мысленно оправдывался перед собой хищник, прекрасно понимая, что все это и гроша ломанного не стоит. В какой-то момент парни решили пересесть в более уединенное место и перешли с барной стойки в дальний угол за небольшой столик, где со стороны Раина виднелось все заведение с их присутствующими гостями. — Слушай, а ведь слухи врут о том, что ты взъелся на вампиров из-за бывшей девушки? — осторожно поинтересовался Инди, когда в нем появилась небольшая уверенность в ответе Раина. Темноволосый юноша пожал плечами, а после оскалился, словно перед тем, как прыгнуть на свою жертву и впиться в ее мягкую плоть своими зубами: — Сильно интересует? Блондин откинулся на спинку, придавая позе расслабленный вид, и неоднозначно мотнул головой: — Не особо. Вот только тот же Раин мог поставить все состояние своего отца на то, что душу Инди гложет изнутри этот вопрос, не давая покоя. Но, на удивление напарника, дампир сдержался, и увел разговор в сторону: — Ты давно знаком с тем парнем из «Соул-литер-Бол»? — Ты же их фанат. Неужели не знаешь его имя? — с легкой усмешкой на устах спросил главного детектива брюнет. В свете золотистого сияния ламп его лицо казалось не таким бледным, как обычно, а уж Инди и вовсе находил Раина изумительным, от кончиков пальцев и заканчивая тонкими волосами, собранными по обыкновению в хвост. — Все-то ты знаешь, — фыркнул несколько обиженно блондин. — Я с ним знаком еще с раннего детства. Но мы никогда близко не общались, — все же ответил Раин, невольно сглаживая своим примирительным тоном ситуацию. — Он был яркой личностью, любящей собирать вокруг себя толпы людей, таким и остался. Я же предпочитаю единение. — Одиночество, — поправил Инди. — Нет, именно — единение. Ответ понравился дампиру, и он предложил сходить еще за соком. Раин благородно позволил ему это сделать, по-настоящему чувствуя себя достаточно раскрепощенно рядом с Инди. Хотя они были знакомы всего ничего... Этот блондин определенно обладал не только природным обаянием, но и харизмой. Какая-то внутренняя энергия била в нем ключом, которая безумно привлекала Раина, заставляя последнего если не тянуться, то хотя бы не отталкивать парня постоянно. Темноволосый юноша проводил взглядом Инди до самой барной стойки. Задумчиво покусывая губы, Раин не сразу приметил одного парня, неожиданно вошедшего в это место. Но как только взор хищника захватил фигуру, воспоминания накрыли Раина с головой… Берешь себя в руки, прекрасно осознавая, что еще пару мгновений, и напарника не спасти... Телефонный звонок прерывает звук открывающейся двери позади, и дуло пистолета в мгновение оказывается направленным на вошедшего. — А, это ты, — облегченный вздох, и вновь связываешься с начальством, чтобы вызвать скорую помощь. — Что здесь произошло? — он в ужасе закрывает рот рукой. — Они умерли? — Если замолчишь, то нет, — начинаешь злиться. На себя, в частности. Несмотря на внешнюю холодность и расчетливость, на душе скребут кошки... Скорее, львы. А сердце бешеной пташкой бьется в груди. Только успеваешь сказать важное, сообщить адрес и ситуацию, вырубает. Сознание в одночасье рушится, оставляя лишь осколки, а боль, которой обдало сзади, уходит на второй план... Приходишь в себя от неприятного хлопка у уха и ощущения воды на лице. Когда взгляд фокусируется, а белые круги чуть сереют, позволяя видеть, перед лицом возникает чья-то рука со стаканом. В затылке странно отдает болью: ноги расставлены так, чтобы нити, их сковывающие, не натягивались, руки заломаны за спинкой стула, кисти ноют от плотной веревки. Достаточно необычное пробуждение, и первые мгновения думаешь, что попал в лапы врагов и они, наконец, вкусят сладкую плоть своей победы над таким неуловимым прежде НК. Но, как только перед взором проступают все объекты и мир насыщается красками, приходит осознание того, что это — коллеги. Все куда хуже, чем казалось в начале... — Говори, — шипит парень с пустым стаканом, пока за шиворот медленно затекает холодная струйка воды. — Что? — только и успеваешь вымолвить, прежде чем он ударяет кулаком свободной руки по лицу, чуть ли не вывихнув челюсть. В горле неприятным комком встает жажда, но понимание, что никто не поможет, останавливает мольбу. — Говори! — уже громче. Следующий его вопль достигает такого масштаба, что парень не выдерживает и кидает стакан о стену так, что стеклянная крошка осыпается позади, падая возле ножек стула. Он хватает за ворот одежды, оттягивая черную ткань. — Дай угадаю... «Говори»? — выводишь его из себя. Окончательно. Удар за ударом непрекращающимся градом вздымает плоть, как хлеб. Он будет нам сегодня на обед. На лице губы невольно расползаются в улыбке, несмотря на боль, несмотря на ситуацию, в которую попал. Это выводит парня в белой рубашке из себя, но следующий, куда более сильный замах останавливает тот, что был позади него, ловя кисть в полете, прежде чем кулак касается кожи. Неприятно осознавать, что кто-то спас. Явно для своих целей. — Хочешь закурить? — интересуется тот, другой. Словно бы его волнуют желания обвиняемого напротив, будто бы есть шанс получить хоть что-то дельное из его больших рук. — За здоровый образ жизни... — Он меня достал. Мразь, — плюется тот, что чуть отошел в сторону и потирает побитые костяшки пальцев. — Успокойся, — еле слышно говорит «добрый» полицейский. Но его отвлекает резкая трель из кармана, и он, извиняясь, выходит, исчезая во тьме. Яркий свет бьет в глаза и гул в ушах мешает сосредоточиться. Тошнит, хочется пить, болезненно ноют кисти рук и ноги, привязанные к ножкам стула. — Знаешь, что случилось и почему ты здесь?— шипит тот «плохой», наклоняясь. От него неприятно разит алкоголем. Парень дышит почти в губы, почти касаясь, почти... Это так невыносимо отвратительно! Пусть лучше бьет. — Внутренние разборки? — всего лишь предположение и вскидываешь бровь. Удар приходится по виску и гулко стучит в висках биение сердца, когда все вновь возвращается на круги своя, а перед глазами перестает мелькать яркий свет. Следующий через секунду проходит по щеке, и нечаянно прикусываешь кожу внутри. Сплевываешь кровь на пол и ухмыляешься. — Он умер! Понял? — страшным эхом звучат его слова в душе. И неожиданно не хочется жить. Больше нет ничего, лишь пустота обволакивает тело. Умер. Они не успели... Красной нитью мысль проходит по всему нутру, и если бы мог плакать — слезы давно лились бы из глаз. Но вместо этого ты зачем-то все еще жив, все еще существуешь, а мир не рухнул, не остановился и продолжил свой ход. — Мразь... — слово в уста, и рвущийся наружу монстр вгрызается в его плоть, хватая за нижнюю губу. Зубы легко впиваются в мякоть, а в горло течет густая алая кровь. Парень рвется назад, пытается уйти от нападок, но делает только хуже, ведь хищник не согласен отпускать жертву и даже этот маленький кусок мяса с кожей он оставит при себе. Во рту остается его нижняя губа, и через пару мгновений выплевываешь ее ему на обувь. Он прикрывает рот рукой, стонет, а по белой рубашке расходится ярко-красное пятно. Этот парень в ужасе от того монстра, что видит перед собой. «Вампир», — сказал бы он, будь у него нижняя губа. Ухмыляешься, а внутри пустота. Страшная, пугающая, но такая родная. Будто зовущая тебя прежде постоянно и только сейчас вступившая в права. Прекрасное чувство. Парень отчаянно всхлипывает и выбегает, при выходе сталкиваясь с кем-то. — Можешь не прикидываться, что руки до сих пор связаны, — замечает он, и его голос странным эхом проходится в душе. — Отец, он мертв, — слова вылетают как-то разрозненно. — Все бессмысленно. Я убийца. Впервые называешь его «отцом». Впервые с того самого дня из детства. — Не ты убил. Другой... — Кто? — сердце начинает биться. — Твой второй напарник. Тот новичок, — тяжело вздыхает мужчина, осматривая с головы до ног, останавливаясь на губах, что в крови, как у вампиров в период их первого лакомства. — Он оказался чужим информатором и воспользовался ситуацией, чтобы повысить свое положение среди мафии. — Почему он не убил меня? — вопрос вполне логичный, учитывая ценность экземпляра хищника внутри тебя. Так что он все же волнует... кого-то, наверное. Просто хочется говорить, неважно, что и как. — Как видишь, хотел скинуть все на тебя. Ему почти это удалось. — А как он убил? Как ты узнал? — губы уже не слушаются, но говоришь. — Он нажал на рану... И сбежал с места преступления. Сука... — Кто? Камеры, некроманты? Кто видел? — Некроманты иногда все же помогают раскрытию таких дел. Сука... — Дурак, — выдыхаешь вместо этого. — Забыл, что ли, об этом? — А то знает... Скорее не было времени решать что-то, — поворачивается спиной. Садишься прямо, разминаешь плечи, кисти рук. Да, давно уже веревки не сковывают, но не всегда стоит показывать другим то, что умеешь. Иногда это шокирует. — Теперь мне найти его и привести сюда... — Нет, — грубо прерывает отец. — Н. Е. Т. — Но... — попытка протеста провалена на корню. — Ты понижен и переведен в отдел по расследованию убийств. Будешь помощником детектива. — Мистер Шоур... — Раин! — срывает у отца последние петли разума. — Черт возьми, ты только что отгрыз одному из полицейский губу! Что ты от меня хочешь? «Найти его... того, что посмел сделать меня соучастником убийства», — проносится в голове. А сейчас: «Нашел» и улыбка на устах. Такая безумная. — Раин! Раин, очнись! — уже пару мгновений Инди теребит своего напарника за плечи, а тот пустыми серыми глазами смотрит ему за спину. — Раин! Раин видит того, кто посмел использовать оружие против него и сплел магию, которая вырубила юношу после напряженной битвы. Хищник перекрывает разум, и он берет вверх. С азартом, с восторгом, с размахом... Темноволосый юноша хватает кисти Инди и выворачивает их, чтобы тут же кинуться вперед, за уже убегающим от своей судьбы юнцом. Дампир был бы не собой, если бы не заметил, как красиво выглядит амуниция для пистолета на теле Раина: белая рубашка, обтягивающая тонкую спину, и черные линии по ней... Инди бросает деньги на стол, и бежит следом за Раином. Одежда на хищнике всегда одного типа — максимальна подготовленная к бою: оружие в радиусе захвата рукой, на ремне пряжка с выдвигающейся веревкой и пробивающим все штырем, чтобы проникать в труднодоступные места, и ловкость маньяка-убийцы. Жаль, нет мечей... Жаль. Дампир лишь по хладнокровному биению сердца чувствует, в какую сторону направился его напарник. И прибавляет шагу, с каждой секундой все больше понимая, что Раин далеко впереди, пускай и человек. Вампир быстр, но полукровки не так сильны, имеют лишь половину той скорости, а Раин... он, словно сам еще тот кровосос, иначе Инди не видит объяснений его такого легкого бега и спокойного дыхания. Блондин попросту не поспевает, хотя давно бежит, не разбирая дороги, по серым улочкам ночного города. Спина Раина пару раз мелькает перед его карим взором, но тут же ускользает за очередным поворотом. Впервые Инди жалеет, что не оборотень с их выносливостью и силой... Хотя всегда можно исправиться. Губ дампира касается слабая улыбка, и на ходу он роется по карманам в поисках нужного предмета... — Ну же, ну же, — бессвязно бормочет он, надеясь, что захватил с собой ампулу. И на его счастье алая кровь в чуть холодной пробирке оказывается в джинсах. Отросшими зубами снимает крышку, налету перескакивая через открытый люк в асфальте, и залпом выпивает кровь, оставляя пару капель на дне. Капнув на край удлинившегося и почерневшего ногтя живительную силу в чистом виде, дампир вспомнил свое первое наставление от матери... Сладкий запах неги и патоки, умиротворение и чистота. Мысли пусты, жизнь весела, ночи светлее... — Сынок, видишь, — указала на свой кулон красивая брюнетка. У нее были прекрасные прямые волосы, которые переливались в свете солнца, но сейчас эта бледнокожая красотка сидела в тени кроны дерева, прижавшись к его стволу спиной, — это — кулон. Фиолетовый камень переливался, и Инди, невольно поддавшись желанию коснуться драгоценности, поддался вперед, но смог лишь ближе рассмотреть кристалл. — Это магический предмет. Он помогает концентрировать внутренние силы на других объектах... Иной раз выдавая желаемое за действительное, как со мной, или изменяя структуру окружающих предметов... — А что с тобой? — обеспокоился за маму светлоликий ребенок. Он часто заморгал, и его ресницы взмывали ввысь. — Я — вампир, солнышко, — она взяла ладонь своего ребенка и положила на грудь. — Слышишь биение сердца? — Очень слабое. — Потому что я — вампир. Я пью кровь, но у тебя в этом нет необходимости, — она ласково потрепала мальчишку за щечку. — Хочешь, покажу, как я выгляжу на самом деле… Ты ведь большой мальчик? Он слабо кивнул, и в свете солнечных лучей светлое лицо матери приобрело бледно-голубой оттенок, будто мертвая принцесса легла отдохнуть в кроне дерева, а не его, пышущая здоровьем, мама с алыми губами. Женщина оскалилась, показывая клыки, а потом, через мгновение все вернулось на круги своя… — А как ты это делаешь? — С помощью магического кристалла… — Я тоже так хочу! — восторженно сказал ребенок, вновь потянувшись к камню на шее матери. — Я придумала для тебя кое-что получше. То, что нельзя потерять, — и ее красивые глаза сверкнули в тени дерева. Инди кинул уже ненужную склянку на асфальт и та разбилась, пока он свободной рукой порвал на груди рубашку, оголяя торс. На темно-золотистой коже виднелся замысловатый рисунок, и вкрапленные камешки фиолетового цвета заблестели ярче, когда дампир провел ногтем с кровью по татуировке. Линии засветились, прожигая своим пламенем окружающий мрак ночи, и Инди на секунду остановился, пытаясь вернуть потерянные на магию силы, прежде чем ударить ладонью по собственной груди. Рисунок словно ожил и задвигался по коже, скользя, пока не проник внутрь, в каждую клеточку тела дампира и не напитал его всепоглощающей властью оборотня… Волосы из светлых стали рыжими, а Инди четко стал ощущать все, что происходило вокруг: слышал то, что прежде было неподвластно, чувствовал новые запахи и с легкостью побежал вперед, впиваясь ногтями в каменные ограды и перемахивая через преграды, вслед за Раином, спина которого ярким пятном светила на его пути. Хищник вытащил из ремня свой трос и перемахнул с его помощью на крышу, чтобы спрыгнуть уже оттуда в следующий переулок, где скрылся настоящий убийца. Инди бежал за ним невидимой тенью, и когда Раин наставил дуло своего пистолета на бывшего напарника, дампир оказался позади него. — Не надо, Раин, — еле слышно прошептал детектив, теряя те крупицы силы, что получил с кровью оборотня и возвращая свой истинный облик. — Ты же не хочешь этого. — Откуда ты знаешь, что я хочу? — рассмеялся хищник, беря верх над своим хозяином. — Ты не будешь его убивать, в чем бы он ни был виноват. Мы вызовем полицию, — успокаивающим тоном сказал Инди, делая шаг вперед. Он поднял руки перед вооруженным до зубов НК и впервые видел в этих серых глазах страх и потерю одновременно. Потерю власти над собой. Раин медленно наставил оружие уже на самого детектива, но прежде чем парнишка позади него решил скрыться, цокнул на того языком, намекая, что он держит его в поле зрения. — Ты мне не указ! — Это точно, — кивнул дампир, все еще двигаясь навстречу Раину, — и именно из-за этого я прошу тебя… Инди за секунду сократил расстояние между ними и впился в губы хищника, привлекая юношу к себе. Пистолет чуть не выпал из рук Раина, когда он осознал, что именно происходит, но отвлеченный от мыслей об убийстве хищник отошел на задний план сознания, и Раин (именно Раин) был благодарен дампиру за помощь, какой бы она ни была… Дыхание у детектива быстро сбилось, и он в исступлении запустил пальцы в темные волосы, путая их. Его сердце билось бешено, в то время как идеально прекрасный Раин уже давно не выглядел удивленным. Юноша не отталкивал, но и не отвечал… Для Инди же главное было первое, а до ответной реакции он успеет еще довести… Раин слабо укусил дампира за губу, и Инди невольно издал стон, лишь спустя мгновение поняв, что юноша просит его остановиться, а не требует продолжения. Как только дампир с неохотой оторвался от Раина, юноша наставил пистолет на уже почти смывшегося парня, за которым прежде так рьяно гнался его хищник внутри. — Нет, ты никуда не пойдешь, — качнул головой брюнет, облизывая губы. Инди нахально проследил за алым языком, а Раин, заметив такое внимание к своей персоне, слабо усмехнулся и сказал, уже обратившись к дампиру: — А ты — продолжай. Молодой детектив вновь начал прерванный поцелуй, поражаясь тому, с какой легкостью Раин держал прямой руку с пистолетом и следил немигающим взглядом за парнем неподалеку. «Люди, — думал дампир, — они такие простые… Но этот… Этот человек… Хотя не так: этот Человек. Он уникален…» Инди впервые целовался с Человеком. И ему это понравилось.