Пятница 13

Тсуну удерживают в больнице, всеми возможными силами и уговорами, ещё ровно сутки. Повторных странных приступов больше не случается, и врачи придерживаются мнения, что это организм девушки, очень тяжело воспринял недавние события. Анализы – чисты, показатели – в норме. Стресс и шок – вот их окончательный диагноз. Тсуне откровенно говоря плевать, что это было. Ей кажется, что её внезапная смерть, почти на минуту, вызвана совсем не стрессом. И опять же ей плевать на это, главное поскорее убраться из больницы куда-нибудь подальше. В воскресенье никого не выписывают, так что врачи планировали оставить её как минимум до понедельника, но Тсунаёши была категорически против. Раньше было немного не до этого, даже когда она была в нормальном состоянии и разговаривала со Скуало. Но в субботу, ближе к обеду, когда шатенка окончательно пришла в себя, мимо её палаты проходили две медсестры. - Ужас просто! Вся операционная была в крови. Ему столько литров крови влили, на четверых хватило бы! А собирали этого мужчину, словно пазл! – говорила одна другой, а до Тсуны, наконец, дошла ужасная истина: она находиться в больнице, а отсюда не все выходят живыми по тем или иным причинам. Как только она это осознала, то тут же заметила первого призрака. Маленькая девочка лет шести, стояла и застенчиво рассматривала её из-за угла. В руке девочка держала собственную ногу. Савада почувствовала, как кровь стынет в жилах, а волосы встают дыбом. Через полчаса к ней в палату слетелось больше десятка призраков: старики, молодые, дети. Мертвецы наперебой просили о возможности поговорить со своими родными и близкими. Дети-призраки плакали, видимо не понимая, что происходит и где их родители, и тянули свои прозрачные ручонки к девушке. Тсуна давно уже приняла себя такой, какая она есть. Смирилась, что она видит то, что не видят другие. Привыкла к призракам, которые приходили к ней, и вздрагивала только в тех случаях, если они появлялись перед её лицом неожиданно. Но это было уж слишком. Как и говорилось ранее, призракам плевать на твоё самочувствие, твои дела и обстоятельства в данный момент. Всё что их интересует, это их желание, которые ты должен выполнить несмотря ни на что. Ты должен им, потому что жив и у тебя ещё куча возможностей, а для них всё кончено. Тсуна поняла это ещё в семь лет, когда её ругал отец, из-за того что она говорит о несуществующих призраках и пугает мать, а рядом с ним стояла их, умершая на прошлой неделе, соседка, и в приказном тоне, требовала, чтобы малышка пошла к «этому ублюдочному пьянице» (муж соседки) и сказала, что если он будет тушить свои сигареты о её любимые фикусы, то она заберёт его с собой. Сейчас же Тсуна в очередной раз убедилась в своей правоте. - Я убью этого проклятого докторишку! – орал громче всех какой-то парень-призрак, с раскроенным черепом. Парнишка был в костюме мотоциклиста, и Тсунаёши не составило труда сопоставить его травму с тем, что произошло. - Ты сам виноват. Почему ты не надел шлем? – тихо спросила, очень надеясь, что её не услышат. Спорить с призраками и доказывать свою точку зрения очень неблагородное дело. Разозлившись, духи могут попытаться завладеть телом без твоего согласия, а девушка сейчас была не в лучшей форме, чтобы сопротивляться. Но молчать уже не было сил. - Я НЕ ВИНОВАТ!!! – зло завыл парень. Тсуна успела заметить только смазанное движение полупрозрачного тела и тут же она поняла, что он хочет завладеть ею. В голове уже появилась надпись из завтрашней газеты: «Старшеклассница-пациентка местной больницы, напал на главного хирурга…», как призрак с глухим «уф», наткнулся сначала на какую-то невидимую стену перед ней, а потом, словно мячик-попрыгунчик, отлетел к противоположной стене и растворился. Тсуна удивлённо хлопала глазами и смотрела сквозь галдящих призраков (тех, внезапное исчезновение товарища нисколько не смутило), на белую стену. Обычно такой эффект был, когда она сопротивлялась призраку, не давая ему потеснить собственную душу в теле, но сейчас, она даже сосредоточиться успела. В конце концов, как только к ней на колени залезла та самая маленькая девочка с оторванной ногой и спросила где мама, мотоциклист был сразу же забыт, а стальные нервы Савады не выдержали. С громким вскриком, она вскочила с постели, запнулась за собственную ногу, чуть было не пропахала носом коридор больницы, но добралась до палаты Скуало всего за несколько секунд. Мужчина делил свою палату ещё с несколькими пациентами, на которых девушка не обратила ровным счётом никакого внимания, когда влетела в комнату с криком: -Скуало! Спрячь меня! - голос был ужасно хриплым и больше похожим на бульканье, но бешено вращающиеся глаза и белое, как мел, лицо, были для Скуало вместо тясячи слов и истерик. Пациенты удивлённо переглянулись, когда Супербиа без вопросов схватил покрывало и набросил его на голову шатенки, укутывая всю её в него и затаскивая к себе на кровать. *** После шести вечера, вернулся Занзас из участка и с удивлением, обнаружил сестру, дремлющую на руках у своего друга. Скуало уже давно перебрался в одноместную палату Тсуны, чтобы не отвечать на град вопросов своих соседей, и чтобы врачи в панике не бегали по больнице и не разыскивали «пропавшую» пациентку. - Её призраки преследовали, так что принимай вахту. Твоя очередь. Ночь Занзас провёл в палате сестры, выступая хранителем её сна. «Забери меня отсюда! Иначе я сойду сума!!!» - а утром, под нос ему была сунута тетрадка, с прыгающими иероглифами. Тсуна была бледной и нервно косилась на левый угол палаты. В руках она теребила край, слегка влажного одеяла и периодически щипала себя за руку. Призраки толпились вокруг неё и Занзаса, оттеснив в тот самый левый угол малышню, и галдели, выли, стонали, плакали. Кто-то ещё пытался завладеть её телом, но в этот раз, Тсунаёши полностью контролировала ситуацию. Даже мысленно, она не допускала жалости к мертвецам, а надеется на вчерашний счастливый случай, она не могла. Когда призраки приходили по одному, то было легче выдержать их натиск. Но такая толпа давила со всех сторон. - Много их? – спросил Занзас, даже не оглядываясь по сторонам. Всё равно не увидит их. Тсуна быстро закивала, с надеждой смотря на брата. - Ты точно хорошо себя чувствуешь? Девушка закивала ещё активнее. Даже если бы помирала, то лучше сделать это дома, на кровати в кругу соли и тишины, а не под галдёжь. *** Что Занзас сказал врачам, для Тсуны так и осталось тайной. Те даже не настаивали на присутствии её родителей. Выписали ей длинный список лекарств, которые следует принимать и отпустили. По крайней мере, Савада ни каких бумаг для выписки не подписывала. Возможно, это сделал Занзас, на правах опекуна, кто его знает? Но факт, остаётся фактом: в двенадцать часов дня в воскресенье, девушка сидела перед телевизором в квартире Занзаса. Вокруг дивана, на всех подоконниках и в углах, была рассыпана соль. На журнальном столике, перед Тсуной стояла целая чашка с рисовой кашей и полтора литровый термос с зелёным чаем. Луссурия, ушедший полчаса назад, забил холодильник Занзаса снизу доверху кастрюлями и пластмассовыми дозами с едой. Тсунаёши с наслаждением прихлёбывала горячий чай, балдела от тишины и ждала прихода Бельфегора, чтобы составить фоторобот, своего незадачливого убийцы. Больничный, девушке дали ровно на неделю. Из-за переохлаждения, ожидаемо появилась простуда (хорошо хоть не ангина и пневмония, как думали врачи): температура была всего 37.1, ничто, по сравнению с 41 градусом в пятницу вечером, но от того ещё более противной. Болела голова и горло, а вносу свербило. На шее, словно уродливый ошейник, фиолетовые следы её беспечности. Ссадины и ушибы не в счёт. Тсуна считала, что она легко отделалась. Занзас так не считал, но и нотации читать не торопился. Ждал, наверное, когда она полностью выздоровеет. Савада точно знает, что за неделю от её простуды не останется и следа, но синяки на шее её беспокоят по-настоящему. Тот убийца, сдавливал её шею со всей силы, как только не сломал? Луссурия обещал помочь с синяками, если те не пройдут, а пока, шатенка недовольно отставляет кружку на стол, и начинает вертеть в руках упаковку с мазью от ушибов и синяков. - Запах, конечно, ужасный. Но синяки рассасываются быстро, - вручая мазь, сказала медсестра, перед её уходом из больницы. Молодая девушка активно строила тогда глазки Занзасу и мазь пихнула чуть ли не в глаз Тсуне. Шатенка усмехается, откручивая крышечку и выдавливая немного на пальцы, резко пахучую прозрачную субстанцию: на брата нужно начинать молиться. - Ши-ши-ши, принцесса, а вот и я! – в гостиную вальяжно входит Бельфегор – патологоанатом Занзаса. Он останавливается у самого края соляного круга и начинает негромко хихикать в своей излюбленной манере. От его смеха у Тсуны мурашки по коже. Неприятные. Сразу вспоминается её странный сон, когда она умерла. Тот безумный смех снился ей и сегодня. И почему-то ей кажется, что она его уже где-то слышала. - Опиши этому мусору, того ублюдка, - коротко кидает, зашедший следом Занзас. Он разваливается в кресле, возле дивана и устало прикрывает глаза. В руках у него стакан с виски, но мужчина, похоже, к нему ещё не притрагивался. Тсуне представить страшно, сколько пережил Занзас за эти два дня, что у него вид настолько усталый и мрачный. Ей хочется подойти к брату, сесть у него в ногах и просить-просить прощение, за свою тупоголовость, но всё, что сейчас она может сделать это помочь поймать того убийцу. - Опиши мне этого холопа, принцесса, - широко улыбаясь, говорит Бельфегор, который уже успел сесть возле неё и достать обычный альбом для рисования и остро заточенный, карандаш, который вполне сможет служить оружием. Говорить всё ещё было трудно и больно, но писать девушке, откровенно говоря, было лень. Да и температура, судя по всему начала подниматься, перед глазами было немного мутно. Если бы она не обсыпала эту квартиру солью, то решила бы, что пространство напротив неё искажается, пропуская призрака. Но этого не могло быть. Поэтому, когда она вспомнила и представила перед собой того мужчину, дрогнувший воздух, начавший принимать его черты, она приняла спокойно. Воображение человека с температурой и не такое может вытворить. - Лицо овально формы, - тихо и хрипло начала она, словно наяву видя лицо убийцы. – Подбородок острый, скулы высокие. Да, вот так, - руки Бельфегора двигались быстро и ловко, в точности, воспроизводя услышанное своим хозяином. В иной другой ситуации, Тсуна была бы заворожена его длинными и проворными пальцами. Сейчас же, она едва кидала взгляды на рисунок, чтобы убедиться в схожести с тем, кого она видела сейчас перед собой. С каждым её словом, мужчина перед глазами становился всё чётче и чётче. – Глаза посажено не слишком близко к переносице… Да, идеально. Разрез глаз европеоидный. Глаза тёмно-карие, почти чёрные. Нос прямой, без горбинки. Губы узкие… - Тсуна скосила взгляд на листок патологоанатома, и перевела взгляд, на глупо хлопающего глазами брюнета. Не воображение. Перед ней был призрак. - Занзас, - протянула она, чувствуя, как на губы заползает неприятная улыбка. Она ведь предупреждала, – вам стоит разослать фоторобот по моргам, - и, зачерпнув соль из банки, стоявшей в ногах, кинула ею в призрака. Занзас, открыв глаза, с интересом проследил, как белоё облачко соли, описало красивую дугу и врезалось в стену. - Завтра всё тут будешь пылесосить, - лениво заметил он. Тсуна не ответила. Улыбка её слегка скособочилась, и она снова кинула во что-то солью. Занзас и Бельфегор с интересом наблюдали за сменной эмоций на лице девушки. Тсунаёши нахмурилась. - Какого хрена тут происходит? – требовательно спросил призрак, оглядываясь по сторонам. Савада мрачно потянулась к стакану брата, и пока тот не успел ей помешать, сделала огромный глоток терпкой жидкости. Горло запершило, но призрак не исчез. *** Реборн слышал чей-то голос. Голос был знаком и незнаком одновременно. Но в этой темноте, он был единственным островком спокойствия. Реборну казалось, что если голос исчезнет, темнота раздавит его. Мужчина шёл на этот зов очень долго, но так и не смог к нему приблизиться. Киллер помнил, как грузовик врезался в его такси. Помнил сильную боль и внезапно нахлынувшую темноту. Голос появился почти сразу и Реборн тут же пошёл на него, стараясь не задумываться о том, где он, почему может шевелить и руками и ногами и почему не чувствует ровным счётом ничего, кроме жизненной потребности, идти за этим зовом. Свет появился внезапно. Он просто вспыхнул перед глазами, и в следующую секунду, голос, что вёл его всё это время, оказался рядом. Сразу же пришло понимание, что это говорит Савада Тсунаёши. Девчонка, из-за которой его плёвое заданье, покатилось ко всем чертям. Девчонка, которую он убил. Её голос был сиплым и тихим, но это точно была она. Открыв глаза, он увидел Тсунаёши, в окружении двух мужчин. Девушка смотрела на него задумчиво, и описывала его внешность. - Занзас, вам стоит разослать фоторобот по моргам, - с довольной улыбкой протянула она. Реборн не успел даже рта открыть, как в него полетело что-то мелкое. Инстинктивно, он поднял руку, закрываясь, второй рукой он пытался нащупать свой пистолет. Через пару секунд, мужчина понял, что он видит сквозь собственную руку. Довольная улыбка Савады, сменила озадаченностью на её лице. Она снова что-то бросила, и это что-то пролетело сквозь него. Реборн ошарашено, смотрел то на свою руку, то на ещё более мрачную девушку. Та нахмурилась и потянулась к стакану сидящего рядом смуглого мужчины. Отхлебнув янтарной жидкости, она с надеждой посмотрела на него и застонала. - Чёрт! - Какого хрена тут происходит? Завопили они в голос.