Смотреть на то, как умирает друг

Кира внутри тебя — это болезнь, Лайт. Ты сам доказал мне это, когда отказался от владения тетрадью смерти. О, если бы твой безумный план по возвращению памяти не сработал, мы остались бы друзьями на всю жизнь. А теперь… Теперь я мёртв. И вижу, что скоро погибнешь ты. В мире бесплотном время течёт иначе. Можно видеть то, что еще не случилось. Скоро Рюк запишет твое имя в тетрадь, и всё закончится. Ниа и Мелло победят. Наверное, я должен держать зло на тебя за убийство Ватари? Наверно. Но я не злюсь. Это не ты. Уже не ты. Это Кира. И, умирая, я видел две реакции на свою гибель — твою и Киры. Ты был подавлен, Кира торжествовал. Ты так мечтал стать Богом, что не заметил того, как был счастлив. Любой, кто берет тетрадь смерти, обречен на несчастье. Ты бежишь со всех ног, будто пытаешься прорвать материю времени и пространства, и стать тем прежним собой. Счастливым, умным, лучшим учеником Японии, которого любят девушки, а дома ждёт семья. Ты и сам не замечал, правда, того, как был счастлив? Отказывался видеть гордость в глазах отца, нежную любовь матери, жажду сестры отнять у тебя хотя бы минутку. Любой предлог был бы хорош. Может быть, она даже притворялась отстающей в предмете, чтобы побыть с братом? Кто знает? Закрываясь в комнате, ты не познал жизни. Совсем как я. Но у тебя был шанс. Всё отнял один единственный миг — взгляд в окно. Тебе стало любопытно, что за книга упала с неба. Ты вообразил, что она упала, по чьей-то воле, устремившись в твои руки. Но это всегда была ловушка. Ловушка, состряпанная от скуки, для человека, который возьмёт чужое. Удивлен ли я, что попался именно ты? Нет. Мы оба мечтали о справедливости, о переменах к лучшему, но что получили взамен? Одиночество, пустоту и смерть. Ты медленно закрываешь глаза. Тебе больше не больно. Только обидно. Из последних сил пытаешься рассмотреть наваждение, возникшее перед взором. Я ли это? И зачем пришёл — торжествовать или оплакать? Поверь, мой единственный друг и палач, мне очень жаль, что ты подобрал ту тетрадь, но иначе мы бы не встретились. А это горько. В поисках Киры я нашел Лайта, друга, погубившего меня. То время, проведенное с тобой на одной цепи, стало самым весёлым и напряженным в моей жизни. Я так хотел победить Киру, победить Киру в тебе, что промедлил и позволил себя убить. А вдруг тебе не хватило б решимости перечеркнуть всё то хорошее, что могло вырасти из союза двух одиночеств? Наверное, счастливый финал мог состояться, всегда есть один заветный процент, но мы в него не попали. Возможно, если бы я поборол свое любопытство и приказал уничтожить тетрадь Киры из Ёцубы, ты не смог бы прикоснуться к ней вновь, и все были бы живы. Возможно… Всех ответов знать не дано даже Эл. Хотя я ли это? С тобой мне хотелось быть просто Рюдзаки. Наши вторые личины — в них вся беда. Я здесь не потому, что победил. Оба мы проиграли, Лайт! Ты будешь проклят за то, что пытался изменить этот мир грубой силой, и мы никогда не встретимся ни в аду, ни в раю. Вот что ранит меня всего сильней. Смотреть на то, как умирает Кира, безрадостное зрелище, но в чем-то правильное. Ты исцелён. Смотреть на то, как умирает друг, невыносимо больно. Даже самый трезвый ум содрогнётся.